Есть несколько типов богачей: одни работали всю жизнь не покладая рук, у других появилась всего лишь одна идея на миллион, которая помогла им взлететь на вершину, третьи родились в богатых семьях и ни одного дня в своей жизни не работали, четвертые просто купили лотерейный билет за пару баксов и теперь не знают, куда потратить обрушившиеся на их головы миллионы. Сегодня же мы поговорим о наследствах и о тех внушительных состояниях, которые стали для многих настоящим сюрпризом. Чаще всего наследство оставляют, чтобы возместить родным расходы на похороны, ритуалы и т. п., но иногда сумма чуть-чуть больше. На несколько миллионов долларов больше.

Семнадцатилетняя официантка Сара Вудс в своем городке Чагрин Фолс, что в Огайо, в 1992 году подружилась с Биллом Кракстоном, который частенько захаживал в кафе, где она работала официанткой. Он был вдовцом, а она потеряла своего отца в возрасте 10 лет, и это их сблизило. Вудс часто помогала старику по дому, делала мелкую уборку и прочее. Кракстон, в свою очередь, говорил, что представлял себе своих детей именно такими, как Сара. Он скончался на 82 году жизни от сердечного приступа. Уже в больнице, перед самой смертью, он указал номер телефона Вудс как близкого родственника и назвал ее своей наследницей. Таким образом, у нее внезапно появилось 500 000 долларов, дом и две машины. Вудс потратила деньги на правильное дело, на учебу.

17 выбранных случайным образом португальцев унаследовали состояние аристократа

Португальский аристократ Луис Карлос де Норонья Кабрал да Камара был богатым бездетным холостяком. Он умер естественной смертью в возрасте 42 лет. И в день его смерти семнадцати ничего не подозревающим португальцам позвонили и сообщили, что они стали наследниками одного из богатейших людей в Португалии. Луис методом тыка выбрал всех этих людей в телефонном справочнике за 13 лет до смерти. Помимо 25 000 евро, он завещал 12-комнатную квартиру, дом и машину. Все это разделили между семнадцатью незнакомцами.

Бездомные братья получили в наследство 6,6 млн долларов от бабушки, которую они никогда не знали

Зольт и Геза Пелади жили в пещере в нескольких километрах от Будапешта и рыскали по городу в поисках более или менее ценного мусора, чтобы потом продать его за гроши. Их бабушка давно их потеряла и долго не могла найти. После ее смерти адвокаты связались с социальными службами, чтобы отыскать двух потерянных братьев и сообщить, что теперь они стали на шесть с половиной миллионов богаче. Это чудо, что адвокатам удалось их найти, потому что их родная мать отказалась от них, едва им исполнился год.

Сергей Судев унаследовал 950 миллионов евро от своего дяди, которого он едва знает

Своего дядю из Германии Сергей знал очень плохо. Виделся он с ним всего один раз и ни на что не рассчитывал. После новости о том, что он стал наследником практически миллиарда евро, никто не ожидал, что Сергей так среагирует. Сергей никакого толка от этих денег не видит. Как он говорит: «Еще одна головная боль». Весь город не дает ему прохода, а до работы ему приходится ездить на машине коллеги. Заработок почти миллиардера всего 150 евро в месяц, учится он заочно на факультете журналистики и работает диджеем на местном радио.

Морт Зачер унаследовал 6 миллионов долларов от дядь, которые, как он думал, были бедными

Бухгалтер из Нью-Йорка все детство наблюдал за тем, как его родители работали по 100 часов в неделю в пекарне, принадлежащей его дядям: Генри и Джо. Им платили остатками хлеба и печеньем, и вся его жизнь была борьбой, пока ему не исполнилось 36. Именно в этом возрасте он узнал, что дяди были куда успешнее, чем он мог предположить, потому что именно он получил от них в наследство 6 миллионов долларов. Его родители отказались от этих денег, когда сын предложил им забрать наследство, которое они по праву заслужили. Сейчас Морт продолжает писать свои мемуары и не торопится тратить огромные деньги.

