Туристические места в Китае могут быть еще больше запружены толпами людей, чем поезд в метро в час пик, а все из-за огромной численности населения. Например, на юге Китая открылся новый стеклянный мост над пропастью, однако его пришлось уже закрыть из-за нескончаемого потока туристов, так как власти опасаются, что он просто может не выдержать нагрузки. Тем не менее, судя по этим захватывающим снимкам, есть редкие моменты и отдаленные районы страны, где на много километров вокруг не встретишь ни одной живой души.

Фотографии сделаны в живописных местах, таких как Дуньхуан, оазис на краю пустыни Гоби на северо-западе Китая, или Цзючжайгоу, охраняемый природный парк в отдаленных районах провинции Сычуань. Пейзажи разнятся, однако у них есть общая черта: чувство уединения и умиротворения, словно ты первый во всем мире их увидел.

Рисовые террасы Лаохуцзуй в уезде Юаньян провинции Юньнань. Место включено в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Террасы возделываются народом хань уже несколько тысячелетий.

Одинокий путник в пустыне Гоби рядом с городом Дуньхуан, который когда-то был частью Великого шелкового пути.

Традиционная юрта, используемая кочевым народом Синьцзянь-Уйгурского автономного округа, на фоне горы Музтагата и озера Каракуль.

Бамбуковый плот плывет по реке Ли на юге Китая. Этот пейзаж изображен на банкноте достоинством 20 юаней.

Деревянный мост в горах Хуаньшань. Этот пейзаж в провинции Аньхой часто встречается на китайских акварелях.

Большой каньон Куйтунь на северном склоне горы Тянь-Шань в Синьцзянь-Уйгурском автономном округе Китая.

Одинокий скалолаз карабкается по каменистым образованиям на юго-западе Шилинь-Ийского автономного уезда.

Заиленные берега в Сяпу, регионе на юго-востоке провинции Фуцзянь, которая известна традиционным жизненным укладом. Многие ее жители до сих пор рыбачат, чтобы обеспечить себе пропитание.

Осенняя красота в деревне Хему на северной границе Синьцзянь-Уйгурского автономного округа, где многие живут так же, как в старину.

Вода в притоке Янцзы в Дечен-Тибетском автономном округе сильно поднялась из-за проливных дождей.

Пастух гонит скот по алтайским лугам в Синьцзянь-Уйгурском автономном округе во время сезонной миграции. Многие скотоводы ведут традиционный образ жизни, летом уходя повыше в горы, а к зиме спускаясь на более теплые луга.

Старый рыбак в традиционной одежде забрасывает сеть в реку Ли. Рядом с ним сидит баклан, который помогает ему ловить рыбу.

В округе Байчэн после урожая разложили сушить красный перец. Это очень отдаленные и этнически разнообразные места.

Озеро Пяти цветов, которое также называют озером Павлина, в заповеднике Цзючжайгоу осенью. Кристаллы на дне озера естественным образом отражают яркие краски окружающего пейзажа.

Озеро Юэяцюань («Растущее озеро») в оазисе Дуньхуан, как считают, существует уже более двух тысяч лет и подпитывается водой из источника.

Национальный геопарк Данься известен своими разноцветными горами, которые получились за счет слоев песчаника и осадочных пород.

Поезд с паровым локомотивом едет по железной дороге, соединяющей города Уланчаб и Тунляо во Внутренней Монголии.

Жемчужный водопад в заповеднике Цзючжайгоу — одно из самых красивых мест в этом парке, которое часто используется для съемок фильмов и телевизионных шоу.

Монгольский пастух на плато Башан на северо-западе китайской провинции Хэбэй.

Гранд Каньон Эньши в провинции Хубэй.

Храм Воюнь на горе Гэцзаошань в китайской провинции Цзянси.

Мы говорим «китайская грамота», когда имеем дело с чем-то сложным и запутанным. Но не так сложна грамматика китайцев, как их письменность, родившаяся в Поднебесной три с половиной тысячи лет назад, а может быть, и раньше. Китайская иероглифика – это кошмар для привыкших к алфавитам из трех десятков букв, и все же она прекрасна и отлично чувствует себя даже в цифровую эпоху.

