Эти стихи Дмитрия Мережковского пронизаны глубоким чувством единства природы, звучащей в ее молитве. Природа говорит голосом вечности, моля о мире и любви, и напоминает нам о нашей связи с миром и его гармонией.

МОЛИТВА ПРИРОДЫ

На бледном золоте померкшего заката,
Как древней надписи причудливый узор,
Рисуется черта темно-лиловых гор.
Таинственная даль глубоким сном объята;
И все, что в небесах, и все, что на земле,
Ни криком радости, ни ропотом страданья
Нарушить не дерзнет, скрываяся во мгле,
Благоговейного и робкого молчанья.
Преобразился мир в какой-то дивный храм,
Где каждая звезда затеплилась лампадой,
Туманом голубым струится фимиам,
И горы вознеслись огромной колоннадой;
И, распростерта ниц, колена преклонив,
Как будто таинство должно здесь совершиться,
Природа вечная, как трепетная жрица,
Возносит к небесам молитвенный призыв:
«Когда ж о, Господи, окончится раздор
За каждый клок земли, за миг существованья,
Слепых и грубых сил ожесточенный спор?
Пошли мне ангела любви и состраданья!..
Не Ты ли создал мир, Владыка всемогущий,
Взгляни, – он пред Тобой в отчаянье поник, –
Увы, не прежний мир, не юноша цветущий,
А дряхлый и больной измученный старик!..»
Тысячелетия промчались над вселенной...
О мире и любви с надеждой неизменной
Природа к небесам взывает каждый день,
Когда спускается лазуревая тень,
Когда стихает пыл и гром житейской битвы,
Слезами падает обильная роса,
Когда сливаются ночные голоса
В одну гармонию торжественной молитвы
И тихой жалобой стремятся в небеса.

1883
ДМИТРИЙ МЕРЕЖКОВСКИЙ (1865-1941)

В давние времена на Руси было принято приглашать на похороны профессиональных плакальщиц. Их задачей было провожать усопшего в последний путь горестными криками и слезами. Этих женщин, наделяемых особыми способностями общаться с потусторонним миром, называли по-разному: иногда вопленицами, а порой — раскосмаченными. Традиция была широко распространена, плач и стенания считались необходимой частью прощания с усопшим.

В старину на похоронах на Руси не было принято видеть мужчин в роли плакальщиков. Эту честь возлагали исключительно на женщин, которые символизировали домашний очаг и землю, дающую жизнь и принимающую тела людей после смерти.

Женщин, оплакивавших покойника, называли раскосмаченными. Это название было таким, потому что полагалось выражать скорбь с распущенными волосами. Раскосмаченные безудержно плакали и приговаривали, мотая головами и порой рвали или даже стригли свои волосы. Это необычное поведение было связано с языческим обрядом, который существовал до принятия христианства. В те времена плакальщицы выдергивали волосы как знак разрыва связи покойного с миром живых. Однако и после крещения Руси эта традиция не исчезла полностью, хотя церковь пыталась пресекать ее. В народной среде раскосмаченные по-прежнему пользовались уважением и не оставались без работы.

В каждом селе и деревне находились женщины-вопленицы, знавшие, когда и как следует рыдать, и умевшие петь причитания. Они обучались этому искусству с раннего возраста и гордились им всю жизнь, даже если плакали неискренне — ведь это была их работа.

Народ высоко ценил их талант. Они могли и спеть над покойниками, и заработать деньги, и поесть за поминальным столом. Особо выделяли тех "воплениц-раскомаченных", кто обладал способностью импровизировать в своих причитаниях и складывать их в особые песнопения без особой подготовки.

Влияние христианства на традиции

До 15 века православные священники призывали мирян к соблюдению христианских норм, считая распущенные волосы у женщин недопустимыми, так как они ассоциировались с падением нравов и непотребством. Отсюда идет запрет находиться непокрытой головы для девиц и жен, который до сих пор существует в некоторых консервативных кругах.

