Еще наши древние предки начали создавать искусство. Согласно мнению археологов, первые проявления символизма в искусстве отмечаются у ранних гоминид. В наше время специалисты обнаружили множество примеров подобного искусства, и в данной подборке представлены некоторые из наиболее известных древних рисунков и скульптур.

1. Наскальные рисунки эпохи мезолита

Эти уникальные наскальные рисунки обнаружили в пещере Шове близ Авиньона, Франция, и похожие — в пещерах Ласко в районе Бордо. Большинство рисунков в пещере Шове сделаны ранними современными людьми между 28 000 и 37 000 лет назад, а рисунки в пещерах Ласко появились около 17 000 лет назад.

2. Скульптуры из костей животных

Скульптуры из костей животных находили в основном в разных местах Европы: во Франции, Испании и Германии. На фото выше — Венера Брассампуйская, фрагмент скульптуры из кости мамонта эпохи позднего палеолита, обнаруженный во Франции. Ей примерно 25 000 лет.

3. Скульптуры Венеры

Богиню Венеру часто изображали на скульптурах: в Европе находили более 200 доисторических женских статуэток, посвящённых ей и вырезанных из мягкого камня или кости. Они были изготовлены 26 000 — 21 000 лет назад, но возраст самой древней из них, найденной в Германии, может превышать 35 000 лет. На этой фотографии — знаменитая Венера Виллендорфская, которая была высечена из камня около 30 000 лет назад.

4. Яванская свинья

Этот наскальный рисунок с изображением яванской свиньи нашли на индонезийском острове Сулавеси. Ему около 45 500 лет и, возможно, он является самым ранним из когда-либо найденных подобных рисунков. По словам учёных, в Индонезии много примеров наскального искусства, которые опровергают идею о том, что традиция наскальных рисунков зародилась в Европе и распространилась оттуда.

5. Рисунки неандертальцев

Неандертальцы тоже создавали произведения искусства. Эту резьбу нашли на стене пещеры во Франции — она была сделана до 75 000 лет назад, за много тысяч лет до появления Homo sapiens в Европе.

6. Резьба по кости

Неандертальцы также занимались резьбой по кости и дереву. в пещере в Германии. На фото выше — резьба на фаланге оленя, сделанная неандертальцами. Археологи считают, что ей около 51 000 лет.

7. Рисунки из Южной Африки

Этот камень с рисунком нашли в пещере Бломбос в Южной Африке. Рисунку около 73 000 лет, и археологи считают, что его нарисовали ранние представители вида Homo sapiens.

8. Подвески с орлиными когтями

Подвески из орлиных когтей обнаружили в древнем скальном убежище в Хорватии. Скорее всего, неандертальцы сделали их 130 000 лет назад.

9. Остатки деревянной конструкции

Эти остатки деревянной конструкции возрастом 476 000 лет нашли в Замбии. Они сохранились в глине и свидетельствуют об искусном использовании дерева, которое древние гоминины применяли для создания произведений искусства.

10. Отпечатки рук, найденные в Тибете

В районе горячего источника в Тибете нашли окаменелые отпечатки детских рук, которым, возможно, 200 000 лет. Они могут представлять собой одно из самых древних произведений искусства — но археологи спорят, можно ли считать такое искусством, и всё ещё уточняют возраст отпечатков.

11. Рисунки на раковине

Эти зигзагообразные узоры на раковине, найденной в Индонезии, предположительно сделал представитель вида Homo erectus 540 000 лет назад.

12. Выемки в камне

Камни с такими выемками находили почти на всех континентах и во многих культурах. Неизвестно, для чего их делали, но археологи считают, что самым ранним из них может быть 1,7 миллиона лет.

13. Сферы из камня

Подобные каменные сферы размером с бейсбольный мяч находили в местах изготовления орудий труда в Африке, Азии и Европе. Возраст самых ранних из них достигает 2 миллионов лет, но их назначение неизвестно. Возможно, это были попытки создать произведение искусства.

Мы далеко ушли от гастрономических привычек своих древних предков. В наше меню прочно вошли неизвестные ранее картофель, томаты и множество других продуктов, которые мы потребляем практически ежедневно. Древнерусские кулинарные изыски очень отличались в разных социальных слоях. Если рацион крестьян состоял из простых блюд, то бояре и князья тешились деликатесами.

Что ел в Древней Руси простой люд

Крестьянская кухня очень зависела от урожая. Русские крестьяне с ранней весны трудились не покладая рук, чтобы прокормить семью. Если случался неурожайный год, то приходилось выживать за счет даров природы.

Зеленые щи появились в силу острой необходимости, а не кулинарных экспериментов. Похлебка с большим количеством травы была распространенным блюдом. Особенно ранней весной, когда зимние запасы подходили к концу. В то время крестьяне не имели представления о витаминах. Они заботились исключительно о выживании.

Березовая каша также появилась благодаря крестьянской изобретательности и неурожаям. Отдаленно она напоминала манную кашу, только готовилась из флоэмы березы, которую можно обнаружить между корой и слоем древесины. Флоэму хорошенько вымачивали и очень долго варили. Варево сомнительного вкуса хорошо утоляло голод. Известный путешественник Виталий Сундаков называл березовую кашу национальным блюдом северных народов.

Тюря — прототип современной окрошки составляла важную часть крестьянского меню. Еще ее называли крошевом, подразумевая способ приготовления. Блюдо состояло из мелко нарезанных овощей и хлеба. В ход шли редька, зеленый лук, трава, ботва. Крошево заливали молоком, квасом или простой водой, как говорится, кто, чем богат.

Ложка растительного масла делала вегетарианское блюдо более сытным. Примечательно, что тюря оставалась в рационе крестьян до конца XIX века.

Квас очень отличался от привычного сегодня напитка, как градусом, так и разновидностями. Старорусский квас был крепче пива. Для его приготовления использовали не только хлеб. Известны рецепты молочного, свекольного, ягодного кваса. Наиболее распространение получил свекольный квас, который был очень калорийным напитком. Чтобы его приготовить, корнеплод мелко нарезали, заливали холодной водой. Сверху накрывали тканью. Заготовку опускали в погреб, чтобы «выбродила».

Кстати, в Древней Руси пьяниц называли «квасниками».

