В давние времена на Руси было принято приглашать на похороны профессиональных плакальщиц. Их задачей было провожать усопшего в последний путь горестными криками и слезами. Этих женщин, наделяемых особыми способностями общаться с потусторонним миром, называли по-разному: иногда вопленицами, а порой — раскосмаченными. Традиция была широко распространена, плач и стенания считались необходимой частью прощания с усопшим.

В старину на похоронах на Руси не было принято видеть мужчин в роли плакальщиков. Эту честь возлагали исключительно на женщин, которые символизировали домашний очаг и землю, дающую жизнь и принимающую тела людей после смерти.

Женщин, оплакивавших покойника, называли раскосмаченными. Это название было таким, потому что полагалось выражать скорбь с распущенными волосами. Раскосмаченные безудержно плакали и приговаривали, мотая головами и порой рвали или даже стригли свои волосы. Это необычное поведение было связано с языческим обрядом, который существовал до принятия христианства. В те времена плакальщицы выдергивали волосы как знак разрыва связи покойного с миром живых. Однако и после крещения Руси эта традиция не исчезла полностью, хотя церковь пыталась пресекать ее. В народной среде раскосмаченные по-прежнему пользовались уважением и не оставались без работы.

В каждом селе и деревне находились женщины-вопленицы, знавшие, когда и как следует рыдать, и умевшие петь причитания. Они обучались этому искусству с раннего возраста и гордились им всю жизнь, даже если плакали неискренне — ведь это была их работа.

Народ высоко ценил их талант. Они могли и спеть над покойниками, и заработать деньги, и поесть за поминальным столом. Особо выделяли тех "воплениц-раскомаченных", кто обладал способностью импровизировать в своих причитаниях и складывать их в особые песнопения без особой подготовки.

Влияние христианства на традиции

До 15 века православные священники призывали мирян к соблюдению христианских норм, считая распущенные волосы у женщин недопустимыми, так как они ассоциировались с падением нравов и непотребством. Отсюда идет запрет находиться непокрытой головы для девиц и жен, который до сих пор существует в некоторых консервативных кругах.

Аргументируя свою позицию, церковнослужители ссылались на слова архиепископа Иоанна Златоуста, осуждавшего плакальщиц и воплениц как противоречащих христианским учениям, в частности, теме воскресения мертвых. Вместо шумных похоронных обрядов он предлагал провожать усопших тихими молитвами, священными песнопениями и обрядом отпевания.

Однако в народе сохранились древние обычаи, сочетающие христианские и языческие традиции. Поэтому плакальщицы и по сей день оплакивают покойников с такой же искренностью и эмоциональностью, но уже с прикрытыми головами. Они приглашаются не только на похороны, но и на поминальные трапезы, где им полагается задавать вопросы родственникам усопшего.

В некоторых случаях плакальщиков приглашают из-за отсутствия родственников, которые могли бы почтить память умершего, но чаще всего это делается по традиции. Историки отмечают, что раскосмаченные видели свою миссию не как работу за деньги, а как служение обществу, которое они выполняли от всего сердца.

Требования к профессиональным плакальщицам

В старину профессиональные плакальщицы, или раскосмаченные, были настоящими мастерицами своего дела. Они обладали прекрасным актерским мастерством, убедительной речью, мощным голосом и знали множество похоронных и поминальных причитаний, которые назывались "причетной речью".

Традиционные плачи-причитания были самобытным жанром народного искусства, передаваемым из поколения в поколение. В каждом уголке страны существовали свои уникальные песнопения, отражавшие характерную жизнь местных жителей, и каждая раскосмаченная исполняла их неповторимо.

Согласно мнению фольклористов, искусные вопленицы владели особыми дыхательными техниками, которые позволяли им проникать в самую душу родственников и близких умершего, помогая справиться с болью утраты.
Этнографы, собирающие похоронные, надгробные и надмогильные стихи-плачи с характерным ритмическим строем, утверждают, что, зависимости от того, кем был покойник, раскосмаченная выбирала соответствующие причитания. Например, оплакивая безвременно ушедшую дочь, она пела: «В небесах гаснет свет, жизнь покидает нас. Уходит дитя, будто солнце за тучи. Месяц угасает, встречая утро, звезды меркнут, скорбя о нашем горе. Летит моя лебедушка белая, вдаль, где путь неизвестен и опасен». Плакальщицы не только пели, облегчая переход покойного в мир иной, но и брали на себя роль распорядителя ритуала, указывая каждому участнику его место и помогая ему исполнить предназначенную роль.

Кстати, профессия плакальщицы не является уникальной для Древней Руси. Эта традиция присутствовала и в других культурах. В Древней Греции и Риме, облачившись в лохмотья, они пели погребальные песни, испускали стоны отчаяния.В Египте плакальщицы олицетворяли богиню Изиду и сопровождали усопшего до гробницы, неся дары. В Ассирии плакальщицы рыдали и посыпали голову пеплом, возглавляя похоронную процессию.

Эта традиция сохранилась и в некоторых современных культурах. Плакальщицы встречаются в Сербии, Бразилии, Испании, Греции. В Китае их роль исполняют артистические труппы, которые помогают родственникам выплеснуть скорбь и смириться с утратой. В Гане и других африканских странах оплакиванием покойников занимаются только овдовевшие женщины.

Однако не во всех культурах эта традиция приветствуется. Например, шариат осуждает эту практику, и она запрещена во многих исламских государствах. Власти Таджикистана даже ввели закон, запрещающий вырывание волос, царапание лица и громкие крики на траурных церемониях.

Мы далеко ушли от гастрономических привычек своих древних предков. В наше меню прочно вошли неизвестные ранее картофель, томаты и множество других продуктов, которые мы потребляем практически ежедневно. Древнерусские кулинарные изыски очень отличались в разных социальных слоях. Если рацион крестьян состоял из простых блюд, то бояре и князья тешились деликатесами.

Что ел в Древней Руси простой люд

Крестьянская кухня очень зависела от урожая. Русские крестьяне с ранней весны трудились не покладая рук, чтобы прокормить семью. Если случался неурожайный год, то приходилось выживать за счет даров природы.

Зеленые щи появились в силу острой необходимости, а не кулинарных экспериментов. Похлебка с большим количеством травы была распространенным блюдом. Особенно ранней весной, когда зимние запасы подходили к концу. В то время крестьяне не имели представления о витаминах. Они заботились исключительно о выживании.

