Зеркала с секретами на картинах известных художников. От странного - до страшного

Если хочешь пощекотать нервы, как следует развлечься и испугаться, загляни в зеркало. Это знают девушки, гадающие в ночь перед Крещением. Это знают те, кто читал «Светлану» Жуковского. Это знал Пушкин, который в последний момент решил смилостивиться над Татьяной Лариной и читателем, и отменил жуткое гадание на зеркалах. Там граница между жизнью и смертью, правдой и ложью, реальностью и иллюзией. Мы не испугались и выбрали 7 необычных живописных зеркал, в которые стоит вглядеться повнимательнее. Это такие зеркала, которые дают больше вопросов, чем ответов. Которые защищают свои секреты. От взгляда на которые делается неуютно. Но иногда — и радостно.

Татьяна, по совету няни
Сбираясь ночью ворожить,
Тихонько приказала в бане
На два прибора стол накрыть;
Но стало страшно вдруг Татьяне…
И я — при мысли о Светлане
Мне стало страшно — так и быть…
С Татьяной нам не ворожить.
(А.С. Пушкин. Евгений Онегин. Глава V)

Гости в зеркале ван Эйка

Конечно, в этом обзоре не обойтись без одной из самых известных и самых загадочных картин в мире — «Портрета четы Арнольфини» Яна ван Эйка.

Эта картина переполнена деталями, которые наверняка были понятны заказчику картины и его современникам, но вызывают противоречивые толкования спустя столетия. Одна из таких деталей — зеркало в глубине комнаты, украшенное медальонами с изображением Страстей Христовых. Слева (со стороны мужчины) события медальона изображают эпизоды, имевшие место до смерти Христа, справа же (со стороны жены) — то, что было после смерти. Это аргумент в пользу теории о том, что портрет был заказан ван Эйку безутешным супругом в память о покойной жене. С другой стороны, само зеркало — символ Богородицы и непорочности невесты: аргумент в пользу того, что потрет свадебный (или же купец Джованни ди Николао Арнольфини захотел, чтобы посмертный портрет его супруги был исполнен в виде сцены бракосочетания).

Зеркало отражает двух входящих в комнату мужчин. Один из них, человек в синем, может быть автопортретом ван Эйка. Не зря же именно над зеркалом художник написал: «Johannes van eyck fuit hic», что обычно переводят как «Ян ван Эйк был здесь» (прочтение этой фразы и её перевод тоже имеет несколько версий).

Вероятно, с этой картиной был знаком Диего Веласкес: она ещё с 1530 года входила в испанскую королевскую коллекцию, а Веласкес был придворным художником. И под её влияем создал свой шедевр с зеркалом и отражённой в нём парой.

Королевская чета в зеркале Веласкеса

«Менины» Веласкеса — ещё одна картина с множеством неизвестных. На кого смотрит художник — на нас или на вошедших в комнату короля и королеву? О чём, кроме того, что ему понравился ван Эйк, он говорит нам с помощью этого зеркала? Он приглашает и нас войти внутрь картины? Или показывает, что в жизни всё расплывчато, иллюзорно, а вот то, что вывел своей кистью на полотне великий Веласкес, гораздо реальнее отражения в зеркале? «В чем сила, брат?» — «В искусстве.»

Самый главный вопрос: что за картину пишет Веласкес? Возможно, король и королева не просто заглянули в мастерскую к художнику (хотя могло быть и такое — художника и Филиппа IV связывала не только служба, но и дружба), а для того, чтобы позировать: в зеркале они на фоне драпировка — готовый портрет . Кстати, висит зеркало среди картин, запросто можно перепутать, а это снова подталкивает к мысли об иллюзорности всего, в том числе границы между иллюзией и реальностью. Но парного портрета королевской четы в наследии Веласкеса нет. Зато он писал их по одному, так что мы может разглядеть тех, чьи лица в зеркале очень расплывчаты. Просто листайте вправо.

Ещё один нечёткий портрет в веласкесовском зеркале

Скажем прямо, в этой этой картине есть, чем полюбоваться. Но вдобавок к зрелищу зрители требуют ещё и фактов. Хочется знать, кто эта женщина, которая пленила Веласкес настолько, что он выступил в несвойственном ему жанре ню. Очевидно, сам художник предпочитал оставить это в тайне: отражение в зеркале крайне неразборчиво — лица не разглядеть. Более того, исследование картины показало, что изначально голова героини была чуть сильнее повёрнута влево и был виден нос женщины. Но художник отказался от этой идеи — возможно, опасаясь того, что так изображённая может быть опознана. Ну, или того, что мы будем недостаточно сильно заинтригованы.

Спрашивается, зачем он тогда вообще вводил в картину зеркало. Тут всё просто: писать обычных женщин обнажёнными в ту пору было немыслимо, быть без одежды могли только богини, а зеркало мгновенно превращает любую женщину с картины в богиню, потому что оно — традиционный атрибут Венеры.

Есть подозрение, что эта же женщина присутствует и на картине Веласкеса «Пряхи» — уже одетая, но снова без лица.

У биографов Веласкеса есть одно предположение. Что во время своего второго путешествия по Италии живописец, состоявший в законном браке, завёл роман с юной римской художницей по имени Фламиния Трива (Flaminia Triva). По другой версии, её звали Фламиния Триунфи (Flaminia Triunfi) — это имя в связи с Веласкесом упоминает Антонио Паломино, автор сборника биографий живописцев Испании «Музей живописи и оптическая шкала», эдакий испанский Вазари. Так вот, Веласкес будто бы завёл роман, написал коллегу обнажённой, уехал (и никогда больше не посетил Италию), а она родила от него сына Антонио.