Гастрономические привычки высшего сословия

Князья и бояре питались намного разнообразнее крестьян. Богатый пир не обходился без жареного лебедя. Сохранились записи шведского посланника Петра Петрея, датированные концом XVI века. Находясь при царском дворе, он был званым гостем многих пиров и вечеринок «московитян». Хозяева накрывали стол из 30-40 блюд. Каждый гость находил блюдо по своему вкусу. Здесь были рыба, мясо, студни, сладкие пироги. Обязательно подавали жареных лебедей, без которых хозяевам немного чести.

Жареный лебедь был эффектным блюдом, которое говорило о высоком статусе хозяина, его зажиточности. Примечательно, что благородная птица не была вкусна так же, как красива. Потому жареного лебедя подавали с пряным соусом и калачом, который следовало макать в подливу, чтобы скрасить вкус птицы.

Троянский конь — еще один старорусский деликатес, который не имел ничего общего с лошадьми. Блюдо готовили из небольшой свиньи. Хрюшку запекали целиком до румяной корочки. На стол его тоже подавали целиком. Нередко тушку наполняли разнообразной начинкой: рублеными потрохами, мясом, кашей, фруктами, ягодами.

Печень считалась деликатесом. Придворные повара знали слабость Потемкина к гусиной печени, предварительно вымоченной в молоке с медом. Особо ценилась свиная печень. Считалось, что чем она огромнее, тем лучше. Чтобы получить огромную печень, свинье скармливали грецкие орехи, винные ягоды. Незадолго до забоя хрюшку спаивали, как говорится, до поросячьего визга.

Кофе — один из самых популярных напитков на планете. Многие не представляют себе начало дня, без чашечки ароматного кофе, а есть и любители пить его на протяжение всего дня. Кофе также используется в кулинарии, медицине и индустрии красоты. Но мало кто знает, что начало «карьеры» этого любимца миллионов было совсем непривлекательным, и в то время мало кому приходило в голову, что кофейные зерна можно превратить в напиток.

Считается, что традиция пить кофе зародилась на Ближнем Востоке в XV веке. Как обстояли дела с этим продуктом до этого времени, широким массам неизвестно. Но для ученых это не секрет, и они проследили историю кофе задолго до того, как оно обосновалось в персидских и арабских кофейнях.

Когда кофе еще не было напитком, его активно использовали в других целях, а точнее, мыли им руки. Археологи и ботаники изучили весь путь кофейных зерен, начиная со знакомства с ними человека. Растение, которое сегодня дарит нам сорт кофе арабика, появилось на юго-западе Эфиопии. Этот регион называется Бонга, поэтому арабы называли кофейные зерна buna или bunn. Именно из этого места популярный продукт начал шествие по планете.

Загадочный товар из Йемена

Впервые в арабских книгах по медицине и ботанике кофе упоминается в 10 столетии. Описание этого ингредиента была расплывчатым, но ученые все же установили, что речь шла именно о кофе. Тогда его называли не bunn, а bunk. Авторы научных трудов рекомендовали использовать в целях личной гигиены, а точнее мыть молотыми зернами руки.

До этого, в 9 веке, аббасидский врач Ибн Масавайх рассказал о полезных зернах в трактате «Джавахир ат-Тиб». В руки лекаря они попали из Йемена, где по его словам использовались женщинами в косметических целях. Правда, ученый не смог определить растение, посчитав, что это плоды одного из видов пустынной акации.

Ибн Масавайх был не единственным заблуждающимся. В Средние века очень немногие имели представление о том, как выглядит кофейное дерево. Это неудивительно, ведь в их руки попадали только зерна, привезенные купцами из Йемена. Использовали кофе тоже кто во что горазд. Из него делали косметические средства, медикаменты и ароматические добавки.

Похожая ситуация в то время складывалась и с черным чаем. Его привозили в виде тонких черных листов купцы из Китая. Чай применяли в качестве компрессов при головных болях и от отеков. Врачи направо и налево выписывали чай, который многие из них считали едва ли не панацеей.

Странное применение

Что касается кофе, то несколько столетий люди не могли придумать, как его лучше применить. В 10 веке врач ар-Рази писал, что его можно использовать при неприятном запахе ног.

Также кофе рекомендовали как ароматизатор, заглушающий любые дурные запахи. Особенно ходовым товаром кофе был в салонах, где при помощи ванн с негашеной известью делали депиляцию. Им заглушали резкий запах химического вещества.

Врач Ибн Сина (Авиценна) утверждал, что кофе придает телу приятный запах и смягчает кожу. Он же написал, что отвар из обжаренных зерен способен дарить человеку бодрость и позитивно влияет на интеллект. Ибн Сина стал первым, кто изучил влияние кофеина на организм человека.

Способность кофе поглощать неприятные запахи сделала порошок из зерен востребованным на Востоке гигиеническим средством. В багдадском трактате X века «Китаб аль-Табих Ибн Сайяра аль-Варрака Китаб ат-Табих», посвященном ароматическим веществам, мыть руки с кофе рекомендовалось после еды. Готовился отвар, в который добавляли гвоздику, черный кардамон, фруктовую кожуру, корицу.

Жидкость не только устраняла запахи, но и отлично отмывала жир и сахар. После такого мытья рук, их кожа становилась мягкой и нежной. Мыли кофе руки минимум пять столетий, и только после этого мир оценил его вкусовые качества, и способность бодрить. В последние десятилетия некоторые компании вспомнили о первом использовании кофе и снова начали использовать его в косметологии.

В наши дни Омар Хайям — без преувеличений самый известный на Западе восточный поэт и философ. В сети можно найти столько его стихов-рубаи и мудрых высказываний, что другому хватило бы на две жизни. На самом деле, сам Хайям создал не более трети всех произведений, которые ему приписывают. Да и смысл тех, что написал сам поэт, толкуется сегодня неправильно.

Несмотря на огромную популярность, творчество и даже биография Хайяма изучены недостаточно. У нас его считают величайшим поэтом Востока, но у себя на родине он известен как математик, астроном и философ. Сам же Омар Хайям считал себя прежде всего ученым и никогда не представлялся поэтом. Кто же автор?

Что касается знаменитых рубаи, то они, прежде всего, феномен западной культуры. Сам Хайям творил в 11-12 веках, но в Европе о нем узнали только в середине 19 столетия. Первым изданием произведений поэта стал сборник «Рубайят» в переводе Эдварда Фицджеральда. Книга увидела свет в 1859 году.