Откуда берет свое начало письменность? Конечно же, от рисунков, изображений предметов. Одной ветвью развития первобытных художеств стало изобразительное искусство, другой – запись и передача информации, первоначально в виде пиктограмм – символов, сохраняющих в себе общие очертания изображаемого. Поскольку к моменту появления первых пиктограмм люди уже обладали речью, за символом закреплялось и звучание слова в данном языке. Но, чтобы передавать или хранить информацию, требуются знаки не только для предметов, но и для их качеств, действий, местоположения и т. п. Так пиктограммы были дополнены идеограммами, где знак связан с обозначаемым не непосредственно, а ассоциативно.

Идеограммы и сейчас окружают нас повсюду. Видим белый прямоугольник в круге на красном фоне – читаем «проезд запрещен», видим на двери стилизованную фигурку мужчины – читаем «мужской туалет». Проблема лишь в одном: жизнь вокруг нас настолько многообразна, что для общения с помощью исключительно идеограмм и пиктограмм их потребуется просто гигантское количество. И большая часть человечества постепенно пришла к тому, что от символов, обозначающих предметы и явления, надо уходить к символам, обозначающим звуки речи. Перевернем букву А вверх ногами и увидим стилизованное изображение морды быка. Бывший когда-то пиктограммой символ теперь обозначает просто гласный звук. Это удобно: звуков речи куда меньше, и современные алфавиты, берущие свое начало в основном от громоздкого египетского иероглифического письма, очень компактны. Буквы легко выучить, по алфавиту просто искать нужную информацию в словарях и энциклопедиях, а как нам здорово теперь с маленькими клавиатурами, которые умещаются даже на экранах смартфонов!

Сто тысяч – кто больше?

Но у китайцев все не так. Идея передавать на письме звуки, а не смыслы если и присутствует в их письменности, то в крайне зачаточном состоянии. Китайская иероглифика осталась на уровне идеографии. Правильнее говоря, она является морфемным письмом. Каждый иероглиф передает какую-то морфему, то есть минимальную значимую часть языка. А поскольку история китайской письменности длится тысячелетия, иероглифов накопилось страшное количество: минимальные оценки – 50 000, максимальные приближаются к 100 000, а то и превышают это число. «Бедные, бедные китайские школьники...» – начинаем причитать мы, но тут нам рассказывают, что в современном китайском активно используются лишь порядка 3–4 тыс. иероглифов, для чтения художественной литературы будет достаточно 7–8 тыс. Но неужели китайский язык настолько беден, что обходится таким небольшим количеством значащих символов? О нет, конечно. Слово может соответствовать одному иероглифу, но есть слова составные – из двух, трех и более иероглифов, и этих комбинаций вполне хватает для передачи всего богатства человеческой мысли.

Для непосвященных китайское письмо выглядит как набор фантасмагорических «козябр», лишенных какой-либо осмысленной структуры. Но это, конечно, не так. Любой иероглиф рисуется с помощью ограниченного набора начертательных элементов (черт), таких как горизонтальная и вертикальная линии, точка, откидные линии, крюк и т. д. Простейший иероглиф состоит из одной черты, самый «навороченный» – из 84. Рисунок из черт формирует графему. Графема – это композиция из черт, которая входит в состав иероглифа и уже наделена неким значением. При этом часть графем может выступать и в качестве самостоятельных иероглифов.

Океан из барана

Из этого следует, что иероглиф может быть комбинацией смысловых элементов, причем логика соединения этих смыслов может быть очень причудливой, а то и вовсе непонятной. Выше уже говорилось о том, что в китайской письменности есть некий выход на передачу иероглифами звучания слова, но выход, можно сказать, тупиковый. Речь идет о так называемых фоноидеограммах. Это иероглифы, состоящие из двух элементов – фонетика, подсказывающего примерное чтение иероглифа, и детерминатива, указывающего на смысл.

