Кто такой Юлий Цезарь? Страшный диктатор или великий писатель? Был ли у него роман с Клеопатрой? Правда ли, что перед смертью он сказал: «И ты, Брут»? А Рубикон он переходил? А кесарево сечение — это тоже про него? И салат «Цезарь» он изобрел? Разбираемся, что из этого правда, а что нет

Гай Юлий Цезарь — фигура знаковая не только для Древнего Рима, но и для всей всемирной истории. По распространенному среди иссле­дователей мнению, современная Европа начинается именно с него. Сполна наделенный харизмой, столь важной для политика и государственного деятеля, Цезарь смог обаять и многих современников, и потомков. Выдающий­ся полководец и государственный деятель, великолепный оратор и писатель, разносторон­ний гений — такой его образ закрепился в веках. Свою лепту внесла и «само­характеристика», которую ненавязчиво подает читателю Цезарь в записках о Галльской и гражданской войнах. Произведе­ниями Цезаря зачитывались и восторгались, учились по ним военному мастер­ству. Далеко не случайно герой Дюма, разбойник Луиджи Вампа, штудирует «Записки» в римских катакомбах. Мученический конец — коварное убий­ство — роман­тизировал восприятие Цезаря и послужил источником неисся­ка­емого вдохновения для мастеров кисти и пера. Данте поместил в девятый круг ада главных цезареубийц, Брута и Кассия: их тер­зает в своей пасти сам Люци­фер как предателей величия человечес­кого наряду с Иудой — преда­телем величия божественного. С Цезарем связано огромное количество анекдо­тов, полулегендарных историй и популярных крылатых выражений. Несом­нен­но, объективная оценка исторического деятеля — дело непростое, но изучение богатой античной традиции поможет читателю соста­вить собственное мнение о римском диктаторе.

Легенда 1. Цезарь родился путем кесарева сечения — отсюда название операции

Вердикт: едва ли.

Операции, похожие на кесарево сечение (caesarea sectio), случались в аку­шерской практике задолго до рождения Юлия Цезаря. В греческих мифах, отражающих реальные медицинские случаи, из чрева погибших матерей были извлечены бог виноделия Дионис и бог врачевания Асклепий. Упоминания об этой операции также встречаются в древнеиндийских, китайских, вавилон­ских, иранских и других источниках. В Риме еще за 700 лет до рождения Цезаря один из законов царя Нумы Помпилия (leges regiae) запрещал хоронить умершую беременную женщину, не вырезав предварительно плод из ее чрева, чтобы спасти ребенка. Плиний Старший упоминает известных римлян, появившихся на свет таким образом: это победитель Ганнибала Сципион Африканский, консул Манилий и «первый среди Цезарей». Плиний пишет, что этого предка Цезаря (а вовсе не его самого) вырезали из чрева матери. Отсюда и происходит семейное имя Цезарей: a caeso matris utero dictus — «названный так из-за рассеченной (caeso) утробы матери».

Юлий Цезарь родился в 100 или 101 году до нашей эры. В то время извлекать плод так, чтобы и мать, и младенец оставались в живых, не умели и в соот­ветствии с вышеупомянутым законом делали это только в том случае, если женщина умирала или уже умерла. Кроме того, благодаря Светонию мы знаем, что мать Цезаря Авре­лия пережила роды и скончалась в преклон­ных годах, в 54 году до нашей эры.

Таким образом, мы имеем дело с ложной этимологией. Трудно сказать, почему возникла эта путаница. Возможно, более поздние авторы, в частности соста­вители византийского словаря «Суда» X века, неправильно поняли текст Плиния, спутав причастие caesus («рассеченный», «разрезан­ный»), образован­ное от глагола caedere, с прилагательным caesareus от Caesar. Уже в Средние века легенда о происхожде­нии кесарева сечения от Кесаря, то есть Цезаря, получила широкое распростране­ние: в средневековых манускриптах часто встречается изображение младенца Цезаря, извлекаемого из чрева матери.

Легенда 2. Цезарь воевал с Астериксом и Обеликсом, но так и не смог их победить

Вердикт: неверно.

Астерикс и Обеликс, а также их сородичи, герои комикс-сериала Рене Госинни и Альбера Удерзо, по которому был снят фильм Клода Зиди «Астерикс и Обе­ликс против Цезаря», — персонажи полностью вымышленные. С историче­скими галлами их роднят только характерные окончания имен на -ix, -igis, а также длинные волосы и штаны — варварская одежда, глубоко презираемая римлянами.

Цезарь действительно воевал с галлами, и весьма успешно. В 59 году до нашей эры он занимал должность консула. По окончании консулата, то есть на сле­дующий год, по заведенной традиции Цезарь должен был отправиться намест­ником с проконсульскими полномочиями в одну из римских провинций. Зная об этом, Цезарь заранее провел через одного народного трибуна закон, по которому ему на пять лет отдавались в управление Цизальпинская Галлия с Иллириком (часть современной Албании и Хорватии), к которым Сенат добавил еще Нарбонскую Галлию (нынешний Прованс), завоеванную римля­нами в последней трети II века до нашей эры. Цезарь планировал завоевание огромной Трансальпинской Галлии, то есть Галлии «по ту сторону Альп», равной по террито­рии современным Франции, Бельгии, Нидерлан­дам и Швей­царии. Римляне также называли эту дикую страну Gallia Сomata, то есть «Косматая Галлия», из-за галльского обычая носить длинные волосы.

За несколько первых лет войны Цезарь покорил многочисленные галльские племена и одержал верх над несколькими германскими племенами, совер­шавшими набеги на Галлию. В 56 году до нашей эры полномочия Цезаря были продлены еще на пять лет.

Галлия напоминала тлеющий костер: в любой момент там могло вспыхнуть восстание местных племен: эбуронов, белгов, нервиев и других. Самым тяжким испытанием для римлян стало общегалльское великое восстание, начавшееся зимой 53 года до нашей эры. В 52 году его возглавил молодой вождь племени арвернов Верцингеторикс. Фактически Цезарю пришлось завоевывать Галлию второй раз. Окончательно и ценой немалых усилий римлянам удалось умиро­творить Галлию лишь к концу 51 года до нашей эры. По утверждению Плутар­ха, за годы, проведенные в Галлии, Цезарь «взял штурмом более восьмисот городов, покорил триста племен, сражался с тремя миллионами людей, из которых один миллион уничтожил во время битв и столько же захватил в плен». И хотя эти невероятные цифры вызывают некоторые сомнения, итоги галльских войн были весьма внушительны: Рим получил огромную провинцию и колоссальную добычу. Обогатился и сам Цезарь, но главное — приобрел прекрасно обученную, опытную и преданную армию.

Сородичи и потомки Астерикса и Обеликса довольно быстро романизиро­вались. Уже Цезарь включил нескольких галлов в состав римского Сената, и по этому поводу в Риме распевали частушки: Galli bracas deposuerunt, latum clavum sumpserunt, то есть «Галлы сняли штаны, тоги с каймой им даны». Тога претекста — с широкой пурпурной каймой — официальная одежда римских высших магистратов и сенаторов. Еще через несколько веков галлы забудут своих жрецов-друидов и родной язык и заговорят на испорченной латыни. Галлия станет одной из самых романизированных провинций Римской империи.

Легенда 3. Цезарь перешел Рубикон и сказал: «Жребий брошен»

Вердикт: так и было.

Это случилось в начале драматической гражданской войны между Цезарем и Помпеем. Бывшие соратники по первому триумвирату и родственники (любимая и единственная дочь Цезаря Юлия стала женой Помпея) оказались непримиримыми противниками.

В 54 году до нашей эры Юлия умерла при родах, а в следующем году, во время неудачного парфянского похода, погиб Красс. Фактически это означало конец триумвирата. Цезарь одерживал одну победу за другой в Галлии. Помпей же, наблюдая за растущей популярностью галльского наместника, испытывал ревнивые опасения, что тот потеснит его с пьедестала лучшего полководца Рима. Недоброжелатели Цезаря подняли в Сенате вопрос о досрочном прекра­щении его полномочий в Галлии. Помпей сначала попустительствовал этим проискам, а затем открыто перешел в стан врагов бывшего тестя, вступив в союз с крайними оптиматами из группировки Катона Младшего. И хотя в глазах оптиматов и Цезарь, и Помпей были потенциальными диктаторами, стремящимися покончить с властью Сената, они пошли на союз с Помпеем, выбирая меньшее из двух зол.

Формально полномочия Цезаря истекали 1 марта 49 года до нашей эры. Цезарь собирался заочно (in absentia) баллотироваться в консулы: таким образом, сложив проконсульские полномочия, он тут же приобретал новые консульские. Однако противники требовали немедленной явки полководца, собираясь привлечь его к суду: поводов за годы самостоятельного, без оглядки на Сенат, галльского командования накопилось достаточно. На заседании Сената 1 января 49 года до нашей эры Помпей и крайние оптиматы настояли на при­нятии постановления о немедленном сложении Цезарем его полномочий и роспуске войска. В случае отказа галльский командующий объявлялся «врагом отече­ства». Узнав о событиях в Риме, Цезарь в начале 49 года подошел со своим XIII легионом (единственным, который был у него по сю сторону Альп) к реке Рубикон, отделявшей Цизальпинскую Галлию от, собственно, Италии. По зако­ну диктатора Суллы наместник провинции не мог находиться на территории Италии с войском, и переход Рубикона с легионом означал начало гражданской войны.

Все античные авторы отмечают раздумья и колебания Цезаря, стоявшего перед Рубиконом. Светоний уверяет, что Цезарь обратился к спутникам с такими словами: «Еще не поздно вернуться; но стоит перейти этот мостик, и все будет решать оружие». Но тут случилось чудесное явление: неведомый человек дивного роста и красоты стал играть на свирели, а потом вдруг вырвал у одного из воинов трубу, бросился в реку и, протрубив боевой сигнал, поплыл к проти­воположному берегу. Тогда и были сказаны те самые слова. «Вперед, — вос­кликнул Цезарь, — вперед, куда зовут нас знаменья богов и несправед­ливость противников! Жребий брошен» (Iacta alea est). По версии греческого исто­рика Аппиана, Цезарь, решившись перейти Рубикон, сказал присутствую­щим: «Если я воздержусь от этого перехода, друзья мои, это будет началом бедствий для меня; если же перейду — для всех людей». Затем «как вдох­нов­лен­ный свыше, он стремительно перешел реку», произнеся: «Пусть жребий будет брошен». Эту же фразу приводит Плутарх, добавляя, что Цезарь произнес ее по-гречески. По мнению выдающегося отечественного антико­веда Сергея Утченко, это вполне правдоподобно: полководец цитировал своего любимого греческого автора, комедиографа Менандра.

10 января 49 года до нашей эры Цезарь перешел Рубикон и стремительно двинулся через Этрурию на Рим. Так началась очередная гражданская война эпохи Поздней Римской республики.

Легенда 4. Цезарь силой захватил власть в Риме

Вердикт: да, верно.

Цезарь перешел Рубикон и двинулся к Риму. На своем пути он не встречал серьезного сопротивления: помпеянцы либо сдавались, либо отступали, а небольшие италийские города с энтузиазмом открывали Цезарю ворота. Помпей и его сторонники, напуганные быстрым продвижением противника, бежали из Рима, бросив даже государственную казну. С частью войска Помпей отправился в Грецию. Еще семь верных ему легионов находились в Испании.

С самого начала гражданской войны Цезарь заявил, что будет проводить по отношению к противнику политику милосердия — clementia: пленных он всегда отпускал, никого не карал, видных помпеянцев старался приблизить. Офицеры при этом нередко возвращались к Помпею, а солдаты по желанию зачислялись в легионы Цезаря. Это поведение, необычное для гражданских смут, раздиравших римлян со времен братьев Гракхов (последняя треть II века до нашей эры), составляло разительный контраст зверствам, творимым обеими сторонами — и марианцами, и сулланцами — во время первой гражданской войны. И хотя Цезарь выигрывал все решающие сражения, гражданская война продлилась целых пять лет: против Цезаря сражался все тот же упрямый костяк помпеянцев, которых он много раз побеждал, но всегда милосердно отпускал и прощал.

Последнее сражение гражданской войны произошло в марте 45 года до нашей эры при Мунде, в Испании. Исход его долгое время был неясен. В какой-то момент ряды цезарианцев дрогнули — тогда Цезарь схватил щит и ринулся вперед к вражеской линии. Его засыпал град копий, и тогда устыженные центурионы кинулись на выручку своему полководцу. По признанию самого Цезаря, битва при Мунде была для него самой тяжелой: он часто сражался за победу, теперь же ему впервые пришлось сражаться за жизнь.

Легенда 5. У Цезаря был роман с Клеопатрой

Вердикт: это правда.

