В отличие от биографий многих других русских литераторов, жизнь Михаила Лермонтова многим хорошо известна еще со школы. Но в учебниках знаменитый поэт часто предстает загадочным меланхоликом, хотя на самом деле он был редким задирой.

Русский поэт с шотландскими корнями

Юный Лермонтов был уверен, что его род происходит от испанского государственного деятеля Лермы. Поэт даже написал живописный портрет предполагаемого пращура, но позже выяснил, что с Пиренейским полуостровом его ничего не связывает. Совсем другое дело — Шотландия. Имя некоего Лермонта, участвовавшего в разгроме армии Макбета, встречается в хрониках XI века. А в XIII столетии на исторической арене появляется поэт и прорицатель Томас Лермонт.

В Россию Лермонты перебрались через Польшу. В XVII веке основатель рода Георг служил в польской армии, был захвачен русскими в плен и остался в войске царя Михаила Федоровича, за что получил землю и жалование.

Со временем род Лермонтовых обеднел, и уже отец поэта числился в мелкопоместных и неродовитых дворянах. Это приводило в ярость его тещу, урожденную Столыпину, представительницу древнего рода. Кстати, по материнской линии Михаил Лермонтов приходится троюродным братом знаменитому реформатору Петру Столыпину.

Не сразу признанный гений

В детстве и юности Лермонтов был окружен вниманием, но явно страдал от недостатка понимания. Слабый и болезненный мальчик, он рано погрузился в мир грез:

«Он выучился думать... Лишенный возможности развлекаться обыкновенными забавами детей, Саша начал искать их в самом себе. Воображение стало для него новой игрушкой... В продолжение мучительных бессонниц, задыхаясь между горячих подушек, он уже привыкал побеждать страданья тела, увлекаясь грезами души... Вероятно, что раннее умственное развитие немало помешало его выздоровлению...», — писал поэт в «Повести», где герой — альтер-эго самого Лермонтова.

«Грезы его души» в ранней юности оценил только отец, с которым мальчик виделся нечасто. После смерти жены Юрий Лермонтов вынужден был уступить ребенка деспотичной теще, способной тратить большие деньги на внука и обещавшей сделать его единственным наследником. Тем не менее перед смертью отец поэта написал ему письмо, где отмечал талант юного стихотворца:

«...ты одарен способностями ума, — не пренебрегай ими и всего более страшись употребить оные на что-либо вредное и бесполезное: это талант, в котором ты должен будешь некогда дать отчет богу!.. Ты имеешь, любезнейший сын мой, доб­рое сердце... Благодарю тебя, бесценный друг мой, за любовь твою ко мне и нежное твое во мне вни­мание...»

Публиковаться в литературных журналах Лермонтов начала с 21 года. Стихотворение «Смерть поэта» и ссылка сделали его одним из самых популярных литераторов в России, но при жизни он выпустил только один сборник.

Не только поэт, но и художник

Поэт владел четырьмя иностранным языками: произведения английских, французских и немецких авторов он читал в оригинале, а также знал латынь. В ранней юности Лермонтов играл на четырех музыкальных инструментах и даже занимался рукоделием. Но второй его страстью после литературы была живопись.

«Он был счастливо одарен способностями к искусствам; уже тогда [в детстве] рисовал акварелью довольно порядочно и лепил из крашеного воску целые картины...», — писал троюродный брат поэта Аким Павлович Шан-Гирей.

Лермонтов работал в разных техниках и жанрах, известны 13 картин поэта на холсте и дереве, 13 акварелей и более 300 набросков.

Дворянин со сложным характером

А вот характер у гения был не сахар. Впрочем, он сам это признавал. Сразу после возвращения из первой ссылки Лермонтов умудрился поссориться с сыном французского посла Эрнестом Барантом и ввязаться в первую в своей жизни дуэль. Несмотря на то что во время поединка никто не погиб, покушения на Баранта опальному поэту не простили и снова сослали его на Кавказ. На этот раз — в Тенгинский пехотный полк, фактически — на передовую войны.

Спустя год после первой дуэли поэт ввязался во вторую, которая стала смертельной. И если в ссоре с Барантом кто-то из современников усматривал намек на политические мотивы или хотя бы праведный гнев Лермонтова, то в случае с Николаем Мартыновым все были на стороне последнего.

Декабрист Николай Лорер вспоминал об этой ссоре так:

«Мартынов служил в кавалергардах, перешел на Кавказ, в линейный казачий полк и только что оставил службу. Он был очень хорош собой и с блестящим светским образованием. Нося по удобству и привычке черкесский костюм, он утрировал вкусы горцев и, само собой разумеется, тем самым навлекал на себя насмешки товарищей, между которыми Лермонтов по складу ума своего был неумолимее всех. Пока шутки эти были в границах приличия, все шло хорошо, но вода и камень точит, и, когда Лермонтов позволил себе неуместные шутки в обществе дам..., шутки эти показались обидны самолюбию Мартынова, и он скромно заметил Лермонтову всю неуместность их. Но жёлчный и наскучивший жизнью человек не оставлял своей жертвы, и, когда они однажды сошлись в доме Верзилиных, Лермонтов продолжал острить и насмехаться над Мартыновым, который, наконец, выведенный из терпения, сказал, что найдет средство заставить молчать обидчика. Избалованный общим вниманием, Лермонтов не мог уступить и отвечал, что угроз ничьих не боится, а поведения своего не переменит».

Современники отмечали дуализм лермонтовского характера, видя в нем как светлую сторону — добродушный для небольшого круга людей, — так и темную — желчный и заносчивый почти для всех знакомых.

Сердцеед и любитель риска

«Донжуанским» списком Пушкина Лермонтов похвастаться не мог. Но и в его жизни было несколько ярких романов, оставивших след и в творчестве, и в биографии. По-видимому, до конца дней он сохранял теплые чувства к Варваре Лопухиной — соседке по московской квартире на Малой Молчановке. Ее образ отразился в портрете княгини Веры в «Герое нашего времени», а также в ряде стихотворений Лермонтова.

В 16 лет молодой поэт влюбился в Екатерину Сушкову. Она была на два года старше и смотрела на него как на ребенка. Ей он посвящал свои первые стихи, над которыми девушка посмеивалась. Позже литератор жестоко отомстил ей за такое пренебрежение.

По одной из версий, в первую дуэль Лермонтов ввязался из-за княгини Марии Щербаковой, которой увлекся после возвращения из ссылки. А прототипом княжны Мери, возможно, стала другая муза поэта — Наталья Соломоновна Мартынова, сестра убийцы поэта Николая Мартынова.

