История о том, как папа делал костюм для сына…Отличное настроение после прочтения гарантировано! Мой сын обладает хорошей памятью. В детском саду он знал наизусть все тексты утренников, поэтому до последнего дня было непонятно, какой у него костюм, ведь детки болеют и он мог их заменить, зная все роли. На новогодний утренник пятилетнему сынуле досталась роль огурца. Узнав об этом накануне дежурства, я купила зелёную футболочку, цветной картон и с большим вдохновением всю ночь шила зелёные шортики под футболку и клеила салатовую шапочку из картона с чудесным хвостиком из проволоки, обтянутой зелёной тканью. На утренник шёл папа, что не внушало особого доверия, поэтому инструкция, как одеть ребёнка и как закрепить шапочку, читалась папе утром перед работой. В разгар дежурства позвонила воспитательница и срывающимся голосом сообщила, что у них заболел исполнитель самой главной роли и завтра сын будет…колобком. На мой нервный вопрос – может ли колобок быть в костюме… огурца? – в трубке была многозначительная тишина. Я позвонила мужу на работу и сообщила про форс-мажор. Абсолютно счастливым голосом (меня уже тогда это должно было насторожить) муж сказал, что нет никаких проблем. Он возьмёт с собой двух друзей хирургов, а три хирурга – это супер команда, которая справится с любой задачей! И они, то есть, хирурги – очень смекалистые мужики, поедут к нам домой и решат эту проблему (моя интуиция, видимо, была очень больна в тот момент!) Забегавшись в роддоме, я в девять вечера позвонила домой. Трубку взял сын и сообщил, что они купили белую футболку, а сейчас папа клеит жёлтый картон, дядя Вова готовит кушать, а дядя Владик – смеётся. Ещё через час сын сообщил, что он ложится спать, а дядя Владик вырезал из жёлтого картона круг и рисует на нём глазки, дядя Вова открывает банку солёных огурцов, а папа – икает от смеха. В двенадцать вечера я позвонила опять. Муж сообщил, что дядя Вова и дядя Владик очень устали делать колобка и уже… спят. И есть нюансы. Колобок, чисто случайно, был приклеен дядей Вовой суперклеем на белую футболку очень криво. Поэтому, когда дядя Владик отдирал сей шедевр, то футболка порвалась. Поэтому они его пришили медицинским шёлком на зелёную футболку огурца. Но получилось красиво, что я даже не представляю себе как. А ещё… они сделали колобку тридцать зубов, и он теперь улыбается во весь рот, правда ещё на два зуба не хватило белого картона. (Ну ничего страшного, – сказала я, – на фоне тридцати зубов это будет незаметно). Так что я могу не нервничать, спокойно работать и у моего сына будет самый лучший костюм. А кто это там храпит? Так это дядя Владик, который так тщательно вырезал из картона зубы, что заснул прямо в кресле. Меня до утра терзали смутные сомнения. И, сдав дежурство, я закатила истерику главврачу, чтобы меня отпустили, хоть на час, на утренник сына. Я немного опоздала… Из актового зала доносился хохот с завываниями и всхлипываниями. Я приоткрыла дверь… Возле новогодней ёлки пытался прыгать колобок. Огромное круглое жёлтое лунообразное лицо на груди сына было в диаметре от подбородка до колен. Глаза этого монстра смотрели в разные стороны. Три шёлковых длинных горизонтальных шва над глазами ассоциировались с морщинами на лбу глубоко умудрённого жизнью колобка. Особо впечатляло отсутствие двух зубов в широко раскрытом рту. Потому что это были … два передних верхних зуба! Это был очень пожилой, потасканный и видавший жизнь колобок, страдающий хроническим алкоголизмом и вернувшийся недавно из колонии строгого режима… Ну а весь этот скрупулезный труд трёх хирургов дополняла весёленькая салатовая картонная шапочка огурца, с проволочным хвостиком, обтянутым зелёной тканью. В этот момент сынок начал декламировать стишок, который начинался словами: «Где вы ещё увидите, такого же, как я?…» (было продолжение, что «только в сказке и на новогоднем утреннике», но всем уже было не до этого…) – воспитательница со стоном присела на корточки, зал плакал…. Автор: Наташа Яремчук