Вот пример: иероглиф, обозначающий слово «баран» (羊). Читается он «ян». Но у слова «ян» есть и другое значение – «океан». Как нам изобразить океан? К иероглифу «баран» добавляем детерминатив – графему, обозначающую водную среду. В смысле, это не «баран-ян», а тот «ян», который связан с водой. То есть океан (洋). Все это для нас очень странно, но не надо думать, что фоноидеограммы всегда так же четко и ясно, как в описанном случае, указывают на произношение. За время существования иероглифов во многих случаях чтение фонетика изменилось и уже мало похоже на звучание самой фоноидеограммы. В общем, иероглифы редко дают указание на то, как надо читать слово.

Искать нужное слово в китайских словарях – это отдельная проблема. Поскольку алфавита нет, слова ищутся по таблицам «ключей» – ключевых графем, входящих в состав многих иероглифов (всего основных ключей 214). Внутри раздела, объединенного общим ключом, иероглифы расставляются по количеству используемых при написании черт.

А может, не надо?

И к чему же эта мука? Таким вопросом задавались не только за пределами Китая, но и внутри него. Левый профессор-лингвист Цянь Сюаньтун (1887–1939) писал: «Чтобы покончить с конфуцианским образом мысли, первым делом мы должны отменить иероглифы. А если мы хотим избавиться от детского, наивного и варварского взгляда на мир, присущего обычному человеку из народа, то нужда в отмене иероглифов становится еще сильнее». Идею о том, что иероглифы – залог отсталости Китая, разделяли и другие прогрессивные деятели. После 1945 года от китайских иероглифов отказался Вьетнам, заменив их латиницей. Почти изжили иероглифы корейцы Севера и Юга, отдав предпочтение слоговой письменности хангыль. Еще держатся японцы. Но в самом Китае все посягательства на иероглифы были отбиты.

Аргументы против отмены традиционной китайской письменности звучат разные. Кто-то говорит, что избавление от иероглифов не позволит китайцам знакомиться с богатейшим наследием литературных памятников прошлого. Но этот вопрос несложно решить в рамках переиздания произведений с новой графикой, тем более что в 1950-е была все-таки проведена реформа по упрощению начертания иероглифов, и гражданам современной КНР читать старые тексты и так довольно сложно. Другие опасаются исчезновения великого искусства китайской каллиграфии, но для того, чтобы рисовать красивые иероглифы, не обязательно пользоваться ими в повседневной жизни. Однако есть еще один аргумент, против которого возразить трудно.

Представим себе, что мы приехали в Польшу или Чехию. Языки вроде родственные, но чехов и поляков мы не понимаем. А потом мы берем местную газету или книгу и... все читаем без проблем. Возможно ли такое? В описанном случае – нет, а в Китае все примерно так и обстоит. То, что мы называем китайским языком, на самом деле гроздь заметно отличающихся друг от друга диалектов, среди которых крупнейшие – мандаринский (пекинский) и кантонский (язык Гонконга и Гуанчжоу). Выходцы из Пекина и Гуанчжоу в разговоре не поймут друг друга, но без проблем могут переписываться – иероглифы-то те же самые. Письменность объединяет разноязыкое население Китая в единую общность, дает им возможность общаться друг с другом, ощущать причастность к общей цивилизации.

Два голубя

Конечно, не удалось избежать трудностей, когда в Китае попытались адаптировать свою письменность к западным информационным технологиям. Термин «китайская печатная машинка» (Chinese typewriter) до сих пор является в английском языке идиомой для обозначения чего-то несуразно сложного. Когда японские оккупанты были выбиты из Китая, в наследство от них осталось предприятие по производству пишущих машинок, умеющих печатать иероглифами. На основе японских технологий и оборудования была создана получившая наибольшее распространение китайская машинка под маркой «Два голубя». Она представляла собой лоток, вмещавший 2500 литер с иероглифами. Этого маловато, но литеры можно было заменять (машинка комплектовалась дополнительным лотком). Над лотком свободно (по осям X и Y) передвигалась каретка с огромным бумагоопорным валом и печатающим механизмом. Зоркий китайский оператор выискивал в рядах литер нужную и подводил к ней печатающий механизм. При приведении его в действие, механизм забирал литеру из лотка, наносил удар по чернильной ленте, а затем опускал литеру обратно в лоток. Можно себе представить скорость такой печати, особенно если учесть, что порой оператору приходилось брать в руки щипцы, чтобы вынуть одни литеры и заменить их другими из дополнительного набора.