Поэзия экзотического персидского автора «зашла» читателю и с этого момента начался триумфальный успех Хайяма. Наследие поэта увеличивается с каждым годом. Сначала это происходило за счет новых переводов, а позднее — из-за приписывания автору чужих сочинений. Сегодня по миру кочуют примерно 5000 рубаи. Ученые считают, что из них не более трети принадлежат перу персидского поэта. Кто-то настроен еще менее оптимистично и заявляет, что Омар Хайям создал 121 рубаи, не больше.

Путанице способствует то, что при жизни Хайям не издавался. Первый сборник стихов вышел лишь спустя 50 лет после его смерти. Долгое время четверостишия ходили в устной форме и их количество постоянно увеличивалось. Это было связано с тем, что некоторые начинающие поэты опасались критики и выдавали свои перлы за творения Хайяма. Есть среди рубаи, приписываемых персидскому поэту, даже образцы коллективного творчества.

Тайный смысл рубаи Омара Хайяма У читателей рубаи Хайяма создается впечатление, что он был безудержным гедонистом. Что смысл его жизни был в получении максимального количества удовольствия и радости. В его четверостишиях прославляются любовь, женщины и вино, но эксперты предостерегают от поспешных выводов.

Рубаи Хайяма можно назвать многослойными, наполненными скрытым философским смыслом. Автор сам говорил об этом: «Я спрятал свою истину за семью печатями и сорока замками, чтобы злое стадо людей не использовало эту истину во имя зла». Среди знатоков творчества Омара Хайяма есть немало тех, кто считает его мистиком суфием. Они думают, что он зашифровал в метафорах глубокий смысл. Для поэтов-суфиев характерны иносказания. В случае с Хайямом вино могло означать мистическое постижение истины, опьянение — экстатическое состояние адепта, приближенного к истине.

Под образом красавицы можно понимать душу искателя истины, под кувшином — разум человека. Если так рассуждать, то все творчество поэта вовсе не о радостях жизни, а о приближении к божественному и связанному с этим блаженству. Предположение хоть и достаточно смелое, но вполне имеющее право на существование.

В другой трактовке опьянение — это символ освобождения человека. Призыв искать истину в вине — бунт автора против устоявшихся догм, протест против религиозных канонов и даже полемика с Творцом. Есть еще одна гипотеза насчет происхождения рубаи Хайяма, совсем уж приземленная. Есть мнение, что четверостишия ученый писал в угоду султану, чтобы тот не мешал ему заниматься наукой.

Но, как бы там ни было, большинство из ценителей бессмертных рубаи уверены, что в этих стихах заложено нечто большее, чем призыв к наслаждению земными радостями. Пока тайна не разгадана и ее можно смело занести в список наиболее сложных шифров в истории.

В Ватикане сконцентрирована богатая история, духовное наследие и уникальная политическая конфигурация, которые делают его одним из самых захватывающих и загадочных мест на земле. Однако, что же представляет собой Ватикан? Является ли он просто городом, центром религиозного культа, государством или священной территорией? В этой статье мы разберем этот вопрос, раскроем тайны его структуры и узнаем, что делает его уникальным среди всех других мест в мире.

Город-государство Ватикан (лат. Status Civitatis Vaticanae) иногда рассматривается как карликовое государство-анклав полностью независимое от Италии. Ватикан расположен на Ватиканском холме (Своё название государство получило от названия холма Mom Vaticanus, с латинского vaticinia — «место гаданий») в северо-западной части Рима, в нескольких сотнях метров от реки Тибра. Общая длина государственной границы составляет 3,2 километра. Общая территория, занимаемая государством, составляет 0,44 кв. км.

Население Ватикана — около 800 человек. Здесь следует заметить, что гражданство в Ватикане не наследуется и не может быть приобретено в силу рождения в государстве. Оно может быть получено только на основе служения Святому Престолу и аннулируется в случае прекращения трудовой деятельности в Ватикане.

Статус Ватикана в международном праве: вспомогательная суверенная территория Святого престола, при этом суверенитет государства Ватикан не является самостоятельным, а проистекает из суверенитета Святого престола. Ватикан используется лишь как местонахождение Святого Престола, папского двора и его обслуживающего персонала.

Ватикан имеет некоммерческую плановую экономику. Бюджет Ватикана составляет 310 миллионов долларов США имеет собственный банк, более известный под названием «Институт религиозных дел». Источники доходов — в первую очередь пожертвования католиков всего мира. Также большие доходы приносит туризм (продажа почтовых марок, ватиканских монет евро, сувениров, плата за посещение музеев и т.п.).

В Ватикане расположены всемирно известные шедевры архитектуры: Собор Святого Петра с внутренним убранством, ватиканские музеи, в том числе Сикстинская капелла и др. Также знаменита Ватиканская апостольская библиотека.

В античности территория нынешнего Ватикана не была заселена, так как в Древнем Риме это место считалось сакральным. В 326 г., после прихода христианства, над предполагаемой гробницей святого Петра была воздвигнута базилика Константина. С тех пор это место стало заселяться. Образовавшееся в средине VIII века Папское государство охватило большую часть Апеннинского полуострова, но в 1870 году было ликвидировано Итальянским королевством. В современном виде Ватикан возник в 1929 году на основании заключенных правительством Бенито Муссолини «Латеранских соглашений».

Официальное название «Ватикан» впервые было использовано в Латеранских соглашениях, заключённых 11 февраля 1929 года между Святым Престолом и правительством Италии во главе с Б. Муссолини, которые установили статус современного города-государства. Название было взято от названия Ватиканского холма, на котором расположено государство. Название же Ватиканского холма, вероятно, появилось от этрусского названия города «Ватикум», в настоящее время не существующего. Согласно легендам, на этом месте этрусские прорицатели (а позже — римские авгуры) провозглашали свои предсказания — «ватицинации» (лат. vaticinatio — «предсказание», «пророчество») . Исторически (до появления государства Ватикан) слово «ватикан» имело значение «дворец папы».

Официальное итальянское название Ватикана (итал. Stato della Città del Vaticano) означает в буквальном переводе «Государство Го́рода Ватикан». Хотя Святой Престол (который не идентичен Ватикану) и католическая церковь используют в официальных документах церковную латынь, Ватикан официально использует итальянский язык. Латинское название государства лат. Status Civitatis Vaticanæ используется в официальных документах не только Святым Престолом, но и в большинстве официальных церковных и папских документов.