Березовая каша также появилась благодаря крестьянской изобретательности и неурожаям. Отдаленно она напоминала манную кашу, только готовилась из флоэмы березы, которую можно обнаружить между корой и слоем древесины. Флоэму хорошенько вымачивали и очень долго варили. Варево сомнительного вкуса хорошо утоляло голод. Известный путешественник Виталий Сундаков называл березовую кашу национальным блюдом северных народов.

Тюря — прототип современной окрошки составляла важную часть крестьянского меню. Еще ее называли крошевом, подразумевая способ приготовления. Блюдо состояло из мелко нарезанных овощей и хлеба. В ход шли редька, зеленый лук, трава, ботва. Крошево заливали молоком, квасом или простой водой, как говорится, кто, чем богат.

Ложка растительного масла делала вегетарианское блюдо более сытным. Примечательно, что тюря оставалась в рационе крестьян до конца XIX века.

Квас очень отличался от привычного сегодня напитка, как градусом, так и разновидностями. Старорусский квас был крепче пива. Для его приготовления использовали не только хлеб. Известны рецепты молочного, свекольного, ягодного кваса. Наиболее распространение получил свекольный квас, который был очень калорийным напитком. Чтобы его приготовить, корнеплод мелко нарезали, заливали холодной водой. Сверху накрывали тканью. Заготовку опускали в погреб, чтобы «выбродила».

Кстати, в Древней Руси пьяниц называли «квасниками».

Гастрономические привычки высшего сословия

Князья и бояре питались намного разнообразнее крестьян. Богатый пир не обходился без жареного лебедя. Сохранились записи шведского посланника Петра Петрея, датированные концом XVI века. Находясь при царском дворе, он был званым гостем многих пиров и вечеринок «московитян». Хозяева накрывали стол из 30-40 блюд. Каждый гость находил блюдо по своему вкусу. Здесь были рыба, мясо, студни, сладкие пироги. Обязательно подавали жареных лебедей, без которых хозяевам немного чести.

Жареный лебедь был эффектным блюдом, которое говорило о высоком статусе хозяина, его зажиточности. Примечательно, что благородная птица не была вкусна так же, как красива. Потому жареного лебедя подавали с пряным соусом и калачом, который следовало макать в подливу, чтобы скрасить вкус птицы.

Троянский конь — еще один старорусский деликатес, который не имел ничего общего с лошадьми. Блюдо готовили из небольшой свиньи. Хрюшку запекали целиком до румяной корочки. На стол его тоже подавали целиком. Нередко тушку наполняли разнообразной начинкой: рублеными потрохами, мясом, кашей, фруктами, ягодами.

Печень считалась деликатесом. Придворные повара знали слабость Потемкина к гусиной печени, предварительно вымоченной в молоке с медом. Особо ценилась свиная печень. Считалось, что чем она огромнее, тем лучше. Чтобы получить огромную печень, свинье скармливали грецкие орехи, винные ягоды. Незадолго до забоя хрюшку спаивали, как говорится, до поросячьего визга.

Невозможно представить русский язык без пословиц, поговорок и других идиом. Мы перенимаем выражения от старшего поколения, не задумывая об истоках и первоначальном значении. Народные пословицы всегда были и остаются источником мудрости. Меткие выражения передают суть, делают акцент на главном. Благодаря этому они дошли до наших дней через века.

Некоторые пословицы претерпели изменения. Важно помнить, что каждое слово здесь имеет глубокий смысл. Искажение одной буквы, потеря части слов полностью меняют смысловую нагрузку. Фундаментальная мудрость далеких предков остается актуальной в эпоху высоких технологий. Оказывается, некоторые народные пословицы изначально имели совершенно другой смысл. Знание истоков той или иной поговорки поможет понять и запомнить смысл выражения, избежать неловкой ситуации, исключить досадное недопонимание.

Делу — время, потехе — час

В быстротечный век цифровых технологий народная мудрость о времени представляет особую ценность. Используя пословицу «Делу время, потехе — час», мы желаем подчеркнуть приоритетность занятий. В современном понимании это выражение означает, что отдыху и развлечениям предшествует работа и дела.

На самом деле изначально пословица имела противоположный смысл. Известно, что славяне любят отдыхать и умеют веселиться. Так было во все времена. В старину эта пословица подчеркивала характерную особенность русского народа и содержала такой смысл: «Во время работы не забывай о веселье отдыхе». По сути, так оно и есть. Например, в пятницу рабочий день проходит быстрее. Уж не потому ли, что весь день мы трудимся в предвкушении выходных?

Остаться с носом

В нашем понимании выражение «остаться с носом» означает потерпеть неудачу в хитроумной махинации. Ее употребляют, чтоб саркастично подчеркнуть фиаско незадачливого дельца, которому не удалось обмануть покупателя или партнера. Давным-давно эти слова имели совершенно другой смысл и не содержали ироничного подтекста.

В Древней Руси была традиция — благополучное решение важного дела нуждалось в подношении высокопоставленному чиновнику. Сейчас это называется коррупцией и взяточничеством. Тогда же подношение называлось «носом» (производное «носить»). Оборот дела часто зависел от благосклонности чиновника, заинтересованные лица старались всячески его задобрить. Что, кстати, не всегда удавалось.

По реакции чиновника судили о шансах на решение вопроса в нужном направлении. Случалось, что проблема выходила за границы полномочий чиновника или судьи и тот отказывался от подношения («носа»). В таком случае ходок оставался с носом, понимая, что дела его совсем плохи.

Гол как сокол

На Руси употребляли выражение в развернутом виде — «Гол как сокол, остер как бритва». Иногда вместо бритвы упоминали топор. Как ни странно, речь идет не о грациозной птице, а военном приспособлении. Так назывался тяжелый таран, основным элементом которого было огромное, отесанное бревно. С его помощью воины рушили вражеские укрепления.

Идиому с упоминанием топора или бритвы использовали, чтобы подчеркнуть смекалку бедняка. Яркий пример — солдат, который смог приготовить наваристую кашу из топора.

Работать спустя рукава

С некоторых пор так стали говорить о нерадивом сотруднике, который плохо выполняет работу. Изначально выражение имело несколько иной смысл. Корни фразеологизма исходят из допетровской Руси, когда бояре и другие знатные люди носили кафтаны с длинными рукавами.

