«БАЛЛАДА ПРИМЕТ»

Я знаю, кто по-щёгольски одет,
Я знаю, весел кто и кто не в духе,
Я знаю тьму кромешную и свет,
Я знаю — у монаха крест на брюхе,
Я знаю, как трезвонят завирухи,
Я знаю, врут они, в трубу трубя,
Я знаю, свахи кто, кто повитухи,
Я знаю всё, но только не себя.

Я знаю летопись далёких лет,
Я знаю, сколько крох в сухой краюхе,
Я знаю, что у принца на обед,
Я знаю — богачи в тепле и в сухе,
Я знаю, что они бывают глухи,
Я знаю — нет им дела до тебя,
Я знаю все затрещины, все плюхи,
Я знаю всё, но только не себя.

Я знаю, кто работает, кто нет,
Я знаю, как румянятся старухи,
Я знаю много всяческих примет,
Я знаю, как смеются потаскухи,
Я знаю — проведут тебя простухи,
Я знаю — пропадёшь с такой, любя,
Я знаю — пропадают с голодухи,
Я знаю всё, но только не себя.

Я знаю, как на мёд садятся мухи,
Я знаю смерть, что рыщет, всё губя,
Я знаю книги, истины и слухи,
Я знаю всё, но только не себя.


Франсуа Вийон

Перевод И.Эренбурга

Мы все бывали в ситуациях, когда нужно сделать сложный выбор, от которого зависит наша жизнь. Переезжать за новыми перспективами или остаться на месте, где уже есть какие-то связи? Какой факультет выбрать? Покупать квартиру или снимать? Как принять правильное решение?

«Если бы только можно было получить от бога или Netflix видео с разными версиями своей жизни, как просто было бы тогда определить, какую карьеру выбрать или за кого выйти замуж», — говорит Рут Чанг в своем Ted Talk, набравшем более 8 млн просмотров. Она бывший юрист, а ныне профессор философии Ратгерского университета. Сфера ее академического интереса — трудные решения. Она призывает по-новому посмотреть на выбор, который, как считается, влияет на нашу жизнь. И многим ее подход оказался близок. «Каждый раз пересматриваю это видео, когда нужно принять сложное решение», — пишет пользователь ютуба под лекцией Чанг. В чем ее идея?

Два неидеальных варианта

Люди часто сомневаются в себе и боятся принять решение, потому что считают себя недостаточно умными или осведомленными — ведь как только вы соберете достаточно информации, вы точно сможете все взвесить и сделать правильный выбор! Но, как пишет Чанг, часто время идет, пишутся списки «за» и «против», а решение так и не приходит. Оно и не придет — потому что у нас никогда не будет такого количества информации, которое бы перевесило чашу весов в ту или иную сторону.

Представьте абсурдный вариант выбора, который предлагает экономист и психолог Дэн Ариели: как бы вы хотели провести отпуск — в Риме или в полиции, оформляя заявление об угоне вашей машины? Ответ очевиден — и тут даже не нужно искать информацию и делать какие-то расчеты. Хотя, если машина была старая и стоила $1000, а поездка в Рим оказалась бы более дорогостоящей, то последний вариант привел бы к большей потере денег. И все же абсолютное большинство людей выберет в такой дилемме путешествие — и это не будет трудным решением.

Другое дело, если надо выбрать между поездкой в Рим или Париж. Допустим, билеты в Рим дешевле, но этот город вы не так сильно любите. Париж дорогой, но камамбер и круассаны! А гостиницы стоят примерно одинаково, но в Париже маленькие номера с красивым видом, а в Риме — просторные сьюты с окнами, выходящими на шумную улицу. Уже сложно определиться — а ведь мы перечислили только несколько пунктов, которые качают весы то в одну, то в другую сторону.

Рут Чанг предлагает принять такой факт: ни один из вариантов в таком выборе не является лучше другого. Если бы какая-то опция была действительно лучше, вы бы на ней остановились без мук выбора.

