Когда мы думаем о воздушных шарах, на ум приходят яркие детские праздники или величественные полёты на тепловых аэростатах. Однако история воздушных шаров началась задолго до нашего времени и тесно связана с мечтами человека покорить небо. С момента первых экспериментов с наполненными газом оболочками до современных воздушных шоу, воздушные шары прошли долгий путь и сыграли важную роль в истории воздухоплавания.

Все началось во Франции

Француз Жосеф Монгольфье (Joseph Montgolfier) родился в 1740 г. Он чувствовал большую страсть к новым аппаратам, которые в то время были очень модными. Вместе с младшим братом Этьенном (Etienne Montgolfier) они часто мечтали о том, как Человек поднимется в воздух. Братья даже придумали оболочку набить тучами, которая держала бы корзину. Однако они не знали, как реализовать эту идею.

Один раз Жозеф заметил, что рубашка, которую он держал над каминным огнем за воротник, раздулась, и ему на ум пришла гениальная мысль. Он рассказал о своем открытии Этьенну и братья начали думать, какой формы мог бы быть воздушный шар, который они использовали для первых своих экспериментов.
Сначала они сшили шелковую оболочку размером в один кубический метр. Нагреваемый над огнем шелковый воздушный шар поднялся на высоту тридцати метров. Это произошло в ноябре 1782 г. Данную дату можно считать началом воздухоплавания.

14 декабря 1782 г. 3 м3 воздушный шар поднялся над заводом Видалона в городе Анноне (Annonay. Франция). Для получения тепла братья Монгольфье сжигали мокрую солому, смешанную с шерстью и бумагой.
25 апреля 1783 г. в воздух на высоту 400 м поднялся 800 м3 воздушный шар.

Первые создатели теплового воздушного шара – братья Жозеф и Этьенн Монгольфье

Странный предмет в небе

Братья работали тайком в своем саду. Однако, когда экспериментальные шары поднимались все выше и выше, они испугались, что соседи увидят их открытие и …«украдут» идею. Итак, они решили публично продемонстрировать свой шар на главной площади города Аннона. Приглашенные почтенные лица должны были засвидетельствовать, что основоположниками данной идеи и были братья Монгольфье.

4 июня 1783 г. в среду братья организовали выступление. На площади Кордельеров для данного выступления они изготовили 900 м3 шар: для него братья использовали хлопчатобумажные обрезки формы, которые пришили к бумажным листам и петлями соединили друг с другом. Ткань укрепили вертикальными стержнями. Под хлопчатобумажным абажуром повесили корзину для соломы и шерсти. Когда нагретый воздух поднял шар, братья обрезали веревки.

Воздушный шар за 10 минут поднялся на высоту 1000 м. Люди, участвующие в его подъеме, могли засвидетельствовать его аутентичность: был составлен протокол, с которым братья Монгольфье обратились в Парижскую Академию наук, чтобы их официально признали первыми создателями «летающего» аппарата. Это было начало воздухоплавания.

Спустя десять минут, после того как в оболочке находящейся воздух остыл, шар спустился на поле и загорелся от тлеющего в корзине огня. Неподалеку работающие крестьяне испугались с неба упавшего странного предмета и, к сожалению, не старались его потушить. Первый тепловой воздушный шар полностью уничтожил огонь.

Академия Наук пригласила братьев продемонстрировать свое открытие: в августе 1783 г. Этьенн приехал в Париж. Он познакомился с несколькими физиками, заинтересовавшимися его открытием, а также с Пилатром де Розье (Pilatre de Rozier). Последний позднее станет первым человеком, поднявщимся в небо на аэроплане, который в то время еще не называли «монгольфьером» (в честь братьев Монгольфье).

Первые храбрецы: утка, петух и овца

Почти в тоже время известный французский физик Жак Александр Шарль (Jacques Alexandre Charles) изготавливает шар, наполненный водородным газом. Он думал, что 4 июня 1783 г. братья Монгольфье использовали водород во время презентации своего аэростата. Он хотел подняться на шаре в воздух и провести физические испытания.

Вместе с братьями Роберами (Robert) Шарль изготовил шар диаметром 4 метра «Глобус» (le Globe), который 27 августа 1783 г. поднялся с Марсового поля и спустился недалеко от деревне на севере Бурже. Тогда никто еще не знал, что этот аэроплан будут называть «шарльером» — в честь физика Шарля.

Этьенн провел множество экспериментов в Париже, в садах бумажника Ревейлон (Reveillon), пока решил сделать еще один шаг – поднять в воздух человека.

Пилатр де Розье вызывается стать пассажиром, однако полет считается слишком опасным, поскольку еще не ясно, как изменения высоты влияют на организм человека или другого живого существа. Изобретатели решают в первый полет отправить утку, петуха и овцу.

Это произошло в Версале в сентябре месяце 1783 г. За взлетом наблюдал король Франции Людвиг XVI-ый. Все три животные были помещены в корзину и шар поднялся. После полета, который продолжался 3 — 8 минут, животные спустились здоровыми и живыми в Вокрессоне (в 3 км); овца спокойно щипала солому. Правда, петух вернулся немного ощипанным, но только потому, что мешался под ногами у овцы…

Братья Монгольфье доказали, что живые существа, конечно, за исключением птиц, могут без малейшей опасности летать.

Монгольфье взламывает лед

15 октября 1783 г. в среду Монгольфье надувает шар и Пилатр де Розье влезает в отдельную корзину, которая закрепляется внизу шара. Пилатр поднимается примерно на 25 метров – на столько, на сколько позволяют веревки. В пятницу 17 октября тот же эксперимент повторяется. Парк заполняется любопытными людьми, многие из них – известные личности Парижа. В тот день шар поднимается на высоту 108 метров.

Единственный Людвиг XVI-ый не одобряет, чтобы люди летали. Король чувствовал ответственность за их жизни. Однако после долгих переговоров государь наконец дал разрешение, но сам участвовать отказался. Сами братья Монгольфье также не летели, так как обещали отцу никогда не летать на своем шаре (последний не был уверен, что открытие сыновей является полностью безопасным). Поэтому для полета был выбран Пилатр де Розье. Для сохранения равновесия необходим был еще один пассажир. Им стал маркиз де Арленд (d’Ariandes).

Корзина пассажиров была разделена на три части: по обеим сторонам – места для пассажиров, по середине — горелка. При необходимости пассажиры могли подбросить в огонь солому и таким образом контролировать высоту полета. 21 ноября 1783 г. в воздух поднялись первые люди. Кажется, Пилатр прекрасно знал, как надо управлять шаром. Он точно чувствовал, когда необходимо погреть воздух, а когда позволить ему охладиться. Маркиз де Арланд был менее активен, его больше интересовало полюбоваться Парижем с птичьего полета.

Пилатр де Розье и маркиз де Арланд поднялись на воздушном шаре Этьенна Монгольфье объемом 2200 м3 в Мюетене (Париж) и спустился в Бутее (Кай) за 10 км. Полет продолжался 25 минут, воздушный шар поднялся на высоту 1000 метров. Для поддержания необходимой теплоты жгли сырую солому, обрезки старой ткани и испортившееся мясо. Первый полет человека на воздушном шаре удался. Братья Монгольфье праздновали победу.

Достижения и потери

1 декабря 1783 г. профессор Шарль и Робер поднялись на шаре, наполненном водородом. За ними наблюдали 400 000 зрителей. Поднявшись в Париже, спустя двухчасового полета они спустились в Несле Ла Вале. Шарль высадил своего попутчика и снова поднялся на высоту 3 000 метров, газовый шар Шарля был почти идеальный: оболочка шара покрытая лаком, оболочку покрывала сеть, корзина была сплетена из лозы, был аппендикс для заполнения газом, клапан, балласт и якорь. В корзине находились даже барометр и метеорологические инструменты.
Первой женщиной, поднявшейся на воздушном шаре, была госпожа Тибль (1784 г.).

В 1784 г. в Лионе, Дижоне, Марселе, Страсбурге и в других городах Европы проходили экспериментальные полеты. Первый «коммерческий» полет произошел в Лионе, во время которого Жозеф Монгольфье поднялся вместе с 7 пассажирами.

В головах пилотов аэростатов появилась новая мечта – перелететь Ла-манш. Несколько лет подряд осуществлялось множество полетов и научных испытаний, чтобы были улучшены летательные качества воздушного шара. Пилатр изготовил тепловой воздушный шар, к которому прикреплялся еще один, размером немного меньше, наполненный водородом шар. Не послушав Монгольфье, которому это показалось слишком рискованно, в январе 1785 г. Пилатр улетает из Франции. Спустя несколько минут после взлета, огонь горелки достиг маленький шар с водородом, и вся оболочка моментально загорелась. Пилатр погиб, так как воздушный шар упал. Он стал не только первым человеком, поднявшимся в воздух, но и первой жертвой.

