Исследователи давно доказали, что у фольклорных мотивов разных стран есть общие корни. А с развитием художественной литературы писатели осознанно стали перерабатывать чужие произведения. Иногда — чтобы сюжет другой страны прижился в новой культуре, иногда — чтобы расставить новые акценты и поместить героев в другие обстоятельства. А порой считая, что оригинал недостаточно интересен и его можно улучшить. В материале читайте, на какие произведения опирались русские писатели и как меняли иностранные прототипы.

В 1841 году в сборнике Владимира Одоевского «Сказки дедушки Иринея» вышла сказка «Мороз Иванович». Часто говорят, что автор переработал русский сюжет о Морозко, но это не совсем так. У «Мороза Ивановича» есть немецкий прототип — «Госпожа Метелица», впервые изданная фольклористами братьями Гримм в 1812 году. Ее сюжет практически идентичен сказке Одоевского: добрая трудолюбивая сестра через колодец попадает в иной мир. Там она встречает повелителя зимы и служит у него в доме. При взбивании перины Госпожи Метелицы на земле идет снег, а перина Мороза Ивановича накрывает траву, чтобы она не замерзла зимой. В обеих сказках за хорошую службу повелитель зимы отправляет девушку домой с богатыми дарами. Ленивая сестра, позавидовав награде, тоже прыгает в колодец. Но для нее история заканчивается плачевно: у братьев Гримм она возвращается домой, облитая смолой, а у Одоевского — с глыбой льда вместо бриллианта и замерзшей ртутью вместо серебра.

В русской же народной сказке о Морозко девушку отправляют в лес, чтобы сжить со свету. Фольклорист Владимир Пропп считал Морозко и Госпожу Метелицу родственными персонажами, которые воплощают зиму. Оба они были популярны в народе: русских сказок о Морозко известно около 40, а немецких о Метелице и того больше. Братья Гримм записали лишь одну из версий, с которой Одоевский был знаком.

Сергей Аксаков. «Аленький цветочек» (1858)

Еще более запутанная история у сказки Сергея Аксакова «Аленький цветочек». Она вышла в 1858 году приложением к книге «Детские годы Багрова-внука». Уже после этого писателю попался сборник французских сказок «Детское училище», где было напечатано сочинение Жанны Мари Лепренс де Бомон «Красавица и зверь». Писательница обработала народный сюжет и впервые опубликовала его еще в 1756 году. «С первых строк показалась она мне знакомою, и чем далее, тем знакомее; наконец, я убедился, что это была сказка, коротко известная мне под именем «Аленький цветочек», которую я слышал не один десяток раз в деревне от нашей ключницы Пелагеи», — вспоминал Аксаков.

Во второй половине XVIII века в России был популярен перевод сочинения Лепренс де Бомон. Предполагается, что в 1790-е годы сказительница Пелагея услышала его в Астрахани и привезла в дом Аксаковых. И хотя в русском фольклоре тоже есть похожая сказка под названием «Заклятый царевич», анализ сюжетов показал, что известный Сергею Аксакову вариант был французского происхождения.

Всеволод Гаршин. «Лягушка-путешественница» (1887)

Сказку Всеволода Гаршина о лягушке, захотевшей полететь с утками на юг, впервые опубликовали в детском журнале «Родник» в 1887 году. К тому времени в мировой культуре было столько перепевов этой истории, что невозможно однозначно сказать, какими источниками пользовался Гаршин. Известно, что писатель был знаком с басней Жана де Лафонтена «Черепаха и две утки». Лафонтен, в свою очередь, позаимствовал сюжет у греческого баснописца Эзопа, жившего в VI веке до нашей эры. В античном варианте под названием «Орел и черепаха» орел внял просьбам черепахи научить ее летать, поднял в воздух и сбросил вниз.