Чем жизнь отличается от чемодана

Чанг приводит пример с выбором карьеры: можно устроиться графическим дизайнером и раскрыть свой творческий потенциал, а можно стать инвестбанкиром и получить финансовую стабильность. Вы не знаете, что решить, потому что оба варианта по-своему хороши. Предположим, они одинаковы — тогда небольшое изменение в какой-либо из вакансий перевесит чашу весов в ее сторону. Допустим, инвестбанк предлагает увеличить первоначальное предложение по зарплате на $500 — это делает данный вариант лучше, чем он был раньше. И раз два варианта до этого были равны, то любой рациональный человек теперь пойдет работать инвестбанкиром, не так ли? Но в реальности почему-то так не происходит. А это значит, что варианты на самом деле не были равнозначны и не были альтернативой друг другу в полной мере.

Представьте, что вам нужно сравнить вес двух чемоданов. Есть только три возможных варианта: тяжелее чемодан №1, тяжелее чемодан №2 или они одинаковы. Мы можем рассчитывать на объективный результат по итогам сравнения. Но когда речь идет о более сложных вещах, о решениях, которые отразятся на сотнях жизненных ситуаций, такой подход невозможен — нет весов и линеек, способных измерить их результат. Так, ценность карьеры инвестбанкира или дизайнера на горизонте всей жизни нельзя оценить объективно. Именно поэтому приемы рационализаторства не работают.

«Современные люди склонны думать, что научное мышление — это ключ ко всем важным вещам на свете. Мы считаем, что такие ценности, как справедливость, красота и доброта, сродни научным величинам вроде длины, массы и веса. Но мир ценностей отличается от мира науки. В первом ничего нельзя измерить числами», — говорит Чанг.

Сама профессор, кстати, изначально пошла на юридический из рациональных соображений: человеку из бедной семьи философское образование не кажется надежным. Профессию юриста она посчитала более подходящим выбором, но сделала его из страха — по сути, признается Чанг, она тогда плыла по течению. Вскоре она поняла, что юриспруденция — это не ее, и вернулась к идее посвятить себя философии. Первое решение не предопределило ее жизнь, и она все равно пришла к тому, что ей более интересно.

Возможно, если бы она стала философом сразу, ее карьера сложилась бы лучше. А может, без опыта в нелюбимой работе ее философские эссе не были бы такими, каковы они сейчас. Нет никакой возможности определить, насколько важным был ее выбор первого образования и насколько критичной была ошибка — просто потому, что мы никогда не узнаем, как все было бы в параллельной вселенной. А значит, нет никакого смысла убиваться над своим жизнеопределяющим решением — все равно вы никогда не узнаете, выбрали правильно или нет.

Как действовать в сложный момент?

Чанг считает, что вместо составления списков «за» и «против» лучше постараться услышать свое желание — это самый надежный компас в данной ситуации. Нужно опираться на свою субъективную систему ценностей. Проще говоря — делать то, что больше хочется.

Нет смысла сетовать на судьбу, которая нас поставила в такую ситуацию, ведь сложные решения — это то, что делает нас нами. Даже если уверены в рациональности своего выбора, аргументы, которые вы использовали — это ваше творение. Чанг говорит, что каждый из нас сам придумывает аргументы в пользу того или иного решения, стараясь рационализировать выбор. В момент этого рационализаторства вам стоит прислушаться к себе, ведь это говорят в вас ваши искренние желания. Вы выбрали эту работу, этот дом или это хобби. «В момент выбора происходит кое-что важное. Мы обосновываем его, но ориентируемся не на внешние причины, а на внутренние. Когда у нас появляются доводы сделать тот выбор, а не другой, мы выбираем, каким человеком хотим стать, и действительно им становимся», — говорит Чанг.

Не пожалеете ли вы о своем решении? Все возможно. Но, например, есть данные, что почти 20% людей вообще ни о чем в своей жизни не жалеют. А среди тех, кто все-таки испытывает сожаления, больше тех, кто упрекает себя за решения, не соответствующие их ценностям.

И, кстати, расхожая фраза, что «лучше сделать и пожалеть, чем жалеть о несделанном», — это просто фраза. Да, люди жалеют, что чего-то не сделали, чуть чаще — зато сожаления о принятых решениях, которые оказались ошибкой, переживаются интенсивнее.

Но если вы будете задавать себе главный вопрос — каким человеком я хочу стать и какой выбор приблизит меня к этому? — шансы на ошибку снижаются. Именно ситуации трудного выбора демонстрируют удивительную способность человеческой натуры действовать по зову сердца, а не опираясь на внешние условия.