Парашют Гарнерена

История воздушных шаровВ тот день в ноябре 1783 г., когда Пилатр де Розье и маркиз де Арланд пролетели над Парижем, в толпе нескольких десятков тысяч удивленных французов стоял и юный Андре-Жак Гарнерен (Andre-Jacques Gamerin). Тогда зародившаяся страсть к воздушным полетам его не оставила. Вместе со своим учителем физиком, изобретателем водородного аэростата Жаком Шарлем, он множество раз поднимался в воздух. В конце 1796 г. и в начале 1797 г. в Париже Гарнерен изготовил водородный аэростат и несколько раз его испытал, во-первых, не отпуская веревки, и два раза позволив шару свободно подняться. Во время второго полета он привязал к своей собаке парашют и выбросил животное из корзины. Собака удачно призимлилась. 22 октября 1797 г. Гарнерен созвал сливки Парижа для наблюдения за первым прыжком человека с парашютом. К шару привязали корзину с парашютом. Гарнерен расположился в корзине и шар поднялся на высоту 200 сажень (400 метров). В 17 час. 29 мин. Гарнерен обрезал связывающие веревки. Растерявшиеся зрители наблюдали за тем, как корзина вращалась в воздухе, и уже никто не надеялся, что Гарнерен останется жив. Однако храбрецу был диагностирован простой вывих кости, которую он вывихнул при ударе о землю.21 ноября 1783 года первыми на воздушном шаре поднялись Пилатр де Розье и маркиз де Арланд

12 октября 1799 г. с парашютом выпрыгнула первая женщина. Это – Жанна Лаброс (Jeanne Labrosse), ученица Гарнерена, позже ставшая его женой. В 1815 г. племянница Гарнерена Элиза начала карьеру парашютистки: она с парашютом выпрыгнула даже 39 раз. В течение четырех лет Гарнерен организовал множество учебных выступлений для своих зрителей – поднимался на воздушном шаре, прыгал с парашютом. 23 августа 1823 г. Гарнерен умер от травмы, которую перенес при подготовке платформы для взлета: его смертельно искалечила на голову упавшая балка.

Все выше и выше

В XIX веке шары стали атрибутом праздников: шары поднимали в день коронации Наполеона I, за день до битвы у Рима. Продолжались полеты и в научных целях. Воздухоплаватели поднимались все выше и выше: в июне 1802 г. на воздушном шаре поднялся Гумбольдт (Humboldt) и Бомплан (Bompland), которые провели множество наблюдений за температурой и атмосферным давлением.

В 1836 г. английский воздухоплаватель Грин (Green) впервые преодолел расстояние в 800 км – от Англии до княжества Насо. В 1858 г. журналист, карикатурист, фотограф и художник Надар (Nadar) поднялся на воздушном шаре столько, сколько позволили веревки, сделал первую фотографию с воздуха.

По заказу Надара был изготовлен 6000 м3 воздушный шар «Великан» (le Geant). Была надежда, что производственные расходы будут покрыты путем платных полетов. Первый раз шар поднимается 9 октября 1863 г. с Марсового поля и спускается около Мо.

18 октября «Великан» улетает из Парижа вместе с девятью пассажирами. Он за 16 часов пролетел 600 км и спустился в Ганновере (Германия).

Воздушный «великан» поднимал пассажиров в Брюсселе, Амстердаме и Лионе, однако полученные доходы покрывают только небольшую часть расходов. В 1867 г. на выставке Генри Жиффар (Henri Giffard) представил первый 5000 м3 шар, поднимаемый на паре. Он достиг большого успеха, даже сама императрица выразила желание испытать его. Похожие шары четыре десятилетия царили на выставках. Они стали классическим развлечением выставок, позволяющим десяткам тысяч людей впервые прочувствовать, что значит оторваться от земли.

Единственное средство для передвижения

Во время осады Парижа в 1870 г. Надар предложил свои услуги и все оборудование для наблюдения за действиями врага. Шары стали единственным средством передвижения с пригородами Парижа. 23 сентября 1870 г. — 28 января 1871 г. из Парижа вылетели 66 шара. На них переместили 168 человек, 400 голубей и 11 тон почты (2 500 000 писем). Известнейший пассажир – министр внутренних дел Леон Гамбетта (Leon Gambetta), который 7 октября 1870 г улетел на «Арманде Барбесе» (L’Armand Barbеs).

На лаврах популярности

Гвоздем в 1878 г. прошедшей выставки был огромный шар, который Жиффар построил во дворе Тюлри. Это великан диаметром 36 метров и высотой 55 метров, объем которого достигал 25 000 м3 чистого водорода. Шар мог подняться на высоту 600 м, а в корзине диаметром 6 метров могли поместиться 50 пассажиров. 10 июля — 4 ноября 1878 г. на большом великане поднялись 35 000 пассажиров. Все прошло складно, без инцидентов.

В газетных статьях того времени выражалось восхищение: Воздушный шар! Кто его не видел. Заметите его из любого квартала Парижа, он пролетает по улице, поднимается над крышами, этот великан появляется везде — от Бастилии до самой Триумфальной арки. Он как член семьи: старый ученый следит за ним, мама показывает его своим детям, мужья – женам {…}. Великана везде узнают. («Пантеон Промышленности», 30 сентября 1878 г.). В 1879 г. великана уничтожил ураган.

После невероятного подвига Жиффара шары распространяются по всему миру. В 1884 — 1899 г. г. он демонстрировал шары во многих городах: Ницце, Турине, Барселоне, Буэно-Айрес, Риме, Копенгагене, Чикаго, Мексике, Будапеште, Лейпциге, Каире, Женеве.

Во время осады Парижа в 1870 году министр внутренних дел Франции Леон Гамбетта воспользовался шаром как средством передвижения.

Конец XIX века известен тем, что в воздух поднимаются шары-зонды, которые, поднявшись очень высоко, могут взять пробы воздуха. Эта идея возникла еще в конце XVIII века, однако осуществить ее удалось только в 1899 г. В 1900 году начали организовать разные конкурсы шаров (преодолеть самое большое расстояние за как можно короткое время, как можно выше подняться и как можно точно спуститься).
Однако в скором времени популярность «тех, кто легче воздуха» (водородных, тепловых воздушных и гелиевых шаров) угасает.
Некоторые события третьего десятилетия (взрыв дирижабля Гинденбурга) приносят вред имиджу дирижаблей. Становится ясно, что данное воздушное транспортное средство не противостоит новой волне, приближающей на всей скорости, — «тем, кто тяжелее воздуха», т. е. самолетам.

Несколько воздушных шаром просуществовали еще до 1930 г. в Швейцарии, в цирке Кни под открытым небом, воздушный шар применяли в выступлениях акробатов.

Современный воздушный шар

Несмотря не на что, научные исследования продолжались. Луи Годар (Louis Godard) с помощью Cornier и Japy раннюю горелку меняет на керосиновую.

27 мая 1931 г. Огюст Пиккар (Auguste Piccard) становится первым человеком, поднявшимся в стратосферу на воздушном шаре. Для этого он использовал свое изобретение – капсулу постоянного давления.

В 1937 г. профессор Пиккар и Hey Cosyns испытали пропановую горелку.

При появлении новых материалов идея шаров возрождается и ее продолжают совершенствовать. Ed Yost и Don Piccard учреждают «Raven-lndustrie». Таким образом рождается современный воздушный шар, который, спустя несколько лет, достигает Европу таким, какой мы знаем сегодня.

Имя Шарля Перро, родившегося 12 января, сразу вызывает перед читателем образ этакого доброго дедушки-сказочника. Но кто бы из его современников больше всех удивился, узнав об этом – так это он сам.

Знаете ли вы, что такое «меркантилизм»? «Очень уж он меркантильный!», «Нельзя же быть таким меркантильным» – постепенно, набираясь опыта и эрудиции, с малых лет ребенок начинает понимать, что под этим словом чаще всего понимают кого-то жадного. Так постигаем мы значение сложных иностранных слов и их упрощаем.
При чем тут сказки? Тем более всеми любимые сказки Шарля Перро? Там, конечно, имеются жадные персонажи, но сказки ведь не только об этом!

А между тем, именно меркантилизму Шарль Перро обязан своим карьерным взлетом, равно как и падением с оказавшейся для него слишком крутой служебной лестницы. Запишем это слово для памяти.

Несколько слов об одном проходимце, впрочем, уже вам знакомом.

Тот, кто давно читает мои записки, помнит, как закончил свои дни покровитель Жана де Лафонтена – Николя Фуке. Его арестовал д’Артаньян – не тот, который вернул королеве подвески и дружил с тремя мушкетерами, а настоящий, карьерист и мастер тех скользких поручений своих покровителей, которые не исполняются в белых перчатках. Ну, в случае с Фуке д’Артаньян действовал исключительно на пользу Франции – ибо такой казнокрад и проходимец даже во французской истории времен абсолютной монархии стоит особняком. Фигуры, способные приблизиться к нему по масштабу, появятся только во времена Великой французской революции. Ну да во время революций для этого порой и ума особого не требуется – разве что наглость и хватка.

Но историю Фуке нам стоит освежить в памяти еще раз. Этот весьма ловкий деляга попал в орбиту всемогущего кардинала Мазарини. Тот еще в 1853 году рекомендовал королю сделать своего протеже суперинтендантом – ну, попросту говоря, министром финансов Франции. Первое время чиновники пытались как-то сдерживать «прекрасные порывы» нового начальника, но когда самый толковый из них, некий Сервиен, умер – сорокапятилетний министр уже не цедил луидоры через дырочку в государственном денежном мешке, а вовсе распустил дно этого мешка по шву.

К нему приходили подрядчики, министры, военные – с поручениями от короля. «Денег нет, но вы... – нет, не то, что вы подумали, не нужно мыслить штампами – возьмите ассигновочку! Бумажка-то ценная!» - отвечал им министр, и с этой бумажкой подрядчики и министры шли в частные банки, куда уже давно попали фонды, растраченные Фуке «на нужды государства». «Ассигновочку» продавали банкирам, а банкиры изымали из переведенных им средств огромные суммы себе лично – но, разумеется, изрядную долю приходилось отдавать всесильному Фуке. А чтобы заделать брешь в стремительно шедшей ко дну казне, сановный весельчак не стеснялся занимать у самого своего благодетеля Мазарини. Об этом вы уже, кажется, знаете.