Встреча Цезаря и Клеопатры произошла при драматических обстоятельствах. После знаменитой победы Цезаря над Помпеем в битве при Фарсале (48 год до нашей эры) удрученный Помпей, бросив остатки своей армии, отправился в Египет, надеясь найти там убежище: когда-то он оказал большую услугу покойному царю Птолемею Авлету. В этом эллинистическом царстве в то вре­мя шла династическая распря между наследниками Авлета — 13-летним царем Птолемеем XIII и его старшей сестрой, 20-летней Клеопатрой VII. Местные царедворцы, опекуны Птолемея, чтобы не ссориться с Цезарем, решили убить Помпея. За ним отправили лодку, а когда Помпей сошел с корабля и сел в нее, его закололи на глазах жены и сына. Цезарь, вслед за Помпеем прибывший в Александрию, с отвращением отнесся к этому злодейству и не смог сдержать слез при виде преподнесенного ему страшного подарка — отрубленной головы бывшего врага.

Несмотря на то что Цезарь приплыл в Египет всего с двумя малоукомплек­тованными легионами, римлянам удалось занять в Александрии стратегически важные позиции, включая царский дворец. Египтяне были встревожены, и не зря: Цезарь хотел покарать их за подлое убийство Помпея. Назревала война. Римлянин заявил о своем желании выступить посредником в вопросе о египетском престоло­наследии и под этим предлогом вызвал Клеопатру, которая то ли была изгнана, то ли сама бежала из Александрии. Плутарх рассказывает, как девушка тайком от брата пробралась в римский лагерь: ее пронес туда в «мешке для постели» один из ее друзей. Эта хитрость Клеопатры показалась Цезарю смелой и пленила его. Так начался один из самых известных романов во всемирной истории.

Многие авторы — и древние, и современные — писали о необычайной привлекательности, любвеобильности и сексуальности египетской царицы, называли ее соблазнительницей, демонической женщиной, чаровницей: неслучайно появилась легенда о «египетских ночах Клеопатры». По утвер­ждению римского писателя IV века Аврелия Виктора, «многие мужчины своей смертью платили за обладание ею в течение одной ночи». Однако если посмотреть на профиль Клеопатры на монетах или на античные бюсты, изображающие египетскую царицу, ее красота не кажется совершенной. Скорее Клеопатра обладала очарованием и умом, перед которыми редко кто мог устоять. Как писал Плутарх, «красота этой женщины была не тою, что зовется несравненною и поражает с первого взгляда, зато обращение ее отлича­лось неотразимою прелестью, и потому ее облик, сочетавшийся с редкой убедитель­нос­тью речей, с огромным обаянием, сквозившим в каждом слове, в каждом движении, накрепко врезался в душу. Самые звуки ее голоса ласкали и радовали слух…».

Клеопатра была прекрасно образована, знала множество языков. Ее родным языком был греческий, и хотя она была египетской царицей, живым вопло­щением богини Исиды, в ее жилах не было ни капли египетской крови — со времен распада державы Александра Македонского Египтом правили Птолемеи, которые были греками.

Неудивительно, что Цезарь поддержал притязания Клеопатры на египетский престол и надолго задержался в Египте. После прибытия подкреплений Цезарь подавил антиримское восстание в Александрии, разбил армию Птоле­мея. Во время бегства юный царь утонул в Ниле, а Клеопатра была провозгла­шена египетской царицей. После этого римский полководец не спешил покинуть Египет: вместе с Клеопатрой он совершил путешествие по Нилу в сопровожде­нии огромной флотилии из 400 кораблей, наслаждаясь радо­стями жизни и посещая заодно все крупнейшие достопримечательности страны.

Однако гибель Помпея не означала конец гражданской войны. Более того, за прошедшие месяцы помпеянцы значительно усилились, и, чтобы не поте­рять плоды фарсальской победы, в начале лета 47 года до нашей эры Цезарю пришлось покинуть Египет. Несколько недель спустя после его отъезда у Клеопатры родился сын, тоже Цезарь (александрийцы называли его Цезари­оном, то есть «маленьким Цезарем»), как пишет Светоний, очень похожий на отца и лицом, и осанкой.

В 46 году до нашей эры Цезарь вызвал Клеопатру в Рим, выделил ей роскош­ную виллу на берегу Тибра, устроил пышный прием. Визит был официаль­ный — для заключения союза между Римом и Египтом, — но египетская царица надолго задержалась в Риме. Однако Цезарь не развелся со своей женой Каль­пурнией и не женился на Клеопатре. Свою последнюю ночь накануне мартов­ских ид он провел с женой, с ней он прощался, собираясь в Сенат 15 марта 44 года. Цезарь так и не признал официально Цезариона своим сыном и не упомянул его в завещании, сделав основным наследником внучатого племянника Гая Октавия. И все же, перечисляя главные любовные победы Цезаря, Светоний замечает, что больше всех тот любил Клеопатру.

Легенда 6: Цезарь — автор слов «Пришел, увидел, победил»

Вердикт: да, это слова великого римлянина.

По латыни они звучат еще выразительнее: Veni, vidi, vici — из-за риторической фигуры аллитерации. Появление этой фразы связано с одним из эпизодов гражданской войны между цезарианцами и пом­пеянцами (49–45 годы до на­шей эры), а именно с понтийской кампанией. Боспорский царь Фарнак, воспользовавшись римской междоусобицей, стал отвоевывать бывшие владе­ния своего отца Митридата, которого когда-то победил Помпей. Бо́льшая часть Понтийского царства в 63 году до нашей эры была превращена в римскую провинцию Понт. Фарнак во время тех событий предал своего отца, за что получил от римлян часть его владений (Боспорское царство). Однако это его не удовлетворило: сын Митридата мечтал воссоздать великую Понтийскую державу. Получив известие о враждебных действиях Фарнака, Цезарь спешно покинул Египет и 2 августа 47 года до нашей эры разгромил Фарнака в битве у города Зела. Понтийская кампания длилась всего пять дней, и эта молниенос­ность отразилась в известном крылатом выраже­нии. О том, что его произнес именно Цезарь, свидетельствуют разные антич­ные авторы — правда, с некото­рыми расхождениями. Плутарх говорит о том, что эти слова есть в письме Цезаря его другу Амантию (видимо, это искажение, имеется в виду друг Цезаря по имени Гай Матий), а Аппиан — что выраже­ние встречается в донесении в Сенат. Светоний утверждает: когда в 46 году до нашей эры Цезарь справлял четверной триумф — над Галлией, Египтом, Понтом, Африкой, — в понтий­ской части триумфа среди трофеев несли доску с надписью Veni, vidi, vici. По словам Светония, «…этим Цезарь отмечал не события войны, а быстро­ту ее завершения».

Легенда 7: В честь Цезаря назвали месяц июль

Вердикт: да, это так.

Раньше в римском календаре этот месяц назывался квинтилий (Quintilis), буквально «пятый». Первым месяцем в древнем календаре считался март (Martius), названный в честь Марса, бога плодородия, позднее, после отожде­ствления с древнегреческим Аресом, ставшего богом войны. Некоторые названия месяцев, восходящих к числительным, так и остались в римском календаре, а потом и в календарях народов, позаимствовавших их у римлян: September («седьмой», «сентябрь»), October («восьмой», «октябрь»), November («девятый», «ноябрь»), December («десятый», «декабрь»). По сообщению Светония, месяц квинтилий, в который родился Цезарь, был переименован в Iulius («июль») еще при жизни диктатора, в начале 44 года до нашей эры. По другой версии, это произошло после убийства Цезаря, когда его друг и коллега по консулату 44 года, Марк Антоний, провел специальный закон о переименовании квинтилия — lex Antonia de mense Quintili, «чтобы в этот месяц за четыре дня до квинтилиевых ид был объявлен [месяц] июль».

Легенда 8. Цезарь был диктатором

Вердикт: это правда.

К 45 году до нашей эры Цезарь стал полновластным правителем Рима. Юридическим обоснованием его власти были диктаторские полномочия. Первый раз Цезарь стал диктатором осенью 49 года до нашей эры — правда, пробыл он в этой должности всего 11 дней. За это время он организовал выбо­ры, устроил празднества и предложил ряд законов, в том числе о хлебных раздачах для нуждающихся и о частичной кассации долгов. В конце 48 года до нашей эры после Фарсальской битвы диктаторские полномочия были даны Цезарю на неопределенное время — как когда-то диктатору Сулле. Кроме того, Сенат декретировал победителю Помпея целый ряд неслыханных почестей: он получил право самостоятельно объявлять войну и заключать мир, в течение пяти лет выставлять свою кандидатуру на консульских выборах, также ему была дарована пожизненная трибунская власть. Народные трибуны в Риме обладали правом вето, то есть могли воспрепятствовать принятию любого законопроекта или постановления. Эту должность занимали только плебеи, Цезарь же по происхожде­нию был патрицием. Тогда специально для римского диктатора была придумана фишка с отделением полномочий от должности. После битвы при Тапсе в 46 году до нашей эры диктатору передавались цензорские полномочия, то есть теперь он сам составлял список членов Сената. Он стал принцепсом Сената, то есть первым высказывал мнение и подавал голос при обсуждениях, а его курульное кресло стояло между креслами консу­лов, высших римских магистратов. После сражения при Мунде неистощимый на лесть Сенат преподнес победителю титулы Освободителя, Отца Отечества и Императора.

Возвеличивание Цезаря достигло апогея в начале 44 года до нашей эры. Его особа была объявлена неприкосновенной (sacrosanctus), диктатору посвящались храмы, в его честь устраивались игры, его статуи почитались наряду с изобра­жениями богов. В феврале 44 года до нашей эры диктатура Цезаря была объявлена пожизненной. Власть диктатора все более напоминала царскую, но при этом она сочеталась с республикан­скими институтами — Сенатом, магистрату­рами, народным собранием. Цезарь стремился не упразднить их, а подчинить своему контролю.

Диктатор не только упрочил свое личное положение, но и провел ряд мер по стабилизации римской жизни. В духе объявленной им политики милосер­дия он повелел восстановить в Сенате статуи Суллы и Помпея. Были приняты законы против роскоши. Велось обширное строительство. Под руководством египетского астронома Созигена была проведена реформа календаря. Около 80 тысяч ветеранов Цезаря (среди них было и немало бывших помпеянцев) получили землю. В провинциях основали множество новых колоний, что ускорило процесс романизации покоренных римлянами народов; многим городам и некоторым провинциям были дарованы права римского граждан­ства.

Легенда 9. Цезарь был вероломно убит лучшим другом, а перед смертью воскликнул: «И ты, Брут!»

Вердикт: это только отчасти правда; Цезарь считал Брута своим другом, а вот слов этих он не произносил.

В начале 44 года до нашей эры Цезарь готовился к грандиозному походу на Восток против Парфянского царства. Приблизительно в это же время против диктатора возник заговор, среди участников которого было много прощенных помпеянцев, в том числе руководители заговора Марк Юний Брут и Гай Кассий Лонгин. Впрочем, было там и немало цезарианцев, обязанных диктатору карье­рой и богатством: Децим Брут, Требоний. Кое-кто примкнул к заговорщикам из личных соображений, но большинство искренне опасалось, что единовла­стие Цезаря рано или поздно обернется неприкрытой тиранией. 15 февраля 44 года во время праздника Луперкалий произошел инцидент, весьма болез­ненно воспринятый частью римского общества. Полководец и друг Цезаря Марк Антоний публично попытался увенчать диктатора короной, обвитой лавровым венком. «В народе, как было заранее подготовлено, — пишет Плу­тарх, — раздались жидкие рукоплескания. Когда же Цезарь отверг корону, весь народ зааплодировал». Антоний попытался проделать этот фокус второй раз — все повторилось. Заметив реакцию присутствующих, Цезарь велел отнести венец в храм Юпитера Капитолийского. На статуе полулегендарного предка Марка Юния Брута, Луция Юния Брута, одного из основателей Римской республики и ниспровергателя последнего царя Тарквиния Гордого, появля­лись надписи: «Если б ты был жив!», «О, если бы ты был сегодня с нами!» 

Самому же Марку Юнию Бруту на его преторское место (в 44 году он исполнял должность претора) подкидывали записочки примерно такого содержания: «Ты спишь, Брут?», «Ты не настоящий Брут!» 

Несколько слов о Бруте, который стал олицетворением заговора. Цезарь всегда к нему нежно относился — возможно, из-за его матери Сервилии, которая когда-то была возлюбленной диктатора. Некоторые античные авторы даже намекают на то, что Брут был сыном Цезаря, однако это крайне сомнительно. Брут родился в 85 году до нашей эры. Цезарю в это время было около 16 лет, а отношения с Сервилией явно начались гораздо позже. В начале гражданской войны Брут примкнул к Помпею, но после поражения помпеянцев при Фарсале сдался Цезарю, который простил его, приблизил и «принял в число ближайших друзей».