Автор: Дарья Шипачева

Возможно, имя этой женщины не сохранилось бы в истории, если бы не ее феноменальная способность выживать в самых страшных катастрофах. Несчастья преследовали ее с самого детства, но ей каким-то чудом удавалось найти выход из самых сложных ситуаций. Вайолетт Констанс Джессоп довелось работать на трех самых известных океанских лайнерах – «Олимпике», «Титанике» и «Британике». Каждый из них потерпел крушение, но Вайолет осталась жива.

Врачи предрекали смерть Вайолетт еще в раннем детстве. Тогда она заболела туберкулезом, от которого в то время умирало большое количество людей. Но девочка не только выжила, но и полностью вылечилась от страшной болезни. Школу она не смогла закончить, так как из-за смерти отца и болезни матери вынуждена была заняться поиском работы. Она выбрала ту же профессию, что и ее мать, – устроилась стюардессой на судах кампании «White Star Line», осуществлявшей трансатлантические рейсы.

В 1910 г. 23-летняя Вайолетт оказалась на огромном лайнере «Олимпик» – первом из трех судов такого класса кампании «White Star Line». Через год громоздкий «Олимпик» в результате неудачного маневрирования столкнулся с крейсером «Хоук». 14-метровая пробоина была выше ватерлинии, и судно осталось на плаву. К счастью, столкновение обошлось без человеческих жертв, но лайнеру был нанесен серьезный урон.

Вайолетт продолжала работать на «Олимпике» после того, как судно отремонтировали, но тут построили новый лайнер, и ей предложили на него перейти. Так Вайолетт отправилась в первый и последний рейс на «Титанике». В ночь с 14 на 15 апреля 1912 г. лайнер столкнулся с айсбергом. О последствиях этой катастрофы вскоре узнал весь мир – из 2224-х человек спастись удалось только 711-ти. В их числе была и Вайолетт, которой досталось место в шлюпке №16. Когда она садилась в шлюпку, какой-то мужчина попросил ее позаботиться о его ребенке. С малышом на руках спустя два часа девушка поднялась на борт «Карпатии», первой прибывшей на место кораблекрушения.

Во время Первой мировой войны Вайолетт работала медсестрой британского Красного Креста. В этом качестве она отправилась в рейс на борту госпитального судна «Британик» – последнего и самого большого из трех океанских лайнеров. В ноябре 1916 г. судно подорвалось на мине, во время эвакуации две шлюпки затянуло под работающие винты тонущего корабля. В одной из них находилась Вайолетт, которой снова чудом удалось выжить.

Вайолетт прожила долгую жизнь и умерла от сердечной недостаточности в возрасте 83 лет. 42 года она проработала на пассажирских лайнерах, совершила 2 кругосветных путешествия и пережила многих погибших во время крушений «Титаника» и «Британика».

(из поэмы «210 шагов»)

Память
за прошлое держится цепко,
то прибывает,
то убывает...
В школе
когда-то были оценки
две:
«успевает»
и «не успевает»...

Мир из бетона.
Мир из железа.
Аэродромный разбойничий рокот...
Не успеваю
довериться лесу.
Птицу послушать.
Ветку потрогать...
Разочаровываюсь.
Увлекаюсь.
Липкий мотив
про себя напеваю.
Снова куда-то
бегу,
задыхаясь!
Не успеваю...
Не успеваю.

Время жалею.
Недели мусолю.
С кем-то
о чём-то
бессмысленно спорю.
Вижу
всё больше вечерние
зори.
Утренних зорь
я почти что не помню...
В душном вагоне —
будто в горниле.
В дом возвращаюсь.
Дверь открываю.
Книги
квартиру
заполонили.
Я прочитать их
не успеваю!..
Снова ползу
в бесконечную гору,
злюсь
и от встречного ветра
немею.
Надо б, наверное,
жить
по-другому!
Но по-другому
я не умею.

Сильным бываю.
Слабым бываю.
Школьного друга
нежданно встречаю.
«Здравствуй!
Ну как ты?..»
И —
не успеваю
вслушаться
в то, что он мне
отвечает...
Керчь и Калькутта,
Волга и Висла.
То улетаю,
то отплываю.
Надо бы,
надо бы остановиться!
Не успеваю.
Не успеваю.
Знаю,
что скоро метели
подуют.
От непонятной хандры
изнываю...
Надо бы
попросту сесть и подумать!
Надо бы...
Надо бы...
Не успеваю!