Про настоящую маму. Трогательный рассказ– Алло, это бюро находок? – спросил детский голосок. – Да, малыш. Ты что-то потерял? – Я маму потерял. Она не у вас? – А какая она твоя мама? – Она красивая и добрая. И еще она очень любит кошек. – Да, как раз вчера мы нашли одну маму, может быть это твоя. Ты откуда звонишь? – Из детского дома №3. – Хорошо, мы отправим твою маму к тебе в детский дом. Жди. Она вошла в его комнату, самая красивая и добрая, а в руках у нее была настоящая живая кошка. – Мама! – закричал малыш и бросился к ней. Он обнял ее с такой силой, что его пальчики побелели. – Мамочка моя!!! ….Артем проснулся от своего собственного крика. Такие сны снились ему практически каждую ночь. Он засунул руку под подушку и достал оттуда фотографию девушки. Эту фотографию он нашел год назад на улице во время прогулки. Теперь он всегда хранил ее у себя под подушкой и верил, что это его мама. В темноте Артем долго вглядывался в ее красивое лицо и незаметно для себя уснул…. Утром заведующая детским домом, Ангелина Ивановна, как обычно обходила комнаты с воспитанниками, чтобы пожелать всем доброго утра и погладить каждого малыша по голове. На полу около Артемкиной кроватки она увидела фотографию, которая ночью выпала из его рук. Подняв ее, Ангелина Ивановна спросила мальчика: – Артемушка, откуда у тебя эта фотография? – Нашел на улице. – А кто это? – Моя мама, – улыбнулся малыш и добавил, – она очень красивая, добрая и любит кошек. Заведующая сразу узнала эту девушку. Первый раз она приходила в детский дом в прошлом году с группой волонтеров. Наверно тогда и потеряла здесь свою фотографию. С тех пор эта девушка часто обивала пороги различных учреждений в надежде добиться разрешения на усыновление ребенка. Но, по мнению местных бюрократов, у нее был один существенный недостаток: она была не замужем. – Ну что же, – произнесла Ангелина Ивановна, – раз она твоя мама, то это полностью меняет дело. Войдя к себе в кабинет, она села за стол и стала ждать. Через полчаса раздался робкий стук в дверь: – Можно к Вам, Ангелина Ивановна? – И в дверях показалась та самая девушка с фотографии. – Да, заходите, Алиночка. Девушка зашла в кабинет и положила перед заведующей толстенную папку с документами. – Вот, – сказала она, – Я все собрала. – Хорошо, Алиночка. Я должна задать еще несколько вопросов, так положено, понимаешь… Ты осознаешь, какую ответственность на себя берешь? Ведь, ребенок – это не на два часа поиграть, это на всю жизнь. – Я все осознаю,- выдохнула Алина, – просто я не могу спокойно жить, зная, что кому-то очень нужна. – Хорошо, – согласилась заведующая, – когда ты хочешь посмотреть детей? – Я не буду на них смотреть, я возьму любого ребенка, какого предложите, – сказала Алина, глядя заведующей прямо в глаза. Ангелина Ивановна удивленно подняла брови. – Понимаете, – сбивчиво начала объяснять Алина, – ведь настоящие родители не выбирают себе ребенка… они не знают заранее каким он родится…. красивым или некрасивым, здоровым или больным… Они любят его таким какой он есть. Я тоже хочу быть настоящей мамой. – Впервые встречаю такого усыновителя, – улыбнулась Ангелина Ивановна, – впрочем, я уже знаю, чьей мамой вы станете. Его зовут Артем, ему 5 лет, родная мать отказалась от него еще в роддоме. Сейчас приведу его, если вы готовы. – Да, я готова, – твердым голосом сказала Алина, – покажите мне моего сына. Заведующая ушла и через 5 минут вернулась, ведя за руку маленького мальчика. – Артемочка, – начала Ангелина Ивановна, – познакомься это … – Мама! – закричал Артем. Он бросился к Алине и вцепился в нее так, что его пальчики побелели. – Мамочка моя! Алина гладила его по крошечной спинке и шептала: – Сынок, сыночек… я с тобой.. Она подняла глаза на заведующую и спросила: – Когда я смогу забрать сына? – Обычно родители и дети постепенно привыкают друг к другу, сначала здесь общаются, потом на выходные забирают, а потом насовсем, если все в порядке – Я сразу заберу Артема, – твердо сказала Алина. Ладно, – махнула рукой заведующая, – завтра все равно выходные, можете взять, а в понедельник придете, и оформим все документы как положено. Артем был просто счастлив. Он держал свою маму за руку и боялся отпустить ее даже на секунду. Вокруг суетились воспитатели, нянечки… одни собирали его вещи, другие просто стояли в сторонке и вытирали глаза платочками. – Артемушка, до свиданья. Приходи к нам в гости, – попрощалась с ним Ангелина Ивановна. Артем был просто счастлив. Он держал свою маму за руку и боялся отпустить ее даже на секунду. Вокруг суетились