В новой политической реальности Брут сделал весьма успешную карьеру: в 46 году до нашей эры Цезарь назначил его наместником Цизальпинской Галлии, в 44 году он стал городском претором, а в 41-м должен был получить должность консула. Все это не мешало Бруту восхищаться врагом Цезаря Катоном и даже написать в 45 году панегирик ему. Тогда же Брут женился на дочери Катона Порции, разведясь со своей первой женой Клавдией Пульхрой.

По утверждению Плутарха, в заговор Брута привлек Кассий по просьбе других участников, желавших получить в свои ряды эту символи­ческую — благодаря имени — фигуру.

Заговорщики решили убить Цезаря на последнем перед походом на войну с парфянами заседании Сената 15 марта 44 года — в иды марта по рим­скому календарю. Накануне Кальпурния, жена диктатора, увидела во сне убитого мужа, но Цезарь, не обращая внимания на зловещие слухи и предостережения, все же отправился на заседание Сената. Встретив гадателя Спуринну, который когда-то предостерег его от опасности, поджидавшей в мартовские иды, диктатор, посмеиваясь, заметил, что иды уже пришли. «Да, пришли, но еще не прошли», — ответил тот. Один из прохожих подал Цезарю свиток, содер­жавший подробный донос о заговоре и плане убийства, но диктатор так и не успел его прочесть и вошел в курию Помпея, где собирался Сенат, с этой запиской в руке. Несколько сенаторов окружили кресло диктатора, в воздухе замелькали кинжалы. «Непосвященные в заговор сенаторы, пораженные страхом, не смели ни бежать, ни защищать, ни даже кричать. Все заговорщики окружили его с обнаженными кинжалами: куда бы он ни обращал взор, он, подобно дикому зверю, окруженному ловцами, встречал удары мечей, направ­ленные ему в лицо и в глаза, так как было условлено, что все заговорщики примут участие в убийстве и как бы вкусят жертвенной крови». Раненый Цезарь облокотился о цоколь статуи Помпея, обагрив ее своей кровью.

Описывая эту трагическую сцену, все античные авторы отмечали особое эмоциональное отношение Цезаря к Бруту, когда диктатор заметил того среди убийц. Плутарх со ссылкой на «некоторых писателей», не дошедших до нас, пишет: «…отбиваясь от заговорщиков, Цезарь метался и кричал, но, увидев Брута с обнаженным мечом, накинул на голову тогу и подставил себя под удары». Дион Кассий утверждает, что в момент сильного удара, нанесенного Брутом, диктатор воскликнул по-гречески: «И ты, дитя!» 

Светоний также, ссылаясь на некие источники, свидетельствует: бросившемуся на него Бруту Цезарь сказал на греческом: «И ты, дитя мое!» (καὶ σὺ τέκνον). Но ни один источник не приводит слов «И ты, Брут» — Et tu, Brute. Эту фразу вложил в уста умираю­щего диктатора Уильям Шекспир, и она впервые появилась в его трагедии «Юлий Цезарь».

На теле диктатора были обнаружены 23 ножевые раны, но только одна, нанесенная в грудь, по мнению врача Антистия, оказалась смертельной. Кто ее нанес, неизвестно.

Через два года, потерпев от Антония и Октавиана поражение в битве при Филиппах, покончат с собой руководители заговора — Брут и Кассий.

Легенда 10. Цезарь был хорошим писателем

Вердикт: бесспорно.

Цезарь был не только выдающимся полководцем и умелым политиком, но и превосходным писателем и великолеп­ным оратором. По утверждению Светония, литературное творчество нравилось ему еще в детстве — в юности Цезарь написал «Похвалу Геркулесу», трагедию «Эдип», «Собрание изрече­ний», но по распоряжению императора Августа эти юношеские пробы пера никогда не издавались. Уже будучи взрослым, Цезарь сочинил трактат по грамматике «Об аналогии», который высоко оценивал Авл Геллий, автор «Аттических ночей» (II век). Это ученое сочинение до нас не дошло. Известно, что в нем Цезарь, рассматривая нормы латинского языка, принял участие в споре между близкими ему по духу аналогистами, подчеркивающими преобладание правил над исключениями, и аномалистами, уделявшими большое внимание неправильностям и отклонениям от нормы. К сожалению, не сохранились и другие его труды: поэма «Путь», сочинение по астро­номии, написанное в соавторстве с Созигеном, а также политический памфлет «Антикатон» — полемический ответ на панегирик Цицерона «Катон».

К счастью, главные сочинения Цезаря, «Записки о Галльской войне» и «Записки о гражданской войне», благополучно пережили века. Первые семь книг «Записок о галльской войне» рассказывают о завоевании Галлии и двух походах в Британию; изложение заканчивается событиями 52 года до нашей эры, сдачей Верцингеторикса. Рассказ о кампании 51 и 50 годов был продолжен офицером и другом Цезаря, Авлом Гирцием. «Записки о граждан­ской войне» Цезарь не успел дописать; третья книга прерывается на рассказе о прибытии в Египет и захвате римлянами ключевых мест в городе. Кто имен­но написал продолжение, закончив сагу о гражданских войнах, неизвест­но. Споры об авторстве этих книг велись еще в Античности (одни называли Гая Оппия, другие — Авла Гирция) и продолжаются до сих пор.

Интересно, что о себе Цезарь всегда говорит в третьем лице — видимо, для создания эффекта объективности и бо́льшей убедительности. Но, несмотря на тенденциозность его «Записок», это великолепный исторический источник, а по некоторым сюжетам (история, религия, культура доримской Галлии) даже уникальный. К тому же это превосходная латынь: язык Цезаря прост и лакони­чен, но емок и выразителен. Когда учат латинский язык, в качестве первого автора для чтения обычно берут Цезаря, так что каждый выпускник классиче­ской гимназии на всю жизнь запоминает первую фразу «Записок о галльской войне» с ее чарующим ритмом и благозвучием, пропадающими, к сожалению, в переводе: Gallia est omnis divisa in partes tres, quarum unam incolunt Belgae, aliam Aquitani, tertiam qui ipsorum lingua Celtae, nostra Galli appellantur… 

Легенда 11. Цезарь носил лавровый венок, чтобы скрыть лысину

Вердикт: это правда.

Светоний так описывает Цезаря: «…он был высокого роста, светлокожий, хорошо сложен, лицо чуть полное, глаза черные и живые. Здоровьем он отли­чался превосходным: лишь под конец жизни на него стали нападать внезапные обмороки и ночные страхи, да два раза во вре­мя заня­тий у него были приступы падучей». Цезарь весьма тщательно следил за своей внеш­ностью и ухаживал за телом: волосы он не только стриг и брил, но и выщипывал, за что его крити­ковали некоторые современники-моралисты. По словам все того же Светония, Цезарь не выносил безобразившую его лысину. Поэтому он обычно зачесывал поредевшие волосы с темени на лоб, а также с удовольствием воспользовался правом постоянно носить лавровый венок.

Легенда 12. Цезарь мог делать три дела одновременно

Вердикт: по крайней мере, Цезарю удалось создать такое мнение о себе у современников и потомков.

Античные авторы пишут, что Цезарь был невероятно работоспособен, энергичен и умел моментально решать все проблемы. Плутарх описывает картину, которую друзья и соратники Цезаря не раз наблюдали во время галльской кампании: сидя на коне, полководец диктует письма сразу несколь­ким писцам. Светоний упоминает, что, наблюдая за поединками гладиа­торов, Цезарь одновременно читал письма, донесения и другие бумаги или писал на них ответы. Плиний Старший пишет о «выдающей­ся жизнен­ной энергии» (animi vigore praestantissimum) Цезаря: секретарям он диктовал по четыре письма сразу, и все — о важнейших делах, а если он не был занят чем-то другим, то по семь.

Создается впечатление, что великий римлянин действительно умудрялся делать несколько дел одновременно, хотя не исключено, что он просто быстро переключался с одной задачи на другую.

Легенда 13. Слово «царь» — тоже от Цезаря

Вердикт: так и есть.

Причем не только русский «царь», но и немецкий Kaiser. В императорском Риме «цезарь» (Caesar) стало частью титулатуры императоров наряду с «августом». В разные эпохи были свои нюансы: например, когда император Диоклетиан в конце IV века придумал свою тетрархию, разделив империю на четыре части, два старших властителя именова­лись «августами», а их по­мощ­ники — «цезарями». Латинский титул Caesar, как и его греческий аналог Καῖσαρ, охотно заимствовали для наименования верхов­ного правителя или вождя различные народы и племена, жившие по соседству с Римской импе­рией, включая и тех, кто ее, в конце концов, прикончил и рас­тащил на куски. Так называли себя и вожди германского племени готов, у которых, по мнению Макса Фасмера, автора «Этимологического словаря русского языка», многие славянские народы позаимствовали титул Káisar. Отсюда и древнерусский и старославян­ский цѣсарь, сербохорватский цȅсар, словенский césar, чешский císař, словацкий cisár, польский сеsаrz. Потом древнерусское цѣсарь сократилось до цьсарь, а затем превратилось в царь.

В древнерусской, а затем и средневековой традиции царями принято было именовать императоров Священной Римской империи и Византии (отсюда Царьград, как на Руси называли Константинополь), а также библейских пра­вителей, монгольских ханов; неофициально этот титул примеряли к себе и древнерусские князья, а потом московские правители. Официально же титул царя принял Иван IV, который в 1547 году короновался как царь «всеа Русии».

Легенда 14. Цезарь придумал одноименный салат

Вердикт: это неправда.

Если между салатом и римским диктатором и есть связь, то она весьма опосредованная. Салат был назван в честь придумавшего его американ­ского повара итальянского происхождения Цезаря Кардини (Caesar Cardini), который в 1920–40-е годы владел несколькими ресторанами в Тихуане и Сан-Диего (Нижняя Калифорния). На самом деле, автора одного из самых популярных блюд американской кухни звали Чезаре (Cesare) — весьма популярное имя на родине Цезаря, в Италии, откуда Кардини эмигрировал в США в 1913 году. По воспо­мина­ниям Розы Кардини, ее отец изобрел этот салат 4 июля 1924 года в рес­торане Caesar’s Place при одноименной гостинице в Тихуане, когда во время празднования Дня независимости иссякли кухонные запасы и надо было срочно накормить гостей. Блюдо пришлось по вкусу голливудским знамени­тостям, а в Европе вошло в моду благодаря Уоллис Симпсон, возлюб­ленной, а потом жене герцога Виндзорского, бывшего короля Великобритании Эдуарда VIII, которому этот мезальянс стоил короны: обедая во время поездок в Европу в лучших ресторанах континента, герцогиня Виндзорская всегда заказывала салат «Цезарь». Впрочем, есть и другая версия происхождения салата: будто бы его изобрел итальянский повар Джакомо Юниа в Чикаго еще в 1903 году и назвал его в честь великого римлянина, чьим почитателем он был.

Автор: Татьяна Кудрявцева

История родилась на западном побережье Анатолии. Детство ее прошло в Риме, а подростковый бунт пришелся на Ренессанс. В XIX веке, выучившись языку фактов, история повзрослела. В XX веке она научилась критическому анализу и оформилась в знакомую нам научную дисциплину — строго рациональную, со своей методологией и критериями истины. Рассказываем о детстве и взрослении истории, фальсификациях, преследованиях историков и победителях, которые ее пишут.

О праве победителей, субъективизме и точках зрения

Говорят, что историю пишут победители. Авторство этой фразы приписывается британскому премьер-министру Уинстону Черчиллю, немецкому гросс-адмиралу Альфреду фон Тирпицу, рейхсминистру Герману Герингу, историку Луи Блану и писателю Джорджу Оруэллу. На Нюрнбергском процессе Геринг действительно сказал: «Der Sieger wird immer der Richter und der Besiegte stets der Angeklagte sein», что в переводе означает: «Победитель всегда будет судьей, а побежденный обвиняемым». Черчилль в речи перед Палатой общин 23 января 1948 года в шутку предложил «оставить прошлое истории, тем более, что я намерен написать эту историю сам». Луи Блан (1811-1882) в «Истории десяти лет» писал о Робеспьере: «Побежденный, чья история была написана победителями», а в «Истории Французской революции» — о якобинцах: «История побежденных, написанная победителями». Альфред фон Тирпиц после поражения Германии в Первой Мировой войне в «Воспоминаниях» 1919 года также отмечал: «Историю пишет победитель».

И, наконец, Оруэлл — 4 февраля 1944 года в газете Tribune: «История пишется победителями».
В 1891 году сенатор от штата Миссури Джордж Грэм Вест, бывший конгрессмен от Конфедерации, использовал эту фразу в речи, перепечатанной Kansas City Gazette и другой периодикой на следующий день, 21 августа 1891 года:

«Во всех революциях побежденными являются те, кто виновен в измене, даже со стороны историков, ибо история пишется победителями и создается в соответствии с предрассудками и предубеждениями».