Что предвосхитил Фуке?
Но важно упомянуть, на что же тратил казенные средства этот непринужденный министр. На дворец Во-ле-Виконт в Фонтенбло (элегию, посвященную этому дворцу писал, в частности, Лафонтен), на коллекцию удивительных произведений искусства, на пригретых при себе музыкантов, поэтов и писателей, были среди которых Лафонтен, Лебрен, Мольер. Его дворянский герб венчал девиз: «Quo non ascendam?» – «Каких высот ни достигну?», «Или куда только ни залезу?» Так и хочется к этому добавить sine saponem. Запомним эту надпись! И даже мою грубоватую шутку – ох, все приходится в строку в этой истории.

Фуке подал пример… королю. И не какому-то – А королю-Солнце, Людовику XIV, абсолютнейшему из абсолютных монархов! Вскоре тот заполнит Лувр картинами, статуями, гобеленами (отметим особо гобелены, о них речь впереди!), поощрит писателей и поэтов – и кое-кто из них уже назван. Кому-то он начнет покровительствовать, а кого-то… впрочем, и этого мы вскоре коснемся.

Как смена министра финансов сказывается иногда на литературном процессе

Когда финансовые художества Фуке превзошли все самые смелые фантазии, Мазарини решил не сразу подымать шум, а сначала собрать побольше сведений о схемах воровства. Для этого требовался человек дотошный, умный и преданный. Такой у него был, звали его Жан-Батист Кольбер, уже десять лет служил он у Мазарини управляющим его немалым имуществом и деньгами.

Когда король возмутился попыткой Фуке соблазнить его собственную любовницу, перед всемогущим министром явился второй лейтенант королевских мушкетеров д’Артаньян. Характерная деталь – услышав, чего от него требуют, д’Артаньян потребовал у короля письменного приказа на арест! Такова была власть Фуке. Процесс над министром длился три года – и приговор прозвучал благодаря усилиям Кольбера. Ему потом и доверили государственные финансы. Этот человек отличался от Фуке как день от ночи. Кольбер работал по пятнадцать-шестнадцать часов, не воровал (!), в интригах не участвовал и не обращал на них внимания (а вот последнее позволить себе может совсем не каждый!), на прием к королю не приезжал в карете, он… приходил пешком. Представляете, как у нас министр финансов с портфельчиком шел бы себе по Ильинке пешочком в Кремль мимо «Ханского кашемира» и рыбного ресторана «Магадан»? Смешно? А поведение Кольбера было еще более экстравагантным. Мазарини, умирая, слабым голосом произнес королю, который пришел с ним проститься: «Ваше Величество! Я обязан Вам всем, но, думается мне, я до известной степени уплачиваю свой долг Вашему Величеству, так как оставляю вам Кольбера». И это не просто слова.

Кольбер в корне изменил систему налогообложения, сделав ее прогрессивной, не поощрял, а откровенно насаждал строительство мануфактур, вел политику протекционизма в отношении французского производителя, боролся с казнокрадством и уклонением от налогов с помощью жесточайших наказаний - вплоть до смертной казни. Он увещевал короля: государство тем сильнее, чем больше у него денег, чем шире и разнообразнее его экспорт, чем быстрее растет в нем количество талантов и специалистов. Он уверял, что нужно забыть о религиозной розни, приглашать больше заграничных мастеров, ученых, деловых людей, поощрять толковых промышленников. О французском экономическом меркантилизме есть что почитать, хотя и не так много, как о прочих экономических концепциях.

Но однажды его в целом благие идеи разбились о страсть короля к роскоши двора, требовавшей усилий всего государства, о бесконечные войны, которые вел король-Солнце, и дошедшим до стадии безумия собственным кольберовским контролем. И уж точно абсолютная монархия делает абсолютно невозможной борьбу с коррупцией. На похоронах Кольбера толпа ненавистников прорвется к гробу и возникнет давка из желающих пнуть этот гроб или плюнуть на него. И это не образ, а печальная хроника события. Но – это уже не наша тема. А нам важно то, что Кольбер ратовал за искусства и науки, считая их чрезвычайно полезными для государства. Это с его подачи Людовик XIV учредил Французскую академию наук, Академию архитектуры, Парижскую обсерваторию – но более всего интересует нас Академия надписей и изящной словесности: ведь в ее составе окажется Шарль Перро, которого мы сегодня и вспоминаем – и для этого, уж как сумел, описал я время, в которое Перро жил. Академия надписей, ну надо же…

1663

Кольбер в этом году еще не министр. Король ликвидировал пост министра финансов, решив заняться ими сам. Но создал комитет по финансам, куда ввел и Кольбера. Кольбер – еще и сюринтендант Королевских построек, мануфактур, министр изящных искусств. В его руках постепенно собирается грандиозная власть.

В области искусств Кольбер придерживается тех же принципов, что и в сфере экономики, производства и финансов: контроль, дисциплина и полное подчинение затрат и усилий цели. У него есть целый штат помощников, и по литературной части его первый ассистент и советник – шестидесятивосьмилетний поэт, переводчик и критик, член Французской академии Жан Шаплен.

Шаплен к тому времени обратил внимание на молодого Шарля Перро – брата известного архитектора Клода Перро. Умный, вежливый, обходительный, уважительный. Ну не задалась у парня адвокатская карьера – так не всем же быть юристами. Он литератор, и слава его впереди, причем именно на этом поприще! Есть правда проблемка. Фуке. Да-да, тот самый Фуке, которого арестовали. Он тоже ценил талант Перро, его ироикомическую комедию «Стены Трои, или Происхождение бурлеска». Эх, нужно все искусство придворного, чтобы убедить новых властителей забыть об этом.

Шаплен продвигал своего молодого друга к чиновным вершинам, ибо в эпоху абсолютизма карьера литератора делается почти как военная или министерская. Высота карьерных достижений определяется могуществом покровителя. Шаплен предложил Кольберу ввести в список создаваемого в стране Комитета Литераторов и Шарля Перро. Перро вставили в список – но только в качестве кандидата. Чтобы определиться окончательно, Кольбер дал Перро поручение (считай – приказ) написать пьесу в прозе о покупке Людовиком XIV города Дюнкерк – чтобы прославить этот величественный исторический эпизод. (Кто сейчас о нем помнит? Да ладно, помнит – хотя бы слышал о нем, кроме, разумеется, жителей Дюнкерка?)

Когда пьеса была готова, она была аккуратнейшим образом переписана на веленевую бумагу. Не помните, что это такое? Это самая дорогая, отлично проклеенная бумага из тонкой целлюлозы, чуть желтоватая, напоминающая по фактуре «велень» – материал для письма, изготовленный из кожи неродившихся телят. Дороже любого пергамента.

По тексту нанятый художник изобразил виньетки и несколько иллюстраций, заголовки и буквицы были выписаны позолотой. Помните, как в школе – «качественное оформление работы – это один, а то и полтора балла из пяти!»

Кольбер оценил. Перро был внесен в список на полных правах, получил государственную должность в Комитете Литераторов, кабинет и несколько помощников.

Если Французская академия создавалась для объединения нации и в частности, установления единых норм французского языка, то Комитет литераторов – это ведомство, которому предстоит восхвалять Людовика XIV и всех последующих. Шаплен уже не справлялся с возложенными задачами просто по возрасту. Почти вся работа легла на плечи Шарля Перро. Он оказался на посту секретаря Академии надписей и изящной словесности. Из самого названия Академии очевидно следует, что надписи – важнее. Эх, не там и не тогда родился Расул Гамзатов!

К тому же Перро служит личным секретарем Кольбера. Он ведет записи совещаний своего патрона в Совете по делам строительства, через неделю – стенограмму обсуждения нового налогового регламента, затем занят вопросами доставки питьевой воды, развития королевской мебельной мануфактуры, организации празднеств… В середине февраля (в день придворной получки) он получает кошель с сотней экю. Сумма очень большая – столько в Академии не платят. Это подарок с намеком. Аванс. Ах, вы, месье, литературы хотели? Будет вам и литература.

Какую надпись можно считать академической?

Итак – надписи на первом месте. Если вы подумали, что Академия вряд ли занимается разработкой правил нанесения граффити на заборы, вы не ошибаетесь. Работу Академии курирует не только Кольбер – но лично монарх. Он считает государственным делом качество надписей – тех, что на медалях, памятниках, гербах (Фуке! Ты не забыт!). Сам король при этом – один из самых культурных монархов в мире. Он даже регулярно моется. Каждый год, весной. Именно в его эпоху бурно развивается парфюмерия и портняжное искусство. Величайший из Луи отвратительно пахнет – у него регулярно расстроен кишечник, и специально для короля разработан фасон подштанников «брэ» – из плотного шелка с завязками на штанинах… Sine saponem, мадам и месье, sine saponem. По-русски – «без мыла».

Однако, к надписям. О, к ним стали предъявлять совершенно новые требования! Хватит делать надписи на латыни! Что у нас, своего языка нет? Какой смысл делать надписи, если их поймут одни попы да юристы? Кроме того, емкость, образность, запоминаемость.