Аргументируя свою позицию, церковнослужители ссылались на слова архиепископа Иоанна Златоуста, осуждавшего плакальщиц и воплениц как противоречащих христианским учениям, в частности, теме воскресения мертвых. Вместо шумных похоронных обрядов он предлагал провожать усопших тихими молитвами, священными песнопениями и обрядом отпевания.

Однако в народе сохранились древние обычаи, сочетающие христианские и языческие традиции. Поэтому плакальщицы и по сей день оплакивают покойников с такой же искренностью и эмоциональностью, но уже с прикрытыми головами. Они приглашаются не только на похороны, но и на поминальные трапезы, где им полагается задавать вопросы родственникам усопшего.

В некоторых случаях плакальщиков приглашают из-за отсутствия родственников, которые могли бы почтить память умершего, но чаще всего это делается по традиции. Историки отмечают, что раскосмаченные видели свою миссию не как работу за деньги, а как служение обществу, которое они выполняли от всего сердца.

Требования к профессиональным плакальщицам

В старину профессиональные плакальщицы, или раскосмаченные, были настоящими мастерицами своего дела. Они обладали прекрасным актерским мастерством, убедительной речью, мощным голосом и знали множество похоронных и поминальных причитаний, которые назывались "причетной речью".

Традиционные плачи-причитания были самобытным жанром народного искусства, передаваемым из поколения в поколение. В каждом уголке страны существовали свои уникальные песнопения, отражавшие характерную жизнь местных жителей, и каждая раскосмаченная исполняла их неповторимо.

Согласно мнению фольклористов, искусные вопленицы владели особыми дыхательными техниками, которые позволяли им проникать в самую душу родственников и близких умершего, помогая справиться с болью утраты.
Этнографы, собирающие похоронные, надгробные и надмогильные стихи-плачи с характерным ритмическим строем, утверждают, что, зависимости от того, кем был покойник, раскосмаченная выбирала соответствующие причитания. Например, оплакивая безвременно ушедшую дочь, она пела: «В небесах гаснет свет, жизнь покидает нас. Уходит дитя, будто солнце за тучи. Месяц угасает, встречая утро, звезды меркнут, скорбя о нашем горе. Летит моя лебедушка белая, вдаль, где путь неизвестен и опасен». Плакальщицы не только пели, облегчая переход покойного в мир иной, но и брали на себя роль распорядителя ритуала, указывая каждому участнику его место и помогая ему исполнить предназначенную роль.

Кстати, профессия плакальщицы не является уникальной для Древней Руси. Эта традиция присутствовала и в других культурах. В Древней Греции и Риме, облачившись в лохмотья, они пели погребальные песни, испускали стоны отчаяния.В Египте плакальщицы олицетворяли богиню Изиду и сопровождали усопшего до гробницы, неся дары. В Ассирии плакальщицы рыдали и посыпали голову пеплом, возглавляя похоронную процессию.

Эта традиция сохранилась и в некоторых современных культурах. Плакальщицы встречаются в Сербии, Бразилии, Испании, Греции. В Китае их роль исполняют артистические труппы, которые помогают родственникам выплеснуть скорбь и смириться с утратой. В Гане и других африканских странах оплакиванием покойников занимаются только овдовевшие женщины.

Однако не во всех культурах эта традиция приветствуется. Например, шариат осуждает эту практику, и она запрещена во многих исламских государствах. Власти Таджикистана даже ввели закон, запрещающий вырывание волос, царапание лица и громкие крики на траурных церемониях.

Представляем вашему вниманию работы немецкого художника-мариниста Карстена Мейвальда. Его картины отличаются высокой степенью реализма, уделяя особое внимание игре света и тени, а также природным явлениям, таким как закаты и морские пейзажи. Среди техник, которые использует художник, – акриловая и масляная живопись на холсте. Работы посвящены преимущественно морским темам, включая пляжи, дюны и морские волны.