Статью и приятными чертами лица Лермонтов пошел в отца, красоту которого отмечали современники. Кроме этого молодой поэт умел произвести впечатление на дам своим умением держаться в седле:

«Лошади у него были свои; одну черкесскую он купил по приезде в Пятигорск. Верхом ездил часто, в особенности любил скакать во весь карьер. Джигитуя перед домом Верзилиных, он до того задергивал своего черкеса, что тот буквально ходил на задних ногах. Барышни приходили в ужас, и было от чего, конь мог ринуться назад и придавить всадника», — писал один из современников Лермонтова.

Порой достаточно написать всего одну книгу, чтобы прославиться на весь мир.

Николай Островский, «Как закалялась сталь»

Книга Николая Островского «Как закалялась сталь» еще до перестройки в СССР была издана на 75 языках общим тиражом 57 миллионов экземпляров, а также получила несколько экранизаций. Но сама работа над романом для Островского была невероятным испытанием. Он начал его писать, уже будучи серьезно больным и почти ослепшим на один глаз. Сначала писатель сделал себе специальный трафарет, чтобы писать почти на ощупь. А когда он стал полностью неподвижным, то надиктовывал свой роман секретарям и своей жене. Книгу долго не принимали, она скиталась от одного редактора к другому, но позже стала известной и разошлась по всей стране и миру.

Дж.Д. Сэлинджер, «Над пропастью во ржи»

Единственный роман Сэлинджера «Над пропастью во ржи» стал одной из важнейших литературных сенсаций XX века, а его главный герой Холден Колфилд — символом нового бунтарского поколения, от хиппи до современных молодых радикалов. Сразу после выхода книги в 1951 году писатель закрылся от внешнего мира. Вплоть до своей смерти в 2010 году он вел уединенный образ жизни и писал в стол.

Маргарет Митчелл, «Унесенные ветром»

«Унесенные ветром» — единственный роман Маргарет Митчелл, над которым она работала более десяти лет. И усилия целиком и полностью окупились! За свою работу она получила Пулитцеровскую премию. Вот только кроме этого романа она ничего не написала. Даже многочисленным поклонникам не удалось уговорить ее написать еще что-нибудь.

Патрик Зюскинд, «Парфюмер. История одного убийцы»

Загадочный и «уединенный» немецкий писатель, о котором мало что известно. Он не дает интервью и скрывается от прессы, за что его называют «фантомом немецкой развлекательной литературы».

До того как написать свой роман, Патрик Зюскинд попробовал себя во многих профессиях: писал рассказы, сценарии, работал в баре, обучал настольному теннису и т.д. Но успех пришел к нему в 1985 году, когда он выпустил роман «Парфюмер», который перевели на 47 языков с общим тиражом в 12 миллионов экземпляров.

Ярослав Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка»

«Похождения бравого солдата Швейка» — один из самых популярных романов чешской литературы, который переведен почти на все языки мира. Это самая известная работа Ярослава Гашека из всех его 1500 рассказов, фельетонов и прочих произведений. Сам писатель не скрывал, что вся его остальная литература была довольно посредственной и занимался он ей только ради денег. К сожалению, Гашек не успел закончить работу из-за тяжелой болезни и смерти.

Харпер Ли, «Убить пересмешника»

Одноклассница и подруга писателя Трумена Капоте — Харпер Ли тоже начала рано писать. Свой первый большой роман «Убить пересмешника» она написала в 34 года, после чего сразу же стала известной. Но не стала почивать на лаврах известной писательницы, а ушла в тень, написав за оставшуюся жизнь лишь несколько эссе.

Александр Грибоедов, «Горе от ума»

Дипломат и статский советник Александр Грибоедов больше известен не своей работой на благо государства, а своей единственной книгой — «Горе от ума». Эта небольшая комедия в стихах стала классикой русской литературы, ее до сих пор ставят в театрах. Вполне возможно, автор смог бы еще что-нибудь написать за свою жизнь, если бы не был убит в возрасте 34 лет. Другое главное произведение Грибоедова — гениальная фортепианная соната, к сожалению, до наших дней не сохранилась.

Джон Кеннеди Тул, «Сговор остолопов»

«Сговор остолопов» — единственное произведение Джона Кеннеди Тула, которое он долгое время пытался безуспешно опубликовать. После нескольких отказов писатель впал в тяжелую депрессию и покончил с собой в 1969 году в возрасте 31 года. Роман увидел свет только в 1980 году благодаря усилиям матери писателя, а через год получил Пулитцеровскую премию по художественной литературе.

В современном мире много информации, ОЧЕНЬ много информаци. Часто хочется прервать поток мыслей и отдохнуть от всего. Хорошо в том помогает глубокое ритмичное дыхание и контроль мысли, медитация. Сегодняшняя галерея сродни медитации в изобразительном искусстве, так как деталей в работах минимум: лишь наполнение чистым цветом, несколькими цветовыми, тональными переходами и парой-другой линий. Нет сюжета, нет поиска смысла, переживаний. Остается лишь спокойное восприятие цвета, уравновешенной композиции, часто лишенной центра и акцентов…

Камилла Уэст родилась в 1969 году. Получила образование в Академии искусств Фунена, Дания, в период с 1991 по 1997 годы. Пишет картины маслом по холсту, обычно изображая пейзажи южного региона Дании.

Большинству зрителей ее работы будут непонятны своим максимальным минимализмом. Некоторые картины вызовут отчетливые ассоциации лишь у тех, кто сам, как и она, наблюдал самые разнообразные морские пейзажи.

Судя по работам, она живет недалеко от моря, часто бывает на берегу. Это видно по тем ее картинам, которые запечатлели особо редкие минуты вечернего и утреннего освещения. Чтобы увидеть подобное, надо очень часто находиться у моря в ожидании соответствующего сочетания поверхности моря, света, облаков и тумана.

Иногда все складывается, и тогда ты своими глазами видишь такие необыкновенные сочетания цвета и форм, в которые сложно поверить. Тем более сложно поверить подобному в картинах. Да, художница упростила, стилизовала, подправила, но характерную суть при этом оставила…

Кто видел подобное вживую, тот и в картинах узнает. Навсегда запоминаются острова, висящие в свете золотого заката, море гладкое, почти как зеркало, и туман, в красочном освещении стирающий границы всех стихий: земли, воды, неба и огненного света…

Камилла Уэст черпает вдохновение из того, что видит и переживает. От повседневной жизни, смены времен года, перемены цвета в природе. Личное запечатлено как сжатые образы и мысли в живописной форме.

Это мысленные образы или образы настроения, которые, используя силу цвета, показывает нам мирный пейзаж. Он передает нам мощную природу, которая лежит в основе всего.

Картины Камиллы Уэст выглядят так, будто созданы одним движением. Быстро. И невероятно уверенно.