Скорее всего, Всеволод Гаршин читал и сборник древнеиндийской литературы, где была история про черепаху, которую несли по воздуху два гуся. Под влиянием древнегреческого сюжета возникла албанская народная сказка «Орел и черепаха». В Китае популярна сказка «Обезьяна и черепаха». А японская народная сказка «Лягушки-путешественницы» напоминает названием произведение Гаршина, но отличается сюжетом. В ней две лягушки отправились из своих городов в соседние и встретились на полпути. Расспросив друг друга, горе-путешественницы пришли к выводу, что «люди — бессовестные болтуны: если хотите знать, то Киото и Осака похожи друг на друга, как два рисовых зерна».

Алексей Толстой. «Золотой ключик, или Приключения Буратино» (1935)

В 1923 году Алексей Толстой редактировал для берлинского издательства «Накануне» перевод сказки Карло Коллоди «Приключения Пиноккио. История деревянной куклы». Итальянский первоисточник вышел в свет еще в 1881 году. А в 1930-е годы советское издательство «Детгиз» заказало вернувшемуся на родину писателю пересказ «Пиноккио». Алексей Толстой писал Максиму Горькому: «Я работаю над «Пиноккио», вначале хотел только русским языком написать содержание Коллоди. Но потом отказался от этого, выходит скучновато и пресновато. С благословения Маршака пишу на ту же тему по-своему. Мне очень хочется почитать эту книжку в Горках — посадить Марфу, Дарью и еще кого-нибудь, скажем Тимошу, и прочесть детям» (Марфа и Дарья — внучки Горького; Тимоша — прозвище их матери Надежды Пешковой. — Прим. ред.)

Толстой взял из первоисточника имя Буратино: по-итальянски burattino и есть «кукла, марионетка». Но сюжеты двух сказок во многом не совпадают: у Буратино не растет из-за лжи нос и он не превращается в финале в настоящего ребенка. В сказке про Пиноккио нет нарисованного на холсте очага и золотого ключика, а приключения заводят его в тюрьму, Страну Развлечений и цирк.

Лазарь Лагин. «Старик Хоттабыч» (1938)

Лазарь Лагин задумал историю про приключения джинна Хоттабыча в Москве, познакомившись с двумя зарубежными произведениями на эту тему. Первое он упомянул в предисловии к изданию 1955 года — это «Сказка о рыбаке» из знаменитого арабо-персидского цикла «Книга тысячи и одной ночи». Второй источник — повесть 1900 года «Медный кувшин» английского писателя Томаса Энсти Гатри (псевдоним — Ф. Энсти). В домашней библиотеке Лагина хранился русский перевод этой повести. В отличие от «Старика Хоттабыча» «Медный кувшин» был написан для взрослых и рассказывал про приключения джинна и вызволившего его лондонского джентльмена. Архитектор Гораций Вентимор мечтал завоевать сердце девушки из высшего света, а джинн Факраш-эль-Аамаш больше усложнял ему задачу, а не помогал.

Из-за радикального различия сюжетов повесть про Хоттабыча адаптацией можно назвать с натяжкой. Это самостоятельное произведение, в котором отразились современные автору советские реалии. Джинна освободил из заточения пионер Волька Костыльков. Из-за устаревших представлений Хоттабыча о мире друзья постоянно попадают в нелепые ситуации. В конце концов джинн решает выучиться и стать радиоконструктором. Обе повести с успехом экранизировали. В СССР был популярен фильм 1956 года «Старик Хоттабыч», а на Западе — голливудская комедия 1964 года «Медный кувшин» («The Brass Bottle»).

Александр Волков. «Волшебник Изумрудного города» (1939)

На момент написания «Волшебника Изумрудного города» Александр Волков преподавал высшую математику в Институте цветных металлов и золота. Книгу Лаймона Фрэнка Баума «Удивительный волшебник страны Оз» (в другом варианте — «Мудрец из страны Оз»), вышедшую в США в 1900 году, он прочитал на английском. Переводов этой сказки на русский язык тогда просто не существовало, и Волков решил сделать перевод так, как рассказывал эту историю своим сыновьям — поменяв имена и введя новых героев. Первый вариант рукописи, опубликованный в 1939 году «Детиздатом», имел подзаголовок «Переработки сказки американского писателя Фрэнка Баума». К концу 1941 года общий тираж книги составил 227 тысяч экземпляров.