Таким образом, установить точную дату и точное авторство интересующего нас афоризма невозможно. Проигравшие, например, Геринг или Тирпиц, используют эту фразу, чтобы подчеркнуть, что правды и справедливости им не добиться, и ставят тем самым под сомнение объективность исторического знания. Если же мы приписываем цитату Черчиллю или Блану, смысл ее меняется: в этом случае она служит аргументом для пересмотра подхода к истории и предлагает учитывать положение проигравших. Не только сама эта фраза, но и обращение с ней, возможность включать ее в разные контексты, служит иллюстрацией того, сколь существенно наши знания о прошлом зависят от точки зрения.

История состоит из совокупности установленных фактов, расставленных в соответствии с представлениями исследователя.

Почти любое историческое событие, факт или слово можно оценивать по-разному. Падение Римской империи, с одной стороны, указывает на кризис государственности и внутреннюю дестабилизацию. Римские институты, с другой стороны, пережили варварское вторжение и растворились в структуре новых европейских обществ, что доказывает их устойчивость. Для монархистов Октябрьская революция всегда будет трагедией и катастрофой, для большевиков — триумфом и победой. Суждения об исторических событиях окрашены в тона мировоззренческих и идеологических предпочтений — конфессии, национальности, гражданства, политических взглядов.

Наша картина Греции V века до н.э. дефектна не только потому, что у нас недостает части информации о ней, но и потому что она изначально создавалась по большей части небольшой группой людей в Афинах. Мы много знаем о том, как выглядела Греция того времени для афинского гражданина, но почти ничего о том, какой она была для спартанца, коринфянина или фиванца, не говоря уже о персе, рабе или другом негражданине. Картина, которую мы видим, заранее предопределена не только случаем, но и людьми, в большинстве случаев разделявшими определенные идеалы или воспитанными в определенной социально-культурной парадигме.

Память человека избирательна: мы склонны преувеличивать значимость некоторых событий прошлого и плохо помним другие.

Героизируем друзей и демонизируем врагов. Видим свою страну центром исторического процесса и с меньшим интересом следим за чужими. Особенности нашей индивидуальной памяти легко расширить до общечеловеческих категорий. Размышляя о том, что такое история, мы выбираем ответ, который будет отражать то, каких взглядов мы придерживаемся и к какому обществу принадлежим.

О рождении истории, первых оппозиционных исследователях и предтечах альтернативной истории

Место рождения истории — Милет, «жемчужина Ионии», полис на западном побережье Анатолии, где в VI веке до н.э. появились произведения нового типа. Ионийские философы, отвернувшись от привычных поэтических и мифологических форм, обратились к прозаическим описаниям. Кроме окружающей действительности, они описывали и прошлое — не просто пересказывали некие события, но и анализировали их. Конечно, авторы той эпохи все еще опирались на предания и мифы, считая, что в целом картина мира, данная в них, верна, а если отбросить сверхъестественное, то с легкостью обнаружишь истину. Об античной «истории» можно говорить только с очень большой долей условности. Она сильно отличалась от привычной нам. Да и самого слова «история» тогда еще не существовало. Историческими изысканиями занимались логографы (от λόγος, logos — прозаическое произведение и γράφω, grapho — пишу). Они уже пользовались источниками — письменными (списки должностных лиц и победителей Олимпиад, например) и устными (предания о богах и героях, мифы). На основе этих источников создавались крупные произведения: чаще всего задача состояла в том, чтобы собрать как можно больше материала по одной теме. Описывали страны, генеалогию знатных родов, военные походы. Так, Харон составлял описание Персии, Ксанф — Лидии.

Первым историком, который не стал ограничиваться рамками одного государства, был Геродот.
Он родился ориентировочно в 484 году до н.э. и около десяти лет путешествовал по разным странам, с которыми Греция вела торговлю. Геродот не только записывал данные о природе посещаемых мест и местном образе жизни, но и собирал рассказы очевидцев. Его труд стал переходом от «описания земель» к истории в более или менее привычном нам, хотя и глубоко архаическом смысле. Свое повествование он начал так:

«Геродот из Галикарнасса собрал и записал эти сведения, чтобы прошедшие события с течением времени не пришли в забвение и великие и удивления достойные деяния как эллинов, так и варваров не остались в безвестности, в особенности же то, почему они вели войны друг с другом».

Греко-персидские войны, ради которых затевался труд Геродота, продлились четверть века, но для того, чтобы описать их причины, потребовалась огромная историческая ретроспектива. Геродот, по преданию, называл свое сочинение «Музы», отчего александрийские публикаторы разделили его на девять книг, каждой из которых дали имя той или иной музы. Геродот, как правило, приводит несколько источников и иногда ранжирует их по тому, насколько они заслуживают доверия («существует еще и третье сказание, ему я больше всего доверяю»). Свое произведение автор еще не называл историей. В сохранившихся текстах слово «история» для обозначения литературного жанра впервые употребил Аристотель в «Поэтике» — то есть только в середине IV века до н.э.

«Историк и поэт различаются не тем, что один пишет стихами, а другой прозою (ведь и Геродота можно переложить в стихи, но сочинение его все равно останется историей, в стихах ли, в прозе ли), — нет, различаются они тем, что один говорит о том, что было, а другой о том, что могло бы быть. Поэтому поэзия философичнее и серьезнее истории — ибо поэзия больше говорит об общем (τά καθόλου), история — о единичном (τά καθ’έκαστον)».
Аристотель «Поэтика»

В конце V века до н.э. Фукидид, командующий афинскими военными силами во Фракии, взялся за исторический труд принципиально нового формата. Только что проигравший сражение, сосланный из Афин, он написал повествование о Пелопоннесской войне. Свой труд Фукидид начал сразу после окончания кампании, а материалы собирал еще во время военных действий. Он стремился именно к «отысканию истины». Фукидид писал, что логографы и Геродот «слагают», а он «описывает». Фукидид использовал тексты договоров, официальных постановлений. Правда, конечно, был предвзят: например, Афины, по его мнению, должны были господствовать в Элладе из-за своего духовного превосходства. Во введении к основному тексту автор дает некоторую аналитику по поводу неизбежности войны, в основе которой — страх Спарты перед расширением афинского могущества.

Однако мир менялся: на смену разрозненным эллинистическим образованиям, бесконечно враждовавшим между собой, пришла тяжеловесная римская государственность.

Всего за несколько десятилетий множество разрозненных земель сложились в единую империю. Оформился новый тип исторического сочинения — всеобщая история. За него взялся Полибий, считавший, что «раньше события на земле совершались как бы разрозненно, ибо каждое из них имело своё особое место, особые цели и конец. Начиная же с этого времени история становится как бы одним целым, события Италии и Ливии переплетаются с азиатскими и эллинскими, и все сводятся к одному концу». В своей «Всеобщей истории» он впервые выделил некие естественные циклы, по которым развивается государство — похожие на юность, зрелость и старение человека. Он приблизился к пониманию истории как науки о закономерностях человеческого развития. Полибий анализировал причинно-следственные связи — правда, некоторые причины и следствия все еще традиционно для своей эпохи объяснял ролью Фортуны. Полибий приписывал истории нравственно-воспитательную функцию и писал: «уроки, почерпаемые из истории, наивернее ведут к просвещению», «повесть об испытаниях других людей есть вразумительнейшая или единственная наставница, научающая нас мужественно переносить превратности судьбы».

Рим стал центром мира, центром времени и истории. Ежегодно римские жрецы составляли анналы — записи событий. Обычно в них указывалось событие, приводился текст документа и, например, имя участника, но подробности, как правило, не записывались. Единая история Римского государства возникла, когда Тит Ливий написал состоящую из 142 томов «Историю Рима от основания города». Ливий стремился показать римский народ «в обрамлении величественного». Помимо прочего, его считают родоначальником направления, которое позже оформилось в альтернативную историю. Несколько глав своего труда Тит Ливий посвятил реконструкции гипотетического столкновения римлян и Александра Македонского, отвечая на собственный вопрос: «Каковы были бы результаты для Рима, если бы он был занят войной с Александром?»

Уже в античности стали появляться и фальсификации — тексты, выдаваемые за правдивую историю, но написанные с сознательными искажениями.

Например, в первые века н.э. в Риме появилось множество историй Троянской войны, якобы созданных ее участниками — «Дневник Троянской войны» Диктиса и «История о разрушении Трои» Дареса. Оба произведения скорее всего писались во II веке н.э. по-гречески, а затем были переведены на латинский. Во введениях рассказывалась загадочная история счастливой находки этих рукописей. Тысячу лет, до XVII века, слава Диктиса и Дареса была громче славы Гомера. На эти работы опирались историки, их цитировали.

В I веке н.э. появились «оппозиционные» исторические произведения. Они критиковали существующую власть, которую «дворцовые» источники обычно прославляли. Враждебные принципату (ранней империи) авторы подвергались преследованиям. Их сочинения уничтожались. Так, историк Кремуций Корд преследовался за то, что в своем исследовании посмел похвалить Брута и, говоря о Кассии, назвал его последним из республиканцев. Императору Тиберию это не понравилось, и сенат осудил историка на бессрочное заключение. В тюрьме Корд отказался от еды, не в силах вынести ареста, и, умирая, якобы грозил императору, что «история отомстит за историка». Цензуру пытались обойти выбором темы. Например, Валерий Максим собирал анекдоты (короткие рассказы), «чтобы у желающих почерпнуть что-то из этих примеров не было нужды в длительных изысканиях», а Квинт Курций Руф предпочитал писать об эпохе Александра Македонского, потому что к ней сложно было придраться.

После убийства тирана Домициана завершилась «эпоха дурных цезарей», и Публий Корнелий Тацит приступил к «Истории» и «Анналам».

Он считал, что писать следует sine ira et studio — без гнева и пристрастия, и принципиально отошел от придворной историографии, опираясь на наиболее враждебную принцепсам традицию. Отбирая материал, Тацит трактовал все в невыгодном для цезарей свете. Особенно внимание он уделял произведениям оппозиционных авторов — ритора Тита Лабиена, историка Кремуция Корда. Современник Домициана, Тацит видел множество примеров императорского деспотизма и ненавидел его. Личные взгляд повлияли на тацитовский стиль, который отличала пессимистичность и чувство вины. Самого историка прозвали обличителем тиранов.

Античный подход к прошлому всегда был пересказом жизни конкретного политического сообщества в конкретный момент времени.

Времяисчисление велось от произвольной точки. Например, в случае римских историков — от основания города Рима. Время одного общества не соотносилось со временем другого, связи между ними как бы не существовало. Развитие и распространение христианства поменяли взгляд на течение времени, определив, наконец, его начало (сотворение мира) и конец (второе пришествие). История стала видеться всеобщим процессом, в который включили все народы, существующие или существовавшие, все города, явления и события. В III-V веках Евсевий Кесарийский и Иероним предприняли попытку соотнести языческие события с христианскими, впервые выстраивая единую хронологию. В истории появилось линейное время. Епископ Оттон Фрейзингенский в семи книгах «Хроники» изложил всемирную историю от Адама до 1146 года. Рождение, Крещение и Страсти Христа постепенно утвердились в качестве основных вех летоисчисления. В 731 году Беда Достопочтенный ввел в историографию точку отсчета от Рождества Христова.

«Зрелище прошлого помогает нам, во-первых, понять планы и намерения Бога; оно наполняет сердца людей спасительным страхом перед Господом, показывая примеры кар и наград за действия людей и побуждая их следовать путями справедливости… Во-вторых, как выражаются языческие писатели, чужая жизнь является для нас наставницей, и тот, кто не знает прошлого, будет чувствовать себя среди современных ему событий подобно слепому… В-третьих, записи хроник служат для утверждения новых и отмены старых постановлений, для укрепления или ликвидации привилегий».
Иоанн Солсберийский в Historia Pontificalis о функциях истории

О критике источников, царице наук и революции в истории

В эпоху Ренессанса история перестала быть сферой деятельности Бога и стала сферой деятельности человека. В XVI веке началось активное обсуждение самого характера исторического знания. Появились десятки трактатов, прицельно обсуждавших историю. К началу XVII века история разделилась на две ветви — история/литература и история/реальность. Историческая художественная литература начала отделяться со времен Уильяма Шекспира и окончательно сформировалась к историческим романам Вальтера Скотта. В целом, однако, привязка истории к литературе сохранялась до XX века. Эту связь можно условно подтвердить, например, вручением Нобелевской премии по литературе в 1902 году историку Теодору Моммзену с формулировкой «Одному из величайших исторических писателей, перу которого принадлежит такой монументальный труд, как „Римская история“».

В раннее Новое время сложился также принципиально новый образ науки — знания принадлежали теперь не одному толкователю, а группе ученых, работавших в соответствии с научной методологией.