К счастью, эра пишущих машинок практически завершилась, но для людей Запада это означало лишь перенесение QWERTY-клавиатуры с железа на пластик. Китайцам же пришлось придумывать, как вводить свои иероглифы в компьютер. Разумеется, существовали экспериментальные образцы обычных компьютерных клавиатур, только с тысячами клавиш. Смотрится это забавно, но распространения такие устройства, конечно же не получили. Просто были придуманы более практичные варианты. Среди них и графический ввод стилусом, и голосовой ввод и... введение латинских символов. Да, в современной КНР существует система записи слов официального китайского языка алфавитом на основе латиницы – пиньинь (есть аналоги для диалектов). Символы вводятся с обычной клавиатуры, а программа преобразует их в экранные иероглифы. Поскольку в китайском языке есть немало омофонов – слов, звучащих похоже, но имеющих разное значение, – та же программа представит в интерактивном режиме несколько иероглифов на выбор для уточнения.

Другой вариант – система уби (wubi) – позволяет обходиться без латиницы, но требует хорошего понимания структуры иероглифов. Там за клавишами обычной компьютерной клавиатуры закрепляются не отдельные иероглифы, а базовые черты и графемы, а также варианты пространственного расположения этих элементов внутри иероглифа. Чтобы набрать любой иероглиф в уби достаточно совершить максимум четыре нажатия на клавиши. Эту систему непросто освоить, особенно если китайский не твой родной язык, но из всех способов набора она признана наиболее эффективной и позволяет выводить на экран до 160 иероглифов в минуту, что вполне достаточно даже для записи живой речи. «Двум голубям» за уби не угнаться.

Одним солнечным днем каменотес проходил мимо дома богатого торговца. Через открытые ворота ему стали видны роскошное убранство двора и множество важных гостей, собравшихся вокруг хозяина дома. Каменотес опечалился, подумав что никогда не станет таким же могущественным и богатым, как торговец. Его зависти не было предела и больше всего он хотел оказаться на месте хозяина богатого дома. Прошло врем и, на удивление, желание его благополучно исполнилось - он сам стал торговцем! Но роскошная жизнь и ранее неведомая ему власть также принесли ему и зависть бедных жителей.

Однажды один из крупных чиновников проезжал мимо дома каменотеса-торговца. Он восседал на украшенном золотом троне, его сопровождала прислуга и солдаты, бившие в гонги. Каменотес не удержался и мысленно пожелал очутиться на месте чиновника. И это его желание тоже исполнилось! Теперь жители окрестностей глазели только на него, но не с любовью, а с выражением страха и ненависти на своих лицах.

Однажды, выдался на редкость жаркий день и каменотес-чиновник почувствовал себя очень некомфортно, сидя на высоком троне, под лучами палящего солнца. Он поднял глаза на солнце и подумал: "Какое могущественное светило, на него не влияют люди и ему нет никакого дела до происходящего на Земле". Каменотес сказал себе, что хочет стать Солнцем! Его желание тут же исполнилось и он очутился на небе, среди бегущих облаков...

Теперь он горделиво сиял, обозревая земные пространства, взирая сверху на фермеров и их работников, которые трудились на полях. Но не прошло и нескольких часов, как каменотеса-солнце закрыло, неизвестно откуда набежавшее, огромное черное облако. Исчезла чудесная возможность сиять и не было видно землю. "Какое же могучее это грозовое облако!" - подумал каменотес-солнце и сразу же загадал, что мечтает превратиться в черное облако.

Не прошло и секунды, как он стал большим грозовым облаком, начал проливать сильные дожди на поля и деревни, обитатели которых стали его громко ругать. Однако, вскоре он обнаружил, что какая-то невероятная сила словно отодвигает его все дальше по небосводу. Он понял, что это ветер и позавидовал его свободе, скорости и силе.