А у Босха с зеркалом что-то не то...

Дело происходит в аду, то есть на правой створке триптиха Иеронима Босха «Сад земных наслаждений». Вместо зеркала красавице предложена задница монстра. За что она отбывает тут свой срок? Возможно, её грех — похоть, а её внешнее сходство с Евой с левой створки триптиха совсем не случайно.

Не исключена также гордыня. Именно с помощью зеркала, предоставляемого нечистью, этот грех проиллюстрирован в приписываемой Босху работе «Семь смертных грехов и четыре последние вещи». Глаза девушки закрыты: может, она при жизни злоупотребляла самолюбованием, а теперь не хочет вечно смотреться в зеркало?

В «Саде…» Босха зашифрованы многие популярные поcловицы (да, Брейгель не первый стал развлекаться иллюстрированием народных выражений, часто крепких). И эта сцена может быть визуализацией пословицы «Если слишком долго любоваться своим отражением в зеркале, увидишь задницу черта», доходчиво предупреждающей о наказании за гордыню.

Чертовщина у Мане

Неправильное, невозможное, необъяснимое — не редкость на картинах Эдуара Мане. При этом никогда нельзя сказать точно — художник ошибся или так задумал. Например, когда допустил возмутительное соседство на столе устриц и кофе и то ли отправил плескаться в реке женщину-великана, то ли нарочно сжал перспективу. Но в картине «Бар в Фоли-Бержер» ошибается, врёт и/или запутывает будто бы уже и не сам Мане, а зеркало в золотой раме, на фоне которого стоит девушка в бархатном платье. Да-да, весь этот шум и гам, с выпивающими зрителями и летающими в воздухе гимнастами, не у неё за спиной, а у нас.

А в этом зеркале бутылки стоят не на том месте стола, где они стоят в реальности (будем считать таковой передний план картины). И это зеркало изрядно полнит девушку: со спины она выглядит слишком массивной. Ладно, зеркало, которое полнит, не фокус: такие и сейчас можно встретить в каждой второй примерочной универмага. Но девушка из отражения наклонилась к мужчине и, может, даже разговаривает, флиртует с ним. Тогда как девушка из реальности переднего плана стоит ровно, смотрит безучастно.
Художник не сообщил, что хотел сказать. А мы в этой зеркальной неразберихе вольны видеть свое. Отключившуюся на секунду от всей этой пошловатой суеты барменшу (с таким, как у неё взглядом, в кино мёртвые смотрят на своё бездыханное тело со стороны и осознают что-то важное, вот и она — будто отделилась на мгновение от своей рутинной роли, услышала тишину в эпицентре шумной вечеринки). Или же посетителя, у которого всё плывёт перед глазами от увеселений, шампанского с пивом, а может, и от неброской, но бесспорной красоты героини.

Магриттовское зеркало с багами

Скрывать человеческие лица — излюбленный приём Магритта: вспомните, хоть «Сына человеческого», хоть «Влюблённых». Когда Эдвард Джеймс, британский миллионер, покровитель сюрреалистов, заказал Магритту два своих портрета, художник прибег к проверенному методу: на одном он изобразил заказчика со светящейся лампой на месте лица, на другом — перед зеркалом, которое вместо лица воспроизводит затылок.

Картину «Воспроизведение запрещено» Магритт написал, опираясь на фото, которое сделал сам — в том же 1937 году в лондонском особняке Эдварда Джеймса: на снимке Джеймс стоит перед принадлежащей ему картиной Магритта «На пороге свободы».

А теперь, хоть воспроизведение и запрещено, картину Магритта с «неисправным» зеркалом воспроизводят кинорежиссёры, когда хотят вызвать у зрителя тревогу от непонимания происходящего и неуверенности в том, что реально, а что нет. В этом видео мы приводим примеры фильмов, цитирующих картину Магритта (также в ролике имеются и другие зеркала)

Дружеский жест Серова
Генриетта Гиршман считала, что этот её портрет своей композиционной игрой с зеркалами перекликается с картиной Веласкеса «Менины» (Серов Веласкеса любил и даже копировал). Современный зритель найдёт повод сравнить этот портрет и с картиной Магритта: смотрите, в зеркале, что за спиной Генриетты Леопольдовны, отражается вовсе не её затылок, а лицо! Зеркальное отражение зеркального отражения.

Но мы сейчас о другом. Взгляните в нижний правый угол зеркала с этого полотна: здесь прямое доказательство того что угрюмый, нелюдимый, неразговорчивый Серов, чьи портреты часто называли злыми, умел быть добрым и остроумным, не ко всем, но ко многим своим моделям относился с симпатией. Игорь Грабарь, написавший биографию Серова, утверждал, что Валентин Александрович был очень расположен к Генриетте Гиршман, «находя ее умной, образованной, культурной, простой и скромной, без замашек богатых выскочек, и очень симпатичной».

— Помню, как с обычной для него иронической улыбкой он благодарил меня за долготерпение, работа над портретом продолжалась полтора года — и указал на сюрприз: в глубине портрета, в зеркале, он написал свой уменьшенный автопортрет ! (из воспоминаний Генриетты Гиршман)

Автор: Наталья Кандаурова