И вот Кольбер передает секретарю поручение: срочно нужен девиз для самого наследника престола – дофина. Ему уже три года, а девиза и нет! Почти все члены Академии предлагают варианты. Но побеждает такой: Il en vaut plus d’un – то есть: «Стоит подороже иных». Автор – естественно, Шарль Перро. Он прекрасно понял правила игры, готов по ним жить и успешно живет. Он, и никто другой предлагает Кольберу создать Бюро славы короля – это учреждение позднее назовут Малой академией. Он сам и станет его фактическим руководителем. А создать структуру – значит получить на нее ассигнования, и в эпоху Кольбера это значит не тащить ее в банк на милость, а получить живые деньги. У Перро появляется кабинет в Лувре.

Памятная медаль в честь объединения Франции и Швейцарии? Перро немедленно откликается: Nuilla dies sub me natoque haec foedera rumpet. «Не может на свете птица упасть и разбиться». Особнячок нарисовался. Воистину – золотые слова!

Бюро королевской славы пыхтит и трудится. Однако характер работы вас удивил бы. Это, как писал Дюма, «Тюренн, Конде, Кольбер, Летелье, Лувуа, Корнель, Мольер, Расин, Лебрен, Перро и Пеже возвысили его до высоты своего гения, и Людовика XIV называли великим королем». Однако у Перро и Шаплена есть и другие заботы. Ежегодно они составляют список из нескольких десятков имен. Эд де Мезере – 4000 ливров, Корнель – 2000, Мольер – 1000 ливров, Буало – 1000 ливров. Король подпишет – и осчастливит поименованных указанной суммой. Размер суммы определяется его симпатией. Однажды Буало и вовсе откажут в «стипендии». Но король ни при чем – Буало имел неосторожность насмешничать над Шапленом. Лафонтен отказался отречься от Фуке – немедленно вычеркнут из списка. Вообразили, должно быть, что в сказку попали!

Перро читает каждый день свежие газеты и книги, которые доставляют прямо из типографий. Нужно следить за порядком. Он не цензор – он страж более высокого порядка. Цензор может только рявкнуть, чего писать нельзя. Перро может указывать, как писать надо. А он ведь и правда знает:

«Кольберу было показано сорок восемь девизов для гобеленов: шестнадцать аббата де Бурсе, шестнадцать аббата Кассаня и шестнадцать моих. Все они были перемешаны для того, чтобы он мог выбрать, не зная, кто автор каждого. Он отобрал четырнадцать — они все принадлежали мне. Я был очень рад. Затем Кольбер попросил показать два моих оставшихся девиза, и когда я их показал, он сказал: «Эти два мне тоже очень понравились, надо их присоединить к остальным, чтобы все были вашими».

Писать надо так, чтобы нравилось королю – ну, или Кольберу.

Еще особнячок в Париже приплыл к Шарлю в руки.

1664 год. Людовик XIV начинает строительство загородного домика – Версаля, и ремонт городской квартирки – Лувра. Он хочет объявить конкурс на лучший проект его восточного фасада. Выигрывает конкурс Клод, брат Шарля, у которого сам Шарль некогда служил конторщиком.

Узнав, что проект с колоннадой создан братом Перро, Кольбер горд за своего помощника. Скоро у Перро появится собственный замок…

А вот старшему брату Перро – Пьеру – приходится туго. Он стал сборщиком податей еще при Фуке. Шарль обратился к Кольберу.

«Я долго убеждал его, приводя разные доводы, но все это не понравилось Кольберу, и он посоветовал мне заниматься своим делом и подумать, смогу ли я дальше работать в строительной службе, и если я этого хочу, то не говорить с ним более о делах брата. Я ответил, что нет у меня иного выхода, чем замолчать и полностью подчиниться его воле.

„Ваш брат очень умный человек, я давно его знаю, и он знает, что я его старый друг. Но эта проделка, которую он сделал…“ Я спросил, о чем это он. „О том, что он деньгами этого года наполовину погасил старые долги, а теперь требует их полностью вернуть“. — „Как! — вскричал я. — Можете ли вы думать такое о человеке, которого давно знаете и называете другом? Мой брат перенесет бедность, но не вынесет, если в ваших глазах прослывет нечестным человеком!“ Я ушел». Впрочем, Перро ушел по-довлатовски: «Точнее, остался». А брату… ну не повезло ему. Что тут поделаешь! Да и манеру ведения дел он явно позаимствовал у Фуке.

А у Шарля служебная жизнь шла совсем неплохо. Ему выделены личные апартаменты в Лувре и Версале – таких людей король предпочитает держать поблизости. В его собственности восемь совсем неплохих домов в Париже. Наконец, ему достается замок Розье. Карьера принесла свои сладкие и питательные плоды. Удача была с ним целых двадцать лет. Но ей тоже надоедают одни и те же люди. Иногда ее и нужно вовремя отпускать подальше – вот только на придворной службе это невозможно.

1683

В 1683 году умер Кольбер. Увы, дело его во многих смыслах умерло раньше. Он мог бы смириться со многим, да почти со всем – лишь бы продолжала процветать Франция и сохранил бы доверие к нему король. «Я бы хотел, чтобы проекты мои пришли к счастливому завершению, чтобы в королевстве господствовало изобилие, чтобы в нем все были довольны, и пусть у меня, лишенного должностей и почестей, удаленного от двора и дел, растет трава во дворе» – это его собственные слова. Увы – Франция не процветала, а король… «Вообще, ненависть к Кольберу была чрезвычайно сильна: Людовик XIV его ненавидел потому, что Лувуа и госпожа де Ментенон его ненавидели, а также потому, что он заслуживал имени Великого; знатные вельможи ненавидели его потому, что он из простого человека стал знатнейшим и могущественнейшим вельможей своего времени; граждане ненавидели его потому, что он приказал уничтожить ежегодные доходы, получаемые городской думой; наконец, чернь ненавидела его потому, что он был богат и могуществен».

А ненависть к Кольберу автоматически распространялась и на его ближайших соратников. Одним из первых был Шарль Перро.

«…После смерти Кольбера Шарпантье, аббат Тальман, Кино и я поехали в Фонтенбло, чтобы спросить у Лувуа, сменившего Кольбера, не возродить ли нам прежнюю Малую академию… Тот всегда подшучивал над этой Академией, говоря, что нельзя найти худший способ тратить деньги, чем, подобно Кольберу, на оплату труда сочинителей ребусов, надписей и стишков. Но тут он почему-то поменял свои взгляды и сказал сыну, что Академию надо возродить и сохранить. Лувуа спросил, сколько их. „Нас четверо!“ — ответили они, назвав и меня. Лувуа сказал: „Не может быть! У него довольно дел в строительстве!“ Дважды Шарпантье называл мое имя и дважды Лувуа повышенным тоном подчеркивал, что я не являюсь членом Академии. … Вот так я был исключен из Малой академии, где, конечно, с удовольствием продолжал бы работать, но нужно было пережить и это унижение».

Унижений таких было много.

Никогда не ставьте работу выше семьи

Какие-то должности за ним сохранились, полномочий и привилегий изрядно поубавилось – но кое-что оставалось. Бюрократия старается тем ее представителям, кто пока не арестован, сохранять прежний образ жизни и уж тем более не лишать последнего. Опять же – замок, домики. Но все прочее было из рук вон плохо.

Каждая сусальная биография Перро в деталях и красках преподносит читателю историю его поздней женитьбы, раннего вдовства, смерть дочери, гибель сына на войне. Увы – все так. Очень горько, когда человек возвращается в семью с работы, как из похода – и обнаруживает в доме остывший очаг, холодную постель и мертвую тишину в детской. С Шарлем Перро это случилось не сразу – но горе, растянутое во времени, еще тяжелее, когда оно хотя бы ненадолго не сменяется счастьем. Сначала умерла жена, через семь лет – совсем юная дочка, а один из трех сыновей погибнет на войне, развязанной королем, чтобы отвлечь народ от нищеты и несправедливости. Тем самым королем-Солнце, которому Перро всю жизнь преданно служил, надеясь, что этот монарх приведет его родину к богатству, миру и процветанию.

Он искал утешения в литературной работе, но тому, кто всю жизнь сочинял хвалебные оды и надписывал медали, гербы и гобелены – писать было трудно. Его старались поддержать товарищи по Академии.

Долгое время все было плохо. Но именно тогда и появились на свет «Сказки матушки Гусыни», которые мы все знаем с детства. О них… ну знаете, если у вас до сих пор нет своего мнения о «Красной Шапочке», если вы не думали о судьбе «Синей бороды», не читали «Кота в сапогах» – чем же я вам помогу? А если есть, думали, и читали – то зачем вам мое мнение, мои мысли и мои буквы? Лучше вернемся к Перро.

Придворный феникс

Когда в результате целой сети интриг Людовик XIV начал управлять еще и Испанией, Перро приободрился. Он знает, что делать, и главное – действительно знает, как делать! Немедленно пишет он «Оду королю Филиппу Испанскому» – такие вещи король всегда внимательно читает! И тут же пишет сказку «Сахарный тростник» – и тоже не просто так. Во Францию сахар поступает с Кубы и из Южной Америки, сиречь испанских колоний. Ну не может быть, чтобы король не заметил...

И он заметил.

В 1701 году Перро снова входит в Академию – как ее председатель! А король дал указания доработать «Всеобщий словарь французского языка» и настаивает на создании свода правил французской грамматики.

Перро всего этого сделать уже не сможет – и понимает это. Он раздает поручения, а сам удаляется домой, писать мемуары.

О, это важнейшие мемуары! Они отразят десятилетия французской политики, воспоют величие короля, в них он расскажет об истинной своей роли и ответит врагам на все те доносы и клеветнические измышления, которыми они так щедро его…

В общем, историки, конечно, прочтут.