"Когда я замечаю определенный мотив — в основном проходит мало времени, прежде чем он обретет свою форму на холсте. Техника требует, чтобы краска не успела высохнуть до завершения работы, и таким образом она сохраняет свежее и яркое выражение. Штрихи нельзя исправить, и если что-то пойдет не так, нельзя рисовать поверх, так как нижележащие слои будут мешать окончательному результату. Мне больше всего нравится, когда это молниеносно."

В ее работах легко проследить непосредственность и легкость.

Вильям Адольф Бугро (1825–1905) — французский художник, чей талант оставил значительный след в истории искусства. Его произведения восхищают своими безупречными линиями, тонкой детализацией и чувственностью. Бугро был мастером реализма и академизма, и, хотя в конце XIX века его работы подвергались критике из-за возникновения новых направлений, его картины остаются символом классической красоты и эмоциональной глубины.

Талант, раскрывшийся с юности

Бугро родился в Ла-Рошели в семье торговцев вином и оливковым маслом. Вильям мог продолжить дело отца, однако благодаря своему дяде Эжену, викарию, он пошёл учиться в среднюю школу, где обнаружился его художественный талант.

К 17 годам он уехал в Бордо изучать живопись. Вскоре он попал в Париж, где учился у Франсуа-Эдуара Пико и поступил в Школу изящных искусств. В 1850 году Бугро получил престижную Римскую премию, которая позволила ему совершенствоваться в Италии, изучая шедевры эпохи Возрождения. Этот опыт сыграл ключевую роль в формировании его стиля.

Желая достичь большей достоверности в изображении людей на своих картинах, Бугро изучал исторические костюмы, археологию, и анатомию человека. За картину «Зенобия, найденная пастухами на берегах Аракса» художник получил грант - обучение в Италии. Поехав туда в 1850 году, Бугро прожил в Италии один год, изучал шедевры эпохи Возрождения, греческой и римской античности.

Чистота линий и идеализация красоты

Картины Бугро известны своей идеализированной красотой, почти «фарфоровой» чистотой образов и невероятной точностью деталей. Его женские образы воплощают гармонию и утонченность, а лица его персонажей излучают спокойствие и свет. Мастерство Бугро можно сравнить с работами старых мастеров, таких как Рафаэль и Боттичелли: его фигуры идеализированы, но не теряют жизненности и подлинности.

Особое внимание Бугро уделял деталям — будь то изгибы кожи, текстура тканей или оттенки волос. Благодаря этому, его персонажи кажутся живыми и осязаемыми, а их эмоции — искренними и глубокими.

Темы и сюжеты: от мифов до повседневной жизни

Темы картин Бугро варьировались от мифологических сцен до повседневных сценок. Он часто изображал ангелов, нимф и богинь, вдохновляясь античностью и фольклором. Такие работы, как «Нимфа и Сатир», «Рождение Венеры» и «Амур и Психея», демонстрируют его интерес к классическим темам и красоте человеческого тела.

Однако Бугро также создавал более земные сцены, например, портреты крестьянок и детей, изображенных с большой нежностью и вниманием. Эти работы передают не только эстетическую, но и психологическую глубину, показывая особую связь художника с людьми, которых он изображал. Он умел передавать радость, грусть, мечтательность и даже лёгкую меланхолию, которые ощущаются и спустя столетия.

Признание и критика

В XIX веке Бугро был широко признан и успешен, его работы высоко ценились на Салоне и находили своего покупателя среди коллекционеров. Его стиль считался эталоном академического искусства, и он имел множество учеников, которые вдохновлялись его техникой и подходом к искусству.

Однако в конце XIX века он столкнулся с критикой, когда на авансцену вышли импрессионисты, такие как Моне, Ренуар и Дега. Бугро воспринимался как сторонник устаревших идеалов, и его искусство начали называть «слишком правильным», «слишком идеальным». Однако несмотря на критику, он оставался верен своему стилю и даже заявлял, что «не понимает, зачем нужно стремиться к уродству», подчеркивая свою приверженность красоте и гармонии.

Наследие и влияние на искусство

С начала XX века популярность Бугро снизилась, однако в наше время его работы вновь привлекают внимание. Его картины начали цениться как уникальные образцы академической живописи XIX века, а сам Бугро рассматривается как художник, способный запечатлеть не просто внешнюю красоту, но и глубину человеческих эмоций.

Сегодня картины Вильяма Бугро находятся в крупнейших музеях мира, таких как Лувр, Метрополитен-музей и Музей Орсе, а также в частных коллекциях. Его произведения восхищают не только за мастерство исполнения, но и за ту необыкновенную атмосферу, которую художник создавал с помощью идеальных форм и искренних эмоций.

Когда осень рисует свою последнюю картину, лес замедляет дыхание, и листья танцуют свой прощальный танец.
Время листопада — особенное: воздух наполнен мягкой грустью, а земля укрывается ярким ковром, будто вспоминая ушедшее лето. Этот момент вдохновляет на стихи, словно каждое слово — это опавший лист, несущий тайную мелодию осеннего ветра. Давайте ненадолго замедлимся и почувствуем эту магию листопада.

Осень

Кроет уж лист золотой
Влажную землю в лесу…
Смело топчу я ногой
Вешнюю леса красу.
С холоду щеки горят;
Любо в лесу мне бежать,
Слышать, как сучья трещат,
Листья ногой загребать!
Нет мне здесь прежних утех!
Лес с себя тайну совлек:
Сорван последний орех,
Свянул последний цветок;
Мох не приподнят, не взрыт
Грудой кудрявых груздей;
Около пня не висит
Пурпур брусничных кистей;
Долго на листьях, лежит
Ночи мороз, и сквозь лес
Холодно как-то глядит
Ясность прозрачных небес…
Листья шумят под ногой;
Смерть стелет жатву свою…
Только я весел душой
И, как безумный, пою!
Знаю, недаром средь мхов
Ранний подснежник я рвал;
Вплоть до осенних цветов
Каждый цветок я встречал.
Что им сказала душа,
Что ей сказали они —
Вспомню я, счастьем дыша,
В зимние ночи и дни!
Листья шумят под ногой…
Смерть стелет жатву свою!
Только я весел душой —
И, как безумный, пою!

Аполлон Майков

Листопад

Осенью в Москве на бульварах вывешивают дощечки с надписью «Осторожно, листопад!»