Снова меняю
вёрсты
на мили.
По телефону
Москву вызываю...
Женщину,
самую лучшую
в мире,
сделать счастливой
не успеваю!..
Отодвигаю
и планы, и сроки.
Слушаю притчи
о долготерпенье.
А написать
свои главные строки
не успеваю!
И вряд ли успею...
Как протодьякон
в праздничной церкви,
голос
единственный
надрываю...
Я бы, конечно,
исправил оценки!..
Не успеваю.
Не успеваю.

1975–1978

Полжизни мы теряем из-за спешки.
Спеша, не замечаем мы подчас
Ни лужицы на шляпке сыроежки,
Ни боли в глубине любимых глаз…
И лишь, как говорится, на закате,
Средь суеты, в плену успеха, вдруг,
Тебя безжалостно за горло схватит
Холодными ручищами испуг:
Жил на бегу, за призраком в погоне,
В сетях забот и неотложных дел…
А может главное – и проворонил…
А может главное – и проглядел…

Юлия Друнина

Я пью тебя, пленительная жизнь,
Глазами, сердцем, вздохами и кожей.
Казалось бы, что все — одно и то же,
Как совершенно точный механизм.
Но как мы ошибаемся- о, Боже!
На самом деле, все разнообразно
И каждый день наполнен новизной.
По-разному горят в ночи алмазы
Бездонных звезд — зимою и весной.
По-разному мы ощущаем лето
И ненасытной осени настой.
Мы знаем все вопросы и ответы,
И все ж кричим мы времени: «Постой!»

Марина Цветаева

Молитва
Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольных бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих!
Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешения.
Да брат мой от меня не примет осуждения,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.

Александр Пушкин

Два облака не делают погоды,
И две слезы не делают дождя.
Надменный взгляд еще не знак породы,
И шляпа — часто шляпка у гвоздя.
Стремление не означает цели,
А два рубля- еще не капитал.
Два выстрела не делают дуэли,
Две доблести — еще не идеал.
Две рюмки не смертельны для гуляки,
Два клоуна — еще не балаган,
Два выпада не означают драки,
Два поцелуя — даже не роман.
Как часто мы тревожимся напрасно
И видим бурю там, где небо ясно.

Анна Ахматова

Жизнь

Живу, как хочу, -
светло и легко.
Живу, как лечу, -
высоко-высоко.
Пусть небу смешно,
но отныне
ни дня
не будет оно
краснеть за меня…
Что может быть лучше —
собрать облака
и выкрутить тучу
над жаром песка!
Свежо и громадно
поспорить с зарей!
Ворочать громами
над черной землей.
Раскидистым молниям
душу открыть,
над миром,
над морем
раздольно парить!
Я зла не имею.
Я сердцу не лгу.
Живу, как умею.
Живу, как могу.
Живу, как лечу.
Умру, как споткнусь.
Земле прокричу:
«Я ливнем
вернусь!»

Роберт Рождественский

Сестра Фаины Раневской Изабелла Фельдман жила в Париже. После смерти мужа её материальное положение ухудшилось и она решила переехать к знаменитой сестре в Москву.

Обрадованная, что в её жизни появится первый родной человек, Раневская развила бурную деятельность и добилась разрешения для сестры вернуться в СССР.

Счастливая, она встретила её, обняла, расцеловала и повезла домой. Они подъехали к высотному дому на Котельнической набережной.

- Это мой дом, - с гордостью сообщила Фаина Георгиевна сестре.

Изабелла не удивилась: именно в таком доме должна жить её знаменитая сестра. Только поинтересовалась:
- У тебя здесь апартаменты или целый этаж?

Когда Раневская завела её в свою малогабаритную двухкомнатную квартирку, сестра удивлённо спросила:
- Фаиночка, почему ты живёшь в мастерской а не на вилле?

Находчивая Фаина Георгиевна объяснила:
- Моя вилла ремонтируется.

Но парижскую гостью это не успокоило.