Ватикан — теократическое государство, управляемое Святым Престолом. Сувереном Святого Престола, в руках которого сосредоточены абсолютная законодательная, исполнительная и судебная власть, является Папа Римский, избирающийся кардиналами на пожизненный срок. После смерти или отречения Папы и во время конклавa вплоть до интронизации нового Папы его обязанности (с существенными ограничениями) исполняет камерленго.

В Ватикане нет аэропортов, но есть одна вертолётная площадка — Ватиканский гелипорт. Он был открыт в 1976 году и используется для связи Ватикана с международными римскими аэропортами Фьюмичино и Чампино и загородной папской резиденцией в Кастель-Гандольфо.

Имеется железнодорожная ветка длиной 700 метров и вокзал, построенный в 1932 году с юго-запада от собора святого Петра. Ватиканская железная дорога соединена с сетью итальянских железных дорог.

В Ватикане есть радиостанция, построенная в 1931 году. Радио Ватикана вещает на 47 языках. С 1949 года в структуре Радио Ватикана работает телевизионный центр CTV (Centro Televisivo Vaticano), который обеспечивает прямые трансляции мероприятий на партнерских каналах и в Интернете.

Формально в процентном соотношении Ватикан является самым милитаризованным государством мира. Военными на действительной службе являются 18 % населения, а это более чем в три раза перекрывает показатели второй по милитаризации страны мира — Северной Кореи (4,9 %).

От средневековых английских рыцарей до Эркюля Пуаро и благотворительного месяца "Усабря" - в этой публикации все о переменчивой моде на пышное украшение мужской верхней губы.

В истории человечества лицевая растительность то входила в моду, то выходила из нее. Волосяной покров челюсти и восхвалялся, и был объектом презрения, и запечатлевался в произведениях искусства, и даже законодательно запрещался. Жизнь усачей порой бывала непростой.

Однажды древний человек поднял с земли пустую двустворчатую раковину и с ее помощью, как пинцетом, выдернул пару волосинок с лица. С тех пор повелась традиция придавать усам красивую форму. С ходом столетий усы могли обретать или терять популярность, но их всегда хоть кто-нибудь, да носил. Цивилизация развивалась, менялось общество, а вместе с ним – и отношение к усам.

Средневековые рыцари Англии заказывали себе доспехи, в конструкции которых учитывались роскошные усы владельцев. В XIV веке принцу Уэльскому Эдуарду поставили памятник на его могиле в Кентерберийском соборе. Принц изображен в полном боевом облачении: кольчуга закрывает его лицо и шею, но позволяет усам свисать свободно.

Усы как элемент мужского стиля вошли в моду в Англии после эпохи королевы Елизаветы I, при которой в фаворе были бороды. Когда британский трон в начале XVII века занял Яков I, он щеголял аккуратными усами, память о которых осталась потомкам в картинах. Его сын Карл I носил подкрученные усы и острую бородку, и франты как один скопировали этот стиль, глядя на королевские портреты работы Антониса ван Дейка. И кто знает: возможно, республиканец Оливер Кромвель, не одаренный столь роскошной растительностью на лице, затеял революцию просто из зависти к королевским усам. Кромвель казнил не только Карла I, но и одного из его ближайших сторонников, Артура Капеля. На миниатюре работы Джона Хоскниса Капель предстает с замечательными усами: пышными и загибающимися в стороны, как раскрытые театральные кулисы.

Когда британцы устали от правления пуритан и вновь захотели театра, танцев и разгула, на трон взошел король Карл II. Судя по портретам, он начал отпускать усы еще подростком – что неудивительно для мужа, который участвовал в своей первой битве в 12 лет.

Боевая растительность

В конце XVII века в Европе борода стремительно вышла из моды, а в России тем временем европеизированный, усатый император Петр I ввел налог на бороды. Для усов же, наоборот, наступил золотой век. К началу XIX столетия усы носили роскошными, завитыми и зачастую соединяющимися с внушительными бакенбардами.

Но молодое поколение восставало против этой моды: молодежь подражала поэту-романтику, покорившему воображение Европы. Лорд Байрон чисто брился, лишь иногда оставляя на губе тонкие романтические усы – он шел в этом против общества, как, впрочем, и во всем остальном. Несколько десятилетий байронический образ правил бал – но потом случилась Крымская война, и борода вернулась во всеоружии.

Война закончилась в 1856 году, и приезжавших домой в Британию солдат едва можно было узнать в густых зарослях их бород. Решив, что борода – атрибут героический, британские мужчины вновь стали их растить. Бороды, этот "лицевой грибок" - по выражению писателя-современника Фрэнка Ричардсона – были повсюду, и усы попросту терялись на таком фоне.

К концу XIX века мода на бороды наконец прошла – теперь их носили только пожилые консерваторы. От зарослей на лице помогло избавиться открытие бактерий и статьи в прессе, увязывавшие с бородами распространение инфекций. В Европе и Северной Америке были приняты правила, запрещавшие бородачам работать в общепите, а бородатых больничных пациентов брили вне зависимости от их желания. Будущее выглядело розовощеким и гладко выбритым.

В войне усов против бороды подкрепление пришло с еще одной неожиданной стороны. В Первую мировую войну бородачи толпами гибли от химического оружия – борода не давала противогазу плотно прилегать к лицу. Но и для поклонников усов времена были не самые лучшие – их разрешали растить только военным определенных званий. С окончанием боевых действий, однако, усы расцвели пышным цветом, как трава на полях былых сражений.

Усы и мир

Усы стали символом современного мужчины начала XX века. В 1920 году юная Агата Кристи опубликовала свой первый детектив "Загадочное происшествие в Стайлзе", представив публике сыщика Эркюля Пуаро и его напомаженные усы. В Голливуде Кларк Гейбл, Эррол Флинн и Рональд Колман щеголяли усами записных соблазнителей – но мир уже катился к Великой депрессии, и усачи получили новый удар.

В 1932 году Уоррен Грэм опубликовал книгу "Как найти работу во время кризиса". По его мнению, места усам на рабочем месте на тот момент не оставалось. "Сбрейте усы, если ищете работу, - писал он. - Усы подходят жиголо или шейху, но во время кризиса таких вакансий маловато". В 1936 году английский актер Чарльз Лоутон даже попал в газеты, потому что растил бороду и усы. Автор статьи специально упоминал, что Лоутон делает это лишь для того, чтобы сыграть Рембрандта.