Тони Чан унаследовал 4,2 миллиарда долларов, обманывая чудаковатую женщину

Некогда самая богатая женщина в Азии, Нина Ванг, узнав, что больна раком, переписала свое завещание, осчастливив тем самым Тони Чана, мастера по фэншуй. Он обещал, что особая практика поможет ей жить вечно, если она, конечно же, не забудет упомянуть его в своем завещании. До этого все деньги предназначались ее семье и небольшая часть должна была пойти на благотворительность. Когда огласили завещание, родные сразу подали иск, суд решил дело в пользу первоначального содержания. Чана арестовали за мошенничество и подделку документов.

Эва Паоло унаследовала 40 миллионов долларов от потерянного отца

Простой аргентинской горничной потребовалось девять лет на тяжкие судебные процессы и даже эксгумация тела для сравнения ДНК, чтобы подтвердить свое родство с бароном Руфино Отеро. Паоло всегда догадывалась, что ее отец был знатных кровей, а ее мать унесла эту тайну в могилу.

Подросток унаследовал остров со спрятанными на нем сокровищами от своего деда

Джош видел своего деда всего несколько раз, но это не помешало именно ему стать единственным наследником немыслимого состояния деда. Самуил (дед Джоша) никогда не одобрял брак своей дочери по религиозным соображениям, но он души не чаял в своем внуке. Он оставил 80 акров сельхозугодий и еще 36 акров земли в виде частного острова. В завещании также говорилось о драгоценных камнях, спрятанных где-то на острове «в кувшине». Мать Джоша и дочь Самуила говорит, что в детстве постоянно играла с отцом в «остров сокровищ».

Бездомный убежал от полицейских, которые хотели сообщить ему приятную новость о получении наследства в 6 миллионов долларов

67-летний Томас Мартинез жил на улице в Санта-Крус-де-ла-Сьерра в Боливии. В один прекрасный день полицейские подошли к нему, когда он спал на скамейке, чтобы сказать, что его покойная жена, с которой он развелся несколькими годами ранее, оставила ему 6 миллионов долларов. Мартинез решил, что они хотят его арестовать за хранение наркотиков, бродяжничество или алкоголизм, и убежал. Местные газеты трубили о нем, пытались его найти и немного подшучивали над свежеиспеченным миллионером: «Местный миллионер убежал от своего наследства…» Удивительно то, что местонахождение миллионера до сих пор неизвестно.

Чарльз Винс Миллар оставил свое состояние «женщине, у которой больше всего детей»

Чарльз Винс Миллар оставил свое состояние «женщине, у которой больше всего детей» Чарльз Винс Миллар был успешным канадским адвокатом и бизнесменом, любившим подшутить над жадными людьми. На момент смерти у него не осталось ни родственников, ни детей, поэтому текст завещания был полон необычных просьб. Самая странная и необычная обязала адвоката перевести часть капитала в наличку через 10 лет после его смерти и отдать все деньги самой многодетной матери. Этот период получил название «гонка аистов», и в конце разгорелись судебные разбирательства. После тщательной проверки 4 женщины поделили между собой эти деньги, и каждая получила по 750 000 долларов. У них было по 9 детей.

Период позднего Средневековья с XV по XVII века называют эпохой Великих географических открытий. Но не все знают, что это было и время самых яростных дворцовых интриг, а также вероломных убийств с помощью кинжала и яда.

Во Франции годы правления «короля-солнца» Людовика XIV по праву считают апофеозом эпидемии вероломных отравлений, когда жизнь слишком активного политика или богача, имеющего нетерпеливых наследников, не стоила и гроша.

Эпоха Людовика XIV — это не только поражающие богатством дворцы и наряды, бравые мушкетеры и фееричные балы. За блестящим фасадом высшего света скрывался постоянный страх погибнуть от удара стилетом в собственной спальне, от выстрела в подворотне или от яда за своим же столом.

Жены травили мужей, сыновья отцов, братья друг друга и так далее. При этом жизнь постороннего человека, ставшего на пути, не имела никакой ценности вообще. Так называемый «порошок наследников», а говоря проще яд, был самым востребованным товаром у ворожек и знахарей. Доходило до того, что в изготовлении и распространении яда бывали замечены даже почтенные аббаты и офицеры гвардии! Некоторые эпизоды, такие как «Дело о ядах», развивавшееся с 1675 по 1682 год, наделали столько шума, что вдохновляли писателей, например, Александра Дюма-отца на написание целых романов даже спустя два столетия.

В «Истории знаменитых преступлений» французский классик описывает историю маркизы де Бренвилье, с которой и началось громкое «Дело о ядах».