Длина рукава была прямо пропорциональна социальному статусу обладателя одежды. Для бытовых действий в рукавах были специальные прорези. Знатные люди не занимались грубой работой. Если обстоятельства требовали участия в физическом труде, то это вызывало негодование. Выражение «работать спустя рукава» характеризовало человека, непривыкшего к физическому труду по своему социальному статусу.

Пьяному море по колено

На Руси никогда не жаловали пьяниц. Расхожее выражение характеризует бахвальство и безрассудство любителей спиртного. Изначально пословица имела несколько развернутый вид. Первоначальный вариант имел продолжение «а лужа по уши». Так в народе презрительно подчеркивали, что бахвальство «море по колено» беспочвенно и может привести к печальным последствиям. Что обычно и происходит.

Он на этом собаку съел

Тема собаки часто фигурирует в пословицах: ее зарыли и даже съели. Сейчас выражение «съесть собаку» используют, чтобы метко охарактеризовать человека опытного, знатока своего дела. Давным-давно пословица, как и собака, имела «хвост», который потерялся. В полной версии выражение звучит так — «собаку съел, а хвостом подавился». Пословица говорит о слишком самонадеянном человеке, который не рассчитал своих сил и не справился с делом. Также саркастичный подтекст метко характеризовал хитрецов, которым не удался обман.

Первый блин комом

Наши современники используют выражение «первый блин комом», чтобы подчеркнуть, что не все получается с первого раза и многое приходит с опытом. Люди ошибочно считают, что пословица произошла от процесса выпечки блинов, когда первый блин не всегда удачный. Дойдя до нас сквозь время, выражение видоизменилось, потеряв свой первоначальный смысл. Когда-то оно звучало так: «Первый блин — комАм, второй — друзьям, третий — родне, четвертый — мне».

Дальше — интереснее. В далекие времена на Руси «комами» называли дрессированных медведей. Диких сородичей уважительно звали «берсерком», «рыкарем», «хозяином леса» и «косолапым». До крещения Руси народ ежегодно праздновал Комоедицу. Праздник был приурочен к первому весеннему выпасу домашнего скота.

Хозяйка готовила особое блюдо из толченого гороха. Густую кашу, которой угощали гостей, называли комом. В этот день по дворам ходила гурьба ряженых с дрессированным медведем. Очень быстро появился обычай, по которому мишек стали называть «комами», поскольку они первыми получали праздничное угощение.

Не в своей тарелке

Выражение произошло от французского «n’etre dans son assiette», которое французы используют для обозначения крайне незавидной ситуации. Наши современники употребляют его, не вникая в тонкости французского языка. Что привело к искажению первоначального смысла. На просторах Рунета слова «не в своей тарелке» характеризуют нерешительного человека, который испытывает дискомфорт. Чаще всего такое ощущение возникает в новом коллективе или непривычной обстановке.

Гнаться за двумя зайцами

Дошедшее до нашего времени выражение потеряло окончание. В первоначальном варианте речь шла не только о зайцах. Поговорка «гнаться за двумя зайцами и кабана не поймать» произошла от охотников древней Руси. Пословица поучала концентрироваться на главной цели, не отвлекаясь на второстепенные. То есть, выйдя на охоту на кабана, не нужно обращать внимание на зайцев.

В искаженном смысле пословица потеряла часть слов о главной цели, хотя и сохранила поучительный характер. Теперь она учит не хвататься за несколько дел одновременно, поскольку есть риск не завершить ни одно из начатых. Чаще всего именно так и происходит.

Сейчас мы можем хранить свои сбережения в банке или, если не доверяем финансовым учреждениям, поместить их в сейф и держать дома. А как выходили из положения наши предки в те времена, когда на Руси не было банков и несгораемых шкафов, зато было полно лихих головорезов, жадных до чужого имущества?

Нашим предкам, чтобы надежно сохранить нажитый непосильным трудом или торговлей капитал нужно было обладать смекалкой, отличной памятью и хорошей физической формой.

Крестьяне, среди которых богачей было немного, были вынуждены постоянно собирать деньги на какие-то нужды. Иногда средства требовались для покупки лошади или коровы, а бывало и так, что нужно было отстроить новый дом или выкупить у барина из крепостных невесту.

Капитал можно было хранить несколькими способами. Если речь шла о значительной сумме, проще всего было инвестировать ее в землю, которую можно использовать для земледелия или как пастбище. При необходимости участок можно продать, а пока она не наступила — получать от него кое-какую пользу.

Кубышка как способ хранения капитала

Если денег было немного, их все равно было безопаснее всего вложить в землю, но уже в несколько ином смысле. Наверняка каждый слышал слово «кубышка» и знает, что оно обозначает некую емкость для денег. Но как она выглядела и использовалась, известно очень немногим.

Кубышка представляла собой глиняный сосуд с крутыми боками и узким горлышком. Такая форма была выбрана неспроста — если кубышка падала набок, то монеты из нее не высыпались. Самые мелкие монетки-«чешуйки» прятали в маленькие кубышки, размером с кулак. Более крупные монеты складывали в большие емкости с толстыми стенками. Форма кубышки идеально подходила для того, чтобы зарывать ее в землю, бросать в воду или замуровывать в кладку.

Почти сферическая форма обеспечивала ей стойкость к сжатию со всех сторон и раздавить такой кувшин было совсем непросто. Его можно было только разбить твердым предметом, да и то не по небрежности, а целенаправленно, приложив определенные усилия. Интересно, но кубышки разных регионов России отличались друг от друга. Москвичи покрывали глину особым защитным составом, отчего сосуд становился похожим на металлический. В Смоленске, Новгороде и Пскове использовали «поливу» — способ нанесения глазури, которая придавала кубышке красивый желтый цвет.

Но все эти излишества практиковались в городах, а на периферии чаще всего использовали кубышки из необожженной глины без всяких украшений. Иногда их заказывали гончарам, а бывало что изготавливали самостоятельно — так можно было максимально сохранить «тайну вклада».

До появления бумажных купюр, введенных в обращение при императрице Екатерине II, кубышка была самым надежным и поэтому популярным способом хранения наличности. Для хранения заветного сосуда нужно было выбрать подходящее и главное — безопасное место. Кто-то закапывал кубышку поближе к дому, прямо под окном, кто-то выбирал для этого место под деревом в саду или на огороде. Особенно осторожные прятали емкость в погребах, родниках и колодцах, закапывали в чистом поле или лесу, замуровывали в стены и полы домов и церквей. Бывало, что кубышки подхоранивали в могилы родственников или одиноких людей.