Но история пока еще не отделилась окончательно от других наук и не сформировалась в качестве отдельной дисциплины. Возродилась критика источников (пусть даже в самой базовой форме): Лоренцо Валла написал «Рассуждение о подложности так называемого Константинова дара». Он научно доказал недостоверность документа, изучив его язык и стиль и добавив к этому отсутствие упоминаний в других источниках. В 1681 году в Париже Жан Мабийон опубликовал работу De re diplomatica, в которой предложил методику оценки достоверности исторических материалов.

Эпоха Просвещения с ее активным интеллектуальным движением дала истории новый импульс. Историки начали преподавать в университетах. До этого историю в лучшем случае включали в «грамматику», теперь же историки участвовали в создании Французской академии (1635), Лондонского королевского научного общества (1660). Появились сильные централизованные государства, выросло национальное самосознание — вместе с ними появились и национальные истории, вписанные в общую историю. Герои, войны, революции, правители — все это укладывалось в национальный исторический нарратив. До 1914 года тема национального величия оставалась в истории одной из ведущих. Она постепенно угасла только после Первой Мировой войны, да и то не везде.

Историю стали использовать в качестве фундамента для политических преобразований.

Во Франции в XVIII веке развернулась полемика между «германистами» и «романистами». Первые во главе с графом Анри де Буленвилье («История древнего правительства Франции») считали, что основы французской государственности сложились в результате германского завоевания, и значит теперь германское племя франков, победители, по праву управляют народом, галло-римлянами. Вторые во главе с аббатом Жаном Батистом Дюбо («Критическая история установления французской монархии в Галии») не соглашались с ними. «Романисты» считали, что галло-римляне слились с переселившимися франками, и так сформировался французский народ: следовательно, раз никакого реального разделения нет, дворянство — узурпатор.

В России подобная дискуссия об установлении государственности происходила на страницах «Месячных исторических, генеалогических и географических примечаний в Ведомостях» (выходили в Санкт-Петербурге с 1728 года). Ломоносов и Миллер спорили там о норманнской теории. Ломоносов считал ее фальсификацией, принижающей российскую государственность. В целом в России со времен Петра I предпринимались попытки создания обобщающего труда по истории государства. Василий Татищев, например, подготовил «Историю Российскую с самых древнейших времен». Он первым попытался соотнести летописи друг с другом, провести их критическую оценку, изложить события более или менее доступным языком. Татищев выступал за государственную историографию, но существовали и более оппозиционные подходы. Так, например, Михаил Щербатов в «Истории России с древнейших времен» наоборот настаивал, что эпоха Петра I вызвала в обществе упадок «естественных добродетелей».
Следование Западу, по его мнению, заставило Россию сойти с изначально верного пути. Щербатов, не имея, по сути, никакой специальной подготовки, не только написал историю до 1610 года, но и ввел в оборот множество важных источников. В 1724 году была учреждена Петербургская академия наук, в которой нашлось место и для истории.

XIX столетие оказалось великим веком фактов. Облик прошлого теперь сильно зависел от того, как именно исследователь определял круг источников.

Историки-позитивисты XIX века отдавали предпочтение официальным документам — законам, дипломатическим протоколам. Статьи в прессе, мемуары и переписку они рассматривали как субъективные, а значит ненадежные источники. Сначала удостоверьтесь в фактах, говорили позитивисты, а потом делайте выводы из них. Фетишизм фактов XIX века дополнялся фетишизмом документов.

В XIX веке история занимала место царицы наук. Считалось, что она может не только дать объективное знание, но и помочь в разрешении существующих противоречий. Белинский называл XIX век веком историческим. В первой половине XIX веке в Германии оформилась школа Леопольда фон Ранке, «отца научной истории». Он настаивал, что историк должен реконструировал прошлое так, как оно происходило на самом деле — wie es eigentlich gewesen. Эти слова стали девизом историков, которые стремились теперь к максимальной объективности. В своем письме с инструкциями для авторов первой Кембриджской истории современности английский историк Актон писал, что «наше Ватерлоо должно быть таким, которое одинаково удовлетворяет французскому и английскому, немецкому и голландскому языкам». Появился принцип историзма — явления следовало рассматривать в их зарождении, становлении и отмирании. В России Николай Данилевский, автор книги «Россия и Европа», разработал цивилизационную теорию: он посчитал, что не существует общечеловеческой цивилизации, есть лишь отдельные культурно-исторические типы. Цивилизационный подход после него развивали также Освальд Шпенглер в «Закате Европы» и Арнольд Тойнби в «Постижении истории».

В 1941 году Марк Блок писал об истории как о науке, «переживающей детство», только начинающей «что-то нащупывать».

Второй раз история родилась именно в XX веке. В 1938 году оксфордский историк Робин Коллингвуд утверждал, что изучение истории переживает революцию, сравнимую с той, которая произошла в естествознания во времена Бэкона и Галилея. Он писал:

«…главным делом философии XVII века было считаться с естествознанием XVII века. Главное дело философии двадцатого века — считаться с историей двадцатого века. До конца девятнадцатого и начала двадцатого веков исторические исследования находились в состоянии, аналогичном состоянию естествознания до Галилея. Во времена Галилея с естествознанием случилось нечто (только очень невежественный или очень ученый человек взялся бы кратко сказать, что), что внезапно и чрезвычайно увеличило скорость ее прогресса и широту ее кругозора. Примерно в конце девятнадцатого века нечто подобное происходило, возможно, более постепенно и менее впечатляюще, но не менее определенно, в истории».

Исследования стали гораздо более научными. К критическому изучению источников добавилось критическое рассмотрение аргументов.

Подходы к изучению истории менялись, но главным в ней во все времена оставался поиск истины.

Цицерон писал еще в I веке до н.э.: «…первый закон истории — ни под каким видом не допускать лжи». Аврелий Августин соглашался с ним в V веке: «Задача истории — рассказывать факты правдиво». Иоанн Солсберийский в XII веке декларировал: «Историк должен служить истине». Вольтер в XVIII веке отмечал:

«История — это изложение фактов, приведенных в качестве истинных, в противоположность басне, которая является изложением фактов ложных».

Леопольд фон Ранке вторил им в XIX веке:

«История взяла на себя обязанность судить прошлое, поучать настоящее на благо грядущих веков. Данная работа не может служить источником вдохновения для таких возвышенных целей. Ее цель состоит только в том, чтобы показать то, что происходило на самом деле».

Литература:

Репина Л.П., Зверев В.В., Парамонова М.Ю. «История исторического знания»
Савельева И.М., Полетаев А.В. «Теория исторического знания»
Crawford R. M. History as a science
Carr E.H. What is History?
Блок М. «Апология истории»

Люди ошибочно считают, что древние римляне жили в праздности, предаваясь обжорству, разврату. А тем временем римское общество руководствовалось строгими правилами. Кодекс, который назывался mos maiorum, предписывал римлянам быть честными, бережливыми, искренними и настойчивыми. Увы, но благодаря Голливуду возникло немало нелепых заблуждений о древних римлянах.

Вомитории

Самое распространенное заблуждение приписывает римлянам невоздержанность в еде. Якобы их залы для пиршеств граничили с «рвотными комнатами», построенными для комфорта гостей, которым полный желудок мешал продолжить пир. Вомитории действительно существовали в Древнем Риме. Так назывались просторные вестибюли, граничащие с главным залом. Покидая пир, гости проходили через вомитории, но никакого отношения к неприятной процедуре эти коридоры не имели. Миф возник из-за общего корня vomit-, обозначающего также процесс очищения желудка.

Плебеи

Бытует заблуждение, что низшее сословие империи называлось плебеями. Потому наши современники считают название оскорбительным. На самом деле плебеями называли всех жителей Древнего Рима, которые относились к пришлому населению, в том числе и тех, кто принадлежал к правящему классу (так называемые плебейские трибуны).

Плебе́и, или плебс, — население Древнего Рима, первоначально не наделённое политическими правами, в отличие от патрициев. Рим пополнялся народом в результате завоеваний соседних племён и городов. И изначально пришлое население относилось к различным римским трибам.

Позже плебеи добились равных прав с патрициями, что привело к краху прежнего порядка.

Значение большого пальца

Ошибочно считать, что с помощью поднятого или опущенного большого пальца руки решали судьбу гладиатора. Популярный сегодня жест использовали для команды опустить или поднять оружие. Конечно, это влияло на судьбу бойцов. Проигравшего гладиатора оставляли жить, но он выбывал из соревнований. Бой гладиаторов редко заканчивался гибелью одного из них. Инвесторы не были заинтересованы в смерти гладиаторов. Если бы соревнования заканчивались смертью, то очень быстро сошли бы на нет. В гладиаторском бою побеждал наиболее выносливый боец, который дольше остальных оставался на ногах.

Еще о гладиаторах

Не только рабы становились бойцами. В погоне за наградой на арену выходили как по собственной воле, так по приговору. Гладиаторами становились преимущественно плебеи. Хотя нередко обедневшие патриции усматривали шанс вернуть благосостояние победой на арене. Еще один малоизвестный факт – среди бойцов встречались даже женщины!

Язык

Существует миф, что латынь - единственный официальный язык Древнего Рима. Но в действительности древние римляне знали несколько языков. Латынь же чаще всего была официальным языком письменности. Граждане Римской империи владели латынью, греческим, осканским, этрусским языками. Еще существовали местные вариации языка. Поэт Данте Алигьери обнаружил тысячи наречий латинского языка. А вот письменные записи действительно отличаются единообразием. Примечательно, что образованная элита вообще часто пользовалась греческим языком.

Тоги

Наше знание о тогах ограничено фильмами, в которых актеры постоянно одеты в тоги. Вероятно, костюмеры не догадываются о том, что римляне носили тоги разных стилей. Мужчины надевали их только по особым случаям. Ранние тоги отличались простотой. Поздние модели были намного сложнее, тяжелее. Тоги подчеркивали социальный статус владельца. Только император имел право носить пурпурные одеяния. Остальным приходилось довольствоваться другими цветами. В повседневной жизни практичные римляне одевали льняные или шерстяные туники. Солдаты носили кожаные куртки. Простолюдины и рабы носили короткие туники. Тоги запрещалось носить женщинам, рабам и изгоям. Незадолго до заката Римской империи многие жители облюбовали брюки, хотя ранее считалось, что такую одежду пристало носить только варварам.

Карфаген

За сотню лет Рим и Карфаген трижды воевали. Карфаген окончательно пал в 146 году до н.э. Римляне пленили 50 тысяч человек, которых позже продали в рабство. Город полностью разрушили. Утверждение, будто римляне уничтожили сельскохозяйственные угодья Карфагена с помощью соли, не соответствует действительности. В те времена соль была очень ценным минералом. К тому же ученым не удалось найти ни одного доказательства в пользу этой теории.

Нерон и скрипка

Светоний писал о Нероне, будто император был охоч до всяких непристойностей: мучил бездомных животных, не брезговал кровосмешением, убийством. Но особой иррациональностью император отличился во время пожара, который разрушил Рим в 64 году н.э. Якобы император одел свои лучшие одежды, поднялся на городскую стену и принялся со слезами на глазах читать строки о падении Трои. По версии историка Диона Кассия, Нерон нарядился в костюм игрока на китаре, которая считается предшественницей лютни.

Складывается картина, будто римский император воспринимал страшный пожар как некое представление. Глядя на гибнущий в огне город, он играл на скрипке. Позже Шекспир написал, что Нерон играл на скрипке, созерцая горящий город. Начнем с того, что в эпоху Римской империи еще не было скрипок. Скорее всего, это была лютня, которую превратили в скрипку для лучшей узнаваемости у читателей.

Нацистское приветствие

Римлянам приписывают изобретение нацистского салюта, при котором вытянутую вверх руку поворачивали ладонью вниз. Однако, историки не обнаружили ни одного документа того периода, который бы подтвердил эту версию. Миф о нацистском приветствии опирается на полотно «Клятва Горациев» 1784 год. На ней изображена группа солдат с поднятой рукой. Неизвестно, что сподвигло Жака-Луи Давида нарисовать римских воинов именно в такой позе. Фильмы же только укрепили миф. Известно, что партия Муссолини, подчеркивая итальянское наследие, подхватила салют воинственных предков.

Калигула и лошадь

25-летний император начал правление со всеобщей амнистии, отмены налогов, организации римских игр. Спустя несколько месяцев Калигула серьезно заболел и все пошло прахом. «Мозговая лихорадка» носила признаки паранойи. Император стал подозрительным, агрессивным. Калигула выгнал жену, расправился с ближайшими советниками, довел тестя до самоубийства. Придворные шептались, будто император спит с родной сестрой. Позже на Калигулу снизошло озарение провозгласить себя живым божеством. В ожидании подношений он подолгу восседал в храме. Его любовь к лошади породила гнусные слухи. Поговаривали, будто Калигула назначил животное на пост сенатора, чтобы следовать его советам. Историки не обнаружили письменных доказательств тому, что конь заседал в римском правительстве. Светоний писал о намерении Калигулы, а не о свершившемся факте. Император прожил 28 лет и погиб от рук собственной охраны.