В 1959 году вышла новая редакция повести, именно ее знают современные читатели. Волков ознакомился и с другими книгами Баума о стране Оз. Но они ему не понравились, поэтому остальные повести о Волшебной стране не имеют ничего общего с американскими. В 1971 году автор признавался: «Я написал повести «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» и «Семь подземных королей», которая должна была стать последней в цикле сказок о Волшебной стране. Но воля читателей оказалась сильнее воли автора. Посыпалось множество писем с протестами. <…> Цикл сказок о Волшебной стране продолжается, но Элли уже не пересекает Великую Пустыню, ее заменила младшая сестра Энни, о ней и ее друге Тиме О’Келли повествуют следующие сказки: «Огненный бог Марранов» и «Желтый туман».

В 1976 году вышла последняя повесть из цикла об Изумрудном городе — «Тайна заброшенного замка».

Самуил Маршак. «Двенадцать месяцев» (1943)

Сюжет о двенадцати месяцах, помогавших бедной падчерице раздобыть зимой сначала фиалки, затем землянику, а в третий раз — яблоки, известен в словацком фольклоре. В конце 1850-х — начале 1860-х годов легенду опубликовал словацкий фольклорист Павол Добшинский. В то же время народную сказку «О двенадцати месяцах» записала чешская писательница Божена Немцова, а уже в 1862 году ее перевел на русский язык Николай Лесков. Благодаря Лескову этот вариант стал известен в России, а сказку ошибочно посчитали чешской и даже богемской. На самом деле Божена Немцова указывала, что услышала ее в окрестностях Тренчина — словацкого города, никогда не входившего в состав Богемии.

Самуил Маршак уверял, что к моменту написания своей пьесы-сказки «Двенадцать месяцев» не был знаком с переводом Лескова, а лишь слышал «чешскую легенду» в чьем-то пересказе. К созданию сказки его подтолкнуло письмо юного читателя: «Мой шестилетний корреспондент спрашивает меня, почему я, которого дети считают своим собственным писателем, изменил им, и в последний год писал только для больших».

В 1943 году вышла прозаическая версия «Двенадцати месяцев» с подзаголовком «Славянская сказка». А в 1947 году ныне известную всем пьесу поставили в Московском ТЮЗе. В отличие от словацкой сказки у Маршака мачеха и сестрица отправили падчерицу в лес за подснежниками, чтобы исполнить приказ капризной принцессы. В финале злодейки превратились в собак. Народный вариант менее затейлив: красивую падчерицу решили извести, чтобы она не переманивала женихов у некрасивой родной дочери. А закончилась сказка гибелью мачехи и ее дочери в лесу.

Евгений Шварц. «Дракон» (1943)

В годы войны была написана и пьеса-сказка «Дракон» Евгения Шварца. Ее сюжет основан на восточных легендах. Тема змееборства — одна из самых распространенных в мировой культуре. Но в восточно-азиатском фольклоре, в отличие от европейского, эта история часто заканчивается не победой героя, а его превращением в нового дракона из-за жадности. Такой финал, например, у китайской сказки «О том, как Ча превратился в дракона». Наиболее вероятным первоисточником пьесы Шварца считается вьетнамская легенда о Ле Лое — герое, который смог убить дракона и остаться человеком, победив в себе корысть.

Евгений Шварц перенес действие в сказочный европейский город, над которым властвует Дракон. Рыцарь Ланцелот убивает чудовище и освобождает город. Но жители тут же с готовностью подчиняются новому тирану — бургомистру. Сам Шварц и первый режиссер-постановщик спектакля Николай Акимов настаивали, что под Драконом подразумевали фашизм, завоевавший Европу. Но пьесу запретили вскоре после премьеры в 1944 году — критиков возмутила «беспардонная фантастика Шварца», посмевшего утверждать, что угнетенный народ может искренне любить тирана. На театральные подмостки «Дракон» вернулся лишь в 1962 году. Одним из первых тогда поставил спектакль Марк Захаров — на сцене Студенческого театра МГУ. А в 1988 году Захаров снял фильм «Убить дракона» с Олегом Янковским и Александром Абдуловым в главных ролях.

