Я - маленькая, на скамейке, в деревне.
Стареют, смеркаются за деревьями облака.
Дотянуться до звёзд мечтают деревья,
«Скорее!» - и я мечтаю, но - маленькая пока…

Раскачиваюсь над вершинами вишен,
Взлетая, верёвки качелей дедушкиных зажав,
Слишком сильно! Но страх не пускает выше,
Туда, откуда приходит разбуженная душа.

Я вхожу внутрь себя с пустыми руками -
Без веры, знаний, с истиной в коробочке монпансье…
И я слышу, как отвечает река мне
В рыбьей тине ночной:
«Вынимай эту звёздную сеть!»

В себя погрузиться куда как важнее:
Там - космос, вселенная, отражённая в глубине.
Я всматриваюсь, не мигая, влажнеют
Глаза, словно получается без вина опьянеть -

«Хмельные» слёзы выпустят умиленье
От близости созвездий, слипающихся в леденцы…
Зелёные, ободранные колени,
И Бог, подставляя ладонь, говорит: «Отсыпь!»

Татьяна Богданова Аксенова

- Здравствуй, Господи.
- Здравствуй. Скажи, доволен ли ты прожитой жизнью?
- Даже не знаю, что тебе сказать, Господи… Пока я жил, мне было хорошо. Я грабил людей, воровал. Денег всегда хватало. И жил я весело и беззаботно, пока люди не поймали меня и не повесили. Но теперь я вот думаю – наверное жил я неправильно. И я бы хотел исправиться. Ты только не наказывай меня, Господи. Я же ни в чем не виноват, если разобраться. Ведь это ты дал мне такую жизнь.
- Я не накажу тебя. Скажи, кем бы ты хотел быть в следующей жизни?
- Сделай меня простым человеком, Господи. Чтобы я честным трудом зарабатывал себе и своей семье на хлеб.
- Как тебе будет угодно.


- Здравствуй, Господи.
- Здравствуй. Скажи, доволен ли ты прожитой жизнью?
- Нет, Господи. Мне жилось очень тяжело. Всю жизнь я работал с раннего утра и до позднего вечера. Но жил в нищете. Я сам, моя жена и дети мои голодали. За всю свою жизнь я не знал ничего иного, кроме голода, холода и унижений.
- Скажи, кем бы ты хотел быть в следующей жизни?
- Я хочу быть богатым человеком. Чтобы у меня был большой дом, много хорошей земли, чтобы еды всегда было в избытке, чтобы я и дети мои имели все, чего бы ни пожелали.
-Как скажешь, так и будет.


- Здравствуй, Господи.
- Здравствуй. Скажи, доволен ли ты прожитой жизнью?
- Спасибо тебе, Господи. Большую часть своей жизни я был абсолютно счастлив. Мне было так хорошо, что я даже и не вспоминал про тех людей, которые расплачивались своей бедностью за мое богатство. Но потом они пришли в мой дом, убили меня, мою жену, моих детей и забрали моё имущество. Но я понимаю их. Когда я был бедным, то мечтал сделать то же самое. Не наказывай их, пожалуйста, Господи.
- Не накажу. Скажи, кем ты хочешь быть в следующей жизни?
- Я теперь понял, это плохо, когда одни люди живут за счет других. Сделай меня богатым снова, Господи. На этот раз все будет по-другому.
- Будь по-твоему.


- Здравствуй, Господи.
- Здравствуй. Скажи, доволен ли ты прожитой жизнью?
- Спасибо тебе, Господи. Ты сделал все как я просил. Но больше не делай меня, пожалуйста, богатым человеком. У меня было много денег, и я построил большой завод. Я создавал рабочие места, повышал зарплаты, оплачивал своим работникам обучение по специальности. Но чем больше я для них делал, тем больше им казалось, что я им что-то недодал. Я только в этой жизни подумал – нелегко тебе, наверное, с нами, Господи. Через созданные мной для них профсоюзы, они требовали еще бОльшего повышения зарплат, различных льгот и пособий для себя и своих семей. А работали при этом из года в год всё хуже и хуже. Потом мой завод обанкротился, и меня за долги посадили в тюрьму. А мои бывшие работники проклинали меня за то, что по моей вине они лишились работы и средств к существованию.
- Кем же ты хочешь быть в следующей жизни?
- Сделай меня какой-нибудь знаменитостью. Я хочу, чтобы люди любили меня и восхищались мной.
- Я сделаю как ты хочешь.


- Здравствуй. Скажи, доволен ли ты прожитой жизнью?
- Спасибо тебе, Господи. Ты сделал все как я хотел. Толпа обожала меня. Что бы я ни делал, вызывало у них восторг. Но больше не делай меня, пожалуйста, знаменитостью. Обожание толпы быстро наскучило мне и даже стало раздражать своей назойливостью. Самые близкие друзья втайне завидовали мне и желали мне зла. Мои дети ненавидели меня, потому что я был слишком занят собой и своей работой. Когда я умирал, по мне не горевал никто, кроме безликой толпы.
- Кем же ты хочешь быть теперь?
- Сделай так, Господи, чтобы я прожил тихую и спокойную жизнь, где-нибудь подальше от людей.
- Как тебе угодно.