Кто такой Юлий Цезарь? Страшный диктатор или великий писатель? Был ли у него роман с Клеопатрой? Правда ли, что перед смертью он сказал: «И ты, Брут»? А Рубикон он переходил? А кесарево сечение — это тоже про него? И салат «Цезарь» он изобрел? В этой публикации постараемся разобраться, что из этого правда, а что - нет.

Гай Юлий Цезарь — фигура знаковая не только для Древнего Рима, но и для всей всемирной истории. По распространенному среди иссле­дователей мнению, современная Европа начинается именно с него. Сполна наделенный харизмой, столь важной для политика и государственного деятеля, Цезарь смог обаять и многих современников, и потомков. Выдающий­ся полководец и государственный деятель, великолепный оратор и писатель, разносторон­ний гений — такой его образ закрепился в веках. Свою лепту внесла и «само­характеристика», которую ненавязчиво подает читателю Цезарь в записках о Галльской и гражданской войнах. Произведе­ниями Цезаря зачитывались и восторгались, учились по ним военному мастер­ству. Далеко не случайно герой Дюма, разбойник Луиджи Вампа, штудирует «Записки» в римских катакомбах.

Мученический конец — коварное убий­ство — роман­тизировал восприятие Цезаря и послужил источником неисся­ка­емого вдохновения для мастеров кисти и пера. Данте поместил в девятый круг ада главных цезареубийц, Брута и Кассия: их тер­зает в своей пасти сам Люци­фер как предателей величия человечес­кого наряду с Иудой — преда­телем величия божественного. С Цезарем связано огромное количество анекдо­тов, полулегендарных историй и популярных крылатых выражений. Несом­нен­но, объективная оценка исторического деятеля — дело непростое, но изучение богатой античной традиции поможет читателю соста­вить собственное мнение о римском диктаторе.

Легенда 1. Цезарь родился путем кесарева сечения — отсюда название операции

Вердикт: едва ли.

Операции, похожие на кесарево сечение (caesarea sectio), случались в аку­шерской практике задолго до рождения Юлия Цезаря. В греческих мифах, отражающих реальные медицинские случаи, из чрева погибших матерей были извлечены бог виноделия Дионис и бог врачевания Асклепий. Упоминания об этой операции также встречаются в древнеиндийских, китайских, вавилон­ских, иранских и других источниках.

В Риме еще за 700 лет до рождения Цезаря один из законов царя Нумы Помпилия (leges regiae) запрещал хоронить умершую беременную женщину, не вырезав предварительно плод из ее чрева, чтобы спасти ребенка. Плиний Старший упоминает известных римлян, появившихся на свет таким образом: это победитель Ганнибала Сципион Африканский, консул Манилий и «первый среди Цезарей». Плиний пишет, что этого предка Цезаря (а вовсе не его самого) вырезали из чрева матери. Отсюда и происходит семейное имя Цезарей: a caeso matris utero dictus — «названный так из-за рассеченной (caeso) утробы матери».

Юлий Цезарь родился в 100 или 101 году до нашей эры. В то время извлекать плод так, чтобы и мать, и младенец оставались в живых, не умели и в соот­ветствии с вышеупомянутым законом делали это только в том случае, если женщина умирала или уже умерла. Кроме того, благодаря Светонию мы знаем, что мать Цезаря Авре­лия пережила роды и скончалась в преклон­ных годах, в 54 году до нашей эры.

Таким образом, мы имеем дело с ложной этимологией. Трудно сказать, почему возникла эта путаница. Возможно, более поздние авторы, в частности соста­вители византийского словаря «Суда» X века, неправильно поняли текст Плиния, спутав причастие caesus («рассеченный», «разрезан­ный»), образован­ное от глагола caedere, с прилагательным caesareus от Caesar. Уже в Средние века легенда о происхожде­нии кесарева сечения от Кесаря, то есть Цезаря, получила широкое распростране­ние: в средневековых манускриптах часто встречается изображение младенца Цезаря, извлекаемого из чрева матери.

Легенда 2. Цезарь воевал с Астериксом и Обеликсом, но так и не смог их победить

Вердикт: неверно.

Астерикс и Обеликс, а также их сородичи, герои комикс-сериала Рене Госинни и Альбера Удерзо, по которому был снят фильм Клода Зиди «Астерикс и Обе­ликс против Цезаря», — персонажи полностью вымышленные. С историче­скими галлами их роднят только характерные окончания имен на -ix, -igis, а также длинные волосы и штаны — варварская одежда, глубоко презираемая римлянами.

Цезарь действительно воевал с галлами, и весьма успешно. В 59 году до нашей эры он занимал должность консула. По окончании консулата, то есть на сле­дующий год, по заведенной традиции Цезарь должен был отправиться намест­ником с проконсульскими полномочиями в одну из римских провинций. Зная об этом, Цезарь заранее провел через одного народного трибуна закон, по которому ему на пять лет отдавались в управление Цизальпинская Галлия с Иллириком (часть современной Албании и Хорватии), к которым Сенат добавил еще Нарбонскую Галлию (нынешний Прованс), завоеванную римля­нами в последней трети II века до нашей эры. Цезарь планировал завоевание огромной Трансальпинской Галлии, то есть Галлии «по ту сторону Альп», равной по террито­рии современным Франции, Бельгии, Нидерлан­дам и Швей­царии. Римляне также называли эту дикую страну Gallia Сomata, то есть «Косматая Галлия», из-за галльского обычая носить длинные волосы.

За несколько первых лет войны Цезарь покорил многочисленные галльские племена и одержал верх над несколькими германскими племенами, совер­шавшими набеги на Галлию. В 56 году до нашей эры полномочия Цезаря были продлены еще на пять лет.

Галлия напоминала тлеющий костер: в любой момент там могло вспыхнуть восстание местных племен: эбуронов, белгов, нервиев и других. Самым тяжким испытанием для римлян стало общегалльское великое восстание, начавшееся зимой 53 года до нашей эры. В 52 году его возглавил молодой вождь племени арвернов Верцингеторикс. Фактически Цезарю пришлось завоевывать Галлию второй раз. Окончательно и ценой немалых усилий римлянам удалось умиро­творить Галлию лишь к концу 51 года до нашей эры. По утверждению Плутар­ха, за годы, проведенные в Галлии, Цезарь «взял штурмом более восьмисот городов, покорил триста племен, сражался с тремя миллионами людей, из которых один миллион уничтожил во время битв и столько же захватил в плен» 

. И хотя эти невероятные цифры вызывают некоторые сомнения, итоги галльских войн были весьма внушительны: Рим получил огромную провинцию и колоссальную добычу. Обогатился и сам Цезарь, но главное — приобрел прекрасно обученную, опытную и преданную армию.

Сородичи и потомки Астерикса и Обеликса довольно быстро романизиро­вались. Уже Цезарь включил нескольких галлов в состав римского Сената, и по этому поводу в Риме распевали частушки: Galli bracas deposuerunt, latum clavum sumpserunt, то есть «Галлы сняли штаны, тоги с каймой им даны». Тога претекста — с широкой пурпурной каймой — официальная одежда римских высших магистратов и сенаторов. Еще через несколько веков галлы забудут своих жрецов-друидов и родной язык и заговорят на испорченной латыни. Галлия станет одной из самых романизированных провинций Римской империи.

Легенда 3. Цезарь перешел Рубикон и сказал: «Жребий брошен»

Вердикт: так и было.

Это случилось в начале драматической гражданской войны между Цезарем и Помпеем. Бывшие соратники по первому триумвирату и родственники (любимая и единственная дочь Цезаря Юлия стала женой Помпея) оказались непримиримыми противниками.

В 54 году до нашей эры Юлия умерла при родах, а в следующем году, во время неудачного парфянского похода, погиб Красс. Фактически это означало конец триумвирата. Цезарь одерживал одну победу за другой в Галлии. Помпей же, наблюдая за растущей популярностью галльского наместника, испытывал ревнивые опасения, что тот потеснит его с пьедестала лучшего полководца Рима. Недоброжелатели Цезаря подняли в Сенате вопрос о досрочном прекра­щении его полномочий в Галлии. Помпей сначала попустительствовал этим проискам, а затем открыто перешел в стан врагов бывшего тестя, вступив в союз с крайними оптиматами из группировки Катона Младшего. И хотя в глазах оптиматов и Цезарь, и Помпей были потенциальными диктаторами, стремящимися покончить с властью Сената, они пошли на союз с Помпеем, выбирая меньшее из двух зол.

Формально полномочия Цезаря истекали 1 марта 49 года до нашей эры. Цезарь собирался заочно (in absentia) баллотироваться в консулы: таким образом, сложив проконсульские полномочия, он тут же приобретал новые консульские. Однако противники требовали немедленной явки полководца, собираясь привлечь его к суду: поводов за годы самостоятельного, без оглядки на Сенат, галльского командования накопилось достаточно. На заседании Сената 1 января 49 года до нашей эры Помпей и крайние оптиматы настояли на при­нятии постановления о немедленном сложении Цезарем его полномочий и роспуске войска. В случае отказа галльский командующий объявлялся «врагом отече­ства». Узнав о событиях в Риме, Цезарь в начале 49 года подошел со своим XIII легионом (единственным, который был у него по сю сторону Альп) к реке Рубикон, отделявшей Цизальпинскую Галлию от, собственно, Италии. По зако­ну диктатора Суллы наместник провинции не мог находиться на территории Италии с войском, и переход Рубикона с легионом означал начало гражданской войны.

Все античные авторы отмечают раздумья и колебания Цезаря, стоявшего перед Рубиконом. Светоний уверяет, что Цезарь обратился к спутникам с такими словами: «Еще не поздно вернуться; но стоит перейти этот мостик, и все будет решать оружие». Но тут случилось чудесное явление: неведомый человек дивного роста и красоты стал играть на свирели, а потом вдруг вырвал у одного из воинов трубу, бросился в реку и, протрубив боевой сигнал, поплыл к проти­воположному берегу. Тогда и были сказаны те самые слова. «Вперед, — вос­кликнул Цезарь, — вперед, куда зовут нас знаменья богов и несправед­ливость противников! Жребий брошен» (Iacta alea est).

По версии греческого исто­рика Аппиана, Цезарь, решившись перейти Рубикон, сказал присутствую­щим: «Если я воздержусь от этого перехода, друзья мои, это будет началом бедствий для меня; если же перейду — для всех людей». Затем «как вдох­нов­лен­ный свыше, он стремительно перешел реку», произнеся: «Пусть жребий будет брошен». Эту же фразу приводит Плутарх, добавляя, что Цезарь произнес ее по-гречески. По мнению выдающегося отечественного антико­веда Сергея Утченко, это вполне правдоподобно: полководец цитировал своего любимого греческого автора, комедиографа Менандра.

10 января 49 года до нашей эры Цезарь перешел Рубикон и стремительно двинулся через Этрурию на Рим. Так началась очередная гражданская война эпохи Поздней Римской республики.

Легенда 4. Цезарь силой захватил власть в Риме

Вердикт: да, верно.

Цезарь перешел Рубикон и двинулся к Риму. На своем пути он не встречал серьезного сопротивления: помпеянцы либо сдавались, либо отступали, а небольшие италийские города с энтузиазмом открывали Цезарю ворота. Помпей и его сторонники, напуганные быстрым продвижением противника, бежали из Рима, бросив даже государственную казну. С частью войска Помпей отправился в Грецию. Еще семь верных ему легионов находились в Испании.

С самого начала гражданской войны Цезарь заявил, что будет проводить по отношению к противнику политику милосердия — clementia: пленных он всегда отпускал, никого не карал, видных помпеянцев старался приблизить. Офицеры при этом нередко возвращались к Помпею, а солдаты по желанию зачислялись в легионы Цезаря. Это поведение, необычное для гражданских смут, раздиравших римлян со времен братьев Гракхов (последняя треть II века до нашей эры), составляло разительный контраст зверствам, творимым обеими сторонами — и марианцами, и сулланцами — во время первой гражданской войны. И хотя Цезарь выигрывал все решающие сражения, гражданская война продлилась целых пять лет: против Цезаря сражался все тот же упрямый костяк помпеянцев, которых он много раз побеждал, но всегда милосердно отпускал и прощал.

Последнее сражение гражданской войны произошло в марте 45 года до нашей эры при Мунде, в Испании. Исход его долгое время был неясен. В какой-то момент ряды цезарианцев дрогнули — тогда Цезарь схватил щит и ринулся вперед к вражеской линии. Его засыпал град копий, и тогда устыженные центурионы кинулись на выручку своему полководцу. По признанию самого Цезаря, битва при Мунде была для него самой тяжелой: он часто сражался за победу, теперь же ему впервые пришлось сражаться за жизнь.