А сказки? Да он и не думал, что в истории останется как великий сказочник. Да и кто бы на его месте такое подумал?

P.S. Шарль Перро был четвёртым после Х. К. Андерсена, Д. Лондона и братьев Гримм по издаваемости в СССР зарубежным писателем за 1917—1987 годы: общий тираж 300 изданий составил 60,798 млн экземпляров.

Текст: Андрей Цунский

Выбор подарка — задача не из простых. Очень важно, чтобы он не только отвечал потребностям получателя, но и был заряжен позитивной энергетикой, ведь в обратном случае вы рискуете ненароком привнести в жизнь человека неприятности и страдания.

Конечно, все это касается людей, которые верят в приметы и суеверия. Они ни в коем случае не дарят часы, кошельки, ножи и букеты с четным количеством цветов. А вот в Италии, например, запрещено дарить фигурки котов и брошки. О том, какие еще подарки считаются неуместными в европейских странах, читайте в нашем материале.

Литва

Слоновая кость — редкий и дорогой материал, который еще с древних времен используют для изготовления декоративных предметов и украшений. Бусы, браслеты, амулеты, серьги из слоновой кости ценятся очень высоко и считаются отличным вариантом подарка, но… только не в Литве. Здесь считается, что изделия из этого материала преподносят другим только злые люди, желающие им неприятностей и даже серьезных заболеваний.

Польша

В некоторых странах существует традиция дарить человеку, уходящему на пенсию, золотые часы. Но поляки этой традиции не придерживаются. Наоборот, по их мнению, такой подарок означает прекращение дружеских отношений и приближающиеся невзгоды. То же самое касается обуви — новая пара ботинок здесь воспринимается как символ разлуки, якобы получатель подарка уйдет из жизни того, кто его подарил.

Швеция/h2>

В последнее время стало очень популярным преподносить на праздники красивое мыло ручной работы. С одной стороны, это — практичный подарок, который человек сможет использовать по прямому назначению. С другой, самые разнообразные дизайны мыла позволяют хранить его где-нибудь на полке в качестве сувенира, который даже с годами не испортится и не потеряет свой аромат. Однако в Швеции к такому подарку относятся негативно. Считается, что мыло может «смыть» дружеские отношения между дарителем и получателем. Мужчина-швед также никогда не подарит своей возлюбленной шелковый носовой платок, иначе есть риск, что со временем привязанность дамы к нему «сотрется».

Швейцария

Если вы решите подарить жителю Швейцарии пару красивых перчаток, не удивляйтесь, когда он вернет их вам обратно. Дело в том, что здесь перчатки символизируют неудачу для обеих сторон. Еще стоит быть внимательным при выборе букетов: три красные розы у швейцарцев означают пылкие чувства, их можно дарить только объекту страсти.

Ирландия

Каким бы вам красивым ни показалось зеркало, не вздумайте дарить его жителю Ирландии. Согласно местным легендам, зеркало — это окно в потусторонний мир. Получить его в подарок означает притянуть к себе неприятности.

Кроме того, ирландец вряд ли будет рад, если ему вручат вещь ручной работы, например, вязаный шарф, свитер или носки. Здесь нет никакой мистической подоплеки, просто в большинстве ирландских семей обязательно найдется человек, который умеет вязать, поэтому подобные подарки почти все получали на праздники в детстве.

Чехия

Эти удивительно красивые цветы хотела бы получить в подарок каждая девушка! Но у чехов каллы ассоциируются с траурными церемониями, поэтому, находясь в этой стране, лучше не покупать букеты с их добавлением. Зато в отличие от жителей многих других стран, чехи считают вполне приемлемым дарить друг другу нижнее белье, носки, косметические наборы, кухонные полотенца и другие практичные вещи.

Многие мужчины обожают ножи, и даже если ими не пользуются, с удовольствием собирают собственные коллекции с самыми разнообразными варианта Текст взят с сайта Новости в фотографиях - BigPicture.ru ми этого холодного оружия. Но у греков дарить ножи считается дурным тоном и плохой приметой. То же самое касается ножниц и парфюмов.

Англия

Если хотите порадовать англичанина галстуком, выбирайте любой, кроме полосатого. Здесь такие галстуки изначально указывали на принадлежность к тем или иным войскам, но их продолжали носить даже после ухода в отставку. Сейчас полосатые галстуки обычно выбирают сотрудники учебных заведений. Поэтому, вручив человеку такой подарок, вы можете вызвать у него недоумение.

А еще здесь не принято дарить слишком дорогие подарки. Сделать роскошный презент могут только родители своим детям, во всех остальных случаях это считается неуместным.

Нидерланды

Голландцы не любят чувствовать себя перед кем-то обязанными, поэтому дорогой подарок в большой коробке, скорее всего, вызовет у них негативные эмоции. Гораздо лучше будет вручить голландцу скромный сувенир, но только не в голубой упаковке! Здесь этот цвет считается цветом любви, поэтому ваш презент могут расценить неправильно.

Испания

У испанцев цветы считаются подарком на все случаи жизни, но и здесь нужно соблюдать некоторые правила. Например, не нужно дарить белые лилии или георгины, так как у местных жителей они ассоциируются с похоронами. Кроме того, под запретом букеты с 13-ю цветами.

Италия

Нам кажется, что симпатичная брошка может стать хорошим подарком для девушки, но у итальянцев это ювелирное украшение является атрибутом похорон. Впрочем, как и носовые платки. Запомните, что эти два предмета ни в коем случае не следует дарить своим итальянским приятелям.

А на Сицилии существует любопытное табу на котов: помолвленным людям запрещено дарить фигурки, статуэтки и прочие вещи с изображением этих милых животных. Считается, что они предвещают внезапную кончину. Также не рекомендуется упаковывать подарки в фиолетовую бумагу, так как этот цвет символизирует неудачу.

Германия

В Германии одними из самых неудачных подарков считаются косметические наборы, одежда, нижнее белье, туалетные принадлежности, постельное белье и прочие «интимные» вещи. На свадьбу здесь запрещено дарить предметы, имеющие острую форму, например, зонты, ножи, ножницы и прочее — это считается плохим знаком. Кроме того, не стоит дарить молодоженам деньги — это может быть воспринято как намек на их финансовую несостоятельность, а также является признаком плохого вкуса.

Настоящий французский парфюм — идеальный подарок для женщины. Но только не в самой Франции! Здесь дарить дамам духи могут только мужья или ухажеры. К тому же, следует избегать хризантем и красных роз: первые часто можно увидеть на местных кладбищах, вторые — указывают на тесную романтическую связь, поэтому дарить их, опять же, могут только самые близкие люди.

На полях Прованса, словно волшебное воплощение летней нежности и загадочности, расцветает лаванда. Этот цветок, словно посланник солнца, раскрывает свои соцветия в великолепном хоре, намекая на невероятные истории, скрытые в каждом из своих милых лепестков.

Поля лаванды — это как палитра летних красок, где голубые, фиолетовые и иногда даже нежно-розовые оттенки слаженно переплетаются в удивительное полотно. Каждый лепесток словно пытается захватить в себе самое теплое и нежное летнее солнце, чтобы отражать его свет навстречу живописному горизонту.

Словно на струнах ветра, аромат лаванды распространяется по полям, приглашая ближе познакомиться с этим магическим танцем природы. Этот аромат — как песня лета, наполненная нотами свежести и спокойствия, которая позволяет унести в далекие мечты и воспоминания.

Период позднего Средневековья с XV по XVII века называют эпохой Великих географических открытий. Но не все знают, что это было и время самых яростных дворцовых интриг, а также вероломных убийств с помощью кинжала и яда.

Во Франции годы правления «короля-солнца» Людовика XIV по праву считают апофеозом эпидемии вероломных отравлений, когда жизнь слишком активного политика или богача, имеющего нетерпеливых наследников, не стоила и гроша.

Эпоха Людовика XIV — это не только поражающие богатством дворцы и наряды, бравые мушкетеры и фееричные балы. За блестящим фасадом высшего света скрывался постоянный страх погибнуть от удара стилетом в собственной спальне, от выстрела в подворотне или от яда за своим же столом.

Жены травили мужей, сыновья отцов, братья друг друга и так далее. При этом жизнь постороннего человека, ставшего на пути, не имела никакой ценности вообще. Так называемый «порошок наследников», а говоря проще яд, был самым востребованным товаром у ворожек и знахарей. Доходило до того, что в изготовлении и распространении яда бывали замечены даже почтенные аббаты и офицеры гвардии! Некоторые эпизоды, такие как «Дело о ядах», развивавшееся с 1675 по 1682 год, наделали столько шума, что вдохновляли писателей, например, Александра Дюма-отца на написание целых романов даже спустя два столетия.

В «Истории знаменитых преступлений» французский классик описывает историю маркизы де Бренвилье, с которой и началось громкое «Дело о ядах».

«В этой женщине было одновременно нечто и от Локусты, и от Мессалины; даже в древности мы не находим ничего подобного».

Так говорит Дюма о своей героине, которая и на самом деле была неординарной личностью даже для того неспокойного времени. Будущая маркиза, которую при рождении нарекли Мари-Мадлен-Маргарита, появилась на свет в семье богатого судьи в 1630 году. Несмотря на то что семья считалась весьма приличной, юная особа вела себя далеко не как достойная дочь уважаемого правоведа.