В Испании усы были символом эпохи сюрреализма. Усы Сальвадора Дали без преувеличения стали легендой – в начале XXI века в ходе одного из опросов публика сочла их самыми узнаваемыми в истории. Когда в 1954 году Дали в интервью спросили, не отрастил ли он усы в качестве шутки, художник ответил, что это "наиболее серьезный" элемент его личности.

После Второй мировой войны – что неудивительно – резко вышли из моды усы-щеточка, зато в Британии стал популярным другой тип усов: закрученные дуги с торчащими вверх концами, как у бравых пилотов-истребителей. В 1947 году британский актер и бывший пилот Джимми Эдвардс на вечеринке в своей лондонской гримерке учредил "Клуб крученого уса", который процветает и по сей день. Потенциальным членам необходимо иметь "волосатое украшение верхней губы с ухватистыми кончиками". Бороды в клубе строго запрещены.

В 1960-70 годы бороды нанесли ответный удар, оттеснив усы с позиций. Но уже в 1980-е те вновь перешли в контратаку. Усы Тома Селлека в американском сериале "Частный детектив Магнум" покорили сердца домохозяек от Майами до Манчестера. Селлеку пытались подражать Эдди Мерфи и Дик ван Дайк, но побить сердцееда-детектива им не удалось. В 1990-х Селлек благодаря своим усам даже заполучил роль в сериале "Друзья", где целовал героиню Монику. Но его украшение меркнет в сравнении с усами Рам Сингха Чаухана из Индии. Когда их в 2010 году замеряли для книги рекордов Гиннесса, рулетка показала 4 метра 29 сантиметров.

Если не брать подобных героев-одиночек, в конце XX века для ращения усов западному мужчине все-таки требовались либо толика наплевательского отношения к общественному мнению, либо принадлежность к определенному роду занятий - рок-музыке, например, или спорту. Очередной поворот случился в 2006 году, когда впервые отмечался "Мовембер" – или "Усабрь" – месяц ноябрь, в течение которого мужчины отращивают усы для благотворительности. Эта мысль пришла в голову трем приятелям из Австралии, которые за кружкой пива решили собирать деньги, отпуская усы. Явление скоро стало глобальным, и за вдохновением обратились к голливудской классике – в 2012 году компания Philips запустила рекламную кампанию с обучающим видео "Как сделать усы в стиле Кларка Гейбла".

С тех пор каждый "Усабрь" многие мужчины растят усы – или пытаются, уж как у кого получается. Надолго ли хватит этой моды? История учит нас, что тренды в области лицевой растительности могут быть столь же преходящими, как туфли на платформе или брюки-бананы. Но пока что усы, безусловно, вернулись в фавор.

Автор - Люсинда Хоксли – английская писательница, биограф и историк искусства.

Имя Шарля Перро, родившегося 12 января, сразу вызывает перед читателем образ этакого доброго дедушки-сказочника. Но кто бы из его современников больше всех удивился, узнав об этом – так это он сам.

Знаете ли вы, что такое «меркантилизм»? «Очень уж он меркантильный!», «Нельзя же быть таким меркантильным» – постепенно, набираясь опыта и эрудиции, с малых лет ребенок начинает понимать, что под этим словом чаще всего понимают кого-то жадного. Так постигаем мы значение сложных иностранных слов и их упрощаем.
При чем тут сказки? Тем более всеми любимые сказки Шарля Перро? Там, конечно, имеются жадные персонажи, но сказки ведь не только об этом!

А между тем, именно меркантилизму Шарль Перро обязан своим карьерным взлетом, равно как и падением с оказавшейся для него слишком крутой служебной лестницы. Запишем это слово для памяти.

Несколько слов об одном проходимце, впрочем, уже вам знакомом.

Тот, кто давно читает мои записки, помнит, как закончил свои дни покровитель Жана де Лафонтена – Николя Фуке. Его арестовал д’Артаньян – не тот, который вернул королеве подвески и дружил с тремя мушкетерами, а настоящий, карьерист и мастер тех скользких поручений своих покровителей, которые не исполняются в белых перчатках. Ну, в случае с Фуке д’Артаньян действовал исключительно на пользу Франции – ибо такой казнокрад и проходимец даже во французской истории времен абсолютной монархии стоит особняком. Фигуры, способные приблизиться к нему по масштабу, появятся только во времена Великой французской революции. Ну да во время революций для этого порой и ума особого не требуется – разве что наглость и хватка.

Но историю Фуке нам стоит освежить в памяти еще раз. Этот весьма ловкий деляга попал в орбиту всемогущего кардинала Мазарини. Тот еще в 1853 году рекомендовал королю сделать своего протеже суперинтендантом – ну, попросту говоря, министром финансов Франции. Первое время чиновники пытались как-то сдерживать «прекрасные порывы» нового начальника, но когда самый толковый из них, некий Сервиен, умер – сорокапятилетний министр уже не цедил луидоры через дырочку в государственном денежном мешке, а вовсе распустил дно этого мешка по шву.

К нему приходили подрядчики, министры, военные – с поручениями от короля. «Денег нет, но вы... – нет, не то, что вы подумали, не нужно мыслить штампами – возьмите ассигновочку! Бумажка-то ценная!» - отвечал им министр, и с этой бумажкой подрядчики и министры шли в частные банки, куда уже давно попали фонды, растраченные Фуке «на нужды государства». «Ассигновочку» продавали банкирам, а банкиры изымали из переведенных им средств огромные суммы себе лично – но, разумеется, изрядную долю приходилось отдавать всесильному Фуке. А чтобы заделать брешь в стремительно шедшей ко дну казне, сановный весельчак не стеснялся занимать у самого своего благодетеля Мазарини. Об этом вы уже, кажется, знаете.

Что предвосхитил Фуке?
Но важно упомянуть, на что же тратил казенные средства этот непринужденный министр. На дворец Во-ле-Виконт в Фонтенбло (элегию, посвященную этому дворцу писал, в частности, Лафонтен), на коллекцию удивительных произведений искусства, на пригретых при себе музыкантов, поэтов и писателей, были среди которых Лафонтен, Лебрен, Мольер. Его дворянский герб венчал девиз: «Quo non ascendam?» – «Каких высот ни достигну?», «Или куда только ни залезу?» Так и хочется к этому добавить sine saponem. Запомним эту надпись! И даже мою грубоватую шутку – ох, все приходится в строку в этой истории.