Превратившись в ветер, бывший каменотес решил проверить свое могущество. Он стал сдувать черепицу с крыш домов и выкорчевывать деревья с корнями - за что люди его опять возненавидели. Играя с новой силой, он не заметил как наткнулся на нечто, не поддающееся его огромнейшей мощи. Новое препятствие оказалось громадной скалой, которая не поддавалась ветру, с какой бы силой тот ни дул.

Каменотес-ветер так впечатлился неприступностью и мощностью каменной преграды, что немедленно пожелал быть скалой. Так он превратился в гигантскую скалу, самую мощную из всех когда-либо существовавших на Земле.

Но, как только это произошло, он услышал звук молотка. Тогда каменотёс-скала посмотрел вниз и увидел фигуру каменотеса, забивающего большое долото в его каменный бок...

Итак, будь доволен тем, что у тебя есть, радуйся происходящему с тобой. Когда ты осознаешь, что у тебя всего достаточно - весь мир будет принадлежать тебе!

Чтобы остановить «прекрасное мгновение», требуется быстрота реакции и, конечно же, мастерство. Городские эскизы, сделанные Кваном Йюком Пангом, талантливы и точны. Они, действительно, способны зафиксировать миг и сделать его еще более отчетливым.

Китайский художник и заядлый путешественник Кван Йюк Панг (Kwan Yeuk Pang) использует ненасыщенный цвет и ограниченную палитру цветов. Благодаря тщательно выстроенному цветовому минимализму художник создает акварели, наполненные воздухом. От шумных улиц Шанхая и Гонконга до роскошных соборов и европейских городских пейзажей – в каждой его работе запечатлено изменчивое многообразие мимолетных оттенков жизни.

Ускоряющийся темп нашей жизни художник пытается поймать в повседневных скетчах – эскизах, зарисовках и набросках. Например, создавая акварельный образ Собора Святого Марка в Венеции, китайский художник использует всего лишь два цвета: персиковый – для неба и архитектурных бликов, а также голубовато-фиолетовый – для теней и переднего плана. В кругозор художник также попадают многочисленные туристы, местные жители и знаковые венецианские голуби, расхаживающие по широкой мощеной площади или взлетающие в пасмурное вечернее небо.

В другой работе, изображающей зимний городской пейзаж в китайском Ханчжоу, сполохи огненно-оранжевого и красного изображают улицу, освещенную теплым светом фонарей на фоне холодно-синего ночного неба. Зонтики прохожих отражают верхний свет малиновым и желтым. В то же время белые пятна показывают, как мягко падает снег, чтобы тут же растаять на влажном тротуаре.

Ниже подборка работ художника из разных городов, другие его произведения можно найти на сайте и в Instagram.

Север Китая представляется самым холодным местом в стране, а может даже и в Азии. Но и здесь свои плюсы. Для тех, кому не страшен холод, в Харбине проводится один из самых ярких и масштабных фестивалей льда и снега в мире. Здесь можно увидеть невероятные, фантастические скульптуры в форме известных зданий и строений, которые поражают своей точностью и скурпулезностью.

Январский Харбин – Это царство льда и снега, везде шикарные, великолепные снежные и ледяные скульптуры. Харбинский международный фестиваль льда и снега по праву считается крупнейшим по масштабу мероприятием льда и снега в мире, он успешно проводился 35 раз с 1985 года.

Harbin International Ice and Snow Sculpture Festival – крупнейшая в мире выставка, посвященная ледяной и снежной скульптуре. Около 10000 участников международного фестиваля создают потрясающие объекты из снега и льда у протекающей неподалеку реки Сунгари.

Десятки разнообразных арт-объектов расположены в четырех основных парковых зонах: «Мир снега и льда», «Шаолинь-парк», «Солнечный остров» и «Центральная улица». Каждая из скульптур оснащена изнутри сложной системой светодиодной подсветки. После заката ледяные замки и снежные фигуры начинают сверкать разноцветными огнями, как сказочная елочная гирлянда.