Чаще всего кубышки извлекали из тайника сами владельцы, но бывало и так, что хозяин денег умирал от старости или болезни, погибал от руки врага или во время пожара. Тайну кубышки ее владелец уносил в могилу и деньги оставались невостребованными.

В таких случаях сосуды с монетами становятся кладами: их спустя столетия находят случайно или целенаправленно. Кроме кубышек со сбережениями крестьян и горожан, иногда встречаются и емкости, содержащие добычу разбойников или даже целых шаек. Владельцы преступной добычи часто заканчивали свои дни на виселице или на каторге, а их кубышки оставались бесхозными.

Тайники и «земляные сейфы»

Были на Руси и другие способы хранения сбережений. Многие предпочитали держать ценности поближе и оборудовали тайники под полом своей избы. Это была обычная яма, вырытая в земляном полу избы или оборудованная под досками, по типу небольшого погреба. Такие «земляные сейфы» приобрели популярность при Иване Грозном — в 16 столетии такой тайник был почти в каждом крестьянском хозяйстве.

Иностранцы, посещавшие Россию, удивлялись страсти русских хранить деньги ниже уровня земли. Прибывший в 1660 году в Московию из Австрии немец Августин Мейерберг писал об этом обычае так: «Деревенские жители, да и сами дворяне, живущие в своих деревнях и поместьях, обыкновенно зарывают свои нажитые деньги в лесах и полях, по обычаю, заимствованному у предков».

Из его заметок становится ясно, что не только простые люди и разбойники хранили ценности в земле — пользовались этим старинным методом и некоторые аристократы. Для Европы это было очень странно, так как там было принято зарывать капитал только в экстренных случаях, например, если город находился в осаде и нужно было сберечь ценности от неприятеля.

Предусмотрительные жители Англии, Германии, Франции и Польши устраивали места для хранения крупных сумм сразу при строительстве домов и замков. Это могли быть как небольшие тайники в толще стен, так и целые подвалы с замаскированным входом, защищенные от грабителей усиленной каменной кладкой, бревнами и железными дверями.

Но вернемся в Россию, где столетиями нажитый капиталец привыкли доверять матушке-земле. Вопрос с деньгами на текущие нужды также требовал изящного решения. Ведь неудобно каждый раз, когда нужно купить упряжь или пряник детворе, идти с заступом в поле или подрывать в доме пол. Для таких случаев устраивались мелкие, более доступные, тайники или «заначки».

Монеты могли прятать в щели сруба, под порог, в «красном углу» где располагались иконы.

Вклады и банки

Те россияне, у которых было много денег, вообще редко их хранили. Купцы предпочитали пускать капитал в оборот или вкладывать в покупку недвижимости. Часто наличные переводили в ценные вещи — серебряную посуду, дорогое оружие, ювелирные украшения. С появлением промышленности на заработанные деньги приобретали фабрики, пароходы или доходные дома.

Банковское дело в России начало стремительно развиваться только в середине 18 столетия. В 1757 году начали ходить векселя, а в 1769 году в оборот выпустили первые бумажные ассигнации. Нужно сказать, что первое время спросом они не пользовались, так как трудно было заставить себя считать, что напечатанная в типографии бумажка сопоставима по ценности с полновесной золотой или серебряной монетой. В 1842 году на смену Сохранной казне пришли сберегательные кассы, которыми могли пользоваться все слои населения. Почти одновременно с кассами появились сберегательные книжки, которые были в ходу до начала эры электронных банковских карт.

Русь славилась самобытностью, где особая культура, жизненный уклад и потребности людей порождали необычные, зачастую уникальные в своем роде ремесла. О семи таких старинных и немного странных профессиях мы хотим вам рассказать.

Точное значение слова «скоморох» неизвестно, но историки и лингвисты склонны считать, что произошло оно от византийского «скоммарх» — веселить, делать смешное. В пользу этого говорит и образ жизни русских скоморохов, который был таким же кочевым как и у коллег из Византии.

Правда говорить о том, что наши странствующие актеры-юмористы полностью идентичны заморским нельзя — существенная разница таится в репертуаре. Если византийские скоммархи шутили на бытовые темы и разыгрывали житейские сценки, то наши обожали остро-социальные и неприятные для власти представления.

Поэтому наши власть имущие не слишком жаловали острых на язык бродячих артистов, а духовенство и вовсе считало их подельниками нечистой силы. Даже одевались скоморохи, по мнению православных святош, грешно — в короткополые кафтаны, пестрые колпаки с бубенцами и возмутительные маски, нередко подозрительно узнаваемые.

Особой кастой бродячих артистов были кукольники, которые в своих представления использовали в качестве ширмы длинные юбки с обручами, которые задирали выше головы. Само по себе это было уже непотребством, а если учесть, что часто героями кукольного спектакля бывал поп, черт, купец и боярин, то становится ясно, за что артистов этого жанра любили в народе и ненавидели в верхах.

Но бывали и исключения. Обожал скоморохов царь Иван Грозный. Любовь сурового правителя к этим артистам была так велика, что он мог не сдержаться и сам, обрядившись в бесовские одежи, отплясывать с ними посреди палат. Высоко ценил этих артистов и царь Петр I, известный своими пристрастиями к сомнительным представлениям и греховным пирам.

Бубнодел

Непременным атрибутом любого скомороха был бубен. Этот примитивный, на первый взгляд, музыкальный инструмент все же был весьма не прост и для его изготовления нужен был специалист. Бубнодел — редкая и ценная профессия, представители которой занимались производством любых ударных инструментов.

Из мастерской бубнодела выходили бубны, барабаны и даже литавры. Для армии эти умельцы создавали огромные набаты, звук которых напоминал раскаты грома и внушал трепет противнику. Для игры на таком инструменте требовались сразу три-четыре ударника.

Хороший бубнодел был всегда на вес золота. Профессия эта имела множество своих секретов, которые передавались из поколения в поколение. Мастер должен был уметь обращаться с кожей, деревом и металлом, а также сам играть на своих изделиях. Специалисты знали, что лучшие обода получались из березы, но перед тем как согнуть дерево в кольцо, его вымачивали в воде не меньше недели. Были свои тонкости и в работе с кожами. Допустив оплошность в выборе или обработке материала, бубнодел рисковал получить бесполезную поделку с глухим или дребезжащим звучанием.