Фуке подал пример… королю. И не какому-то – А королю-Солнце, Людовику XIV, абсолютнейшему из абсолютных монархов! Вскоре тот заполнит Лувр картинами, статуями, гобеленами (отметим особо гобелены, о них речь впереди!), поощрит писателей и поэтов – и кое-кто из них уже назван. Кому-то он начнет покровительствовать, а кого-то… впрочем, и этого мы вскоре коснемся.

Как смена министра финансов сказывается иногда на литературном процессе

Когда финансовые художества Фуке превзошли все самые смелые фантазии, Мазарини решил не сразу подымать шум, а сначала собрать побольше сведений о схемах воровства. Для этого требовался человек дотошный, умный и преданный. Такой у него был, звали его Жан-Батист Кольбер, уже десять лет служил он у Мазарини управляющим его немалым имуществом и деньгами.

Когда король возмутился попыткой Фуке соблазнить его собственную любовницу, перед всемогущим министром явился второй лейтенант королевских мушкетеров д’Артаньян. Характерная деталь – услышав, чего от него требуют, д’Артаньян потребовал у короля письменного приказа на арест! Такова была власть Фуке. Процесс над министром длился три года – и приговор прозвучал благодаря усилиям Кольбера. Ему потом и доверили государственные финансы. Этот человек отличался от Фуке как день от ночи. Кольбер работал по пятнадцать-шестнадцать часов, не воровал (!), в интригах не участвовал и не обращал на них внимания (а вот последнее позволить себе может совсем не каждый!), на прием к королю не приезжал в карете, он… приходил пешком. Представляете, как у нас министр финансов с портфельчиком шел бы себе по Ильинке пешочком в Кремль мимо «Ханского кашемира» и рыбного ресторана «Магадан»? Смешно? А поведение Кольбера было еще более экстравагантным. Мазарини, умирая, слабым голосом произнес королю, который пришел с ним проститься: «Ваше Величество! Я обязан Вам всем, но, думается мне, я до известной степени уплачиваю свой долг Вашему Величеству, так как оставляю вам Кольбера». И это не просто слова.

Кольбер в корне изменил систему налогообложения, сделав ее прогрессивной, не поощрял, а откровенно насаждал строительство мануфактур, вел политику протекционизма в отношении французского производителя, боролся с казнокрадством и уклонением от налогов с помощью жесточайших наказаний - вплоть до смертной казни. Он увещевал короля: государство тем сильнее, чем больше у него денег, чем шире и разнообразнее его экспорт, чем быстрее растет в нем количество талантов и специалистов. Он уверял, что нужно забыть о религиозной розни, приглашать больше заграничных мастеров, ученых, деловых людей, поощрять толковых промышленников. О французском экономическом меркантилизме есть что почитать, хотя и не так много, как о прочих экономических концепциях.

Но однажды его в целом благие идеи разбились о страсть короля к роскоши двора, требовавшей усилий всего государства, о бесконечные войны, которые вел король-Солнце, и дошедшим до стадии безумия собственным кольберовским контролем. И уж точно абсолютная монархия делает абсолютно невозможной борьбу с коррупцией. На похоронах Кольбера толпа ненавистников прорвется к гробу и возникнет давка из желающих пнуть этот гроб или плюнуть на него. И это не образ, а печальная хроника события. Но – это уже не наша тема. А нам важно то, что Кольбер ратовал за искусства и науки, считая их чрезвычайно полезными для государства. Это с его подачи Людовик XIV учредил Французскую академию наук, Академию архитектуры, Парижскую обсерваторию – но более всего интересует нас Академия надписей и изящной словесности: ведь в ее составе окажется Шарль Перро, которого мы сегодня и вспоминаем – и для этого, уж как сумел, описал я время, в которое Перро жил. Академия надписей, ну надо же…

1663

Кольбер в этом году еще не министр. Король ликвидировал пост министра финансов, решив заняться ими сам. Но создал комитет по финансам, куда ввел и Кольбера. Кольбер – еще и сюринтендант Королевских построек, мануфактур, министр изящных искусств. В его руках постепенно собирается грандиозная власть.

В области искусств Кольбер придерживается тех же принципов, что и в сфере экономики, производства и финансов: контроль, дисциплина и полное подчинение затрат и усилий цели. У него есть целый штат помощников, и по литературной части его первый ассистент и советник – шестидесятивосьмилетний поэт, переводчик и критик, член Французской академии Жан Шаплен.

Шаплен к тому времени обратил внимание на молодого Шарля Перро – брата известного архитектора Клода Перро. Умный, вежливый, обходительный, уважительный. Ну не задалась у парня адвокатская карьера – так не всем же быть юристами. Он литератор, и слава его впереди, причем именно на этом поприще! Есть правда проблемка. Фуке. Да-да, тот самый Фуке, которого арестовали. Он тоже ценил талант Перро, его ироикомическую комедию «Стены Трои, или Происхождение бурлеска». Эх, нужно все искусство придворного, чтобы убедить новых властителей забыть об этом.

Шаплен продвигал своего молодого друга к чиновным вершинам, ибо в эпоху абсолютизма карьера литератора делается почти как военная или министерская. Высота карьерных достижений определяется могуществом покровителя. Шаплен предложил Кольберу ввести в список создаваемого в стране Комитета Литераторов и Шарля Перро. Перро вставили в список – но только в качестве кандидата. Чтобы определиться окончательно, Кольбер дал Перро поручение (считай – приказ) написать пьесу в прозе о покупке Людовиком XIV города Дюнкерк – чтобы прославить этот величественный исторический эпизод. (Кто сейчас о нем помнит? Да ладно, помнит – хотя бы слышал о нем, кроме, разумеется, жителей Дюнкерка?)

Когда пьеса была готова, она была аккуратнейшим образом переписана на веленевую бумагу. Не помните, что это такое? Это самая дорогая, отлично проклеенная бумага из тонкой целлюлозы, чуть желтоватая, напоминающая по фактуре «велень» – материал для письма, изготовленный из кожи неродившихся телят. Дороже любого пергамента.