«В этой женщине было одновременно нечто и от Локусты, и от Мессалины; даже в древности мы не находим ничего подобного».

Так говорит Дюма о своей героине, которая и на самом деле была неординарной личностью даже для того неспокойного времени. Будущая маркиза, которую при рождении нарекли Мари-Мадлен-Маргарита, появилась на свет в семье богатого судьи в 1630 году. Несмотря на то что семья считалась весьма приличной, юная особа вела себя далеко не как достойная дочь уважаемого правоведа.

В своих мемуарах маркиза писала, что лишилась девственности в 7 лет, а в 10 уже сожительствовала со своими родными братьями. По ее словам, у них было не меньше трехсот случаев инцеста: в среднем они с братьями занимались сексом по три раза в неделю. Как только девице подошел срок, родители избавились от нее, выдав за маркиза де Бренвилье, такого же распутника как Мари-Мадлен. Став маркизой, девушка не только не остепенилась, но и наоборот пустилась во все тяжкие, получив возможность выходить в свет и тратить деньги супруга. Муж не только не пытался пресечь развратное поведение своей второй половины, но и наоборот его поощрял. Слухи о поведении дочери не могли не дойти до влиятельного отца Мари-Мадлен и очередная скандальная связь, в которой был замешан капитан королевской гвардии Жан де Сент-Круа, вывела его из себя. Чтобы проучить позорящих его имя любовников, судья посадил офицера в Бастилию, а дочке устроил хорошую взбучку.

В XVII веке крепость Бастилия вовсе не была каменным мешком с сырыми стенами, забитым изможденными кандальниками. Здесь отбывали сроки парижские дворяне, приговоренные за разные преступления и просто плохое поведение. Условия в крепости были вполне комфортными, а режим совсем нестрогим. В застенках Жан де Сент-Круа не стал горевать, а познакомился с итальянским алхимиком Антонио Экзили, известным также как Николо Эгиджио.

Ученый оказался не кем иным, как профессиональным отравителем, и капитан за время отсидки неплохо освоил искусство приготовления ядов. Выйдя на волю, де Сент-Круа оборудовал у себя дома лабораторию, где можно было создавать отравы на все случаи жизни. Британская исследовательница Анна Сомерсет в своей книге «Дело о ядах: убийства, инфантицид и сатанизм при дворе Людовика XIV» ставит под сомнение тот факт, что не имевший ранее дела с химической наукой гвардейский капитан всего за 6 недель стал экспертом в токсинах. Вероятнее всего, немалый вклад в «образование» Жана внес придворный ученый Кристоф Глазер, с которым капитан по роду своей службы при дворе вполне мог пересекаться.

Глазер считался крупнейшим ученым-химиком своего времени. В 1663 году он написал книгу с безобидным названием «Справочник по химии», которая пережила множество изданий. В справочнике было представлено множество научных рецептов, таких как исцеляющий от недомоганий порошок из черепа человека, умершего не своей смертью, а также кожные мази из мочи детей 7-12 лет. Но эти глупости вряд ли интересовали де Сент-Круа и, скорее всего, гвардеец приобрел у Глазера формулу самого смертоносного на тот момент и наиболее простого в приготовлении яда. Любовница капитана, маркиза де Бренвилье, быстро узнала о хобби своего кавалера и восприняла его с великим энтузиазмом. Женщина активно включилась в работу по изготовлению и тестированию отравы. Она давала изготовленные капитаном яды слугам, а также сумела раздать их в виде лекарств больным из госпиталя для бедняков. Убедившись, что формула работает безотказно, маркиза решила избавиться от своего отца.

Сжив со свету уже немолодого судью, де Бренвилье одним выстрелом убивала двух зайцев — избавлялась от сварливого старика, портящего ей и ее любовникам жизнь, и становилась наследницей солидного состояния. Чтобы осуществить свой план маркиза подкупила одного из слуг отца по имени Гаскон и тот ежедневно небольшими порциями подмешивал отраву старику в пищу. Спешить Мари-Мадлен было некуда, а медленное угасание старого судьи вполне походило на изматывающую продолжительную болезнь. Убийство затянулось на долгих 8 месяцев. Когда отец уже не вставал, маркиза сама принялась ухаживать за ним, подмешивая последние дозы яда в его бульон. Получив после смерти отца большое наследство, маркиза не смогла им правильно распорядиться и быстро промотала с любовниками. Оставшись без денег, дама решила укоротить жизнь родным братьям, для чего устроила к ним в услужение своего лакея Жана Амелена, по кличке Лашоссе (Тротуар). Тот с честью справился с поставленной задачей, причем оба брата, даже на смертном одре не могли заподозрить верного слугу в убийстве. После братьев маркиза планировала отравить монашку-сестру и дочь, но ей помешала роковая случайность.