В этом году ледяной город развернулся на площади 600 тыс. квадратных метров, а построили его всего за 15 дней.

Харбинский фестиваль продлится до 25 февраля 2020 года.

В Китае 18 октября суд вынес приговор пяти несостоявшимся убийцам бизнесмена и заказчику преступления. События, за которые мужчины поплатились лишением свободы, произошли ещё в 2013 году, рассказывает Shanghaiist. Тогда владелец риелторской компании по имени Тан Йохой решил избавиться от своего конкурента. Последний разгневал предпринимателя тем, что подал на него в суд, и Тан не нашёл ничего лучше, чем нанять киллера для убийства соперника.

Задумавший преступление бизнесмен обратился к мужчине по имени Си Гуанган и заплатил ему два миллиона юаней (18 миллионов рублей) наличными. Но Йохой не убедился в квалификации исполнителя и дальнейшие события начали походить на сюжет криминальной комедии. "Зачем самому марать руки и рисковать получить серьёзное наказание, если можно нанять другого киллера?", - подумал Си. Хитрец нашёл другого непринципиального парня, Мо Тянсяна, которому делегировал свои полномочия, вручив половину суммы. План Си был почти идеален, но дал осечку - ведь Мо решил поступить в точности как его наниматель! Он нашёл жителя Поднебесной по имени Ян Каншен. Гонорар, разумеется, уменьшился — третий мужчина должен был устранить бизнесмена за 270 тысяч юаней (2,4 миллиона рублей), а по завершении получить ещё 500 тысяч (4,5 миллиона рублей).

Догадываетесь, что случилось дальше? Правильно, третий "киллер" тоже захотел подзаработать, не выполнив задания, и нанял гражданина по имени Янь Гуаншен за 200 тысяч юаней (1,8 миллиона рублей)!

Иногда судьба выкидывает события похлеще самых безумных сюжетов, ведь Гуаншен тоже оказался хитрюгой и нанял Лина Сянси, пообещав ему, что после выполнения задания тот получит 100 тысяч юаней (то есть 900 тысяч рублей).

На Лине цепочка наконец оборвалась. У этого парня нашлась более оригинальная мысль, чем у предыдущих мужчин. Он встретился с жертвой, рассказав про задание и предложив тому сфабриковать свою смерть. Конечно же, это была плохая идея и вместо сотрудничества с недокиллером бизнесмен (вполне ожидаемо) обратился в полицию.

В конечном итоге никому из шестёрки не удалось избежать лишения свободы и суд назначил им всем значительные тюремные сроки.

Так что если хочешь сделать что-то хорошо, делай это сам :)

История китайской философии в наше время стала самым популярным курсом в Гарварде. Чем же она так занимательна? Давайте разберём наиболее интересные советы о том, как стать лучше, согласно Конфуцию и другим выдающимся мыслителям и философам Китая.

Люди часто удивляются, узнав, что Конфуций, Мэн-цзы, Лао-цзы и другие классические китайские философы не были жёсткими традиционалистами, которые учили, что наше высшее благо исходит от ограничений социальных ролей. Не были они и безмятежными мудрецами, проповедующими гармоничное сосуществование с миром природы. Скорее, они относились к ярким и радикальным мыслителям, которые подрывали условности своего общества. Они стремились сделать мир лучше, расширяя границы человеческих возможностей.

Середина первого тысячелетия до нашей эры была такой же бурной, как и наши дни относительно споров о том, как жить, как сохранить нравственность и как построить лучшее общество. В отличие от западных философов, которые известны нам лучше, китайские мыслители задавались не столь крупными вопросами. Их философию можно назвать высоко прагматичной, основанной на вопросах, которые казались малозначительными, например: «Как проходит ваша повседневная жизнь?» Эти мыслители подчёркивали, что великие перемены случаются лишь тогда, когда мы начинаем с приземлённого и выполнимого. Их учения показывают, что многие наши самые фундаментальные допущения о том, как мы должны жить, на самом деле вводят нас в заблуждения.