Легенда 5. У Цезаря был роман с Клеопатрой

Вердикт: это правда.

Встреча Цезаря и Клеопатры произошла при драматических обстоятельствах. После знаменитой победы Цезаря над Помпеем в битве при Фарсале (48 год до нашей эры) удрученный Помпей, бросив остатки своей армии, отправился в Египет, надеясь найти там убежище: когда-то он оказал большую услугу покойному царю Птолемею Авлету. В этом эллинистическом царстве в то вре­мя шла династическая распря между наследниками Авлета — 13-летним царем Птолемеем XIII и его старшей сестрой, 20-летней Клеопатрой VII. Местные царедворцы, опекуны Птолемея, чтобы не ссориться с Цезарем, решили убить Помпея. За ним отправили лодку, а когда Помпей сошел с корабля и сел в нее, его закололи на глазах жены и сына. Цезарь, вслед за Помпеем прибывший в Александрию, с отвращением отнесся к этому злодейству и не смог сдержать слез при виде преподнесенного ему страшного подарка — отрубленной головы бывшего врага.

Несмотря на то что Цезарь приплыл в Египет всего с двумя малоукомплек­тованными легионами, римлянам удалось занять в Александрии стратегически важные позиции, включая царский дворец. Египтяне были встревожены, и не зря: Цезарь хотел покарать их за подлое убийство Помпея. Назревала война. Римлянин заявил о своем желании выступить посредником в вопросе о египетском престоло­наследии и под этим предлогом вызвал Клеопатру, которая то ли была изгнана, то ли сама бежала из Александрии. Плутарх рассказывает, как девушка тайком от брата пробралась в римский лагерь: ее пронес туда в «мешке для постели» один из ее друзей. Эта хитрость Клеопатры показалась Цезарю смелой и пленила его. Так начался один из самых известных романов во всемирной истории.

Многие авторы — и древние, и современные — писали о необычайной привлекательности, любвеобильности и сексуальности египетской царицы, называли ее соблазнительницей, демонической женщиной, чаровницей: неслучайно появилась легенда о «египетских ночах Клеопатры». По утвер­ждению римского писателя IV века Аврелия Виктора, «многие мужчины своей смертью платили за обладание ею в течение одной ночи».

Однако если посмотреть на профиль Клеопатры на монетах или на античные бюсты, изображающие египетскую царицу, ее красота не кажется совершенной. Скорее Клеопатра обладала очарованием и умом, перед которыми редко кто мог устоять. Как писал Плутарх, «красота этой женщины была не тою, что зовется несравненною и поражает с первого взгляда, зато обращение ее отлича­лось неотразимою прелестью, и потому ее облик, сочетавшийся с редкой убедитель­нос­тью речей, с огромным обаянием, сквозившим в каждом слове, в каждом движении, накрепко врезался в душу. Самые звуки ее голоса ласкали и радовали слух…».

Клеопатра была прекрасно образована, знала множество языков. Ее родным языком был греческий, и хотя она была египетской царицей, живым вопло­щением богини Исиды, в ее жилах не было ни капли египетской крови — со времен распада державы Александра Македонского Египтом правили Птолемеи, которые были греками.

Неудивительно, что Цезарь поддержал притязания Клеопатры на египетский престол и надолго задержался в Египте. После прибытия подкреплений Цезарь подавил антиримское восстание в Александрии, разбил армию Птоле­мея. Во время бегства юный царь утонул в Ниле, а Клеопатра была провозгла­шена египетской царицей. После этого римский полководец не спешил покинуть Египет: вместе с Клеопатрой он совершил путешествие по Нилу в сопровожде­нии огромной флотилии из 400 кораблей, наслаждаясь радо­стями жизни и посещая заодно все крупнейшие достопримечательности страны.

Однако гибель Помпея не означала конец гражданской войны. Более того, за прошедшие месяцы помпеянцы значительно усилились, и, чтобы не поте­рять плоды фарсальской победы, в начале лета 47 года до нашей эры Цезарю пришлось покинуть Египет. Несколько недель спустя после его отъезда у Клеопатры родился сын, тоже Цезарь (александрийцы называли его Цезари­оном, то есть «маленьким Цезарем»), как пишет Светоний, очень похожий на отца и лицом, и осанкой.

В 46 году до нашей эры Цезарь вызвал Клеопатру в Рим, выделил ей роскош­ную виллу на берегу Тибра, устроил пышный прием. Визит был официаль­ный — для заключения союза между Римом и Египтом, — но египетская царица надолго задержалась в Риме. Однако Цезарь не развелся со своей женой Каль­пурнией и не женился на Клеопатре. Свою последнюю ночь накануне мартов­ских ид он провел с женой, с ней он прощался, собираясь в Сенат 15 марта 44 года. Цезарь так и не признал официально Цезариона своим сыном и не упомянул его в завещании, сделав основным наследником внучатого племянника Гая Октавия. И все же, перечисляя главные любовные победы Цезаря, Светоний замечает, что больше всех тот любил Клеопатру.

Легенда 6: Цезарь — автор слов «Пришел, увидел, победил»

Вердикт: да, это слова великого римлянина.

По латыни они звучат еще выразительнее: Veni, vidi, vici — из-за риторической фигуры аллитерации.

Появление этой фразы связано с одним из эпизодов гражданской войны между цезарианцами и пом­пеянцами (49–45 годы до на­шей эры), а именно с понтийской кампанией. Боспорский царь Фарнак, воспользовавшись римской междоусобицей, стал отвоевывать бывшие владе­ния своего отца Митридата, которого когда-то победил Помпей. Бо́льшая часть Понтийского царства в 63 году до нашей эры была превращена в римскую провинцию Понт. Фарнак во время тех событий предал своего отца, за что получил от римлян часть его владений (Боспорское царство). Однако это его не удовлетворило: сын Митридата мечтал воссоздать великую Понтийскую державу. Получив известие о враждебных действиях Фарнака, Цезарь спешно покинул Египет и 2 августа 47 года до нашей эры разгромил Фарнака в битве у города Зела. Понтийская кампания длилась всего пять дней, и эта молниенос­ность отразилась в известном крылатом выраже­нии. О том, что его произнес именно Цезарь, свидетельствуют разные антич­ные авторы — правда, с некото­рыми расхождениями. Плутарх говорит о том, что эти слова есть в письме Цезаря его другу Амантию (видимо, это искажение, имеется в виду друг Цезаря по имени Гай Матий), а Аппиан — что выраже­ние встречается в донесении в Сенат. Светоний утверждает: когда в 46 году до нашей эры Цезарь справлял четверной триумф — над Галлией, Египтом, Понтом, Африкой, — в понтий­ской части триумфа среди трофеев несли доску с надписью Veni, vidi, vici. По словам Светония, «…этим Цезарь отмечал не события войны, а быстро­ту ее завершения».

Легенда 7: В честь Цезаря назвали месяц июль

Вердикт: да, это так.

Раньше в римском календаре этот месяц назывался квинтилий (Quintilis), буквально «пятый». Первым месяцем в древнем календаре считался март (Martius), названный в честь Марса, бога плодородия, позднее, после отожде­ствления с древнегреческим Аресом, ставшего богом войны. Некоторые названия месяцев, восходящих к числительным, так и остались в римском календаре, а потом и в календарях народов, позаимствовавших их у римлян: September («седьмой», «сентябрь»), October («восьмой», «октябрь»), November («девятый», «ноябрь»), December («десятый», «декабрь»). По сообщению Светония, месяц квинтилий, в который родился Цезарь, был переименован в Iulius («июль») еще при жизни диктатора, в начале 44 года до нашей эры. По другой версии, это произошло после убийства Цезаря, когда его друг и коллега по консулату 44 года, Марк Антоний, провел специальный закон о переименовании квинтилия — lex Antonia de mense Quintili, «чтобы в этот месяц за четыре дня до квинтилиевых ид был объявлен июль».

Легенда 8. Цезарь был диктатором

Вердикт: это правда.

К 45 году до нашей эры Цезарь стал полновластным правителем Рима. Юридическим обоснованием его власти были диктаторские полномочия. Первый раз Цезарь стал диктатором осенью 49 года до нашей эры — правда, пробыл он в этой должности всего 11 дней. За это время он организовал выбо­ры, устроил празднества и предложил ряд законов, в том числе о хлебных раздачах для нуждающихся и о частичной кассации долгов.

В конце 48 года до нашей эры после Фарсальской битвы диктаторские полномочия были даны Цезарю на неопределенное время — как когда-то диктатору Сулле. Кроме того, Сенат декретировал победителю Помпея целый ряд неслыханных почестей: он получил право самостоятельно объявлять войну и заключать мир, в течение пяти лет выставлять свою кандидатуру на консульских выборах, также ему была дарована пожизненная трибунская власть. Народные трибуны в Риме обладали правом вето, то есть могли воспрепятствовать принятию любого законопроекта или постановления. Эту должность занимали только плебеи, Цезарь же по происхожде­нию был патрицием. Тогда специально для римского диктатора была придумана фишка с отделением полномочий от должности. После битвы при Тапсе в 46 году до нашей эры диктатору передавались цензорские полномочия, то есть теперь он сам составлял список членов Сената. Он стал принцепсом Сената, то есть первым высказывал мнение и подавал голос при обсуждениях, а его курульное кресло стояло между креслами консу­лов, высших римских магистратов. После сражения при Мунде неистощимый на лесть Сенат преподнес победителю титулы Освободителя, Отца Отечества и Императора.

Возвеличивание Цезаря достигло апогея в начале 44 года до нашей эры. Его особа была объявлена неприкосновенной (sacrosanctus), диктатору посвящались храмы, в его честь устраивались игры, его статуи почитались наряду с изобра­жениями богов. В феврале 44 года до нашей эры диктатура Цезаря была объявлена пожизненной. Власть диктатора все более напоминала царскую, но при этом она сочеталась с республикан­скими институтами — Сенатом, магистрату­рами, народным собранием. Цезарь стремился не упразднить их, а подчинить своему контролю.

Диктатор не только упрочил свое личное положение, но и провел ряд мер по стабилизации римской жизни. В духе объявленной им политики милосер­дия он повелел восстановить в Сенате статуи Суллы и Помпея. Были приняты законы против роскоши. Велось обширное строительство. Под руководством египетского астронома Созигена была проведена реформа календаря. Около 80 тысяч ветеранов Цезаря (среди них было и немало бывших помпеянцев) получили землю. В провинциях основали множество новых колоний, что ускорило процесс романизации покоренных римлянами народов; многим городам и некоторым провинциям были дарованы права римского граждан­ства.

Легенда 9. Цезарь был вероломно убит лучшим другом, а перед смертью воскликнул: «И ты, Брут!»

Вердикт: это только отчасти правда; Цезарь считал Брута своим другом, а вот слов этих он не произносил.

В начале 44 года до нашей эры Цезарь готовился к грандиозному походу на Восток против Парфянского царства. Приблизительно в это же время против диктатора возник заговор, среди участников которого было много прощенных помпеянцев, в том числе руководители заговора Марк Юний Брут и Гай Кассий Лонгин. Впрочем, было там и немало цезарианцев, обязанных диктатору карье­рой и богатством: Децим Брут, Требоний. Кое-кто примкнул к заговорщикам из личных соображений, но большинство искренне опасалось, что единовла­стие Цезаря рано или поздно обернется неприкрытой тиранией. 15 февраля 44 года во время праздника Луперкалий произошел инцидент, весьма болез­ненно воспринятый частью римского общества.

Полководец и друг Цезаря Марк Антоний публично попытался увенчать диктатора короной, обвитой лавровым венком. «В народе, как было заранее подготовлено, — пишет Плу­тарх, — раздались жидкие рукоплескания. Когда же Цезарь отверг корону, весь народ зааплодировал». Антоний попытался проделать этот фокус второй раз — все повторилось. Заметив реакцию присутствующих, Цезарь велел отнести венец в храм Юпитера Капитолийского. На статуе полулегендарного предка Марка Юния Брута, Луция Юния Брута, одного из основателей Римской республики и ниспровергателя последнего царя Тарквиния Гордого, появля­лись надписи: «Если б ты был жив!», «О, если бы ты был сегодня с нами!» 

Самому же Марку Юнию Бруту на его преторское место (в 44 году он исполнял должность претора) подкидывали записочки примерно такого содержания: «Ты спишь, Брут?», «Ты не настоящий Брут!». 