Кошкодав или кошкарь

Люди этой древней профессии сегодня наверняка бы подвергались серьезным гонениям. Их работа заключалась в том, чтобы ходить по деревням и предлагать жителям разную бытовую мелочевку, в обмен на ненужных котов и собак. В старые времена люди были практичнее и не столь сентиментальны.

Состарились Мурка или Жучка и больше не приносят пользы? Почему не обменять их на нужную в хозяйстве вещицу у кошкодава. Животных этот бродячий бизнесмен убивал и свежевал, а их шкурки шли на пошив недорогой одежды. Колотковый (кошачий) и сторожковый (собачий) мех пользовался спросом у крестьян и небогатых мещан. Нужно сказать, что кошкарь брал в оборот домашних питомцев с разрешения их хозяев.

Поэтому люди этой неприятной профессии любили приговаривать, забивая животину: «Не я бью – хозяин бьет!». Впрочем, говаривали, что люди этого ремесла не гнушались и кражами кошек и собак, если на честный обмен никто не шел.

Каталь

Валенки считаются исконно русской обувью, но современное название они получили относительно недавно. На Руси их называли катаниками, а людей, которые их изготавливают — каталями. Обувка эта ценилась очень высоко, особенно в северных районах, а работа по их изготовлению была тяжелой и очень вредной. Катали трудились круглый год в духоте и сырости.

Сырье для валенок — овечью шерсть, нужно было сначала тщательно очистить от мусора. После этого ее раскладывали и «колотили» специально изготовленной палкой. Позднее для этого стали использовать натянутую струну, и труд каталя стал немного легче. Разбитую «в пух и прах» шерсть (термин, кстати, из катального дела), раскладывали в форме буквы «Т», сметывали и обрабатывали кипящей водой. Эта технология сегодня называется мокрым валянием и сам процесс выполняют машины. Но в старину все приходилось делать руками и нехитрым деревянным инструментарием.

Валенки могли быть не только разного размера, но и разного фасона. Больше всего ценилась шерстяная обувь с тонким голенищем, изготовленная точно по ноге клиента. Такой заказ мог выполнить далеко не каждый каталь и обходился такой «шик» клиенту совсем недешево.

Бортник

Мед на Руси ценился во все времена, особенно дикий, лесной. А вот желающих лезть в дупло к пчелам всегда было немного и эти люди выделились в особую профессию. Бортники знали про пчел и места их обитания абсолютно все, поэтому успешно изымали мед с минимальным для себя ущербом.

Позднее кому-то в голову пришла в голову мысль, что бортничество может обойтись без изнурительных лесных походов и лазаний по деревьям. Пчелам начали подсовывать готовое дупло в виде выдолбленного внутри ствола дерева. Такое бревно называлось «борть» и украшалось личным клеймом изготовителя.

Бортники узнавали борти друг друга и поддерживали профессиональную этику, отбирая мед и воск только на своих угодьях. Воров, которых иногда ловили за выборкой чужого меда, могли не только крепко избить, но и вовсе порешить — дело-то лесное, скрытное.

Косторез

Кости для наших предков всегда имели некое сакральное значение. Поэтому князья так любили пить меды из кубков, изготовленных из вражеских черепов. В менее суровые времена этот добрый обычай упразднили и начали делать разную нужную и просто красивую утварь из костей коров, моржей, китов и ископаемых зверей. Работа с костью давалась далеко не каждому. Одного умения и таланта тут было недостаточно — требовалось еще и огромное терпение, которое было не у всех.

В России было несколько мест, где резьба по кости стала традиционным народным промыслом и изделия тамошних мастеров легко узнавались специалистами по стилю и особым рабочим приемам. Особо высоко ценилась продукция из северных Холмогор. Два резных ларца из «рыбьего зуба», то есть бивня моржа, мастера преподнесли Екатерине I. Один из них был украшен золотом, а другой серебром.

При Петре I это искусство достигло особых высот — царь люби диковинки и мастера старались превзойти один другого. Из кости вырезали миниатюрные игральные карты и шахматы, табакерки и пудреницы, целые трости и даже крошечные туфельки.

Зверовщики

Если для простого люда охота была промыслом и способом добыть мясо и мех, то для царей, князей и бояр она была своеобразным спортом. Все старались превзойти друг друга в охотничьем мастерстве, а промашки воспринимались как позор.

Поэтому русские аристократы и нанимали таких людей, как зверовщики. Это были настоящие эксперты охоты, нередко прожившие большую часть своей жизни в глухих лесных краях. В обязанности зверовщика входил подбор времени и места охоты, а также непосредственный загон дичи. Он должен был выгнать зверя на нужного человека, чтобы тот смог лично его убить или поймать.

Позже сфера деятельности зверовщиков расширилась, вместе с приходом моды на зверинцы. Русские цари очень любили похвастаться перед гостями диковинными питомцами, а те, в свою очередь, нередко преподносили хозяину экзотические живые подарки. Павлины, леопарды, крокодилы и даже слоны — кого только не было в зверинцах русских самодержцев.

Не отставали от царей и персоны рангом пониже — если не было возможности завести тигра или льва, воеводы и градоначальники заводили медведей, оленей и лосей. За всю эту живность и отвечал зверовщик, которому приходилось превращаться в специалиста по местным и заморским зверям.

Есть в христианской традиции особый праздник – отмечают его в период с Рождественского Сочельника (канун Рождества Христова) до наступления дня Крещения Господня включительно. Эти две недели называют Святками, потому что считают их больше, чем праздничными — святыми. Торжества длятся с 6 по 19 января, по народному определению «от звезды и до воды». Под звездой подразумевается появление первой звездочки на небе в канун Рождества, а под водой имеют в виду освящение воды в Крещенский сочельник. Название праздника произошло от глагола «святить». Православные верующие в это время прославляют Спасителя, а сами празднества ассоциируется с народными гуляниями.

История праздника

История праздника восходит к глубокой древности. Упоминание о Святках есть в трудах христианского богослова Ефрема Сирина, умершего в далеком 373 году, и в церковном уставе преподобного Саввы Освященного, почившего в 532 году. А в 567 году дни, следующие от Рождества Христова до торжества Богоявления, церковь официально причислила к праздничным.

Отмечать «Святки» начали еще в древние времена. В VI веке имелось писание, гласящее о праздничных днях, когда не полагается справлять венчание и класть поклоны. В 567 году Второе Туронское собрание отмечает дни от Рождества Христова до Богоявления праздничными.