В своих мемуарах маркиза писала, что лишилась девственности в 7 лет, а в 10 уже сожительствовала со своими родными братьями. По ее словам, у них было не меньше трехсот случаев инцеста: в среднем они с братьями занимались сексом по три раза в неделю. Как только девице подошел срок, родители избавились от нее, выдав за маркиза де Бренвилье, такого же распутника как Мари-Мадлен. Став маркизой, девушка не только не остепенилась, но и наоборот пустилась во все тяжкие, получив возможность выходить в свет и тратить деньги супруга. Муж не только не пытался пресечь развратное поведение своей второй половины, но и наоборот его поощрял. Слухи о поведении дочери не могли не дойти до влиятельного отца Мари-Мадлен и очередная скандальная связь, в которой был замешан капитан королевской гвардии Жан де Сент-Круа, вывела его из себя. Чтобы проучить позорящих его имя любовников, судья посадил офицера в Бастилию, а дочке устроил хорошую взбучку.

В XVII веке крепость Бастилия вовсе не была каменным мешком с сырыми стенами, забитым изможденными кандальниками. Здесь отбывали сроки парижские дворяне, приговоренные за разные преступления и просто плохое поведение. Условия в крепости были вполне комфортными, а режим совсем нестрогим. В застенках Жан де Сент-Круа не стал горевать, а познакомился с итальянским алхимиком Антонио Экзили, известным также как Николо Эгиджио.

Ученый оказался не кем иным, как профессиональным отравителем, и капитан за время отсидки неплохо освоил искусство приготовления ядов. Выйдя на волю, де Сент-Круа оборудовал у себя дома лабораторию, где можно было создавать отравы на все случаи жизни. Британская исследовательница Анна Сомерсет в своей книге «Дело о ядах: убийства, инфантицид и сатанизм при дворе Людовика XIV» ставит под сомнение тот факт, что не имевший ранее дела с химической наукой гвардейский капитан всего за 6 недель стал экспертом в токсинах. Вероятнее всего, немалый вклад в «образование» Жана внес придворный ученый Кристоф Глазер, с которым капитан по роду своей службы при дворе вполне мог пересекаться.

Глазер считался крупнейшим ученым-химиком своего времени. В 1663 году он написал книгу с безобидным названием «Справочник по химии», которая пережила множество изданий. В справочнике было представлено множество научных рецептов, таких как исцеляющий от недомоганий порошок из черепа человека, умершего не своей смертью, а также кожные мази из мочи детей 7-12 лет. Но эти глупости вряд ли интересовали де Сент-Круа и, скорее всего, гвардеец приобрел у Глазера формулу самого смертоносного на тот момент и наиболее простого в приготовлении яда. Любовница капитана, маркиза де Бренвилье, быстро узнала о хобби своего кавалера и восприняла его с великим энтузиазмом. Женщина активно включилась в работу по изготовлению и тестированию отравы. Она давала изготовленные капитаном яды слугам, а также сумела раздать их в виде лекарств больным из госпиталя для бедняков. Убедившись, что формула работает безотказно, маркиза решила избавиться от своего отца.

Сжив со свету уже немолодого судью, де Бренвилье одним выстрелом убивала двух зайцев — избавлялась от сварливого старика, портящего ей и ее любовникам жизнь, и становилась наследницей солидного состояния. Чтобы осуществить свой план маркиза подкупила одного из слуг отца по имени Гаскон и тот ежедневно небольшими порциями подмешивал отраву старику в пищу. Спешить Мари-Мадлен было некуда, а медленное угасание старого судьи вполне походило на изматывающую продолжительную болезнь. Убийство затянулось на долгих 8 месяцев. Когда отец уже не вставал, маркиза сама принялась ухаживать за ним, подмешивая последние дозы яда в его бульон. Получив после смерти отца большое наследство, маркиза не смогла им правильно распорядиться и быстро промотала с любовниками. Оставшись без денег, дама решила укоротить жизнь родным братьям, для чего устроила к ним в услужение своего лакея Жана Амелена, по кличке Лашоссе (Тротуар). Тот с честью справился с поставленной задачей, причем оба брата, даже на смертном одре не могли заподозрить верного слугу в убийстве. После братьев маркиза планировала отравить монашку-сестру и дочь, но ей помешала роковая случайность.

Жан де Сент-Круа давно уже побаивался свою смертоносную пассию, поэтому кропотливо собирал все доказательства ее гнусных дел в особую шкатулку. Там были любовные письма, в которых дама рассуждала о своих преступных планах, флаконы с образцами ядов и много других любопытных вещей. Шкатулка стояла в квартире капитана и ждала своего часа и в один прекрасный момент он настал. Одни историки считают, что де Сент-Круа надышался токсичных испарений во время своих опытов, другие думают, что маркиза решила-таки избавиться от слишком осведомленного любовника. Однажды капитан слег и очень быстро и мучительно умер, не успев оставить никаких указаний по поводу своего имущества. Как положено в таком случае в дом пришли священник, нотариус и полицейские приставы для описи вещей покойного.

В руках умершего был зажат листок бумаги с надписью «Мое признание». На то время это было вполне обычным делом для умирающих, не успевших исповедоваться. Так как капитан считался человеком уважаемым, все присутствующие у смертного одра решили, что в записке содержатся обычные мелкие грешки, читать список которых никому не хотелось. Поэтому записку вынули из холодной руки покойного и бросили в камин.

Шкатулка с какими-то бумагами тем более не привлекла внимание официальных лиц и, возможно, ее содержимое также было бы предано огню без освидетельствования, но снова вмешался случай. Когда разбирали вещи покойника, в его кабинет попытался ворваться тот самый слуга-отравитель Жан Амелен. Он был в возбужденном состоянии и требовал отдать ему шкатулку, настаивая, что это его вещь. Масла в огонь подлила сама маркиза, которая явилась в полицию и стала настойчиво требовать отдать шкатулку ей. Таким образом, было привлечено внимание к письмам из ларца и их содержимое повергло всех в ужас. Никакого расследования не требовалось — можно было тут же арестовывать отравительницу. Записок капитана, флаконов и того факта, что за последние пару лет у маркизы удачно для нее умерли все обеспеченные родственники, было достаточно для виселицы.

На всякий случай содержимое пузырьков из шкатулки проверили на собаке, петухе и кошке, которые умерли в мучениях. Сразу же после этого слуга маркизы был схвачен, но сама она успела скрыться. Ее вскоре нашли в монастыре, где женщина активно замаливала свои грехи и параллельно писала те самые мемуары, из которых мы знаем о ее бурном детстве и юности. Пока маркизу де Бренвилье везли в тюремной карете в Париж, она неоднократно пыталась свести счеты с жизнью. Отравительница глотала битое стекло и булавки, а один раз попыталась пронзить себя вставленной во влагалище заостренной палкой. Но судьбе было угодно, чтобы все эти попытки остались без последствий и маркиза предстала перед парижскими следователями.

Маркизу пытали до тех пор, пока она не призналась во всех своих злодеяниях, а затем король подписал ей смертный приговор. Отравительниц было положено вешать, но из-за благородного положения Мари-Мадлен было решено отрубить ей голову. В 1676 году казнь отравительницы состоялась на площади, к радости парижских зевак, а ее тело сожгли и развеяли над городом.

Но это был далеко не конец «Дела о ядах», которое имело жуткое продолжение. Представ перед судьями, маркиза заявила, что половина знакомых ей знатных людей занимается тем же, чем и она. Отравительница грозилась потянуть их с собой, если найдет это нужным, но не сделала этого. Людовик XIV заинтересовался этим громким заявлением и поручил генерал-лейтенанту парижской полиции Габриэлю Никола де ла Рейни лично заняться расследованием.

Генерал опутал французскую столицу сетью соглядатаев и осведомителей, что вскоре дало свои плоды. Некий адвокат по фамилии Перрен донес де ла Рейни о том, что на одной пирушке встретил гадалку, известную под именем Мари Босс. Подвыпившая женщина хвалилась присутствующим тем, что снабжает ядами самых знатных дам Парижа. Чтобы проверить эту информацию решено было отправить к гадалке подставную покупательницу. В ее роли выступила жена одного из полицейских офицеров, которая пришла домой к Мари Босс и начала жаловаться на своего мужа-изверга. В итоге женщине была продана баночка с ядом, после чего гадалку тут же арестовали. Допрашивать с пристрастием в XVII умели неплохо, поэтому арестованная в первый же день начала активно сдавать своих подельников и клиентов. Выяснилось, что весь Париж окутан преступной сетью производителей и торговцев смертью, услугами которых пользовались не только обычные горожане, но и люди из самого высшего света.

Яд, который парижане называли «порошком наследников», покупали чтобы избавиться от опостылевшего мужа, свести в могилу отца ради наследства, устранить соперницу в любовных делах. Оказалось, что случаев отравлений так много, что страх сковал жителей Парижа, которые боялись не только посторонних людей, но и самых близких родственников. Братья и сестры не прикасались к еде, если ее подавали другие братья или сестры, мужья боялись есть приготовленное женами, а отцы питались отдельно от своих детей. Косила смерть и самих алхимиков. Известно, что гадалка Монтиньи, будучи в гостях у своей подруги Ла Шерон, случайно вытерла лицо платком, оставленным на столе Мари Босс. После этого ей стало плохо, а на лице появился сильный отек. Ла Шерон спасла подругу, помочившись в туфлю и заставив ее выпить, что вызвало сильную рвоту и облегчение. Женщины решили, что конкурентка решила о них избавиться, пропитав ядом ткань платка.

Король был шокирован тайной жизнью парижан и приказал создать «Огненную палату» — специальный трибунал, который должен был заниматься только гадалками и алхимиками. Результат работы этого органа не заставил себя долго ждать — стало известно о еще более жутких случаях отравлений, а также о продаже приворотных зелий и проведении запрещенных законом абортов.