- Почему мастерская такая маленькая? Сколько в ней «жилых» метров?
- Целых двадцать семь, - гордо сообщила Раневская.
- Но это же тесно! - запричитала Изабелла. - Это же нищета!
- Это не нищета! –разозлилась Раневская, – У нас это считается хорошо. Этот дом - элитный. В нём живут самые известные люди: артисты, режиссёры, писатели. Здесь живет сама Уланова!

Фамилия знаменитой Улановой подействовала: вздохнув, Изабелла стала распаковывать свои чемоданы в предоставленной ей комнатушке. Но она так и не смогла понять, почему этот дом называется элитным: внизу кинотеатр и хлебный магазин, ранним утром грузчики выгружали товар, перекрикивались, шумели, устраивали всем жильцам «побудку». А вечерами, в десять, в одиннадцать, в двенадцать оканчивались сеансы и толпы зрителей вываливались из кинозала, громко обсуждая просмотренный фильм -Я живу над «хлебом и зрелищами», - пыталась отшучиваться Фаина Георгиевна, но на сестру это не действовало.

- За что тебя приговорили жить в такой камере?. Ты, наверное, в чём-то провинилась.

В первый же день приезда, несмотря на летнюю жару, Изабелла натянула фильдеперсовые чулки, надела шёлковое пальто, перчатки, шляпку, побрызгала себя «Шанелью», и сообщила сестре:
- Фаиночка, - я иду в мясную лавку, куплю бон-филе и приготовлю ужин.
- Не надо! - в ужасе воскликнула Раневская. В стране царили процветающий дефицит и вечные очереди - она понимала, как это подействует на неподготовленную жительницу Парижа.

- Не надо, я сама куплю.
- Фаиночка, бон-филе надо уметь выбирать, а я это умею, - с гордостью заявила Изабелла и направилась к входной двери. Раневская, как панфиловец на танк, бросилась ей наперерез.
- Я пойду с тобой!
- Один фунт мяса выбирать вдвоём - это нонсенс! - заявила сестра и вышла из квартиры. Раневская сделала последнюю попытку спасти сестру от шока советской действительности:
- Но ты же не знаешь, где наши магазины!

Та обернулась и со снисходительной улыбкой упрекнула:
- Ты думаешь, я не смогу найти мясную лавку?
И скрылась в лифте.

Раневская рухнула в кресло, представляя себе последствия первой встречи иностранки-сестры с развитым советским социализмом. Но говорят же, что Бог помогает юродивым и блаженным: буквально через квартал Изабелла Георгиевна наткнулась на маленький магазинчик, вывеска над которым обещала «Мясные изделия». Она заглянула вовнутрь: у прилавка толпилась и гудела очередь, потный мясник бросал на весы отрубленные им хрящи и жилы, именуя их мясом, а в кассовом окошке толстая кассирша с башней крашенных волос на голове, как собака из будки, периодически облаивала покупателей.

Бочком, бочком Изабелла пробралась к прилавку и обратилась к продавцу:
- Добрый день, месье! Как вы себя чувствуете?

Покупатели поняли, что это цирк, причём, бесплатный, и, как в стоп-кадре, все замерли и затихли. Даже потный мясник не донёс до весов очередную порцию «мясных изделий». А бывшая парижанка продолжала:

- Как вы спите, месье?... Если вас мучает бессонница, попробуйте перед сном принять две столовых ложки коньячка, желательно «Хеннесси»... А как ваши дети, месье? Вы их не наказываете?.. Нельзя наказывать детей - можно потерять духовную связь с ними. Вы со мной согласны, месье?
-Да, - наконец, выдавил из себя оторопевший мясник и в подтверждение кивнул.
- Я и не сомневалась. Вы похожи на моего учителя словесности: у вас на лице проступает интеллект.

Не очень понимая, что именно проступает у него на лице, мясник на всякий случай смахнул с лица пот.

- Месье, - перешла к делу Изабелла Георгиевна, - мне нужно полтора фунта бон-филе. Надеюсь, у вас есть?
- Да, - кивнул месье мясник и нырнул в кладовку. Его долго не было, очевидно, он ловил телёнка, поймал его, зарезал и приготовлял бон-филе. Вернулся уже со взвешенной и завёрнутой в бумагу порцией мяса.
- Спасибо, - поблагодарила Изабелла. И добавила: - Я буду приходить к вам по вторникам и пятницам, в четыре часа дня. Вас это устраивает?
-Да, - в третий раз кивнул мясник.