Карстен Мейвальд родился в 1966 году в Оствестфалии, Германия. Его интерес к искусству проявился с самого раннего детства: он начал рисовать и писать картины еще в юном возрасте. На протяжении своей жизни Мейвальд развивался как графический дизайнер в сфере рекламы, но со временем полностью посвятил себя живописи.

Карстен Мейвальд известен своими реалистичными и эмоциональными морскими пейзажами. В его картинах часто изображаются побережья, бушующие волны, песчаные дюны и маяки. Художник уделяет особое внимание свету, теням и игре цвета, создавая почти фотографический реализм. Его работы передают атмосферу спокойствия и умиротворения, предлагая зрителю почувствовать себя частью изображенного пейзажа.

Картины Мейвальда завораживают своей детализированностью. Он мастерски передает движение воды, отблески света на волнах и мягкость песка под ногами. Художник стремится, чтобы зритель мог буквально "погрузиться" в его произведения, ощутить их всем телом и почувствовать свежесть морского воздуха.

Творчество Карстена Мейвальда пользуется большой популярностью как в Германии, так и за ее пределами. Его картины регулярно выставляются в известных галереях, таких как Galerie Meisterstück и Glaserei Knoke, а также на различных международных выставках. Его произведения можно найти в частных коллекциях по всей Европе.

Одним из центральных аспектов работ художника является желание передать моменты спокойствия и отдыха в повседневной жизни. В эпоху, когда люди сталкиваются с постоянным стрессом, давлением и стремлением к потребительству, работы Мейвальда напоминают о важности паузы, наслаждения простыми радостями жизни и связи с природой.

Карстен Мейвальд женат, воспитывает троих детей и проживает в своем родном регионе, Оствестфалии. Его семья оказывает ему поддержку, а его дом, окруженный природой, вдохновляет на создание новых произведений.

Талантливый мастер и человек с тонким восприятием природы, он продолжает вдохновлять тысячи поклонников по всему миру своими уникальными картинами.

Иногда человек выходит за пределы привычного, чтобы найти ответы на вопросы, что терзают его душу. В поисках Бога, в поисках смысла он сталкивается с тем, что сам создает — из глины, из слова, из страха. А ведь каждый поиск — это не только надежда найти, но и шанс пересоздать что-то внутри себя.

ПСАЛОМ

Я вышел на поиски Бога.
В предгорье уже рассвело.
А нужно мне было немного –
Две пригоршни глины всего.

И с гор я спустился в долину,
Развел над рекою костер,
И красную вязкую глину
В ладонях размял и растер.

Что знал я в ту пору о Боге
На тихой заре бытия?
Я вылепил руки и ноги,
И голову вылепил я.

И полон предчувствием смутным
Мечтал я, при свете огня,
Что будет Он добрым и мудрым,
Что Он пожалеет меня.

Когда ж он померк, этот длинный
День страхов, надежд и скорбей –
Мой Бог, сотворенный из глины,
Сказал мне:
– Иди и убей!..

И канули годы,
И снова –
Все так же, но только грубей,
Мой Бог, сотворенный из слова,
Твердил мне:
– Иди и убей!

И шел я дорогою праха,
Мне в платье впивался репей,
И Бог, сотворенный из страха,
Шептал мне:
– Иди и убей!

Но вновь я печально и строго
С утра выхожу за порог –
На поиски доброго Бога
И – ах да поможет мне Бог!

Александр Галич
1971

Египетские султаны, семейство Медичи, Мария-Антуанетта и Людовик XVI дарили фарфор другим сильным мира сего, чтобы наладить отношения. Социальный капитал, построенный на обмене дорогостоящими и уникальными вещицами, позволял заключать торговые сделки, военные союзы и поддерживать политические связи. Восточные специи, китайский шелк, диковинные животные, золотые и серебряные украшения составляли конкуренцию фарфору на ниве дипломатических даров. Тем не менее именно он в течение многих веков сохранял статус дорогого и желанного подарка.