В Римской империи нередко нарушался негласный закон о колядовании и гаданиях в этот период, несмотря на правила Вселенского собора. На Руси существовал даже закон, запрещающий старинные идолопоклоннические придания, разнообразные суеверные игрища и переодевание в наряды кумиров для подражания. Также на Руси во время Святок запрещалось устраивать грандиозные гулянья с песнями и плясками.

Что делали на Святки?

Верующим предписывалось посещать богослужения – ведь не только же за накрытым столом проводить святые дни. Добропорядочный христианин во время святочных празднеств был обязан отстоять хотя бы одну службу в церкви. В Святки не принято было поститься или совершать таинство брака.

Несмотря на закон, люди праздновали Святки по-своему. В первый день праздника было принято навещать близких и родных, а также оказывать внимание бедным, обделенным и нищим. Многие семьи на Руси помогали обездоленным, подкармливая их. Посещали и детские дома, приюты, больницы. Даже цари, переодевшись в простолюдинов, навещали заключенных в тюрьмах и подавали милостыню на улице просящим.

Существовала традиция дарить подарки, пришедшая из язычества - она перекликалась с подношением даров Богам. Люди дарили подарки знакомым и друзьям, начиная от копеечных сувениров и заканчивая дорогостоящими презентами.

Ключевым моментом в праздновании Святок считалась семейная трапеза. Женщины вставали спозаранку, чтобы приготовить на стол и убраться в доме. Готовили различные кушанья: кутью, сладкие блины, печенье с орехами, сбитень, маковник, овсяный кисель. Стол накрывали на всех присутствующих, добавляя дополнительные приборы для умерших в прошедшем году родственников.

Завершением Святок была подготовка к Крещению. Рослые мужчины со всей деревни собирались вместе и отправлялись на водоемы. Они прорубали прорубь для предстоящего омовения. Обычно этим занимались в последние два дня Святок.

Святочные традиции и обычаи

Интересно, что традиции этого древнего праздника объединили в себе и положения христианства, и языческие ритуалы. Например, у славян существовала церемония посевания. Деревенская ребятня или пастухи ходили из дома в дом и носили с собой зерно в варежках. В горницах гости имитировали сев, приговаривая при этом ритуальные пожелания добра и привлекая будущий богатый урожай. По завершении обряда хозяева одаряли или угощали посевателей.

А еще Святки немыслимы без колядок — праздничного обряда, свершающегося обычно или рано поутру на Рождество, или в канун Крещения (в некие моменты перехода от одного к другому). Как правило, колядующие небольшими группами ходили из одной избы в другую. Они могли быть наряжены самым затейливым образом: медведем или козой, бродягой или коробейником, кикиморой или бесом. Ряженые пели поздравительные песни, а выступив – требовали угощений. Благодарили хозяев за дары тоже песнопениями.

Нередко колядовщики исполняли и иной праздничный обряд – христославление. Он символизировал собой приход волхвов, возвещающих о Рождестве Иисуса Христа. Исполнители обряда (чаще всего это были дети либо молодежь) ходили группами до 15 человек. Славили Христа по обычаю в первый или второй день Рождества. Главным атрибутом шествия была рукотворная звездочка – символ Вифлеемской звезды. Славильщики песнями поздравляли хозяев, те же в свою очередь одаривали гостей пирогами, баранками, пряниками либо монетками.

В святочные дни во многих избах учиняли настоящие спектакли. Такое действо называли вертепом. По сути, это был мобильный кукольный театр, представлявший зрителям мистерию Рождества Христова. В качестве кукол выступали сделанные из глины или дерева ангелы, волхвы, несущие дары пастухи.

Были и другие развлечения во время Святок, например, переодевания. Женщины шили красивые сарафаны, мужчины подготавливали форму солдатов, начищали ботинки. В Рождественскую ночь начиналось великое переодевание – мужчины облачались в женскую одежду, а девушки в форму. Действо было актуально для поездки в соседние деревни, где можно было одурачить простоватых парней или завлечь романтичных особ. Зачастую девушкам в военной форме удавалось соблазнить доверчивых барышень из соседнего села и даже уговорить выйти замуж. Шутки заканчивались на следующий день, однако целый год молодёжь потом вспоминала свои достижения и успехи в переодевании во время Святок.

Другое традиционное святочное развлечение – гадание. Чаще всего этим занимались молодые девушки, стараясь узнать имя жениха, дату выхода замуж. Ритуалы были различные, в каждой деревеньке существовали свои правила гадания и собственные атрибуты, необходимые для проведения ритуала. Гадали в основном на женихов, желая узнать имя суженого, его возраст или внешность. Иногда гадали на дату замужества и число детей. Взрослые ограничивались приметами, по которым пытались определить достаток в семье в новом году.

Что готовили на Святки

Основная задача святочных угощений у православных христиан состояла не в насыщении – скорее, еда была символом праздника. На стол подавали пряники и пироги, традиционную кутью. Это блюдо обычно приготавливали из цельного зерна (пшеницы, ячменя, пшена) с добавлением лесных ягод и меда. Зажиточные семьи могли приготовить кутью с изюмом и орехами. А еще гостей угощали взваром – напитком из сухофруктов, подслащенным медом.

Январь – время, когда световой день начинает медленно увеличиваться. А потому в Святки обычно пекли блины, издревле считавшиеся символом света и солнца. Нередко перед Рождеством хозяюшки готовили печенье. Форма у такой выпечки могла быть разная, но вот тесто всегда изготавливали пресное – из ржаной муки. Это угощение могли есть и с квасом, и с чаем, и со щами.

Зачастую к святочному столу подавали жареного поросенка – его почитали символом грядущего плодородия и благополучия. В праздник могли употреблять и другие мясные деликатесы: баранину, дичь, рябчиков, гуся или курицу.

В убранстве домов накануне Рождества всегда присутствовали свечи – их свет символизировал самого Христа. К празднику готовились, запасаясь крупными восковыми свечками, горевшими почти сутки: огонь зажигали с наступлением темноты, а тушили к исходу следующего дня.

В период Святок крестьяне разбрасывали по полу изб солому, а в красный угол ставили сноп. Не забывали и об украшении садов: фруктовые деревья во дворе было принято обвязывать ленточками. Находившихся в хозяйстве кур кормили праздничной кутьей. Все это делали, дабы привлечь в дом счастье и достаток.

Церковь никогда не одобряла подобные забавы, но запрещать было бесполезно. Она боролась с излишним весельем, напоминая о смирении в период между Рождеством Христовым и Крещением, но полностью искоренить народные гулянья не смогла.