По тексту нанятый художник изобразил виньетки и несколько иллюстраций, заголовки и буквицы были выписаны позолотой. Помните, как в школе – «качественное оформление работы – это один, а то и полтора балла из пяти!»

Кольбер оценил. Перро был внесен в список на полных правах, получил государственную должность в Комитете Литераторов, кабинет и несколько помощников.

Если Французская академия создавалась для объединения нации и в частности, установления единых норм французского языка, то Комитет литераторов – это ведомство, которому предстоит восхвалять Людовика XIV и всех последующих. Шаплен уже не справлялся с возложенными задачами просто по возрасту. Почти вся работа легла на плечи Шарля Перро. Он оказался на посту секретаря Академии надписей и изящной словесности. Из самого названия Академии очевидно следует, что надписи – важнее. Эх, не там и не тогда родился Расул Гамзатов!

К тому же Перро служит личным секретарем Кольбера. Он ведет записи совещаний своего патрона в Совете по делам строительства, через неделю – стенограмму обсуждения нового налогового регламента, затем занят вопросами доставки питьевой воды, развития королевской мебельной мануфактуры, организации празднеств… В середине февраля (в день придворной получки) он получает кошель с сотней экю. Сумма очень большая – столько в Академии не платят. Это подарок с намеком. Аванс. Ах, вы, месье, литературы хотели? Будет вам и литература.

Какую надпись можно считать академической?

Итак – надписи на первом месте. Если вы подумали, что Академия вряд ли занимается разработкой правил нанесения граффити на заборы, вы не ошибаетесь. Работу Академии курирует не только Кольбер – но лично монарх. Он считает государственным делом качество надписей – тех, что на медалях, памятниках, гербах (Фуке! Ты не забыт!). Сам король при этом – один из самых культурных монархов в мире. Он даже регулярно моется. Каждый год, весной. Именно в его эпоху бурно развивается парфюмерия и портняжное искусство. Величайший из Луи отвратительно пахнет – у него регулярно расстроен кишечник, и специально для короля разработан фасон подштанников «брэ» – из плотного шелка с завязками на штанинах… Sine saponem, мадам и месье, sine saponem. По-русски – «без мыла».

Однако, к надписям. О, к ним стали предъявлять совершенно новые требования! Хватит делать надписи на латыни! Что у нас, своего языка нет? Какой смысл делать надписи, если их поймут одни попы да юристы? Кроме того, емкость, образность, запоминаемость.

И вот Кольбер передает секретарю поручение: срочно нужен девиз для самого наследника престола – дофина. Ему уже три года, а девиза и нет! Почти все члены Академии предлагают варианты. Но побеждает такой: Il en vaut plus d’un – то есть: «Стоит подороже иных». Автор – естественно, Шарль Перро. Он прекрасно понял правила игры, готов по ним жить и успешно живет. Он, и никто другой предлагает Кольберу создать Бюро славы короля – это учреждение позднее назовут Малой академией. Он сам и станет его фактическим руководителем. А создать структуру – значит получить на нее ассигнования, и в эпоху Кольбера это значит не тащить ее в банк на милость, а получить живые деньги. У Перро появляется кабинет в Лувре.

Памятная медаль в честь объединения Франции и Швейцарии? Перро немедленно откликается: Nuilla dies sub me natoque haec foedera rumpet. «Не может на свете птица упасть и разбиться». Особнячок нарисовался. Воистину – золотые слова!

Бюро королевской славы пыхтит и трудится. Однако характер работы вас удивил бы. Это, как писал Дюма, «Тюренн, Конде, Кольбер, Летелье, Лувуа, Корнель, Мольер, Расин, Лебрен, Перро и Пеже возвысили его до высоты своего гения, и Людовика XIV называли великим королем». Однако у Перро и Шаплена есть и другие заботы. Ежегодно они составляют список из нескольких десятков имен. Эд де Мезере – 4000 ливров, Корнель – 2000, Мольер – 1000 ливров, Буало – 1000 ливров. Король подпишет – и осчастливит поименованных указанной суммой. Размер суммы определяется его симпатией. Однажды Буало и вовсе откажут в «стипендии». Но король ни при чем – Буало имел неосторожность насмешничать над Шапленом. Лафонтен отказался отречься от Фуке – немедленно вычеркнут из списка. Вообразили, должно быть, что в сказку попали!

Перро читает каждый день свежие газеты и книги, которые доставляют прямо из типографий. Нужно следить за порядком. Он не цензор – он страж более высокого порядка. Цензор может только рявкнуть, чего писать нельзя. Перро может указывать, как писать надо. А он ведь и правда знает:

«Кольберу было показано сорок восемь девизов для гобеленов: шестнадцать аббата де Бурсе, шестнадцать аббата Кассаня и шестнадцать моих. Все они были перемешаны для того, чтобы он мог выбрать, не зная, кто автор каждого. Он отобрал четырнадцать — они все принадлежали мне. Я был очень рад. Затем Кольбер попросил показать два моих оставшихся девиза, и когда я их показал, он сказал: «Эти два мне тоже очень понравились, надо их присоединить к остальным, чтобы все были вашими».

Писать надо так, чтобы нравилось королю – ну, или Кольберу.

Еще особнячок в Париже приплыл к Шарлю в руки.

1664 год. Людовик XIV начинает строительство загородного домика – Версаля, и ремонт городской квартирки – Лувра. Он хочет объявить конкурс на лучший проект его восточного фасада. Выигрывает конкурс Клод, брат Шарля, у которого сам Шарль некогда служил конторщиком.

Узнав, что проект с колоннадой создан братом Перро, Кольбер горд за своего помощника. Скоро у Перро появится собственный замок…

А вот старшему брату Перро – Пьеру – приходится туго. Он стал сборщиком податей еще при Фуке. Шарль обратился к Кольберу.

«Я долго убеждал его, приводя разные доводы, но все это не понравилось Кольберу, и он посоветовал мне заниматься своим делом и подумать, смогу ли я дальше работать в строительной службе, и если я этого хочу, то не говорить с ним более о делах брата. Я ответил, что нет у меня иного выхода, чем замолчать и полностью подчиниться его воле.