воспитатели, нянечки… одни собирали его вещи, другие просто стояли в сторонке и вытирали глаза платочками. – Артемушка, до свиданья. Приходи к нам в гости, – попрощалась с ним Ангелина Ивановна. – До свидания, приду, – ответил Артем. Когда они со всеми попрощались и вышли на улицу, он, наконец-то, решился задать своей новой маме самый главный вопрос: – Мама…. а ты кошек любишь? – Обожаю, у меня их дома целых две, – засмеялась Алина, нежно сжимая в своей руке крошечную ладошку. Артем счастливо улыбнулся и зашагал к себе домой. Ангелина Ивановна посмотрела в окно вслед уходящим Алине с Артемкой. Затем села за свой стол и начала куда-то звонить. – Алло, Небесная Канцелярия? Примите, пожалуйста, заявку. Имя клиентки: Алина Смирнова. Категория заслуги: наивысшая, подарила счастье ребенку… присылайте все, что положено в таких случаях: безграничное счастье, взаимную любовь, удачу во всем и т.д.…. Ну и само собой, идеального мужчину, она не замужем…. Да, я понимаю, что их мало осталось, дефицит, но здесь исключительный случай. Да, и бесконечный денежный поток не забудьте, он ей очень пригодится…. малыш должен хорошо питаться… Уже все отправили? Спасибо. Двор детского дома был заполнен мягким солнечным светом и радостными детскими криками. Заведующая положила трубку и подошла к окну. Она любила подолгу стоять и смотреть на своих малышей, расправив за спиной огромные белоснежные крылья… Лена Суетова
Сильные стихи «Я видел, как плачет мама»Мама – это самый близкий и родной человек, который всегда примет, поймет, поможет, никогда не отвернется в трудную минуту. Мама всю жизнь дарит нам свою любовь, которая помогает идти вперед, верить в свои силы, стремиться к поставленной цели и побеждать. Предлагаем Вам послушать очень сильные и трогательные слова о Маме, пронизывающие до глубины души. Стихи Ирины Самариной, читает Максим Калужских. Стихотворение Ирины Самариной-Лабиринт - "Я видел, как плачет мама...". Читает Калужских Максимю
Как мужчины зависят от женщинПотрясающая статья Сергея Федорова о жизни на коротком поводке или как мужчины зависят от женщин.
Когда матушка улыбалась, как ни хорошо было ее лицо, оно делалось несравненно лучше, и кругом все как будто веселело. Если бы в тяжелые минуты жизни я хоть мельком мог видеть эту улыбку, я бы не знал, что такое горе. В нашей культуре слово «зависимость» очень негативно окрашено. Это и алкоголизм/наркомания, и психологически нездоровая связь, при которой нарушен естественный обмен энергией, но много требовательности и недовольства. Я хочу взглянуть на этот феномен более нейтрально, ведь все мы так или иначе зависим от чего-то до сих пор. От воздуха, еды, от работодателя или государства, от природы — иначе нам не выжить. Зависимость — это такая ситуация, где нам самим, без помощи или внешнего ресурса, не справиться. Опыт безопасной зависимости, с моей точки зрения, это способность спокойно рассчитывать на помощь, на заботу. Верить, что ты имеешь на нее право просто потому, что ты есть. В период раннего детства дитя должно получить опыт безопасной зависимости, но на деле часто выходит совсем иначе… Детство. «Папа может, папа может быть кем угодно, только мамой, только мамой не может быть!» Меня, как и многих советских детей, после родов забрали от «грязной» мамы и поместили на несколько дней в стерильный изолятор. Были майские праздники, и три дня я получал свой опыт зависимости. А мама, в свои 19 лет, получала опыт застоев и маститов с температурой — и опыт невнимания к себе под лозунгом «врачи лучше знают». (Кстати, в нашей семье двоих старших детей, включая меня, не давали маме три дня. И мы оба нервные, в детстве отвратительно спали. А младших двоих уже разрешали класть маме на живот, позволяли вкусить первые ценные капли молозива — они гораздо спокойнее и спали по ночам.) Дальше больше: доктор Спок со своими идеями диссоциации матери и ребенка, «отключения» биологически заложенной программы заботы, чувствования своего ребенка. И как итог такого подхода — кричи не кричи, не будет помощи. Опыт бессилия и ужаса, я полагаю. Мою трехмесячную будущую жену молодые родители оставляли одну дома и уходили в кино. Когда сильно кричала, закрывали дверь в комнату и на кухню, чтобы не мешала. «Покричит и успокоится». В смысле, отчается, устанет и