Однако были и “хорошие” традиции – пост и субботники. Пост проходил в самом начале Святок, тогда было принято молиться всей семьей и готовить кутью, зерновую кашу, в качестве основного постного блюда для трапезы, зерно которой символизирует вечность. Субботники - это обычные смотрины для незамужних девушек и свободных юношей. Все, не обремененные браком молодые люди, собирались в одной избе. Там многие знакомились, заводили отношения и даже женились, после субботника.

Ужасы инквизиции, которая несколько столетий орудовала в Европе и Америке, отлично известны всем нам еще со школьной скамьи. Но об охоте на отечественных ведьм нам почти ничего не известно. Были ли ведьмы на Руси и если да, то насколько вольготно они себя чувствовали там, где не было католического церковного суда с его пытками и кострами.

На Западе с ведьмами и колдунами разговор был короткий – достаточно было небольшого подозрения, чтобы человека схватили, зверски пытали и, вырвав признание, отправили на костер, виселицу или в омут. Людей убивали тысячами и иногда причиной для расправы становилась необычная внешность, странное поведение и даже неприязнь соседей.

На Руси все было иначе – у нас никогда не было организованной охоты на ведьм и, тем более, массовых казней. К ведьмам, колдунам, знахарям и провидцам отношение у нас было более сложное. Далеко не всегда человек, занимающийся магией, бывал не то что казнен, но даже и осужден людской молвой. Но, как показывает история, чувствовать себя абсолютно безопасно ведьмы у нас также не могли.

Кого на Руси считали ведьмами

У разных племён в разных регионах было своё определение ведьмы. На севере люди называли ведьмами старух, сгорбленных и лохматых, живущих одних.

Упоминание о людях, которые совершали разнообразные магические обряды, мы находим в древнейших фольклорных источниках, поэтому указать хотя бы столетие их появления вряд ли удастся. Называли этих людей по-разному: колдуны, волхвы, знахари, ведьмы, мольфары, ворожеи, кудесы, и это далеко не полный список их имен. Таких людей уважали, шли к ним за советом или помощью, но в то же время, если в деревне происходили какие-то неприятности, все были уверенны, что это дело рук сельского мага. В таких случаях иногда доходило и до самосуда. Именно поэтому дома людей, которые имели дело с потусторонними силами, как правило находились на самой окраине деревень, у опушек лесов. Это гарантировало минимальную безопасность в случае волнений.

Со временем у каждого из магов появилась своя «компетенция». Самыми опасными народ считал именно ведьм. Согласно поверьям, они доят по ночам коров, выдаивая молоко до крови, могут превращаться в животных или неодушевленные предметы, чтобы навредить людям, снимать с неба звезды и прятать их у себя в подвале. Они также могут управлять погодой: задержать или призвать тучи, тем самым вызвать засуху, голод или потоп. Им же приписывали завитки, закрутки и заломы (свернутые особым образом колоски) на нивах, которые они делали с целью причинить вред хозяину нивы или чтобы перетянуть к себе чужое зерно.

Ведьмами обычно считали старух. Людям казалась странной такая продолжительность жизни, и они связывали это с вмешательством чар. Реже ведьмами считали замужних женщин или вдов. Все ведьмы делились на две категории: родимых и ученых. Причем вторые считались более опасными. В других регионах ведьма представлялась славянам толстой и некрасивой женщиной с обязательным бельмом на глазу.

Ведьмы были хорошими знахарками и целительницами, знали множество наговоров и могли спасти как урожай, так и больного человека. Таких светлых целительниц уважали, тем более что они не брали за свою помощь денег. Но были и те, кто пользовался своими способностями во вред. Злых ведьм обвиняли в гибели скота или болезни ребёнка, а также в неурожае и плохой погоде. Тёмные ведьмы считались очень завистливыми и корыстными, они никогда не брались за дело просто так, в отличие от светлых ведуний. Если ворожею подозревали в совершении дурного дела, то над ней могли провести самосуд односельчане. Нередко перед этим применяли пытки, а ведьм, которые их не выдерживали, считали виновными. Однако открыто выступать против подобных людей боялись, и до крайних мер доходило только в исключительных случаях.

Кто мог стать ведьмой?

На представления о том, почему можно родиться ведьмой, влияние оказало в том числе христианство. А именно – представления о законности рождения. Если девочка рождается вне брака, а ее мать или мать и бабка были также рождены вне брака, то быть такой девочке ведьмой. Правда, сплошные девочки даже у законных супругов тоже не есть хорошо: пятая или седьмая из них наверняка родится ведьмой.

«Ученой» ведьма становится после совершения неких ритуалов, связанных с отречением от Христа и кощунством, или передачи женщине ведовства от умирающей старой ведьмы (в народе верили, что ведьма не может умереть, если не передаст свою силу), но обязательное условие – знакомство с бесом, который заключает с ведьмой контракт и сожительствует с ней. Отличить «рожденную» от «ученой» можно по хвосту: у первой он есть. А в остальном образу ведьмы сопутствовали известные нам по сказкам признаки, такие как сгорбленность, скрюченность, костлявость и т.д.

Считалось, что ведьмы способны к оборотничеству, особенно «рожденные». Одна русская легенда повествует о том, как во времена Ивана Грозного две заподозренные в колдовстве ведьмы обернулись сороками и улетели через трубу. Время, когда ведьма обретает особую силу, – это ночь, в частности полночь, а также канун больших праздников. А вот любимым развлечением ведьм считались полеты на шабаш. Чтобы попасть на него, ведьмам необходимо натереться особой многокомпонентной колдовской мазью, рецепт которой известен лишь им одним.

Охота на ведьм

Борьбу с ведьмами возглавила церковь. Первые процессы начались еще в XI в. В «Уставе князя Владимира о церковных судах» ведовство, чародейство и волхвование отнесено к числу дел, которые разбирала и судила православная церковь. Сторонниками казни ведьм и колдунов были многие видные религиозные деятели того времени: киевский митрополит Иоанн, владимирской епископ Серапион, новгородский архиепископ Антоний и другие.

Колдовство у нас осуждалось церковью во все времена – его считали делом греховным и недостойным. Но, в отличие от Европы, на ворожей и знахарей на Руси смотрели сквозь пальцы, если они, конечно, не создавали никому проблем. В народе людей, обладающих тайными знаниями и сверхъестественными способностями, уважали и побаивались.