Осень, осень! Над Москвою
Журавли, туман и дым.
Златосумрачной листвою
Загораются сады.
И дощечки на бульварах
всем прохожим говорят,
одиночкам или парам:
«Осторожно, листопад!»
О, как сердцу одиноко
в переулочке чужом!
Вечер бродит мимо окон,
вздрагивая под дождем.
Для кого же здесь одна я,
кто мне дорог, кто мне рад?
Почему припоминаю:
«Осторожно, листопад»?
Ничего не нужно было, —
значит, нечего терять:
даже близким, даже милым,
даже другом не назвать.
Почему же мне тоскливо,
что прощаемся навек,
Невеселый, несчастливый,
одинокий человек?
Что усмешки, что небрежность?
Перетерпишь, переждешь…
Нет — всего страшнее нежность
на прощание, как дождь.
Темный ливень, теплый ливень
весь — сверкание и дрожь!
Будь веселым, будь счастливым
на прощание, как дождь.
…Я одна пойду к вокзалу,
провожатым откажу.
Я не все тебе сказала,
но теперь уж не скажу.
Переулок полон ночью,
а дощечки говорят
проходящим одиночкам:
«Осторожно, листопад»…

1938 г.
Ольга Берггольц

Листопад

Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Веселой, пестрою стеной
Стоит над светлою поляной.
Березы желтою резьбой
Блестят в лазури голубой,
Как вышки, елочки темнеют,
А между кленами синеют
То там, то здесь в листве сквозной
Просветы в небо, что оконца.
Лес пахнет дубом и сосной,
За лето высох он от солнца,
И Осень тихою вдовой
Вступает в пестрый терем свой.

Сегодня на пустой поляне,
Среди широкого двора,
Воздушной паутины ткани
Блестят, как сеть из серебра.
Сегодня целый день играет
В дворе последний мотылек
И, точно белый лепесток,
На паутине замирает,
Пригретый солнечным теплом;
Сегодня так светло кругом,
Такое мертвое молчанье
В лесу и в синей вышине,
Что можно в этой тишине
Расслышать листика шуршанье.
Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Стоит над солнечной поляной,
Завороженный тишиной;
Заквохчет дрозд, перелетая
Среди подседа, где густая
Листва янтарный отблеск льет;
Играя, в небе промелькнет
Скворцов рассыпанная стая —
И снова все кругом замрет.

Последние мгновенья счастья!
Уж знает Осень, что такой
Глубокий и немой покой —
Предвестник долгого ненастья.
Глубоко, странно лес молчал
И на заре, когда с заката
Пурпурный блеск огня и злата
Пожаром терем освещал.
Потом угрюмо в нем стемнело.
Луна восходит, а в лесу
Ложатся тени на росу…
Вот стало холодно и бело
Среди полян, среди сквозной
Осенней чащи помертвелой,
И жутко Осени одной
В пустынной тишине ночной.

Теперь уж тишина другая:
Прислушайся — она растет,
А с нею, бледностью пугая,
И месяц медленно встает.
Все тени сделал он короче,
Прозрачный дым навел на лес
И вот уж смотрит прямо в очи
С туманной высоты небес.
О, мертвый сон осенней ночи!
О, жуткий час ночных чудес!
В сребристом и сыром тумане
Светло и пусто на поляне;
Лес, белым светом залитой,
Своей застывшей красотой
Как будто смерть себе пророчит;
Сова и та молчит: сидит
Да тупо из ветвей глядит,
Порою дико захохочет,
Сорвется с шумом с высоты,
Взмахнувши мягкими крылами,
И снова сядет на кусты
И смотрит круглыми глазами,
Водя ушастой головой
По сторонам, как в изумленье;
А лес стоит в оцепененье,
Наполнен бледной, легкой мглой
И листьев сыростью гнилой…

Не жди: наутро не проглянет
На небе солнце. Дождь и мгла
Холодным дымом лес туманят, —
Недаром эта ночь прошла!
Но Осень затаит глубоко
Все, что она пережила
В немую ночь, и одиноко
Запрется в тереме своем:
Пусть бор бушует под дождем,
Пусть мрачны и ненастны ночи
И на поляне волчьи очи
Зеленым светятся огнем!
Лес, точно терем без призора,
Весь потемнел и полинял,
Сентябрь, кружась по чащам бора,
С него местами крышу снял
И вход сырой листвой усыпал;
А там зазимок ночью выпал
И таять стал, все умертвив…

Трубят рога в полях далеких,
Звенит их медный перелив,
Как грустный вопль, среди широких
Ненастных и туманных нив.
Сквозь шум деревьев, за долиной,
Теряясь в глубине лесов,
Угрюмо воет рог туриный,
Скликая на добычу псов,
И звучный гам их голосов
Разносит бури шум пустынный.
Льет дождь, холодный, точно лед,
Кружатся листья по полянам,
И гуси длинным караваном
Над лесом держат перелет.
Но дни идут. И вот уж дымы
Встают столбами на заре,
Леса багряны, недвижимы,
Земля в морозном серебре,
И в горностаевом шугае,
Умывши бледное лицо,
Последний день в лесу встречая,
Выходит Осень на крыльцо.
Двор пуст и холоден. В ворота,
Среди двух высохших осин,
Видна ей синева долин
И ширь пустынного болота,
Дорога на далекий юг:
Туда от зимних бурь и вьюг,
От зимней стужи и метели
Давно уж птицы улетели;
Туда и Осень поутру
Свой одинокий путь направит
И навсегда в пустом бору
Раскрытый терем свой оставит.

Прости же, лес! Прости, прощай,
День будет ласковый, хороший,
И скоро мягкою порошей
Засеребрится мертвый край.
Как будут странны в этот белый,
Пустынный и холодный день
И бор, и терем опустелый,
И крыши тихих деревень,
И небеса, и без границы
В них уходящие поля!
Как будут рады соболя,
И горностаи, и куницы,
Резвясь и греясь на бегу
В сугробах мягких на лугу!
А там, как буйный пляс шамана,
Ворвутся в голую тайгу
Ветры из тундры, с океана,
Гудя в крутящемся снегу
И завывая в поле зверем.
Они разрушат старый терем,
Оставят колья и потом
На этом остове пустом
Повесят инеи сквозные,
И будут в небе голубом
Сиять чертоги ледяные
И хрусталем и серебром.
А в ночь, меж белых их разводов,
Взойдут огни небесных сводов,
Заблещет звездный щит Стожар —
В тот час, когда среди молчанья
Морозный светится пожар,
Расцвет полярного сиянья.

1906 г.
Иван Бунин

Листопад над рекой

Как разгулялся ветер листопада!
Сегодня он не просто рвёт листву,
А гонит по реке барашков стадо,
Даёт волнам морскую синеву.

И слышно, как река шуршит листвою,
А листья пеной бьются о песок.
И рядом с этой страшной синевою
Летучим дымом кажется лесок.