Несколько слов о Бруте, который стал олицетворением заговора. Цезарь всегда к нему нежно относился — возможно, из-за его матери Сервилии, которая когда-то была возлюбленной диктатора. Некоторые античные авторы даже намекают на то, что Брут был сыном Цезаря, однако это крайне сомнительно. Брут родился в 85 году до нашей эры. Цезарю в это время было около 16 лет, а отношения с Сервилией явно начались гораздо позже. В начале гражданской войны Брут примкнул к Помпею, но после поражения помпеянцев при Фарсале сдался Цезарю, который простил его, приблизил и «принял в число ближайших друзей».

В новой политической реальности Брут сделал весьма успешную карьеру: в 46 году до нашей эры Цезарь назначил его наместником Цизальпинской Галлии, в 44 году он стал городском претором, а в 41-м должен был получить должность консула. Все это не мешало Бруту восхищаться врагом Цезаря Катоном и даже написать в 45 году панегирик ему. Тогда же Брут женился на дочери Катона Порции, разведясь со своей первой женой Клавдией Пульхрой.

По утверждению Плутарха, в заговор Брута привлек Кассий по просьбе других участников, желавших получить в свои ряды эту символи­ческую — благодаря имени — фигуру.

Заговорщики решили убить Цезаря на последнем перед походом на войну с парфянами заседании Сената 15 марта 44 года — в иды марта по рим­скому календарю. Накануне Кальпурния, жена диктатора, увидела во сне убитого мужа, но Цезарь, не обращая внимания на зловещие слухи и предостережения, все же отправился на заседание Сената. Встретив гадателя Спуринну, который когда-то предостерег его от опасности, поджидавшей в мартовские иды, диктатор, посмеиваясь, заметил, что иды уже пришли. «Да, пришли, но еще не прошли», — ответил тот. Один из прохожих подал Цезарю свиток, содер­жавший подробный донос о заговоре и плане убийства, но диктатор так и не успел его прочесть и вошел в курию Помпея, где собирался Сенат, с этой запиской в руке.

Несколько сенаторов окружили кресло диктатора, в воздухе замелькали кинжалы. «Непосвященные в заговор сенаторы, пораженные страхом, не смели ни бежать, ни защищать, ни даже кричать. Все заговорщики окружили его с обнаженными кинжалами: куда бы он ни обращал взор, он, подобно дикому зверю, окруженному ловцами, встречал удары мечей, направ­ленные ему в лицо и в глаза, так как было условлено, что все заговорщики примут участие в убийстве и как бы вкусят жертвенной крови». Раненый Цезарь облокотился о цоколь статуи Помпея, обагрив ее своей кровью.

Описывая эту трагическую сцену, все античные авторы отмечали особое эмоциональное отношение Цезаря к Бруту, когда диктатор заметил того среди убийц. Плутарх со ссылкой на «некоторых писателей», не дошедших до нас, пишет: «…отбиваясь от заговорщиков, Цезарь метался и кричал, но, увидев Брута с обнаженным мечом, накинул на голову тогу и подставил себя под удары». Дион Кассий утверждает, что в момент сильного удара, нанесенного Брутом, диктатор воскликнул по-гречески: «И ты, дитя!» 

Светоний также, ссылаясь на некие источники, свидетельствует: бросившемуся на него Бруту Цезарь сказал на греческом: «И ты, дитя мое!» (καὶ σὺ τέκνον). Но ни один источник не приводит слов «И ты, Брут» — Et tu, Brute. Эту фразу вложил в уста умираю­щего диктатора Уильям Шекспир, и она впервые появилась в его трагедии «Юлий Цезарь».

На теле диктатора были обнаружены 23 ножевые раны, но только одна, нанесенная в грудь, по мнению врача Антистия, оказалась смертельной. Кто ее нанес, неизвестно.

Через два года, потерпев от Антония и Октавиана поражение в битве при Филиппах, покончат с собой руководители заговора — Брут и Кассий.

Легенда 10. Цезарь был хорошим писателем

Вердикт: бесспорно.

Цезарь был не только выдающимся полководцем и умелым политиком, но и превосходным писателем и великолеп­ным оратором. По утверждению Светония, литературное творчество нравилось ему еще в детстве — в юности Цезарь написал «Похвалу Геркулесу», трагедию «Эдип», «Собрание изрече­ний», но по распоряжению императора Августа эти юношеские пробы пера никогда не издавались.

Уже будучи взрослым, Цезарь сочинил трактат по грамматике «Об аналогии», который высоко оценивал Авл Геллий, автор «Аттических ночей» (II век). Это ученое сочинение до нас не дошло. Известно, что в нем Цезарь, рассматривая нормы латинского языка, принял участие в споре между близкими ему по духу аналогистами, подчеркивающими преобладание правил над исключениями, и аномалистами, уделявшими большое внимание неправильностям и отклонениям от нормы. К сожалению, не сохранились и другие его труды: поэма «Путь», сочинение по астро­номии, написанное в соавторстве с Созигеном, а также политический памфлет «Антикатон» — полемический ответ на панегирик Цицерона «Катон».

К счастью, главные сочинения Цезаря, «Записки о Галльской войне» и «Записки о гражданской войне», благополучно пережили века. Первые семь книг «Записок о галльской войне» рассказывают о завоевании Галлии и двух походах в Британию; изложение заканчивается событиями 52 года до нашей эры, сдачей Верцингеторикса. Рассказ о кампании 51 и 50 годов был продолжен офицером и другом Цезаря, Авлом Гирцием. «Записки о граждан­ской войне» Цезарь не успел дописать; третья книга прерывается на рассказе о прибытии в Египет и захвате римлянами ключевых мест в городе. Кто имен­но написал продолжение, закончив сагу о гражданских войнах, неизвест­но. Споры об авторстве этих книг велись еще в Античности (одни называли Гая Оппия, другие — Авла Гирция) и продолжаются до сих пор.

Интересно, что о себе Цезарь всегда говорит в третьем лице — видимо, для создания эффекта объективности и бо́льшей убедительности. Но, несмотря на тенденциозность его «Записок», это великолепный исторический источник, а по некоторым сюжетам (история, религия, культура доримской Галлии) даже уникальный. К тому же это превосходная латынь: язык Цезаря прост и лакони­чен, но емок и выразителен. Когда учат латинский язык, в качестве первого автора для чтения обычно берут Цезаря, так что каждый выпускник классиче­ской гимназии на всю жизнь запоминает первую фразу «Записок о галльской войне» с ее чарующим ритмом и благозвучием, пропадающими, к сожалению, в переводе: Gallia est omnis divisa in partes tres, quarum unam incolunt Belgae, aliam Aquitani, tertiam qui ipsorum lingua Celtae, nostra Galli appellantur…

Легенда 11. Цезарь носил лавровый венок, чтобы скрыть лысину

Вердикт: это правда.

Светоний так описывает Цезаря: «…он был высокого роста, светлокожий, хорошо сложен, лицо чуть полное, глаза черные и живые. Здоровьем он отли­чался превосходным: лишь под конец жизни на него стали нападать внезапные обмороки и ночные страхи, да два раза во вре­мя заня­тий у него были приступы падучей». Цезарь весьма тщательно следил за своей внеш­ностью и ухаживал за телом: волосы он не только стриг и брил, но и выщипывал, за что его крити­ковали некоторые современники-моралисты. По словам все того же Светония, Цезарь не выносил безобразившую его лысину. Поэтому он обычно зачесывал поредевшие волосы с темени на лоб, а также с удовольствием воспользовался правом постоянно носить лавровый венок.

Легенда 12. Цезарь мог делать три дела одновременно

Вердикт: по крайней мере, Цезарю удалось создать такое мнение о себе у современников и потомков.

Античные авторы пишут, что Цезарь был невероятно работоспособен, энергичен и умел моментально решать все проблемы. Плутарх описывает картину, которую друзья и соратники Цезаря не раз наблюдали во время галльской кампании: сидя на коне, полководец диктует письма сразу несколь­ким писцам. Светоний упоминает, что, наблюдая за поединками гладиа­торов, Цезарь одновременно читал письма, донесения и другие бумаги или писал на них ответы. Плиний Старший пишет о «выдающей­ся жизнен­ной энергии» (animi vigore praestantissimum) Цезаря: секретарям он диктовал по четыре письма сразу, и все — о важнейших делах, а если он не был занят чем-то другим, то по семь.

Создается впечатление, что великий римлянин действительно умудрялся делать несколько дел одновременно, хотя не исключено, что он просто быстро переключался с одной задачи на другую.

Легенда 13. Слово «царь» — тоже от Цезаря

Вердикт: так и есть.

Причем не только русский «царь», но и немецкий Kaiser. В императорском Риме «цезарь» (Caesar) стало частью титулатуры императоров наряду с «августом». В разные эпохи были свои нюансы: например, когда император Диоклетиан в конце IV века придумал свою тетрархию, разделив империю на четыре части, два старших властителя именова­лись «августами», а их по­мощ­ники — «цезарями». Латинский титул Caesar, как и его греческий аналог Καῖσαρ, охотно заимствовали для наименования верхов­ного правителя или вождя различные народы и племена, жившие по соседству с Римской импе­рией, включая и тех, кто ее, в конце концов, прикончил и рас­тащил на куски. Так называли себя и вожди германского племени готов, у которых, по мнению Макса Фасмера, автора «Этимологического словаря русского языка», многие славянские народы позаимствовали титул Káisar. Отсюда и древнерусский и старославян­ский цѣсарь, сербохорватский цȅсар, словенский césar, чешский císař, словацкий cisár, польский сеsаrz. Потом древнерусское цѣсарь сократилось до цьсарь, а затем превратилось в царь.

В древнерусской, а затем и средневековой традиции царями принято было именовать императоров Священной Римской империи и Византии (отсюда Царьград, как на Руси называли Константинополь), а также библейских пра­вителей, монгольских ханов; неофициально этот титул примеряли к себе и древнерусские князья, а потом московские правители. Официально же титул царя принял Иван IV, который в 1547 году короновался как царь «всеа Русии».

Легенда 14. Цезарь придумал одноименный салат

Вердикт: это неправда.

Если между салатом и римским диктатором и есть связь, то она весьма опосредованная. Салат был назван в честь придумавшего его американ­ского повара итальянского происхождения Цезаря Кардини (Caesar Cardini), который в 1920–40-е годы владел несколькими ресторанами в Тихуане и Сан-Диего (Нижняя Калифорния). На самом деле, автора одного из самых популярных блюд американской кухни звали Чезаре (Cesare) — весьма популярное имя на родине Цезаря, в Италии, откуда Кардини эмигрировал в США в 1913 году.

По воспо­мина­ниям Розы Кардини, ее отец изобрел этот салат 4 июля 1924 года в рес­торане Caesar’s Place при одноименной гостинице в Тихуане, когда во время празднования Дня независимости иссякли кухонные запасы и надо было срочно накормить гостей. Блюдо пришлось по вкусу голливудским знамени­тостям, а в Европе вошло в моду благодаря Уоллис Симпсон, возлюб­ленной, а потом жене герцога Виндзорского, бывшего короля Великобритании Эдуарда VIII, которому этот мезальянс стоил короны: обедая во время поездок в Европу в лучших ресторанах континента, герцогиня Виндзорская всегда заказывала салат «Цезарь». Впрочем, есть и другая версия происхождения салата: будто бы его изобрел итальянский повар Джакомо Юниа в Чикаго еще в 1903 году и назвал его в честь великого римлянина, чьим почитателем он был.

Автор Татьяна Кудрявцева

Источники и литература
Авл Геллий. Аттические ночи. Книга I. Пер. и коммент. А. Б. Егорова.
Аврелий Виктор. О знаменитых людях. Пер. В. С. Соколова.
Аппиан. Гражданские войны. Пер. с древнегреческого под ред. С. А. Жебелёва.
Кассий Дион Коккейан. Римская история. Кн. XLIV.
Макробий. Сатурналии. Кн. I. Пер. В. Т. Звиревича.
Светоний Транквилл Гай. Жизнь двенадцати цезарей. Божественный Юлий. Божественный Август. Пер. с латыни М. Л. Гаспарова.
Плиний Старший. Естественная история. Пер. Б. А. Старостина.
Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Цезарь, Помпей, Цицерон, Марк Антоний, Брут. Изд. подг. С. С. Аверинцев, М. Л. Гаспаров, С. П. Маркиш.
Цезарь Гай Юлий. Записки Юлия Цезаря и его продолжателей. Галльская война. Гражданская война. Александрийская война. Африканская война. Пер. с лат. М. М. Покровского.
Егоров А. Б. Антоний и Клеопатра. Рим и Египет: встреча цивилизаций. СПб., 2012.
Егоров А. Б. Юлий Цезарь. Политическая биография. СПб., 2014
Моммзен Т. История Рима. Т. 2–3. СПб., 1994.
Утченко С. Л. Юлий Цезарь. М., 1976.
Фасмер М. Этимологический словарь русского языка.
Lurie S. The Changing Motives of Cesarean Section: From the Ancient World to the Twenty-First Century. Archives of Gynecology and Obstetrics. Vol. 271. 2005.