Автор: Екатерина Гудкова

Клайв Льюис писал: «Kогда-нибудь ты дорастешь до такого дня, когда вновь начнешь читать сказки». И это поймет каждый взрослый, взяв в руки детскую книгу. Потому что бывает, что детские сказки наполнены гораздо большим смыслом, чем кажется. Их можно перечитывать много раз, и каждый раз находить что-то новое и еще более глубокое.

– Как хорошо, что ты пришел, сынок! – обрадовался Старый Лис. – Я испек пирог из земляничного варенья. Будем пить чай.
– Правда, мы почти счастливые?! – сказал Лисенок.
– Правда, мой дорогой! Ведь счастье – это когда все дома!

Сергей Козлов «Падал мелкий снежок. Была оттепель»

А вечером, когда пили чай, Медвежонок сказал:
— Не знаю когда, но когда-нибудь обязательно будет лучше.
— Ещё бы! — подхватил Заяц.
А Ёжик думал:
«Не может же быть, чтобы всё плохо и плохо — ведь когда-нибудь должно быть хорошо!»

Марджери Уильямс «Вельветовый Кролик»

— Ты только тогда становишься Настоящим, — внушала Вельветовому Кролику мудрая старая Кожаная Лошадь, — если кто-то долго-долго любит тебя. Не просто играет с тобой, а ДЕЙСТВИТЕЛЬНО любит.
— А это больно? — спросил Кролик.
— Иногда, — ответила Кожаная Лошадь, потому что всегда говорила только правду. — Но если ты Настоящий, ты готов стерпеть боль.
— А как это происходит? Раз и готово, словно тебя завели ключиком, или постепенно?
— Постепенно, — сказала Кожаная Лошадь. — Ты же становишься Настоящим. На это требуется много времени. Поэтому-то это так редко происходит с теми, кто запросто ссорится, несговорчив или требует к себе особого отношения. Обычно бывает так к тому времени, когда ты становишься Настоящим, у тебя уже потертая шерсть, вываливаются глаза, болтаются конечности, и вообще у тебя очень жалкий вид. Но это не будет иметь ровным счетом никакого значения, потому что тот, кто стал Настоящим, не может быть безобразным. Разве что в глазах тех, кто ничего не смыслит.

Мультфильм «Зимняя сказка» по сказке Сергея Козлова

— Что ты здесь делаешь? — спросил Медвежонок.
— Жду, когда ты выздоровеешь, — ответил Ёжик.
— Долго?
— Всю зиму. Я, как узнал, что ты объелся снегом — сразу перетащил все свои припасы к тебе…
— И всю зиму ты сидел возле меня на табуретке?
— Да, я поил тебя еловым отваром и прикладывал к животу сушёную травку…
— Не помню, — сказал Медвежонок.
— Еще бы! — вздохнул Ёжик. — Ты всю зиму говорил, что ты — снежинка. Я так боялся, что ты растаешь к весне…

И.Д. Фарбаржевич «Сказки маленького лисенка»

— Лисёнок, — сказал лисёнок лисёнку, — ты помни, пожалуйста, что если тебе тяжело, плохо, грустно, страшно, если ты устал — ты просто протяни лапу. И я протяну тебе свою, где бы ты ни был, даже если там — другие звёзды или все ходят на головах. Потому что печаль одного лисёнка, разделенная на двух лисят — это ведь совсем не страшно. А когда тебя держит за лапу другая лапа — какая разница, что там ещё есть в мире?

«Всё о Муми-троллях», Туве Янссон

Если кто-то не знает, что такое «выйти на пенсию», то можно пояснить, что это значит: делать в тишине и спокойствии лишь то, что тебе хочется, но только для этого надо стать достаточно старым.