Валентин Берестов

Листопад

Утро птицею в вышние
Перья радужные роняет.
Звезды, словно бы льдинки, тают
С легким звоном в голубизне
В Ботаническом лужи блестят
Озерками большими и мелкими.
А по веткам рыжими белками
Прыгает листопад.
Вон, смеясь и прильнув друг к дружке,
Под заливистый птичий звон
Две рябинки, как две подружки,
Переходят в обнимку газон.
Липы важно о чем-то шуршат,
И служитель метет через жердочку
То ль стекло, то ли синюю звездочку,
Что упала с рассветом в сад.
Листопад полыхает, вьюжит,
Только ворон на ветке клена
Словно сторожем важно служит,
Молчаливо и непреклонно.
Ворон старый и очень мудрый,
В этом парке ему почет.
И кто знает, не в это ль утро
Он справляет свой сотый год…
И ему объяснять не надо,
Отчего мне так нелегко.
Он ведь помнит, как с горьким взглядом
Этим, этим, вот самым садом
Ты ушла далеко-далеко…
Как легко мы порою рушим
В спорах-пламенях все подряд.
Ах, как просто обидеть душу
И как трудно вернуть назад!
Сыпал искры пожар осин,
Ну совсем такой, как и ныне.
И ведь не было злых причин,
Что там злых — никаких причин,
Кроме самой пустой гордыни!
В синеву, в тишину, в листву
Шла ты медленно по дорожке,
Как-то трепетно и сторожко —
Вдруг одумаюсь, позову…
Пестрый, вьюжистый листопад,
Паутинки дрожат и тают,
Листья падают, шелестят
И следы твои покрывают.
А вокруг и свежо, и пряно,
Все купается в бликах света,
Как «В Сокольниках» Левитана,
Только женской фигурки нету…
И сейчас тут, как в тот же день,
Все пылает и золотится.
Только горечь в душе, как тень,
Черной кошкою копошится.
Можно все погрузить во мрак,
Жить и слушать, как ливни плачут,
Можно радость спустить, как стяг…
Можно так. А можно не так,
А ведь можно же все иначе!
И чего бы душа ни изведала,
Как ни било б нас вкривь и вкось,
Если счастье оборвалось,
Разве значит, что счастья не было?!
И какая б ни жгла нас мука,
Но всему ль суждено сгореть?
Тяжелейшая вещь — разлука,
Но разлука еще не смерть!
Я найду тебя. Я разрушу
Льды молчания. Я спешу!
Я зажгу твои взгляд и душу,
Все, чем жили мы — воскрешу!
Пусть все ветры тревогу свищут.
Я уверен: любовь жива!
Тот, кто любит, — дорогу сыщет!
Тот, кто любит, — найдет слова!
Ты шагнешь ко мне, верю, знаю,
Слез прорвавшихся не тая,
И прощая, и понимая.
Моя светлая, дорогая,
Удивительная моя!

Эдуард Асадов

Обычному человеку с европейским менталитетом понятие «праздник смерти» кажется достаточно странным. Все самые известные примеры подобных праздников имеются в латиноамериканской, азиатской и африканской культурах, но стоит присмотреться повнимательнее, и оказывается, что в Европе подобные следы языческого прошлого также сохранились. Взять тот же Хэллоуин – Канун Дня Всех Святых — по сути, это не что иное, как День Мертвых. В этой статье – 7 наиболее известных праздников из разных стран мира, так или иначе посвященных Смерти.

1. День черепов (9 ноября, Боливия)

Оригинальное название: Día de las ñatitas

Если для европейца идея хранения дома останков умершего родственника похожа, скорее, на сюжет хоррора, то для боливийца это привычное явление. Ведь многие в Боливии именно так и поступают, а конкретнее — хранят дома черепа всей покойной родни. Раз в году, в День черепов, когда, по поверью, души мертвых навещают землю (а заодно и оставшихся на ней близких людей), боливийцы достают черепа и, украсив их головными уборами, цветами, бусами, листьями коки и даже сигаретами, выставляют на пороге дома. А затем, в момент праздничного шествия, черепа выносят на променад.

Впрочем, раньше, до появления в Боливии испанцев и католицизма, одними лишь черепами дело не ограничивалось. В День мертвых боливийцы извлекали из гробниц забальзамированные тела покойников и устраивали на кладбище прогулки и танцы в их компании. Чувствительные испанцы этим кладбищенским пляскам положили конец, но полностью искоренить ритуал так и не смогли. Сейчас особых нападок на эту традицию со стороны церкви не наблюдается, по крайней мере, местные католические лидеры относятся к ней вполне терпимо даже в столице, не говоря уже о провинции.

2. День всех душ (1 или 2 ноября, Литва)

Оригинальное название: Vėlinės

В традициях, существовавших в разные времена на территории современной Литвы, разобраться под силу только специалистам по балтийскому язычеству. История происхождения Дня всех душ туманна, однако к зарождению традиции причастна языческая богиня вечности Велиона, поначалу покровительствовавшая душам убитых животных, а затем взявшая под опеку и людей. На протяжении долгого периода своей истории, литовцы, принявшие христианство позднее прочих европейских народов, отмечали Велинес в течение всего ноября и в каждом регионе были свои традиции. Впрочем, некоторые из ритуалов праздника соблюдались повсеместно. Например, приготовление 12 (иногда — 13) особенных праздничных блюд и угощение ими нищих, которые, как считалось, имеют особую связь с духами. Другой популярный обычай: очищение на Велинес в озерной воде или в бане, которую после того, как в ней попарились люди, оставляют открытой, чтобы ею могли воспользоваться духи и души умерших.

С принятием литовцами христианства празднование свелось к одному дню, и теперь от обычаев остались только песни с танцами накануне Велинеса плюс ярмарки народных ремесел, проводимые перед праздником. И как бы там ни обстояли дела с отмиранием традиций, 2 ноября люди обязательно приходят на кладбища — зажечь свечи на могилах и помолиться.

3. Годовщина Алтаря Святой Смерти (Тепито, Мехико, 9 ноября)

Оригинальное название: Santa Muerte

Наведаться сюда решатся только те, кому смерть не страшна в буквальном смысле. Тепито — один из самых опасных районов Мехико, и этим все сказано. Однако вместе с отбросами общества там находит приют и гонимый в Мексике культ Санта Муэрте — Святой Смерти. Уже очень давно поклонение этому культу, благодаря Католической Церкви, стало считаться сатанистским и попало под запрет — как и многое, что, несмотря на любые запреты, процветает в Мексике. Последователей Санта Муэрте хватает по всей стране, в испаноговорящих кварталах некоторых американских городов и даже в местах, где не замечено ощутимого влияния мексиканской диаспоры.

Но именно в Тепито возникла первая церковь Святой Смерти, открытая домохозяйкой по имени Энрикето Ромеро. Находится она на Альфарерия, 12, и каждый месяц в ней проводится служба во славу Святой Смерти, а 1 ноября отмечается годовщина алтаря и церкви. Сам объект поклонения, Санта Муэрте, изображают в виде скелета, одетого в длинные женские одежды либо в подвенечное платье. Статуи Санта Муэрте, как правило, щедро увешаны украшениями, а в руках Святая Смерть почти всегда держит косу и земной шар.