Стало известно и о том, что для избавления от надоевших мужей и зажившихся на этом свете родителей, многие дамы принимали участие в сатанинских «черных мессах», организаторами которых нередко выступали высокопоставленные священнослужители. Один из задержанных по этому делу, аббат Гибур, признался, что во время ритуала приносили в жертву младенцев, купленных у бедняков.

Король был в ужасе, когда узнал, что в таких мессах неоднократно участвовала его фаворитка мадам де Монтеспан, родившая ему семерых детей. Гибур рассказал, что любовница короля полностью обнажалась во время обрядов, прикрывая лишь лицо. Если обряды с фавориткой были направлены на сохранение власти над королем, то другая прихожанка аббата Гибура, мадемуазель Дэз-Ойе, заказывала ритуал, целью которого была смерть Людовика. Стало известно и о планах отравления монарха при помощи пропитанного ядом прошения. Информация, которую король Луи получил в ходе расследования, ломала все устои парижского двора. Поэтому монарх быстро свернул деятельность «Огненной палаты» и собственноручно уничтожил все бумаги, касающиеся преступлений его фаворитки. Все причастные к делу отравителей и сатанинских месс священники были осуждены и отправлены до конца жизни в отдаленные крепости без права на помилование.

По «Делу о ядах» проходили принцесса, три герцога, три маркиза, четыре герцогини, две графини, одна виконтесса и множество мелких дворян. При этом к смертной казни была приговорена только первая подсудимая, маркиза де Бренвилье. Кто-то был вынужден заплатить штраф в казну, кто-то в панике покинул Францию, а кто-то, как фаворитка короля, отделалась только испугом. Впрочем, она тоже была наказана по-своему — король охладел к ней окончательно. С виновными из числа обычных горожан король не церемонился. Были казнены 36 гадалок и алхимиков, причастных к изготовлению и продаже ядов и приворотных зелий. В 1682 году король указом запретил деятельность любых гадалок и ворожек, но это не имело особого эффекта. При жизни Людовика, в 1702 году, была раскрыта очередная крупная сеть отравителей, которую возглавляла Мария-Анна де Ла Вилле. Некоторые клиенты этой дамы уже фигурировали в отчетах «Огненной палаты» двадцатью годами ранее — жизнь их ничему не научила.

Как на самом деле звали кардинала: Ришелье или Ришельё? Он правда носил только красное? Был злодеем? Любил Анну Австрийскую? Несмотря на свой сан, командовал войсками? А гвардейцы ему подчинялись? Разбираемся, что из этого правда, а что нет.

Для французского национального самосознания Арман Жан дю Плесси, кардинал де Ришелье, — фигура символическая, а потому окруженная легендами, за которыми трудно различить подлинные исторические черты. Тем более что сам Ришелье, который одним из первых начал проводить информационные кампании против своих политических противников, много работал над собственным имиджем и отнюдь не собирался исповедоваться перед потомками. Из-за этого мы знаем о нем невероятно много (есть переписка, масса бумаг, множество портретов и так далее) и одновременно чрезвычайно мало.

Миф №1. Ришелье был влюблен в Анну Австрийскую

Вердикт: это неправда.

Об этом упоминает в своих мемуарах герцог де Ларошфуко, который через много лет после описываемых событий возьмется сочинять «Максимы»  и станет главным знатоком душ человеческих. Тем не менее это слух, возмож­но пущенный и поддерживаемый окружением королевы. Анне Австрийской, безусловно, было выгоднее представляться невинной жертвой, преследуемой отвергнутым любовником, чем участницей нескольких неудавшихся государ­ственных переворотов. Ришелье же, хотя и получил светское воспитание, по всем привычкам был человеком духовного звания, не слишком склонным к романтическим эмоциям.

Миф №2. Ришелье всегда ходил в красном

Вердикт: отчасти это правда.

Ришелье был клириком, то есть человеком Церкви, поэтому цвет и покрой его одежды определялся традицией и саном. С 1622 года, когда он стал карди­налом, ему полагались пурпурная мантия и шляпа (реальный цвет мог варьи­роваться от алого до бордового в зависимости от красителя), и именно таким мы видим его на всех портретах. Однако это церемониальные одежды: при дворе и особенно во время военных походов он иногда носил светское платье — это не было запрещено. Есть воспоминание современника о том, как Ришелье гарцует на коне перед войсками в «наряде цвета опавших листьев с небольшой золотой вышивкой», со шпагой на боку и двумя пистолетами, притороченными к седлу .

Миф №3. Ришелье был совсем старым во время осады Ла-Рошели (а у Дюма молодой)

Вердикт: неправда.

Дюма было важно противопоставить энергичного Ришелье апатичному и скуча­ющему Людовику XIII, поэтому кардиналу в романе на вид не более 36–37 лет. Но речь идет о событиях, происходивших до и во время осады Ла-Рошели , то есть в 1626 году, когда Ришелье был 41 год. Кардинал не отличался крепким здоровьем; его всю жизнь мучили головные боли и нервные пробле­мы, однако по-настоящему тяжелые болезни начинают преследовать его где-то после 50 лет.

Легенда 4. Ришелье сам командовал войсками во время осады Ла-Рошели

Вердикт: это правда.

Во время осады Ла-Рошели король, который от бездействия впадал в депрес­сию, оставил общее командование на Ришелье, а сам ненадолго отлучился. Отчасти это было сделано для того, чтобы избежать соперничества между военачальниками, но в любом случае передача столь важных полномочий — редкость. А вот командование отдельными силами не было чем-то исключи­тельным для духовного лица: это доводилось делать и самому Ришелье, и, скажем, его сподвижнику кардиналу де Ла Валетту, который был удачливым полководцем. Конечно, для этого требовалось разрешение (диспенсация) от Ватикана.

Миф №5. На самом деле он не Ришелье, а Ришельё

Вердикт: можно и так и так.

Зависит от того, говорите вы «20 тысяч лье под водой» или «20 тысяч льё»: проблема одна и та же. В принципе, иностранные слова по-русски обычно транскрибируются, то есть передаются так, как произносятся, поэтому должно быть «Ришельё», «20 тысяч льё» и так далее. Но в XIX веке, когда многие слова и имена входили в русский язык, употреблять «ё» на письме было не принято, отсюда «Ришелье» и «лье». Скорее всего, какое-то время сохранялось фран­цузское произношение, но потом оно вышло из обихода.

Миф №6. Ришелье конфликтовал с Людовиком XIII

Вердикт: скорее, неправда.

Личные отношения между Ришелье и Людовиком для современного человека являются загадкой, которую некоторые исследователи пытаются решать при помощи психоанализа. Если придерживаться фактов, то ответ — нет: кон­фликтов не было и не могло быть, потому что могущество министра пол­но­стью зависело от поддержки короля . В большинстве случаев они действовали сообща, хотя взаимное раздражение, конечно, испытывали.

Легенда 7. Ришелье был очень умный (а Людовик — нет)

Вердикт: это неправда.

Людовик XIII был решительным и воинственным королем. Не стоит забывать, что его отцу, Генриху IV, французский престол достался с большим трудом, поэтому одной из главных задач Людовика было утвердить королевскую власть по всей территории государства, чем он успешно занялся еще до Ришелье. Но король был заикой, крайним мизантропом и, видимо, человеком не слиш­ком обаятельным, что повлияло на его репутацию. Одним из секретов успеха Ришелье оказалась способность отчетливо формулировать политические цели короля.

Миф №8. У Ришелье была личная гвардия

Вердикт: это правда.

По закону личная гвардия могла быть только у короля. В реальности вельможи всегда были окружены вооруженными сторонниками — это касалось и Ри­шелье. Но после заговора графа де Шале (собиравшегося убить кардинала), который был раскрыт в 1626 году, король назначил Ришелье охрану — сто кон­ных гвардейцев под командованием капитана. В 1632 году к ним доба­ви­лись две сотни пеших мушкетеров, затем это число еще больше увеличилось .

Миф №9. Ришелье был хитрым интриганом

Вердикт: это правда.

В той системе управления государством, которая существовала во Франции в первой половине XVII века, интриги были способом добиться нужного результата с наименьшими потерями, поскольку альтернативой им было прямое насилие. Даже при поддержке Людовика, Ришелье приходилось лавировать между аристократическими кланами, в особенности между фракциями, связанными с членами королевского семейства — королевой-матерью, братом короля, который вплоть до 1638 года оставался наследником престола, принцами крови (младшей ветвью Бурбонов). Естественно, он прекрасно владел искусством интриги, иначе его политическая карьера закончилась бы быстро и бесславно.

Миф №10. Ришелье был гениальным политиком

Вердикт: это отчасти правда.

На этот счет есть разные мнения, особенно учитывая изменившееся представление о политике. Ришелье, безусловно, видел свою функцию в служении государству, и идея государственной надобности для него была оправданием тех решений, которые ему приходилось принимать. В этом смысле он политик в современном понимании слова. Но многое из того, что ассоциируется с его именем, включая союзы с протестантскими странами против Испании и так далее, на самом деле было продолжением политики, начатой при Генрихе IV.

Миф №11. Ришелье был чудовищным злодеем

Вердикт: скорее это неправда.

