Хлёсткие «Гарики» Игоря Губермана

Игорь Миронович Губерман, русско-израильский поэт, прославился благодаря своим афористичными и сатирическим четверостишиям, прозванных «гариками», хотя строк может быть также 2 и 6. В них он точно и метко подмечает все реалии жизни, со всеми её взлётами и падениями, радостями и горестями. Иногда он высказывается немного резко, но лишь потому, что это такая же неотъемлемая часть нашей жизни.

Каждый «гарик» молниеносно расходится по сети и радует тысячи поклонников таланта Игоря Губермана. Остаётся только удивляться, как можно вместить такое ёмкое и хлёсткое наблюдение в коротенький стишок. «Гарики» Губермана – ещё один повод улыбнуться даже в те моменты, когда кажется, что поводов для улыбок нет:





Я душевно вполне здоров!

Но шалею, ловя удачу…

Из наломанных мною дров,

Я легко бы построил дачу!



* * *



Люблю людей и, по наивности,

Открыто с ними говорю,

И жду распахнутой взаимности,

А после горестно курю.



* * *



Бывает — проснешься, как птица,

крылатой пружиной на взводе,

и хочется жить и трудиться;

но к завтраку это проходит.



* * *



Вся наша склонность к оптимизму –

от неспособности представить,

какого рода завтра клизму

судьба решила нам поставить.

Давно уже две жизни я живу,

одной – внутри себя, другой – наружно;

какую я реальной назову?

Не знаю, мне порой в обеих чуждо.



* * *



Мне моя брезгливость дорога,

мной руководящая давно:

даже чтобы плюнуть во врага,

я не набираю в рот го..но.



* * *



Любил я книги, выпивку и женщин.

И большего у бога не просил.

Теперь азарт мой возрастом уменьшен.

Теперь уже на книги нету сил.



* * *



Поездил я по разным странам,

печаль моя, как мир, стара:

какой подлец везде над краном

повесил зеркало с утра?



* * *



Весьма порой мешает мне заснуть

Волнующая, как ни поверни,

Открывшаяся мне внезапно суть

Какой-нибудь немыслимой хе..ни.

За то люблю я разгильдяев,

блаженных духом, как тюлень,

что нет меж ними негодяев

и делать пакости им лень.



* * *



Слой человека в нас чуть-чуть

наслоен зыбко и тревожно,

легко в скотину нас вернуть,

поднять обратно очень сложно.



* * *



Живя в загадочной отчизне

из ночи в день десятки лет,

мы пьем за русский образ жизни,

где образ есть, а жизни нет.



* * *



Учусь терпеть, учусь терять

и при любой житейской стуже

учусь, присвистнув, повторять:

плевать, не сделалось бы хуже.



* * *



Когда нас учит жизни кто-то,

я весь немею;

житейский опыт идиота

я сам имею.



* * *



Душа порой бывает так задета,

что можно только выть или орать;

я плюнул бы в ранимого эстета,

но зеркало придется вытирать.

Крайне просто природа сама

разбирается в нашей типичности:

чем у личности больше ума,

тем печальней судьба этой личности.



* * *



Во мне то булькает кипение,

то прямо в порох брызжет искра;

пошли мне, Господи, терпение,

но только очень, очень быстро.



* * *



Бывают лампы в сотни ватт,

но свет их резок и увечен,

а кто слегка мудаковат,

порой на редкость человечен.



* * *



Я никак не пойму, отчего

так я к женщинам пагубно слаб;

может быть, из ребра моего

было сделано несколько баб?



* * *

Ум полон гибкости и хамства,

когда он с совестью в борьбе,

мы никому не лжем так часто

и так удачно, как себе.



* * *



В жизни надо делать перерывы,

чтобы выключаться и отсутствовать,

чтобы много раз, покуда живы,

счастье это заново почувствовать.



* * *



Обманчив женский внешний вид,

поскольку в нежной плоти хрупкой

натура женская таит

единство арфы с мясорубкой.



* * *



Тонко и точно продумана этика

всякого крупного кровопролития:

чистые руки — у теоретика,

чистая совесть — у исполнителя



* * *



Свобода — это право выбирать,

с Душою лишь советуясь о плате…

Что нам любить, за что нам умирать,

на что свою свечу нещадно тратить.





\