заснет нервным сном от бессилия. Хороший опыт «безопасной» зависимости. Я вспоминаю, как я, десятилетний, пытался получить кусочек заботы и внимания. Я был старшим, у меня тогда уже были два младших брата, мама была задергана, денег, времени и сил не хватало катастрофически. Я, ныне взрослый мужик и многодетный отец, сейчас понимаю головой, почему она себя так вела, но тогда мне до боли, до хрипоты хотелось стать маленьким, беззащитным, беспомощным, чтобы ощутить безраздельное тепло, предназначенное только мне. Но в нашей семье с трех лет я уже стал взрослым — родился брат. И привлекать внимание я мог только правильными, «взрослыми» поступками. Однажды я нарисовал красивую картинку на куске старых обоев пастельными мелками. Мелки крошились в руках и пачкали штаны. На картинке было большое солнце и два ярко-желтых цыпленка с большими глазами. Мне картина показалась очень красивой! Я позвал маму, сходил за ней в комнату и привел на кухню, где стоял мольберт с моим рисунком. Это тебе, мама, самое лучшее! Обрати на меня внимание, обними, восхитись! Усталый кивок. Ты уроки сделал? Принеси дневник. А в дневнике двойка. Ярость, крик: «И ты мне еще цыплят рисуешь!» Мне кажется, что она сорвала рисунок и бросила. Жгучая обида и стыд. «Я не такой, такому не положено». Опять больно, опять в груди комок, опять один… Думаю, что такая сильная реакция — а я отчетливо и болезненно помню этот случай до сих пор — из-за повторения ситуации «я брошен, я никому не нужен». И тот ужас работает как катализатор, многократно усиливая болезненность и превращая обычный жизненный эпизод в душевную травму. Отрочество. «Безумству храбрых поем мы песню!»
Я не знаю, как происходит у девушек, а юноши, насколько я знаю себя и других мужчин, как правило, бунтуют. Попытки получить внимание и любовь полезными делами и достижениями часто терпят фиаско: за хорошее и рутинное перестают хвалить, а все время выигрывать олимпиады и получать главные роли в театре не получается. Зато всякие неправильные поступки вызывают реакцию! Да, ругань, да, стыд, да вина, но какой концентрированный отклик, сколько энергии, и только мне! Так начинается этап контрзависимости, который проходит под лозунгом «Вот выбью себе глаз — будет у мамы сын кривой!» Это странное состояние, когда ты внешне как будто не обращаешь внимания ни на кого, а внутренне крайне чутко прислушиваешься, что происходит вокруг, в первую очередь — со значимыми взрослыми. Научаешься узнавать настроение по шагам, предугадывать следующее действие. Я до сих пор не умею отключать внимание от внешнего, до сих пор могу слышать, что делают все мои домашние, рассредоточенные по квартире. А надеть наушники, чтобы посмотреть фильм или послушать музыку прямо-таки страшно — вдруг я пропущу что-то важное. Или опасное. Тревожное ожидание и повышенная готовность — вот типичное состояние дома. Я от этого сильно уставал. Оставалось сбегать, чтобы дать себе передышку. Во взрослом состоянии сбегание часто маскируют рациональными доводами: работа, спорт, хобби, «ведение бизнеса в кабаках и банях». Я не имею ничего против этих занятий. Более того, люблю. Но знаю по себе, что часто это все способы «сбежать», чтобы не быть дома. Есть хорошая новость — после нескольких лет психотерапии становится легче. Дом становится теплее и уютнее, тревога снижается, можно даже получать удовольствие. Контрзависимость только внешне отличается от зависимости. По сути это зависимость со знаком «минус» — сделать все наоборот. Мне кажется весьма понятным, что в этом случае человек ровно также зависим от мнения и состояния значимого другого. Она присуща очень многим мужчинам, потому что похожа по внешним проявлениям на тот образ свободы, которую нам транслирует общество. А свобода и показная сила — главные признаки мужественности. И часто за этой ширмой показной независимости скрывается маленький обиженный, хлюпающий носом и растирающий слезы обиды мальчишка лет пяти. И для вящей убедительности твердит, как мантру: «А мне не больно, курица довольна!» Несчастный этот юнец сослан глубоко внутрь, с конфискацией и без права переписки. Ибо невыносимо проживать все это снова… И только выходки становятся все размашистей и безрассудней! Мама, обрати на меня внимание. Мама!.. Юность. «Свободу попугаям!»