Итак, какими же идеями мы дорожим, и какие альтернативы вместо них предложили бы китайские философы?

Прекратите искать себя.

Наши мыслители скептически относились к существованию истинного «Я». Особенно к тому, которое вы можете обнаружить, заглянув в себя.

Существует такой популярный постулат: важно заглянуть в себя, чтобы понять и осознать свою истинную сущность. Наши мыслители скептически отнеслись бы к теории о существовании истинного «Я». Они понимали, что мы многогранны и развиваемся по направлению к внешнему миру, а не вовнутрь. Человеческая индивидуальность формируется через взаимодействие с другими людьми, через реакцию на вещи и события, через род занятий. Вы ведь не ведёте себя одним и тем же образом с матерью, коллегой, стоматологом и с близким другом. Каждый из нас – сложное создание, которое постоянно сталкивается с другими сложными существами. Каждая встреча обрисовывает различные стороны. Мы состоим из моделей поведения и эмоциональных привычек, которые сформировались с течением времени. А это значит, что в нас заложены многочисленные возможности того, кем мы можем стать.

Будьте неаутентичным

Мы есть не только то, что мы о себе думаем.

Как только мы обнаруживаем свою сущность, мы должны принять себя и быть верными самому себе. Но великий китайский мыслитель Конфуций, который родился в шестом веке до нашей эры, размышлял иначе. Он бы сказал, что проблема с аутентичностью в том, что это не освобождение, как мы полагаем. Как думаете, кто это «истинное Я», которое вы в себе обнаруживаете? Это ваш образ в конкретный момент времени. Если вы останетесь ему верны, позволите этому образу стать вашим ориентиром, то он сдержит и ограничит ваш рост, который наступит, когда вы признаете, что постоянно меняетесь.

Мы преуспеваем, когда признаём свою сложность и учимся с ней работать через самосовершенствование. Рост начинается, например, когда приходит понимание, что вы не забияка только потому, что склонны думать о себе как о человеке вспыльчивом, или застенчивы, потому что считаете себя интровертом. Большинство ярлыков – это модели поведения, которые у нас сформировались и поддаются разрушению. Мы не просто то, что мы о себе думаем. Мы всегда можем становиться лучшей версией самого себя.

Притворяйтесь (совершайте ритуалы)

Когда вы улыбаетесь, словно не сердитесь, или прикусываете язык, чтобы не наброситься, вы притворяетесь – ведёте себя взрослее.

Противоположная сторона нашего почитания аутентичности – это ритуалистические способы поведения, которые называют «притворством». Не лучше ли позволить выступить «настоящему Я»?

Но Конфуций учит, что определённые ритуалы – когда мы ведём себя «как будто» – помогают человеку трансформироваться, поскольку ломают модели поведения, в которые он угодил. Когда вы улыбаетесь, как будто не злитесь, или прикусываете язык, чтобы не наброситься, вы притворяетесь. Эти «как будто» создают крошечный разрыв от реальности, поэтому они так ценны. Мы действуем «как будто» мы другие и наши чувства становятся более зрелыми. Поступая так, мы превращаемся в кого-то более доброго и щедрого, вместо того, чтобы выражать свои истинные, но разрушительные чувства. Мы делаем это снова и снова, такие действия становятся ритуалами, позволяющими поведению брать верх над чувствами, а не наоборот. С течением времени мы изменяемся, становимся лучше.

Обнаружьте непостоянство мира

Любые окольные пути – случайные разговоры, впечатления, общение – питают жизнь.

Часто рассматривая себя как стабильную личность, человек видит и мир постоянным. Конечно, мы понимаем, что жизнь может меняться, но в то же время склонны исходить из предположения, что в целом мир предсказуем и нужно определить как нам в него вписаться. Если мы считаем себя сильными в математике, то продолжаем следовать этому академическому пути; если мы считаем себя непредсказуемыми, то ищем спутника жизни, который присоединится к нашим приключениям.