Как и другой запрещенный католиками мексиканский святой — Иисус Мальверде, которого считают своим покровителем наркоторговцы и контрабандисты, — Санта Муэрте очень часто появляется в виде татуировок на телах темных личностей всех разновидностей. Статую, стоящую в Тепито, Энрикета Ромеро переодевает в новый наряд каждый месяц, а на годовщину алтаря одевает ее невестой и украшает всеми побрякушками, которые были подарены за время существования церкви ее последователями. На празднование годовщины, проходящее ночью, почитающие Санта Муэрте приносят своей святыне подарки, среди которых алкоголь и сигареты (как, впрочем, и безобидные цветы и шоколад), а мариачи всю ночь играют прямо в церкви. Кстати, у Тепито есть и официальный святой-покровитель, знаменитый Франциск Ассизский, но мало кто об этом помнит — в нищем маргинальном районе канонизированный аскет-праведник с большим отставанием проиграл по популярности Святой Смерти.

4. Гайджатра: Фестиваль коров (август-сентябрь, Непал)

Оригинальное название: गाईजात्रा

Во время Гайджатра (или Сапару; в зависимости от того, на наречии какой из непальских народностей называть этот праздник), непальцы поминают тех, кто умер в прошедшем году. Длится фестиваль восемь дней и приходится на конец августа — начало сентября, когда, как считают непальцы, происходит высший суд над душами людей, отправившихся на тот свет не более года назад.

Но даже будучи прочно связанным со смертью, Гайджатра начисто лишен мрачности. Напротив, как всякий индуистский праздник, это праздник жизни — очень красивый карнавал, в котором задействованы все. На улицах пляшут и поют люди, наряженные в самые разные костюмы — народные, маскарадные и вообще любые, — а по маршруту от одного индуистского храма к другому движутся процессии из тех, кто потерял в прошедшем году своих близких. Сопровождают их коровы, хотя вернее будет сказать, что это люди сопровождают коров: главные священные животные индуистов в этой процессии являются самой важной частью, так как именно с их помощью души умерших смогут преодолеть все испытания и попасть на небеса. В Гайджатра коров украшают гирляндами из цветов и рисуют им на лбу тики — красные точки, а бедные семьи, у которых нет своей коровы, для участия в процессии наряжают коровой кого-нибудь из младших детей, мальчиков. Кстати, о бедных: на протяжении всего фестиваля их принято щедро одаривать.

5. Фестиваль Эгунгун (Неделя в мае, Нигерия)

Оригинальное название: Egungun Festival

Этот фестиваль, или же маскарад, проводится там, где население в основном состоит из представителей народа йоруба. Эгунгун — это не то чтобы название фестиваля, это сложное и очень важное понятие в культуре йоруба, означающее и предков как целое: и ритуал обращения к ним, и статус, который приобретает человек, прошедший инициацию и допущенный к участию в ритуале. Само же слово «эгунгун» можно перевести с йоруба как «скрытые силы». Йоруба считают, что эгунгун, то есть в данном случае предки, могут появляться в любой момент, непредсказуемо, но раз в году посещают землю в обязательном порядке — в это время и проходит фестиваль. А случается это в мае, но каждый раз точное время проведения и продолжительность ритуала определяет жрец. В эти дни йоруба выражают свое почтение к предкам и благодарность им за помощь — как в прошлом, так и за ту помощь, которая еще впереди: ведь йоруба верят, что предки помогают им на протяжении всей жизни.

Фестиваль начинается около полудня на кладбище с барабанного боя. Затем появляются посвященные в эгунгун танцоры в костюмах, скрывающих их полностью, от макушки до пяток. В каждой местности у костюмов эгунгун есть какие-то свои особенности. Главное правило — закрыто целиком должно быть не только тело, но и лицо: маской из ткани, дерева либо даже из современных материалов, например пластика, или составленной из фрагментов разных материалов, в том числе рогов и черепов. Таким образом, посвященный, которому выпала честь быть воплощением эгунгун, полностью обезличивается, чтобы перевоплощение произошло всерьез и наверняка.

Кстати, изначально обычай йоруба предполагал казнь перевоплотившегося в случае, если какая-то часть лица или тела оказывалась видимой окружающим. Смертная казнь также ждала того, кто, пускай даже случайно, дотрагивался до эгунгун. Сегодня не практикуется ни то ни другое, но контакт с Эгунгун по-прежнему нежелателен, поэтому часто во время ритуала люди с кнутами отгоняют собравшихся от танцоров.

6. Цинмин (5 апреля, Китай)

Оригинальное название: Цинмин

Цинмин, День поминовения умерших и один из самых важных праздников в стране, склонные к поэтическим фигурам речи китайцы называют еще и Праздником чистого света, Днем душ, Днем обметания могил и Днем прогулок по первой траве. Но на самом деле это не один праздник, а следовавшие раньше друг за другом и слившиеся, в конце концов, воедино два древних праздника — Цинмин и Ханьши, он же Праздник холодной пищи, который когда-то, во времена эпохи Тан, имел более важное значение, чем Цинмин. От обычаев Ханьши к традициям Цинмин перешел запрет на разжигание огня в очаге в дни празднования, а также на любую горячую еду, поэтому все праздничные блюда холодные.

Даты китайских праздников всегда очень изменчивы, и Цинмин едва ли не единственный отмечаемый в один и тот же день ежегодно. Сложно сказать, когда именно он появился, но в масштабах всей страны его начали отмечать около 2500 лет назад — впрочем, лишь в 2008 году Цинмин получил статус государственного праздника. То, что в Цинмин принято сажать деревья, скорее не имеет иной причины, кроме совпадения даты праздника с самым подходящим для высадки саженцев временем, а вот запуск воздушных змеев в этот день — именно праздничный обычай.

Причем в Цинмин змеев запускают и днем, и ночью, привязывая к ним бумажные фонари. Это, конечно, очень красиво, и тем не менее запускают змеев в Китае и по многим другим поводам, так что основной традицией Цинмин стоит назвать сжигание «загробных» денег. Эти деньги, представляющие собой простую бумагу, китайцы таким образом «отправляют» своим предкам, веря в то, что на том свете люди не лишаются материальных потребностей. Жгут их китайцы круглые сутки и повсюду. Полыхающие пачки «денежной» бумаги можно увидеть как у храмов, так и просто на улице. Заботясь о благополучии душ своих покойных родственников так рьяно, китайцы сжигают за время празднования Цинмин тонны бумаги, что недавно взволновало министерство экологии, забившее тревогу по поводу нанесения вреда природе. Сейчас в Китае предпринимаются попытки изжить эту традицию. Например, в некоторых городах в Цинмин теперь приносят на кладбища желтые ленты и цветы — вместо традиционного сжигания бумажных «денег» на могилах.