В драме Гюго «Марион Делорм» героиня умоляет кардинала о помиловании возлюбленного, приговоренного к казни, но в ответ слышит: «Помилования не будет!» На самом деле помилования были исключительной прерогативой короля, который обычно настаивал на исполнении приговора. С этим во мно­гом связана кровавая репутация Ришелье, поскольку во время его министерства были казнены ряд знатных и влиятельных вельмож: одни — за участие в заго­во­рах (Шале, Сен-Мар), другие — за убийство во время дуэли (граф де Бут­виль). Сам кардинал, по-видимому, предпочитал отправлять своих против­ников в Бастилию или в изгнание.

Автор Мария Неклюдова

Источники:

• Гюго В. Марион Делорм. Драмы. М., 1958.


• де Ларошфуко Ф. Мемуары. Максимы. Л., 1971.


• Дюма А. Три мушкетера. М., 1952.


• Неклюдова М. С. Красное и серое, или Три тела кардинала де Ришелье. Казус: индивидуальное и уникальное в истории. Вып. 14. М., 2019.


• Blanchard J.-V. Éminence: Cardinal Richelieu and the Rise of France. Bloomsbury, 2011.


• Hildesheimer Fr. La double mort du roi Louis XIII. Paris, 2007.


• Hildesheimer Fr. Richelieu. Paris, 2004.


• Jouhaud Chr. La Main de Richelieu ou Le pouvoir cardinal. Paris, 1991.


• Jouhaud Chr. Richelieu et l’écriture du pouvoir. Autour de la journée des Dupes. Paris, 2015.


• Memoires du sieur de Pontis: qui a servi dans les armées cinquante-six ans, sous les rois Henri IV, Louis XIII & Louis XIV contenant plusieurs circonstances remarquables des guerres, de la cour, & du gouvernement de ces princes. T. II. Paris, 1766.

Шарлотка - всеми любимый и очень популярный десерт. Его рецептура была придумана много столетий назад. Однако за долгие годы существования она неоднократно менялась. Поэтому увлекательная история происхождения шарлотки заслуживает отдельного внимания.

Шарлотку знают и любят во всем мире, а даже кто не знает название, то уж наверняка бисквит с яблоками пробовал хоть раз в жизни. Кстати, не любой пирог с яблоками – шарлотка, и не любая шарлотка – пирог с яблоками.

Большинство легенд, которые пытаются представить историю создания этого десерта, связывают название с женским именем Шарлотта.

«Charlotte» принято считать блюдом английской кухни, так как когда-то этот десерт придумали местные крестьяне в знак признательности, для самой жены Георга III королевы Шарлотты, к которым она была весьма добра. Также упоминания о «шарлотт» встречаются в старых кулинарных книгах второй половины XVIII века. Десерт представлял собой некую разновидность хлебного пудинга и был весьма незамысловат, потому что не нуждался в дополнительной кулинарной обработке.

Небольшие кусочки хлеба вымачивали в яблочном, грушевом или абрикосовом сиропе и раскладывали слоями, между которыми помещали начинку из яблок. Технология приготовления поразительно напоминает всем нам известный тирамису тем, что десерт не выпекался, а просто охлаждался. И может быть, шарлотка является ранней версией самого любимого лакомства итальянцев.

За несколько веков рецепт несколько изменился и на данный момент представляет собой бисквитный пирог с начинкой из яблок. Сейчас многие домохозяйки пекут домашнюю шарлотку по своим любимым, не всегда простым рецептам, но с приготовлением доступно справиться и новичку, например, используя готовую мучную смесь «Шарлотка», когда от Вас останется только порезать яблоки.

В словаре английского языка 1796 года Оксфордского университета заявлено, что шарлотт - это «пудинг, для изготовления которого используются бисквитное печенье или кусочки бисквитного печенья, приготовленные в специальной форме. Может быть сырым или запеченным. Самый известный из запеченных - яблочный».

Как мы раннее упоминали, изначально шарлотка была разновидностью хлебного пудинга, но через пару десятилетий французские кулинары внесли ощутимые изменения в рецептуру приготовления, чему есть исторические доказательства.

После победы в Отечественной войне российский царь Александр I триумфатором зашел в Париж 19 марта 1814 года. По этому поводу знаменитейший в то время французский повар Мари Антуан Карем приготовил шарлотку по собственному рецепту. Новый, усовершенствованный десерт неимоверно понравился государю, да так сильно, что он захотел увезти Карема в Россию. Кулинар ехать отказался, но секретным рецептом всё же поделился.

Так появилась «русская шарлотка», которая готовится с печеньем Савоярди и баварским кремом с добавлением желатина и фруктов. Интересно, что этот рецепт и название часто можно встретить в Америке и других странах, в то время как в наших краях под шарлоткой понимается наливной бисквитный пирог с яблоками или другими фруктами.

Существует ещё одна легенда истории появления шарлотки. Поговаривают, что один неизвестный повар был влюблен в бедную деревенскую девушку, которую звали Шарлотта и это светлое чувство подвигло его на открытие всеми любимого кулинарного шедевра.

Этот яблочный пирог имел необыкновенную популярность в XIX веке. С эмигрантами он приехал в США, где получил новое имя «Charely rooshe», которое модифицировалось из «Charlotte russe». В Новом же свете местные повара постоянно совершенствовали рецепт и изменяли состав десерта, поэтому на сегодняшний день начинка пирога может быть самой разнообразной. Это могут быть как фрукты и джемы, так и разные варенья, муссы и крема.


Во всем мире принято считать самыми вкусными французские шарлотки, но каждый уважающий себя повар привносит свою изюминку в приготовление знаменитого пирога, ведь шарлотку любят и ценят как раз за её универсальность, простоту в приготовлении и незамысловатые ингредиенты, которые можно найти в любом магазине или купить на ближайшем рынке.

И напоследок предлагаем вам 3 базовых рецепта шарлотки:

Английская шарлотка-пудинг

Вам понадобится 100 грамм сливочного масла, 5 яблок, 2 черствые булки, половина стакана сахара, 50 грамм рома или коньяка, яичный желток и чайная ложка молока.

Приготовление:

Обрежьте корки с булок, нарежьте ломтиками в 1 см толщиной и высотой как бортики формы для выпекания. Ломтиков должно быть достаточно, чтобы выложить стенки формы. Из остатков хлеба вырежите треугольники. Примерьте ломтики в форму – они должны быть впритык или немного с нахлестом. Обрезанные корочки отложите.

Растопите 20 грамм масла, обрезки хлеба выложите на противень и полейте маслом, высушите в духовке до золотистого цвета. Почистите яблоки и нарежьте длинными тонкими брусками. Растопите 50 грамм масла и добавьте в него яблоки, сахар и алкоголь. Тушите до мягкости, постоянно помешивая. Выложите яблоки в миску, а сироп с них не сливайте. Яблоки смешайте с подсушенными гренками – они впитают сок и не дадут будущему пирогу развалиться. Отложите в сторону 20 грамм масла, остатками смажьте форму, на дно постелите пергамент. Желток смешайте с молоком.

Теперь возьмите прямоугольные ломтики и обмакните их в растопленное масло или сироп после яблок, выкладывайте стенки. Края ломтиков смажьте желтком, чтобы они склеились. Выложите дно треугольниками, а щели заполните кусочками отложенных остатков.

Заполните форму яблоками. Сверху снова выложите смоченный хлеб. А еще сверху сухими корками, чтобы шарлотка не сгорела. Поставьте пирог в разогретую до 180 градусов духовку на 15 минут. Выньте шарлотку и удалите корки, подавайте сразу с вареньем или сиропом.

Charlotte Russe

Понадобится 1 упаковка печенья Савоярди, для пропитки полстакана сахарного сиропа (сахар к воде 1 к 1), полстакана ликера или рома, для крема 10 грамм желатина, 75 мл воды, яйцо, 60 грамм сахара, 250 мл молока, 150 мл сливок и ванильный экстракт по вкусу, для желе 300 грамм клюквы, полстакана сахара, 2 столовые ложки воды, 6 грамм желатина, 45 мл воды.

Приготовление:

Приготовьте крем. Для этого замочите желатин. Молоко и половину порции сахара смешайте и доведите до кипения на маленьком огне. Вторую половину сахара смешайте с яйцами и добавьте ваниль. Горячее молоко струйкой добавьте в яйца, активно перемешивая. Всю смесь снова верните на огонь и уварите до загустения, постоянно помешивая. Когда крем будет плотно обволакивать лопатку, добавьте желатин прямо в горячий крем и размешайте. Пусть крем немного остынет. Взбейте сливки, смешайте с остывшим кремом и оставьте все на полчаса.

Застелите дно формы бумагой, а также вырежьте полосу бумаги для бортиков. Выложите дно печеньем, остальные палочки поставьте вдоль стенок. Вылейте крем в форму и оставьте на 4 часа застывать.

Для желе замочите желатин, клюкву с сахаром доведите до кипения и проварите немного. Готовый сироп процедите через сито, протирая ложкой. Горячий соус соедините с желатином и размешайте. Остудите желе, распределите по верху пирога и уберите в холодильник часа на 4 или на ночь.

Классическая шарлотка с яблоками

Вам необходим стакан муки, стакан сахара, 4 яйца, пол чайной ложки соды, гашеной уксусом или столько же разрыхлителя, 5 кисло-сладких яблок, можно добавить ваниль, цедру цитруса по вкусу.

Приготовление:

Взбейте яйца с сахаром, просейте муку с разрыхлителем в тесто и взбейте до однородности. Яблоки почистите и нарежьте кубиками, добавив сразу в тесто. Или порежьте ломтиками и выложите на дно формы для выпечки, а сверху залейте тестом. Выпекайте при температуре 180 градусов в течение 40-50 минут.

Вкусной Шарлотки!