Фарфор появился в Китае в XI веке. Изобретение тончайшего белого фарфора стало апогеем тысячелетних поисков и экспериментов. Главным его потребителем был китайский императорский двор, он же контролировал все производства. На Запад фарфор попадал по Великому шелковому пути. Сначала он достигал ближневосточных государств, а затем, часто в виде подарков, отправлялся в Европу. Так, в XV веке султаны Египта задаривали венецианских дожей фарфоровыми изделиями из Китая для поддержания выгодных торговых союзов.

Благоденствие и тех и других строилось на экспорте восточных пряностей в Европу: султаны поставляли специи из Индии, а Венеция, как развитый торговый центр, являлась европейским дистрибьютором восточной роскоши. В условиях нарастающей конкуренции со стороны Оттоманской империи и европейских держав сохранение взаимной симпатии и крепкого союза было необходимым, и в ход шли дорогие подарки. Подаренный султанами фарфор не только поспособствовал укреплению связей, но и остался в истории искусства. На картине «Пир богов» художник Джованни Беллини изобразил голубые блюда времен династии Мин. Это именно тот фарфор, который был подарен дожу Венеции египетским султаном. Работа Беллини является не только значимым произведением эпохи Возрождения, но и первым изображением китайского «белого золота» в западной живописи.

Монополия восточных государств на ввоз фарфора в Европу закончилась с началом эпохи Великих географических открытий. В 1497 году португальский король Мануэл I, отправляя Васко да Гаму в его первую экспедицию в Индию, просил привезти оттуда индийские специи и китайский фарфор. В погоне за установлением собственных торговых контактов с дальневосточными государствами португальцы вскоре добрались и до Китая. Европе больше не требовалось посредничество ближневосточных стран, и груженые фарфором корабли хлынули на Запад.

Казалось бы, растущие объемы импорта фарфора должны были привести к его обесцениванию. Но он, напротив, стал еще более желанным и модным. Ни одно знатное имение не обходилось без этого символа богатства. Европейские монархи и их приближенные устраивали фарфоровые кабинеты, обставляя комнаты по периметру китайскими тарелками, статуэтками и сосудами.

Так в середине XVII века португальская знатная семья Лэнкаштер в своем новоприобретенном дворце Сантош устроила Фарфоровую комнату, главным украшением которой стала коллекция китайского фарфора из 263 блюд. Удивляет не только состав и размах собрания, но и способ его демонстрации. Блюда были вмонтированы в уходящий ввысь пирамидальный потолок. Они заполнили собой практически все пространство, оставив лишь немного места для выступающих вызолоченных элементов. Фарфоровая комната стала жемчужиной дворца, а представленная в ней коллекция позволяет судить не только о китайском искусстве, но и о европейском восхищении Востоком.

Очередной поворот в истории фарфора случился, когда после многолетних неудачных экспериментов, привлечения алхимиков, промышленного шпионажа, интриг и инсинуаций в Европе появилось фарфоровое производство.

В 1710 году в Мейсене открывается первая успешная европейская мануфактура, выпускающая твердый фарфор. За возникновением Мейсенской мануфактуры последовал бум европейской фарфоровой промышленности. В 1718 году в Австрии начинает работу Венская мануфактура Аугартен, в 1740-м — Севрская во Франции. В тот же период собственные производства запускают Италия, Россия и другие страны. Чем ближе становился фарфор, тем больше упражнялись мастера в создании сложнейших произведений. Уникальные вещицы европейского производства, как и китайский фарфор, оседали в монарших коллекциях или становились дипломатическими подарками.