7. Праздник Святой Марты (29 июля, Галисия, Испания)

Оригинальное название: Fiesta de Santa Marta Ribarteme

Праздник Святой Марты отмечается теми, кто одной ногой побывал в могиле. Святая Марта, она же Святая Марфа, была сестрой Лазаря, уверовавшей во Христа еще до чуда воскрешения ее брата. В Испании же Марта считается покровительницей всех, кто едва не умер. Место празднования — провинциальный городок Лас-Невес в Галиции, жители которой до сих пор отличаются стойкостью своих суеверий и почти языческой верой в существование сверхъестественных существ и явлений. Все, кому недавно удалось чудом выжить, 29 июля устраивают паломничество сюда, чтобы поблагодарить свою покровительницу в носящей ее имя маленькой церкви из гранита. В десять утра начинается месса, которая повторяется не раз в течение дня для тех, кому не хватило места во время утренней. Места в церкви и на площади перед ней мало в принципе, к тому же большинство желающих послушать мессу слушают ее в горизонтальном положении — лежа в гробу. Именно в этом и заключается обычай — избежавшие смерти должны еще раз понять, чего им посчастливилось избежать.

К церкви гробы с лежащими в них счастливчиками приносят их родственники, а те, у кого нет родни, самостоятельно тащат гробы до храма, где тоже укладываются в них. По окончании мессы празднующие в гробах, несущие их родственники, зеваки и священники выстраиваются в процессию и отправляются на кладбище, откуда вновь возвращаются к церкви. Хоть это праздник не мертвых, а выживших и он напоминает не только о смерти, но и о всегда существующей возможности чуда в жизни, даже на ее, казалось бы, краю, выглядит празднование все же очень мрачно. Но, испытав переизбыток пугающих впечатлений, наблюдающие всегда могут покинуть мессу и отправиться подальше от церкви, в ту часть города, где разворачивается обыденная часть празднования: торговля католическими сувенирами, выступления музыкантов и прочие уличные представления. Заканчивается праздник тоже вполне традиционно — фейерверком.

Хеллоуин

На самом деле Хеллоуин не относится к праздникам смерти, как многие считают.
Хеллоуин, отмечаемый 31 октября, берет свои корни от древнего кельтского праздника Самайн, который символизировал окончание урожайного сезона и наступление зимы. В этот день кельты верили, что граница между мирами живых и мертвых становится тоньше, позволяя духам посещать землю. Чтобы защититься от злых духов, люди надевали устрашающие костюмы и зажигали костры.

С приходом христианства Самайн был переосмыслен как канун Дня всех святых, или "All Hallows' Eve", откуда и произошло название "Halloween". Постепенно, благодаря ирландским и шотландским переселенцам, Хеллоуин получил распространение и в Америке, где приобрел более развлекательный характер с традициями переодевания в костюмы, украшения домов и "trick-or-treating" (сбор сладостей).

«Божественная комедия» Данте Алигьери — произведение, ставшее источником вдохновения для мастеров живописи и иллюстрации разных эпох. Многие знаменитые художники, от Сандро Боттичелли до Гюстава Доре, Уильяма Блейка и Сальвадора Дали, обращались к этому поэтическому шедевру, предлагая свои интерпретации мира, созданного Данте. Через свои работы они передавали мистицизм, философию и драматизм этой эпохальной поэмы. Как в их картинах отразились образы ада, чистилища и рая?

Первопроходцы

К самым ранним иллюстрированным манускриптам поэмы Данте относится известный под названием «Божественная комедия» Йейтса Томпсона (по имени издателя). Он хранится в Британской библиотеке. Долгое время имя автора рисунков, созданных в Сиене в середине 15-го века, было неизвестно. Лишь в 1964 году искусствовед Миллард Мисс предположил, что их было двое: Джованни ди Паоло и Приамо делла Кверча.

Сандро Боттичелли

Даты создания итальянцем иллюстраций для «Божественной комедии» доподлинно неизвестны, но исследователи считают, что художник работал над ними несколько лет: предположительно в период между 1480 и 1495 годами. По одной из версий, он выполнял заказ для своего покровителя Лоренцо ди Пьерфранческо Медичи, а по другой — рисовал иллюстрации для собственного удовольствия. Учитывая, что они так и не были окончены, эта версия имеет право на жизнь.

Живописец настолько основательно подошел к задаче, что создавал по одному рисунку на каждую из ста песней «Комедии». Поскольку место действия в течение нескольких песней не менялось, то и на иллюстрациях Боттичелли иногда изменял лишь позу персонажей или добавлял некоторые новые детали. Он оставил неоконченными лишь рисунки к нескольким песням из «Рая».

Большинство из 92 сохранившихся иллюстраций выполнены на листах пергамента размером 32,5×47,5 см в технике «серебряная игла», популярной у ренессансных художников. Изображение, нанесенное серебряным или металлическим штифтом на особо подготовленную поверхность бумаги, пергамента или холста, выходило очень изящным и воздушным. Многие иллюстрации доработаны чернилами, а полностью в цвете завершены всего четыре из них. Причем некоторые исследователи склонны считать, что темперой их окрашивал кто-то другой, поскольку в результате изящные линии, характерные для Боттичелли, оказались сглаженными, и рисунки лишились узнаваемого почерка живописца.

В библиотеке Ватикана хранятся несколько иллюстраций Боттичелли к «Божественной комедии», а также относящаяся к ней картина «Карта ада», выполненная на пергаменте из козьей кожи (с иллюстрацией к первой песне «Комедии» на обратной стороне). Немецкий режиссер Ральф Луп был настолько впечатлен картиной, увидев ее на выставке, что в 2016 году снял 96-минутный документальный фильм «Боттичелли. Инферно», посвященный исследованию одной только «Карты ада».

Уильям Блейк

Английский поэт и художник занялся иллюстрациями к поэме Данте приблизительно за год до своей кончины. Он тоже достаточно основательно подошел к вопросу, и, по слухам, даже начал изучать итальянский язык, чтобы читать «Божественную комедию» в оригинале. Он успел создать 102 иллюстрации: в основном акварели плюс несколько рисунков карандашом. Блейк старался следовать как можно ближе к тексту, но его авторский почерк безошибочно узнается с первого взгляда. 69 иллюстраций посвящены песням «Ада», 20 — «Чистилища», 10 — «Рая» и 3 — без указания песни.

В 2014 году, к 750-летнему юбилею со дня рождения Данте Алигьери, немецкое издательство Taschen выпустило каталог со всеми иллюстрациями Блейка. В настоящие время оригинальные рисунки хранятся в семи различных собраниях, и почитатели таланта художника могут увидеть их у себя дома, заказав юбилейное издание на сайте Taschen за 100 фунтов стерлингов.