Жан де Сент-Круа давно уже побаивался свою смертоносную пассию, поэтому кропотливо собирал все доказательства ее гнусных дел в особую шкатулку. Там были любовные письма, в которых дама рассуждала о своих преступных планах, флаконы с образцами ядов и много других любопытных вещей. Шкатулка стояла в квартире капитана и ждала своего часа и в один прекрасный момент он настал. Одни историки считают, что де Сент-Круа надышался токсичных испарений во время своих опытов, другие думают, что маркиза решила-таки избавиться от слишком осведомленного любовника. Однажды капитан слег и очень быстро и мучительно умер, не успев оставить никаких указаний по поводу своего имущества. Как положено в таком случае в дом пришли священник, нотариус и полицейские приставы для описи вещей покойного.

В руках умершего был зажат листок бумаги с надписью «Мое признание». На то время это было вполне обычным делом для умирающих, не успевших исповедоваться. Так как капитан считался человеком уважаемым, все присутствующие у смертного одра решили, что в записке содержатся обычные мелкие грешки, читать список которых никому не хотелось. Поэтому записку вынули из холодной руки покойного и бросили в камин.

Шкатулка с какими-то бумагами тем более не привлекла внимание официальных лиц и, возможно, ее содержимое также было бы предано огню без освидетельствования, но снова вмешался случай. Когда разбирали вещи покойника, в его кабинет попытался ворваться тот самый слуга-отравитель Жан Амелен. Он был в возбужденном состоянии и требовал отдать ему шкатулку, настаивая, что это его вещь. Масла в огонь подлила сама маркиза, которая явилась в полицию и стала настойчиво требовать отдать шкатулку ей. Таким образом, было привлечено внимание к письмам из ларца и их содержимое повергло всех в ужас. Никакого расследования не требовалось — можно было тут же арестовывать отравительницу. Записок капитана, флаконов и того факта, что за последние пару лет у маркизы удачно для нее умерли все обеспеченные родственники, было достаточно для виселицы.

На всякий случай содержимое пузырьков из шкатулки проверили на собаке, петухе и кошке, которые умерли в мучениях. Сразу же после этого слуга маркизы был схвачен, но сама она успела скрыться. Ее вскоре нашли в монастыре, где женщина активно замаливала свои грехи и параллельно писала те самые мемуары, из которых мы знаем о ее бурном детстве и юности. Пока маркизу де Бренвилье везли в тюремной карете в Париж, она неоднократно пыталась свести счеты с жизнью. Отравительница глотала битое стекло и булавки, а один раз попыталась пронзить себя вставленной во влагалище заостренной палкой. Но судьбе было угодно, чтобы все эти попытки остались без последствий и маркиза предстала перед парижскими следователями.

Маркизу пытали до тех пор, пока она не призналась во всех своих злодеяниях, а затем король подписал ей смертный приговор. Отравительниц было положено вешать, но из-за благородного положения Мари-Мадлен было решено отрубить ей голову. В 1676 году казнь отравительницы состоялась на площади, к радости парижских зевак, а ее тело сожгли и развеяли над городом.

Но это был далеко не конец «Дела о ядах», которое имело жуткое продолжение. Представ перед судьями, маркиза заявила, что половина знакомых ей знатных людей занимается тем же, чем и она. Отравительница грозилась потянуть их с собой, если найдет это нужным, но не сделала этого. Людовик XIV заинтересовался этим громким заявлением и поручил генерал-лейтенанту парижской полиции Габриэлю Никола де ла Рейни лично заняться расследованием.