Так, будущий император Павел I и его супруга Мария Федоровна привезли из Франции исключительный туалетный сервиз — подарок Людовика XVI и Марии-Антуанетты. Изготовленный на первой французской фарфоровой мануфактуре, он состоял из 72 предметов, включая зеркало, шкатулки, кувшины, всевозможные сосуды для косметики и парфюмерии. Все они были сделаны в редкой технике «ювелирного фарфора», имитировавшей драгоценные камни. Кроме изображений античных божеств, сервиз украшали портреты французской королевской четы, напоминавшие новым владельцам о дарителях и их теплом приеме. Благодаря подобным знакам внимания Людовик и Мария-Антуанетта, имевшие довольно прохладные отношения с властвующей российской императрицей, смогли наладить связи с будущим монархом и его супругой. Мария Федоровна высоко ценила уникальный подарок и оттого никогда не пользовалась им, но выставила сервиз на почетном месте — в парадной спальне Павловского дворца.

Сегодня фарфор остаётся символом утончённости и мастерства, сочетая в себе вековые традиции и современные технологии. Хотя процесс его производства остаётся верен своим истокам, инновационные подходы позволяют создавать ещё более прочные, тонкие и изысканные изделия. Современный фарфор стал доступнее, но это не лишило его статуса объекта искусства. Коллекционеры по-прежнему ценят редкие антикварные экземпляры, а мастера продолжают экспериментировать с формами и декором, добавляя к классике элементы минимализма или авангарда.

В мире, где техника и функциональность играют важнейшую роль, фарфор сохраняет свою особую магию. Он остаётся не просто материалом, а воплощением истории, культуры и человеческого таланта. Будь то утренняя чашка кофе или роскошный сервиз для торжественного стола, фарфор соединяет нас с искусством, которое переживает века. И хотя мода меняется, его элегантность и утончённость всегда будут вне времени.

Каких только предвещающих несчастье примет не бывает в различных уголках нашей планеты! Одни боятся просыпать перец, другие никогда не похвалят младенца, а третьи не стригут ногти после заката. Давайте вместе улыбнёмся над плохими приметами разных народов мира.

Если вы находитесь в Чехии (первой стране в мире по потреблению пива на душу населения), то не наливайте пиво в бокал, в котором уже есть пиво другого сорта, иначе с вами непременно случатся неприятности.

Как американцы опасаются пятницы, 13-го, так греки с предубеждением относятся ко вторнику, особенно если он выпадает на 13-е число. Возможно, этой традиции положил начало вторник 13 апреля 1204 года (по юлианскому календарю), когда Константинополь пал под натиском крестоносцев. Однако это не единственный чёрный вторник в греческой истории: во вторник 29 мая 1453 Константинополь взяли турки-османы. Один из путешественников 19 века писал в своих путевых заметках, что по вторникам греки даже избегают бриться.

В некоторых странах Латинской Америки считается, что жениться во вторник – к несчастью

Суеверия, касающиеся вторника, есть и в некоторых странах Латинской Америки, вплоть до того, что название фильма «Пятница, 13-е» у них переводили, как «Вторник, 13-е». Об опасности вторника утверждается также в национальной поговорке: «En martes, ni te cases, ni te embarques, ni de tu casa te apartes», то есть «По вторникам не женись, не отправляйся в дорогу и не выходи из дома».

В Южной Корее нельзя болтать ногами

В Южной Корее детей учат не болтать ногами, иначе можно стряхнуть богатство и удачу.

В некоторых рыболовных районах Китая считается плохой приметой переворачивать приготовленную рыбу

По поверью, это может привести к кораблекрушению. Съев верхнюю половину рыбы, мясо с нижней половины достают палочками.

В отдельных уголках Европы считается, что нельзя зажигать сигарету от свечи, иначе у моряков будут неприятности

Существует даже такая моряцкая примета, что зажжённая от свечи сигарета – к смерти моряка. Откуда же пошло такое суеверие? Возможно, оно связано с тем, что моряки приторговывали спичками. Если же спички не нужны, то у моряка не будет денег.

Женщины в традиционных общинах Руанды не едят козьего мяса

Считается, что от него у женщины может вырасти борода.