Поль Гюстав Доре

Наиболее известными и прошедшими через множество переизданий стали иллюстрации французского художника и графика, которого называют «величайшим иллюстратором XIX века». К моменту начала работы над «Божественной комедией» Доре уже достиг определенных высот на этом поприще: в его портфолио были успешные кейсы по созданию иллюстраций для произведений Франсуа Рабле, Джорджа Байрона, а также Библии.

Доре было всего 23 года, когда он затеял амбициозный проект по созданию гравюр для бессмертной поэмы Данте. Несмотря на репутацию самого высокооплачиваемого иллюстратора Франции, ему все же не удалось убедить своего издателя выделить финансирование для этого замысла. Тогда художник решил выпустить первый том за собственные средства. Когда в 1861 году «Ад» с с его иллюстрациями увидел свет, то весь тираж мгновенно исчез с полок магазинов. Вопрос о финансировании других томов уже не стоял, и к 1868 году вышли остальные части «Божественной комедии» с рисунками Доре, ставшей мгновенной классикой. В общей сложности он создал около полутора сотен гравюр к произведению Данте.

Фирменный стиль Доре как нельзя лучше совпал со звучанием поэмы. Филигранность в проработке образов, впечатляющая анатомическая достоверность, безграничная фантазия в создании потусторонних ландшафтов наделили его работы магнетизмом, надолго приковывающим взгляд. Французский писатель Теофиль Готье, приятель Доре, считал: «Нет другого такого художника, который лучше, чем Доре, смог бы проиллюстрировать Данте. Он обладает тем визионерским взглядом, который присущ Поэту. Художник создает атмосферу ада: подземные горы и пропасти, хмурое небо, где никогда нет солнца. Этот неземной климат он передает с потрясающей убедительностью».

Другие же считали, что секрет ошеломляющего эффекта от гравюр Доре кроется в явлениях несколько иного порядка: «Мы склонны полагать, что концепция и интерпретация происходят из одного и того же источника, — писал один из критиков после выхода первого тиража издания. — Что Данте и Гюстав Доре передают оккультными и торжественными беседами тайну этого ада, вспаханного их душами, пройденного, исследованного ими во всех смыслах». Как бы то ни было, художнику удалось создать настолько реалистичные и убедительные видения потусторонних миров, что волей-неволей начинаешь верить в его провидческий дар.

Сальвадор Дали

В 1950-х годах правительство Италии заказало испанскому художнику серию иллюстраций для юбилейного издания «Божественной комедии», выход которого был запланирован в 1965 году к 700-летней годовщине со дня рождения Данте Алигьери. Дали с энтузиазмом принялся за дело, но когда итальянская общественность узнала, что эта почетная миссия возложена на плечи испанца, то разразился скандал и заказ на иллюстрации отменили.

Художник не хотел бросать начатое, и при поддержке французского издателя Жозефа Форе решил все-таки окончить работу над циклом. В 1965 году французское издательство Les Heures Claires выпустило ограниченный тираж иллюстраций Дали в виде премиального набора из ста ксилографий в изысканном переплете. Работа по их печати велась в течение пяти лет: мастера вырезали в общей сложности три с половиной тысячи деревянных блоков для оттисков. Чтобы в точности передать все цветовые нюансы акварельных иллюстраций авторства Дали при печати, пришлось вырезать от 20 до 37 досок для каждого отдельного рисунка.

Часто подлинность отпечатков, созданных по рисункам Дали, подвергается сомнению из-за того, что для быстрого заработка он ставил подпись под десятками тысяч пустых страниц, которые впоследствии могли использоваться для фальсификации. Но в случае с иллюстрациями для «Божественной комедии» издательство тщательно контролировало весь процесс печати гравюр, а после его завершения все доски для оттисков уничтожили.

Акварели Дали радикально отличаются от работ предшественников, когда-либо бравшихся за художественное оформление поэмы Данте. Впрочем, это было довольно ожидаемо: вряд ли бы кто-то удивился, увидев на них знакомые образы и приемы. Дали не таков! Да и с текстом итальянской классики рисунки гения сюрреализма связаны, скажем так, довольно опосредовано. Как обычно, художник предпочел метафорическое и символическое переосмысление средневекового текста, выуживая вдохновение из недр своего подсознания.

Вокруг и около «Божественной комедии»

Естественно, такое мощное литературное высказывание не могло не оставить след в изобразительном искусстве в целом, помимо непосредственно самих иллюстраций. Особенно широкий интерес к поэме возник среди романтиков 19-го века, тогда и были написаны многие известные картины, связанные с персонажами и образами «Божественной комедии» Данте.

В частности, наибольшее вдохновение у художников того времени вызвала трагическая история любви Паоло и Франчески, описанная в 5 песне «Ада». Ей посвящены картины Энгра, Россетти, Кабанеля, Шеффера и других. Красавица Франческа да Римини, дочь правителя Равенны, была насильно выдана замуж за Джанчотто Малатеста. Она влюбилась в Паоло, младшего брата своего супруга. Когда тот застукал их за прелюбодеянием, то заколол обоих любовников.

Сразу несколько скульптур Огюста Родена также были вдохновлены эпизодами из «Божественной комедии» Данте. Подробную историю самой знаменитой из них читайте в аннотации к «Поцелую».

Гораздо менее романтичны картины Вильяма Бугро и Эжена Делакруа. На первой из них Данте и Вергилий напряженно наблюдают за кровавой борьбой узурпатора Джанни Скикки с алхимиком Капаччо. На второй они пересекают реку Стикс, которая буквально кишит душами грешников, на фоне пылающего Города мертвых.

Уже в 20 веке вышли иллюстрации австрийского художника Франца фон Байроса, известного главным образом благодаря эротическим гравюрам. В случае с рисунками к поэме Данте отчетливо прослеживается вдохновение творчеством Густава Климта и Альфонса Мухи.

Что касается портретов самого Данте Алигьери, то неизвестно, как он выглядел на самом деле, так как при жизни никто из художников его не писал. Существует посмертная маска поэта, но ее подлинность достоверно не установлена. Поэтому средневековые и ренессансные живописцы руководствовались главным образом описаниями его внешности, оставленными писателем Джованни Боккаччо и историком Джованни Виллани. Так, в «Жизни Данте» Боккаччо писал: «Длинное лицо, орлиный нос, огромные глаза, выдающаяся вперед нижняя челюсть с припухлой нижней губой, кожа коричневого цвета, волосы и борода темны и вьются. В глазах печаль и думы».

Даже дату рождения Данте Алигьери исследователям пришлось вычислять по косвенным свидетельствам, а именно — нескольким строкам из «Божественной комедии». Боккаччо утверждал, Данте родился в мае 1265 года.

Сам поэт сообщал в 22 песне «Рая», что родился под знаком Близнецов. В 1265 году зодиакальное созвездие Близнецов правило с 18 (22) мая по 17 (21) июня, отсюда и приблизительные даты.