Мэн-цзы, представитель конфуцианской традиции, живший в конце 4 века до нашей эры, видел мир фрагментарным и непостоянным. Он бы посоветовал работать с изменениями окольными путями – использовать случайные разговоры, впечатления и общение для расширения жизни. Подход Мэн-цзы означает не строить планы на жизнь, а настраивать траекторию в движении.

Прекратите принимать решения

Когда вы обдумываете большие перемены, легче принять решение, если сначала испытать новые впечатления.

Знаете, что плохого в жизненном плане? Когда вы планируете свою жизнь, то принимаете решения для будущей личности, полагаясь на индивидуальность, которой вы являетесь сегодня.

Принимая важные решения, Мэн-цзы посоветовал бы подойти к ним через мелкие и выполнимые шаги. Когда вы задумались об изменении карьеры, утвердиться в решении или отбросить его будет легче, если сначала получить новый опыт в малом масштабе. Обратите внимание на свою реакцию от полученных впечатлений, именно она поведёт вас в новом направлении.

Будьте слабыми

Замечайте в мире взаимосвязь вместо разделённости и различности, тогда вы сможете гармонировать с другими.

Ещё одна распространённая гипотеза: побеждает сильнейший. Нам твердят, что нужно быть сильными и уверенными в том, чего хотим. Но Лао-цзы в трактате Дао Дэ Цзин выступает за силу слабости над очевидной силой. Часто люди думают, что это означает необходимость в гармонизации с природой. Некоторые студенты, впервые столкнувшись с учениями Лао-цзы, отправляются на прогулки в лес, чтобы слиться с величием природного мира. Но пассивность это не совсем то, что он подразумевал. Философ говорил, что мы должны замечать, как всё в мире взаимосвязано, а не разделено и различно. Это понимание помогает гармонировать с другими.

Сонастройка позволяет осуществлять разного рода влияние. Не применяя открытую силу, вы видите, как искусно изменить ситуацию, так что люди и не заметят в вас доминанта.

Не заигрывайтесь в свои сильные стороны

Проживите свою жизнь как серию прорывов, потому что это изменяет вас с течением времени.

Нас призывают с юных лет раскрыть и отточить свои умения и таланты. Если вы спортивны, то вступаете в футбольную команду; если постоянно зарываетесь в книги, то изучаете литературу. Становясь старше, человек развивает подобные природные наклонности, пока они не становятся частью его личности. Но если увлечься таким образом мышления, можно перестать делать всё остальное.

Наши философы поощрили бы вас не сосредотачиваться на том, что вы о себе думаете, а ломать предубеждения. Если вы считаете себя неуклюжим, займитесь танцами. Если вы не сильны в языках, запишитесь на уроки французского. Цель заключается не в том, чтобы стать в новой сфере лучше всех, а в том, чтобы прожить жизнь как серию прорывов, потому что это то, что изменяет нас со временем.

Отбросить осознанность

Принципы осознанности в широком понимании противоположны её истинному назначению.

В последнее время мы многое слышим о том, как важна осознанность. Она должна помочь человеку в достижении мира и спокойствия при быстром темпе жизни. Её даже преподносят как инструмент для повышения производительности и эффективности в бизнес-школах, корпорациях и в вооружённых силах.

Широко принятые принципы осознанности – в том числе, заглянуть в себя и принять обнаруженное с беспристрастием и несуждением – это противоположность того, чем осознанность должна была стать. Буддизм, в конце концов, придерживается учения о несуществовании индивидуального «Я». Конфуцианское самосовершенствование отличается. Речь идёт о взаимодействии с миром и взращивании себя через каждое столкновение и взаимодействие. Оно исповедует активный, а не пассивный способ самовоспитания, чтобы стать лучшей версией самого себя.

Переосмыслите традиционность и современность

Современное отношение ко всему предполагает, что вы освободились от репрессивного традиционного мира и живёте своей жизнью, сами делая выбор. Но если вы определяете традиционный мир как тот, в котором люди пассивно принимают всё как есть и пытаются вписаться в стабильный, предварительно налаженный порядок, значит вы традиционалист. Знания, которых мы придерживаемся и считаем истинными, ограничивают наши возможности.

По материалам Theguardian.