Наконец, наступает время, когда мальчик становится достаточно взрослым юношей и может бросить маме в лицо: «Захочу — уйду!». Чаще всего это происходит с поступлением в институт. Бремя навалившейся свободы пьянит и пугает. Больше не с кем бороться, больше негде получить то, чего не хватало в детстве. А гештальт-то не закрыт! Я справлялся с этим, поступив в МГУ, на мехмат — папин факультет. Говорят, папа плакал, когда я поступил. Я не видел. Это «чтобы гордились». А еще, от избытка чувств, в Студенческие театральные мастерские МГУ. Для размещения того клубка чувств, который томился внутри. Это «чтобы все замечали». Но все это не то! Все успехи обесцениваются, внимание окружающих, которое поначалу так радует, постепенно требует увеличения дозы, как наркотик. Перестает торкать. Потому что это не то! Это как пытаться все время есть, когда хочется обниматься. Потому что нужна «хорошая мама» — которая обнимет, выслушает, поймет, успокоит. И, возможно, тогда молодой мужчина выбирает понятный путь — жениться! И уж в его семье все будет хорошо! Психологи в один голос говорят, что мы выбираем себе партнера, очень похожего на родителя противоположного пола. Не обязательно внешне. Но по некоторым важным (болезненным даже) характеристикам. Я это для себя называю: мои тараканы ищут дружественных в чужой голове. И если находят — куча эмоций! Свой! В 19 лет я женился. На бывшей однокласснице — успел изучить характер, тараканы одобрили. Влюбленность была бешеная, эмоций — шквал. Начали встречаться в мае, а в октябре поженились. Ей было еще 18. Мы и сейчас живем вместе, я считаю — очень хорошо живем. Я счастлив, что жизнь сложилась так. Хорошая, насыщенная жизнь. Но сейчас не об этом. Несколько лет назад жизненная рутина и ощущение невыносимой тяжести бытия, когда привычные способы удовлетворения своих потребностей перестали приносить плоды, привели нас в депрессивный тупик. А потом, по отдельности, к психотерапевтам. Это был переломный момент в нашей личной и совместной жизни. Мы всегда много разговаривали. Наверное, поэтому прожили много лет вместе. А теперь мы стали еще и честно проговаривать то, что не принято и неприятно: про власть в семье, про недоверие, про ожидания, про взаимное недовольство… Я всегда думал, что я весьма бескорыстен. Мне в целом ничего от других не надо. От жены тоже. Оказалось, что это совсем не так. Честный разговор с собой привел меня к таким открытиям. От жены мне нужно внимание. Я настолько требователен, что она обязана мне его предоставлять по любому МОЕМУ желанию. От жены мне нужно одобрение. Одобрение всех моих идей, начинаний, проектов. Одобрение всех моих действий. Это очень похоже на то, что называют полным и безоценочным принятием. Говорят, что оно возможно только между мамой и бессознательным и полностью зависимым малышом, скажем до года-двух. Она не должна злиться, критиковать. И даже просто не обращать внимания не допускается. Жена должна разделять со мной ответственность. Без ее одобрения я не брался за дела. А если случался фейл, то было не так страшно. Ведь она же одобрила, значит, не будет ругаться. Я жду, что жена будет «хорошей мамой». Той, которой не было. Увидеть другого живого человека, который просто почему-то решил жить рядом, — труднейшая задача. Мама, я тебе цыплят принес!
Так от чего зависят эти «сильные и свободные» мужчины? Такие грозные и требовательные? Мне кажется, что это очень простые вещи: признание/отвержение, одобрение/критика, снисхождение/холодность… Легкий полуоборот головы, слегка презрительная гримаса, недостаточно восторженная реакция — все это может быть спусковым крючком, катализатором целой бури. Надо ли говорить, что травмированный человек может углядеть болезненное почти везде? И вот внешне такой спокойный и уверенный человек уже стучит по столу рукой. Или поднимает руку. Или презрительно отворачивается. Или говорит с ледяной уничтожающей вежливостью. В зависимости от того, чему научился у своих родителей… А говорит или молчит он все одно:«Мама, обрати внимание, мама, обними меня, мама! Я тебе цыплят принес — лучшее, что у меня есть. Мама!» Сергей Федоров Гештальттерапевт, бизнес-тренер, ИТ-эксперт, генеральный директор компании-интегратора. Источник: matrony.ru
|
|