„Ваш брат очень умный человек, я давно его знаю, и он знает, что я его старый друг. Но эта проделка, которую он сделал…“ Я спросил, о чем это он. „О том, что он деньгами этого года наполовину погасил старые долги, а теперь требует их полностью вернуть“. — „Как! — вскричал я. — Можете ли вы думать такое о человеке, которого давно знаете и называете другом? Мой брат перенесет бедность, но не вынесет, если в ваших глазах прослывет нечестным человеком!“ Я ушел». Впрочем, Перро ушел по-довлатовски: «Точнее, остался». А брату… ну не повезло ему. Что тут поделаешь! Да и манеру ведения дел он явно позаимствовал у Фуке.

А у Шарля служебная жизнь шла совсем неплохо. Ему выделены личные апартаменты в Лувре и Версале – таких людей король предпочитает держать поблизости. В его собственности восемь совсем неплохих домов в Париже. Наконец, ему достается замок Розье. Карьера принесла свои сладкие и питательные плоды. Удача была с ним целых двадцать лет. Но ей тоже надоедают одни и те же люди. Иногда ее и нужно вовремя отпускать подальше – вот только на придворной службе это невозможно.

1683

В 1683 году умер Кольбер. Увы, дело его во многих смыслах умерло раньше. Он мог бы смириться со многим, да почти со всем – лишь бы продолжала процветать Франция и сохранил бы доверие к нему король. «Я бы хотел, чтобы проекты мои пришли к счастливому завершению, чтобы в королевстве господствовало изобилие, чтобы в нем все были довольны, и пусть у меня, лишенного должностей и почестей, удаленного от двора и дел, растет трава во дворе» – это его собственные слова. Увы – Франция не процветала, а король… «Вообще, ненависть к Кольберу была чрезвычайно сильна: Людовик XIV его ненавидел потому, что Лувуа и госпожа де Ментенон его ненавидели, а также потому, что он заслуживал имени Великого; знатные вельможи ненавидели его потому, что он из простого человека стал знатнейшим и могущественнейшим вельможей своего времени; граждане ненавидели его потому, что он приказал уничтожить ежегодные доходы, получаемые городской думой; наконец, чернь ненавидела его потому, что он был богат и могуществен».

А ненависть к Кольберу автоматически распространялась и на его ближайших соратников. Одним из первых был Шарль Перро.

«…После смерти Кольбера Шарпантье, аббат Тальман, Кино и я поехали в Фонтенбло, чтобы спросить у Лувуа, сменившего Кольбера, не возродить ли нам прежнюю Малую академию… Тот всегда подшучивал над этой Академией, говоря, что нельзя найти худший способ тратить деньги, чем, подобно Кольберу, на оплату труда сочинителей ребусов, надписей и стишков. Но тут он почему-то поменял свои взгляды и сказал сыну, что Академию надо возродить и сохранить. Лувуа спросил, сколько их. „Нас четверо!“ — ответили они, назвав и меня. Лувуа сказал: „Не может быть! У него довольно дел в строительстве!“ Дважды Шарпантье называл мое имя и дважды Лувуа повышенным тоном подчеркивал, что я не являюсь членом Академии. … Вот так я был исключен из Малой академии, где, конечно, с удовольствием продолжал бы работать, но нужно было пережить и это унижение».

Унижений таких было много.

Никогда не ставьте работу выше семьи

Какие-то должности за ним сохранились, полномочий и привилегий изрядно поубавилось – но кое-что оставалось. Бюрократия старается тем ее представителям, кто пока не арестован, сохранять прежний образ жизни и уж тем более не лишать последнего. Опять же – замок, домики. Но все прочее было из рук вон плохо.

Каждая сусальная биография Перро в деталях и красках преподносит читателю историю его поздней женитьбы, раннего вдовства, смерть дочери, гибель сына на войне. Увы – все так. Очень горько, когда человек возвращается в семью с работы, как из похода – и обнаруживает в доме остывший очаг, холодную постель и мертвую тишину в детской. С Шарлем Перро это случилось не сразу – но горе, растянутое во времени, еще тяжелее, когда оно хотя бы ненадолго не сменяется счастьем. Сначала умерла жена, через семь лет – совсем юная дочка, а один из трех сыновей погибнет на войне, развязанной королем, чтобы отвлечь народ от нищеты и несправедливости. Тем самым королем-Солнце, которому Перро всю жизнь преданно служил, надеясь, что этот монарх приведет его родину к богатству, миру и процветанию.

Он искал утешения в литературной работе, но тому, кто всю жизнь сочинял хвалебные оды и надписывал медали, гербы и гобелены – писать было трудно. Его старались поддержать товарищи по Академии.

Долгое время все было плохо. Но именно тогда и появились на свет «Сказки матушки Гусыни», которые мы все знаем с детства. О них… ну знаете, если у вас до сих пор нет своего мнения о «Красной Шапочке», если вы не думали о судьбе «Синей бороды», не читали «Кота в сапогах» – чем же я вам помогу? А если есть, думали, и читали – то зачем вам мое мнение, мои мысли и мои буквы? Лучше вернемся к Перро.

Придворный феникс

Когда в результате целой сети интриг Людовик XIV начал управлять еще и Испанией, Перро приободрился. Он знает, что делать, и главное – действительно знает, как делать! Немедленно пишет он «Оду королю Филиппу Испанскому» – такие вещи король всегда внимательно читает! И тут же пишет сказку «Сахарный тростник» – и тоже не просто так. Во Францию сахар поступает с Кубы и из Южной Америки, сиречь испанских колоний. Ну не может быть, чтобы король не заметил...

И он заметил.

В 1701 году Перро снова входит в Академию – как ее председатель! А король дал указания доработать «Всеобщий словарь французского языка» и настаивает на создании свода правил французской грамматики.

Перро всего этого сделать уже не сможет – и понимает это. Он раздает поручения, а сам удаляется домой, писать мемуары.

О, это важнейшие мемуары! Они отразят десятилетия французской политики, воспоют величие короля, в них он расскажет об истинной своей роли и ответит врагам на все те доносы и клеветнические измышления, которыми они так щедро его…

В общем, историки, конечно, прочтут.

А сказки? Да он и не думал, что в истории останется как великий сказочник. Да и кто бы на его месте такое подумал?

P.S. Шарль Перро был четвёртым после Х. К. Андерсена, Д. Лондона и братьев Гримм по издаваемости в СССР зарубежным писателем за 1917—1987 годы: общий тираж 300 изданий составил 60,798 млн экземпляров.

Текст: Андрей Цунский