При этом в народе было принято обращаться к колдунам за помощью. В деревнях ведьма или знахарь были единственным человеком, который мог оказать помощь больному человеку, вылечить домашний скот, дать дельный совет по личным вопросам. Не всегда ведьма действовала, используя потусторонние силы – часто помощь была прикладной и основывалась на знаниях о травах, природных явлениях и свойствах минералов.

Но относительно лояльно относились лишь к ворожкам, целителям и провидцам, которые не посягали своей деятельностью на церковные каноны. Использование в ведьмовских обрядах церковной утвари, символов или книг могло стать весомой причиной обвинить мага в ереси или вероотступничестве.

Активно боролся с ведьмами Иван Грозный. Даже советников царя, Сильвестра и Адашева, сослали в монастырь по обвинению в том, что они «извели царицу Анастасию Романовну». В 1551 году Стоглавый собор ужесточил меры по борьбе с кудесниками. Запрещалось держать в доме «богомерзкие книги», а народ призывали обличать чародеев. Обнаруженных магов предлагалось избить, ограбить и изгнать из общины. Неудивительно, что в это время под прикрытием изгнания ведьм сводились личные счеты.

Некоторая либерализация по отношению к магам произошла при сыне Ивана Грозного - Федоре Иоанновиче. Так, согласно его судебнику 1589 года, ведьмы и чародеи защищались государством от оскорблений и самосуда. Но по мнению многих ученых он действовал только на Русском севере. В 1591 году в Астрахани, при большом скоплении людей были сожжены колдуны, которые якобы наслали болезнь на крымского царевича Мурат-Гирея.

Одна из крупнейших охот на ведьм состоялась в 1667 году в Гадяче на Полтавщине. Этот город в то время был столицей гетмана левобережной Украины Ивана Брюховецкого. Он активно шел на сближение с Москвой и царским двором. Для этого он даже женился на дочке московского боярина Дарье Исканской, что не могло понравиться простому народу. Поэтому когда у его беременной жены случился выкидыш, гетман усмотрел тут злой умысел. И через несколько дней он приказал «сжечь пять баб ведьм да шестую гадяцкова полковника жену Острую». Во многих источниках того времени говорится, что эти женщины были невиновны, а гетман просто хотел усмирить недовольный народ.

Особыми случаями можно считать ситуации, когда ведьму обвиняли в причинении вреда людям, домашним животным или урожаю. В этих случаях к обвиняемым были беспощадны как церковный, так светский суд. Более того, у подозреваемого во вредительстве или, не дай бог смертоубийстве, был неплохой шанс вообще не дожить до какого-либо официального суда. Людской суд был простым и скорым – ведьму или колдуна топили в мешке, сжигали прямо в доме или просто забивали насмерть.

Если человек, обвиняемый в опасном для жизни или здоровья колдовстве попадал в руки правосудия, то сначала с ним имели дело светские власти, а уж затем церковные.

Показателен случай крестьянки Марфы Королевой, которую в 1752 году обвинили в наведении порчи. Эта девушка была крепостной одного военного бригадира – человека сурового и скорого на расправу. Дочь офицера закрутила роман с крепостным парнем, а ее отец, узнав об этом, приказал выпороть кавалера плетьми. Королева была в приятельских отношениях с наказанным и поэтому решила отомстить.

На допросе в полицейской канцелярии девица рассказала, что хотели сжить со свету барина. Для этого она вынула из земли след бригадира, приговаривая, чтобы тот болел и помер. Также удалось выяснить, что Королева еще и заговаривала воду, чтобы другая дворовая девка по имени Домна, находилась в дурном настроении.

Но самым страшным преступлением крестьянки был заговор на неурожай, в котором она призналась, когда ее стали допрашивать с пристрастием. Марфа надломила в поле несколько колосков, читая заклинание. В канцелярии вполне здраво рассудили, что не им судить о таких высоких материях, как порчи и заклятия и передали ведьму церковному суду.

После крепостную судил белгородский епископ, который был крайне категоричен и быстро приговорил девушку к сожжению в срубе. Но так как в 18 веке церковь не была уполномочена казнить, то Марфу Королеву отправили для исполнения приговора назад к светским властям. После этого ее следы теряются, но нам кажется, что «ведьма» отделалась хорошей поркой, так как в те времена, довольно просвещенные, за колдовство по приговору суда уже не сжигали.

Начиная с конца ХVII века случаи самочинной расправы на ведьмами стали встречаться реже. Крестьяне стали меньше верить в колдовство и чародейство, а если что-то подозрительное и случалось, то предпочитали подавать в суд. Так в 1794 году прилуцкий мещанин Иван Балаба подал жалобу на Зиновию Глобиху, которая как будто делала завитки на его ниве. Он обратился в церковь, и священник после молитвы разрешил ему собирать урожай. Однако хозяин побаивался употреблять его сам. Часть он отдал жнецам, которые помогали в сборке, остальное продал, хоть и с потерей в цене. А через некоторое время обратился в суд, так как он и его жена начали ощущать ухудшение здоровья.

Стоит сказать, что именно завитки вызывали особый страх у населения, ведь это был объективный показатель. Если завитки появлялись, значит, их кто-то делал. В таких случаях пытались найти человека, который мог бы распутать их, но это было опасно и для хозяина нивы, и для знахаря, который вызвался помочь. Так в 1785 году в селе Батуровка от неизвестной болезни «зжиманіем рук, ног и всего корпуса» умерло восемь человек из двух семей. Односельчане утверждали, что причиной стали завитки на полях.

В ХІХ веке вера в волшебство стала еще меньше. Суды если и брали на рассмотрение дела о магических ритуалах, то чаще всего ограничивались штрафами.

Но случаи самосуда еще встречались. Так в декабре 1879 г. в деревне Врачево Новгородской губернии сожгли крестьянку Аграфену Игнатьевну за её «колдовство», а летом 1885 г. в деревне Пересадовке Херсонской губернии такую же расправу учинили с тремя крестьянками, обвинёнными в наступлении засухи. В 1904 году суд в Сумах рассматривал дело против одного крестьянина который избил старуху ведьму. Та, проходя мимо его мельницы, перекрестилась, а он усмотрел в этом порчу, выскочил на улицу и ударил женщину колом.

Во времена советской власти все представления о колдовстве искоренялись из народного сознания. Но даже сейчас, приехав в далекое село, можно услышать рассказы о том, как одна соседка навела порчу на другую. После этого невольно задумываешься, а может, все это не просто сказки на ночь?..