Генерал опутал французскую столицу сетью соглядатаев и осведомителей, что вскоре дало свои плоды. Некий адвокат по фамилии Перрен донес де ла Рейни о том, что на одной пирушке встретил гадалку, известную под именем Мари Босс. Подвыпившая женщина хвалилась присутствующим тем, что снабжает ядами самых знатных дам Парижа. Чтобы проверить эту информацию решено было отправить к гадалке подставную покупательницу. В ее роли выступила жена одного из полицейских офицеров, которая пришла домой к Мари Босс и начала жаловаться на своего мужа-изверга. В итоге женщине была продана баночка с ядом, после чего гадалку тут же арестовали. Допрашивать с пристрастием в XVII умели неплохо, поэтому арестованная в первый же день начала активно сдавать своих подельников и клиентов. Выяснилось, что весь Париж окутан преступной сетью производителей и торговцев смертью, услугами которых пользовались не только обычные горожане, но и люди из самого высшего света.

Яд, который парижане называли «порошком наследников», покупали чтобы избавиться от опостылевшего мужа, свести в могилу отца ради наследства, устранить соперницу в любовных делах. Оказалось, что случаев отравлений так много, что страх сковал жителей Парижа, которые боялись не только посторонних людей, но и самых близких родственников. Братья и сестры не прикасались к еде, если ее подавали другие братья или сестры, мужья боялись есть приготовленное женами, а отцы питались отдельно от своих детей. Косила смерть и самих алхимиков. Известно, что гадалка Монтиньи, будучи в гостях у своей подруги Ла Шерон, случайно вытерла лицо платком, оставленным на столе Мари Босс. После этого ей стало плохо, а на лице появился сильный отек. Ла Шерон спасла подругу, помочившись в туфлю и заставив ее выпить, что вызвало сильную рвоту и облегчение. Женщины решили, что конкурентка решила о них избавиться, пропитав ядом ткань платка.

Король был шокирован тайной жизнью парижан и приказал создать «Огненную палату» — специальный трибунал, который должен был заниматься только гадалками и алхимиками. Результат работы этого органа не заставил себя долго ждать — стало известно о еще более жутких случаях отравлений, а также о продаже приворотных зелий и проведении запрещенных законом абортов.

Стало известно и о том, что для избавления от надоевших мужей и зажившихся на этом свете родителей, многие дамы принимали участие в сатанинских «черных мессах», организаторами которых нередко выступали высокопоставленные священнослужители. Один из задержанных по этому делу, аббат Гибур, признался, что во время ритуала приносили в жертву младенцев, купленных у бедняков.

Король был в ужасе, когда узнал, что в таких мессах неоднократно участвовала его фаворитка мадам де Монтеспан, родившая ему семерых детей. Гибур рассказал, что любовница короля полностью обнажалась во время обрядов, прикрывая лишь лицо. Если обряды с фавориткой были направлены на сохранение власти над королем, то другая прихожанка аббата Гибура, мадемуазель Дэз-Ойе, заказывала ритуал, целью которого была смерть Людовика. Стало известно и о планах отравления монарха при помощи пропитанного ядом прошения. Информация, которую король Луи получил в ходе расследования, ломала все устои парижского двора. Поэтому монарх быстро свернул деятельность «Огненной палаты» и собственноручно уничтожил все бумаги, касающиеся преступлений его фаворитки. Все причастные к делу отравителей и сатанинских месс священники были осуждены и отправлены до конца жизни в отдаленные крепости без права на помилование.

По «Делу о ядах» проходили принцесса, три герцога, три маркиза, четыре герцогини, две графини, одна виконтесса и множество мелких дворян. При этом к смертной казни была приговорена только первая подсудимая, маркиза де Бренвилье. Кто-то был вынужден заплатить штраф в казну, кто-то в панике покинул Францию, а кто-то, как фаворитка короля, отделалась только испугом. Впрочем, она тоже была наказана по-своему — король охладел к ней окончательно. С виновными из числа обычных горожан король не церемонился. Были казнены 36 гадалок и алхимиков, причастных к изготовлению и продаже ядов и приворотных зелий. В 1682 году король указом запретил деятельность любых гадалок и ворожек, но это не имело особого эффекта. При жизни Людовика, в 1702 году, была раскрыта очередная крупная сеть отравителей, которую возглавляла Мария-Анна де Ла Вилле. Некоторые клиенты этой дамы уже фигурировали в отчетах «Огненной палаты» двадцатью годами ранее — жизнь их ничему не научила.