* * *

Даже самые грустные вещи перестают быть самыми грустными, если относиться к ним правильно.

* * *

Знаю, знаю. Жизнь страшно осложняется, когда хочешь обладать вещами, носить, держать их при себе. Вот почему я только смотрю на вещи, а когда снимаюсь с места, уношу их в своей голове. По-моему, это куда приятнее, чем таскать за собой чемоданы.

* * *

– Нет у нас времени на танцы, когда гибнет Земля, – сказал Снорк.
– Ну немножечко! – умоляла фрекен Снорк. – Ведь Земля погибнет только через два дня!

* * *

– О-о!…– прошептал Снифф. – И это все твое?
– Мое, пока я здесь, – небрежно ответил Снусмумрик. – Я владею всем, что вижу, о чем думаю. Я владею всем миром.

«Волшебник Изумрудного города», Александр Волков

– А я, – упрямо сказал Страшила, – всё-таки предпочитаю мозги: когда нет мозгов, сердце ни к чему.

– Ну, а мне нужно сердце! – возразил Железный Дровосек. – Мозги не делают человека счастливым, а счастье – лучшее, что есть на земле.

* * *

– А как ты можешь разговаривать, если у тебя нет мозгов? – спросила Элли.

– Я не знаю. Но многие из тех, у кого нет мозгов, очень любят разговаривать, – ответило Чучело.

* * *

- Вы знаете, это нелегкое занятие - морочить людям головы.

* * *

- Сердце делает очень многих людей несчастными, - сказал Гудвин. - Не очень большое преимущество иметь сердце.

* * *

Сергей Козлов, «Ежик в тумане»

— Я обязательно, ты слышишь? Я обязательно, — сказал Медвежонок. Ежик кивнул.
— Я обязательно приду к тебе, что бы ни случилось. Я буду возле тебя всегда.
Ежик глядел на Медвежонка тихими глазами и молчал.
— Ну что ты молчишь?
— Я верю, — сказал Ежик.

* * *

Так было каждый вечер в эту ясную холодную осень. И каждый вечер Ежик с Медвежонком собирались то у Ежика, то у Медвежонка и о чем-нибудь говорили. Вот и сегодня Ежик сказал Медвежонку:
– Как все-таки хорошо, что мы друг у друга есть!
Медвежонок кивнул.
– Ты только представь себе: меня нет, ты сидишь один и поговорить не с кем.
– А ты где?
– А меня нет.
– Так не бывает, – сказал Медвежонок.
– Я тоже так думаю, – сказал Ежик. – Но вдруг вот – меня совсем нет. Ты один. Ну что ты будешь делать?
– Пойду к тебе.
– Куда?
– Как – куда? Домой. Приду и скажу: «Ну что ж ты не пришел, Ежик?» А ты скажешь…
– Вот глупый! Что же я скажу, если меня нет?
– Если нет дома, значит, ты пошел ко мне. Прибегу домой. А-а, ты здесь! И начну…
– Что?
– Ругать!
– За что?
– Как за что? За то, что не сделал, как договорились.
– А как договорились?
– Откуда я знаю? Но ты должен быть или у меня, или у себя дома.
– Но меня же совсем нет. Понимаешь?
– Тогда ты пошел куда-нибудь и еще не вернулся. Я побегу, обшарю весь лес и тебя найду!
– Ты все уже обшарил, – сказал Ежик. – И не нашел.
– Побегу в соседний лес!
– И там нет.
– Переверну все вверх дном, и ты отыщешься!
– Нет меня. Нигде нет.
– Тогда, тогда… Тогда я выбегу в поле, – сказал Медвежонок. – И закричу: «Е-е-е-жи-и-и-к!», и ты услышишь и закричишь: «Медвежоно-о-о-к!..» Вот.
– Нет, – сказал Ежик. – Меня ни капельки нет. Понимаешь?
– Что ты ко мне пристал? – рассердился Медвежонок. – Если тебя нет, то и меня нет. Понял?…