В Италии плохая примета — перевернуть хлеб

В Италии считается плохой приметой положить хлеб вверх ногами, неважно, на стол или в корзину. Наиболее популярное объяснение заключается в том, что хлеб представляет собой тело Христа и к нему следует относиться с уважением.

В Швеции класть ключи на стол – к неприятностям

Почему? Потому что в былые времена женщины лёгкого поведения таким образом привлекали клиентов. Во избежание недопонимания добропорядочные люди старались не класть на стол ключи, отсюда и возникла примета.

В Таджикистане не принято передавать деньги из рук в руки

То же касается ключей, игл, ножниц. Их следует положить на стол, чтобы другой человек мог их взять.

На большей части Европы и западной части Азии считается плохой приметой вернуться домой с дороги за забытой вещью

Если вам абсолютно необходимо вернуться, то надо обязательно посмотреть в зеркало (а кое-где ещё и улыбнуться), прежде, чем выйти опять.

В Азербайджане и других бывших странах СССР просыпанные соль или перец сулят неприятности

Непременно начнётся ссора. Чтобы её избежать, следует насыпать сверху сахар, оставить на некоторое время, а потом убрать всё вместе.

Среди пенсильванских немцев бытует поверье, что женщина-гостья в первый день нового года несёт несчастье

Поверье, появившееся в начале 20 века среди пенсильванских немцев, гласит: если в новом году вашим первым гостем окажется женщина, то год будет неудачным. Если же мужчина, то наоборот. Также считается плохой приметой менять одежду или мыться между Рождеством и Новым годом (а если вы поменяете бельё между праздниками, то непременно покроетесь прыщами).

В Турции нельзя пить воду, в которой отражался лунный свет

Согласно приметам, опубликованным на сайте турецкого министерства культуры, у выпивших такой воды будут неприятности. Однако купаться в лунном свете можно, ведь на том же сайте написано: «Кто купается в лунном свете, тот будет сиять ярко, как Луна».

В Новой Англии 19 века считалось плохой приметой споткнуться о какой-либо предмет

В книге, опубликованной в Новой Англии в 1896 году, говорилось, что единственный способ избежать беды – вернуться к предмету и переступить через него снова. «Если вы споткнулись о камень, вернитесь и дотроньтесь до него» — говорится в тексте.

В Сербии нельзя хвалить младенца

Вместо этого вы обязаны сказать, что малыш некрасивый.

По одной из американских примет начала 20 века, все кухонные тряпки перед переездом надо сжечь

То же самое касалось тряпок для уборки. Таким образом, все несчастья, которые вы вытерли, не отправятся с вами в новый дом.

По уэльской традиции 19 века плохой приметой считалось стричь ногти малышу до 6 месяцев

Причём последствия варьировались от неприятностей вообще до обещания того, что такой ребёнок вырастет вором. Чтобы не стричь ногти младенца, матери надлежало их обкусывать.

В некоторых азиатских странах стричь ногти после заката – к беде

Предполагаемые объяснения варьируют от практичных – в темноте можно пораниться – до мистических – отделение ногтя в темноте может привлечь злых духов.

В некоторых странах Ближнего Востока нельзя щёлкать ножницами просто так

Сложно сказать, с чем это может быть связано.

В Новой Зеландии услышать крик бекаса не с той стороны – к беде

В Новой Зеландии есть суеверие, что крик бекаса за правым плечом сулит удачу, а за левым плечом – неприятности.

В Германии и некоторых других странах вы никого не должны поздравлять с днём рождения заранее

Это считается плохой приметой. Причём некоторые немцы весьма ярко живописали грядущие проблемы: «Моя бабушка говорила, что дети будут синими».

В некоторых частях Африки сова — символ беды

Считается, что появление этой птицы сулит плохие новости – неприятности, болезнь или даже смерть. Некоторые народы верят, что совы передают проклятия.