- Здравствуй, Господи.
- Здравствуй. Скажи, доволен ли ты прожитой жизнью?
- Да, Господи, большое спасибо тебе. Я хорошо отдохнул. Но больше не делай меня лесником. Мне было скучно и одиноко.
- Тогда кем ты хочешь стать теперь?
- У меня было много свободного времени, Господи. Я читал книги, думал о жизни и о людях. Мне кажется, я понял как можно сделать людей счастливыми. Сделай так, чтобы я стал пожизненным диктатором, и я сделаю мир лучше.
- Как пожелаешь.


- Здравствуй, Господи.
- Здравствуй. Скажи, доволен ли ты прожитой жизнью?
- Мне удалось сделать всё, что я хотел, Господи. Я принес людям порядок и справедливость. Мир стал лучше. Но для этого пришлось уничтожить всех, кто пытался мне в этом помешать. Мои руки по локоть в крови. Накажи меня, Господи.
- Я никого никогда не наказываю. А теперь скажи, кем тебя сделать теперь?
- Сделай кем угодно. Только пожалуйста, Господи, не делай меня больше человеком.

Дай бог слепцам глаза вернуть
и спины выпрямить горбатым.
Дай бог быть богом хоть чуть-чуть,
но быть нельзя чуть-чуть распятым.
Дай бог не вляпаться во власть
и не геройствовать подложно,
и быть богатым – но не красть,
конечно, если так возможно.
Дай бог быть тертым калачом,
не сожранным ничьею шайкой,
ни жертвой быть, ни палачом,
ни барином, ни попрошайкой.
Дай бог поменьше рваных ран,
когда идет большая драка.
Дай бог побольше разных стран,
не потеряв своей, однако.
Дай бог, чтобы твоя страна
тебя не пнула сапожищем.
Дай бог, чтобы твоя жена
тебя любила даже нищим.
Дай бог лжецам замкнуть уста,
глас божий слыша в детском крике.
Дай бог живым узреть Христа,
пусть не в мужском, так в женском лике.
Не крест – бескрестье мы несем,
а как сгибаемся убого.
Чтоб не извериться во всем,
Дай бог ну хоть немного Бога!
Дай бог всего, всего, всего
и сразу всем – чтоб не обидно…
Дай бог всего, но лишь того,
за что потом не станет стыдно.

Евгений Евтушенко

Одного из величайших поэтов Индии Рабиндраната Тагора часто ставил в неловкое положение один пожилой человек, друг его деда. Старик часто приходил к ним в гости, так как жил неподалёку, и ни разу не ушёл, не побеспокоив Рабиндраната. Обычно он стучал в его дверь и спрашивал:

— Как идёт сочинение стихов? Ты действительно познал Бога? Ты действительно знаешь, что такое любовь? Скажи мне, ты действительно знаешь всё то, о чём говоришь в своих стихах? Может, ты просто балуешься словами? Любой идиот может говорить о любви, о Боге, о душе. Я по глазам вижу, что ты всё это не испытал.

И Рабиндранату нечего было ему ответить. Более того, старик был прав. Когда они случайно встречались на базаре, старик хватал его за рукав и спрашивал:

— Ну, как твой Бог? Ты нашёл Его или по-прежнему пишешь стихи о Нём? Помни, писать о Боге и знать Бога — это не одно и то же.

Этот человек любил приводить людей в замешательство. На поэтических встречах, где все с уважением относились к Рабиндранату — а он был лауреатом Нобелевской премии, — можно было обязательно повстречать и этого старика. На сцене, перед толпой поэтов и поклонников таланта Рабиндраната, он хватал поэта за воротник и говорил:

— И всё же этого не произошло. Зачем ты обманываешь всех этих идиотов? Они маленькие идиоты, а ты — большой; их не знают за пределами страны, тебя же знают во всём мире. Но это совсем не значит, что ты познал Бога.

Рабиндранат написал в своем дневнике: «Он меня просто изводил; у него были такие проницательные глаза, что солгать ему было невозможно. Само его присутствие ставило тебя перед выбором: либо говори правду, либо молчи».

И всё-таки однажды это произошло… Однажды Рабиндранат вышел на утреннюю прогулку. Было раннее утро, ночью прошёл дождь, всходило солнце. Океан отливал золотом, и на улице оставались небольшие лужи после дождя. В этих лужах солнце отражалось с такой же торжественностью, с тем же блеском, с той же радостью, что и в океане. Впечатлённый зрелищем, Рабиндранат почувствовал в себе какое-то изменение. В мире нет ничего главного, как нет и ничего второстепенного; в мире всё едино. Впервые в жизни он направился к дому старика, постучал в дверь, взглянул ему в глаза и сказал:

— А что вы сейчас скажете?

Старик ответил:

— Ну, тут и говорить нечего. Это произошло, я благословляю тебя!

PS. Можешь ли ты понять, что такое любовь, видя, что один человек любит другого? Что ты видишь? Ты видишь, что они обнимаются. Но разве любовь — это объятия? Ты видишь, что они держатся за руки, но разве любовь — это сомкнутые руки? Что ещё может узнать о любви сторонний наблюдатель? Любое его открытие окажется абсолютно бесполезным. Всё это будут проявления любви, но не сама любовь. Любовь может познать лишь тот, кто любит.