Расплачиваясь в кассе, Изабелла Георгиевна порадовала толстую кассиршу, указав на её обесцвеченные перекисью волосы, закрученные на голове в тяжёлую башню:

- У вас очень модный цвет волос, мадам, в Париже все женщины тоже красятся в блондинок. Но вам лучше распустить волосы, чтобы кудри лежали на плечах: распущенные волосы, мадам, украсят ваше приветливое лицо.

Польщённая кассирша всунула два указательных пальца себе за обе щеки и стала с силой растягивать их, пытаясь улыбнуться.

Когда, вернувшись домой, Изабелла развернула пакет, Фаина Георгиевна ахнула: такого свежайшего мяса она давно не видела, очевидно, мясник отрезал его из своих личных запасов.

- Бон-филе надо уметь выбирать! - гордо заявила Изабелла.

С тех пор каждый вторник и каждую пятницу она посещала «Мясные изделия». В эти дни, ровно в четыре часа, мясник отпускал кассиршу, закрывал магазин, вешал на дверь табличку «Переучёт», ставил рядом с прилавком большое старинное кресло, купленное в антикварном магазине, усаживал в него свою дорогую гостью, и она часами рассказывала ему о парижской жизни, о Лувре, об Эйфелевой башне, о Елисейских полях... А он, подперев голову ладонью, всё слушал её, слушал, слушал... И на лице его вдруг появлялась неожиданная, наивная, детская улыбка...

Автор — Татьяна Хорошилова

«Восьмидесятилетняя старушка с синими волосами сидела у нотариуса и болтала ногами.
– По какому вопросу вы к нам?
– Дык, завещание писать.
– Хорошо.
– Записывайте, – бабушка устроилась поудобнее на стуле и начала диктовать.

– После смерти прошу передать мой мозг на изучение в НИИ. Если НИИ не захочет брать, пусть скажут, что от Клавдии Петровны. Всех своих котов, которые будут у меня на момент смерти раздать моим друзьям. Если таковых не останется (друзей, а не котов) тогда коты переходят в собственность моего сына. Все книги, если они будут никому не нужны, отдать в библиотеку. Но я настоятельно рекомендую хотя бы пролистать их. Года три назад я забыла – в какую из них положила деньги. Завещаю своему сыну развеять мой прах на холме в Новой Зеландии…

Нотариус поперхнулся.
– Простите, где?
– В Новой Зеландии, в Новой Зеландии…
– Но это так далеко! К чему такие сложности?
– Сложности – это работа пять через два и час обеда. Он никуда не выезжает из-за нее. Весь в делах. Сама такой же была. Теперь жалею. У него еще всё впереди. А в путешествиях жизнь ярче становится. Человека меняет. Он уже не вернется тем, кем был. Пусть преодолеет пол земли. Посмотрю я, как он обратно в свой офис сядет! Его туда ни за что не затащить будет. Вот только помочь ему надо, показать, что другая жизнь есть. Чем я и займусь после смерти…
Да и я не хочу в земле гнить. Всяко лучше в Зеландию слетать…
– Хм… – нотариус поджал губы.
– Далее, – продолжала старушка, – хочу, чтобы кошку мою любимую Маруську со мной сожгли, ну это, как в древности было… Шучу! Шучу! Просто у вас вид странный, вот и решила вас немного…
– Испугать?
– Встряхнуть, – старушка улыбнулась.
– Получилось. Хорошо, а имущество? Движимое? Недвижимое?
– Ах, ну квартиру и мотоцикл сыну. Правда у меня еще мотоцикла нет. Но я уже на курсы записалась и скоро куплю, так что запишите и его… А вот самокат мой завещаю Степану Никифоровичу, коль жив еще будет. Он давно на него заглядывается. Мы когда с ним катались, он свой сломал, в дерево влетел…

После того, как старушка ушла, нотариус объявил перерыв. Посетительница с синими волосами не выходила из головы. Он еще раз перечитал завещание, потер глаза, чтобы убедиться, что все это было взаправду, посмотрел на большую стопку бумаг, а потом взял телефон.

– Маш, привет, хотел спросить, не хочешь ли ты куда-нибудь съездить? Знаешь, я всегда мечтал побывать в Африке…»

Автор — Наталья Обухова