В Аргентине не принято запивать арбуз вином

По устоявшимся слухам, это может привести к смерти. Ну, или просто к несварению желудка.

Зима — время тишины и размышлений. Её холодные вечера словно созданы для философских поисков, когда природа вокруг застывает, а внутри нас пробуждаются глубокие мысли. Лёд и снег становятся метафорами жизни, а каждый снежный узор — напоминанием о её неповторимости. Вдохновляющие стихи о зиме открывают дверь в этот особый мир, где мороз оживляет философию, а тишина звучит яснее слов.

Белым-бело

Белым - бело !..
И в этом белом гимне
Приходит к нам ,
болезненно остра,
Необходимость тут же стать другими,
Уже совсем не теми, что вчера.
Как будто Бог , устав от наших каверз,
От слез и драк, от кляуз и нытья ,-
Возвел отныне снег, крахмал и кафель
В разряд святых условий бытия.
И кончились бои, и драки стихли,
И тишина везде вошла в закон
Как результат большой воскресной стирки,
Одежд, религий, судеб и знамён...

Леонид Филатов
1975 г

Элегия

Издержки духа — выкрики ума
и логика, — вы равно хороши,
когда опять белесая зима
бредет в полях безмолвнее души.
О чем тогда я думаю один,
зачем гляжу ей пристально вослед.
На этот раз декабрь предвосхитил
ее февральских оттепелей свет.
Какие предстоят нам холода.
Но, обогреты давностями, мы
не помним, как нисходят города
на тягостные выдохи зимы.
Безумные и злобные поля!
Безумна и безмерна тишина их.
То не покой, то темная земля
об облике ином напоминает.
Какой-то ужас в этой белизне.
И вижу я, что жизнь идет как вызов
бесславию, упавшему извне
на эту неосознанную близость.

Иосиф Бордский
1968 г.

Дым без огня

Вот зима. На деревьях цветут снеговые улыбки.
Я не верю, что в эту страну забредёт Рождество.
По утрам мой комичный маэстро так печально играет на скрипке
И в снегах голубых за окном мне поёт Божество!

Мне когда-то хотелось иметь золотого ребёнка,
А теперь я мечтаю уйти в монастырь, постареть
И молиться у старых притворов печально и тонко
Или, может, совсем не молиться, а эти же песенки петь!

Всё бывает не так, как мечтаешь под лунные звуки.
Всем понятно, что я никуда не уйду, что сейчас у меня
Есть обиды, долги, есть собака, любовница, муки
И что всё это — так… пустяки… просто дым без огня!

Александр Вертинский

Белое безмолвие

Все года и века и эпохи подряд
Все стремится к теплу от морозов и вьюг.
Почему ж эти птицы на север летят,
Если птицам положено только на юг?

Слава им не нужна и величие.
Вот под крыльями кончится лед,
И найдут они счастие птичее,
Как награду за дерзкий полет.

Что же нам не жилось, что же нам не спалось?
Что нас выгнало в путь по высокой волне?
Нам сиянья пока наблюдать не пришлось.
Это редко бывает — сиянья в цене!

Тишина. Только чайки — как молнии.
Пустотой мы их кормим из рук.
Но наградою нам за безмолвие
Обязательно будет звук.

Как давно снятся нам только белые сны,
Все иные оттенки снега замели.
Мы ослепли давно от такой белизны,
Но прозреем от черной полоски земли.

Наше горло отпустит молчание,
Наша слабость растает, как тень.
И наградой за ночи отчаянья
Будет вечный полярный день.

Север, воля, надежда,- страна без границ,
Снег без грязи, как долгая жизнь без вранья.
Воронье нам не выклюет глаз из глазниц,
Потому что не водится здесь воронья.

Кто не верил в дурные пророчества,
В снег не лег ни на миг отдохнуть,
Тем наградою за одиночество
Должен встретиться кто-нибудь.

Владимир Высоцкий
1972