Образ гейши окутан множеством мифов и стереотипов, во многом сформированных популярной культурой. Фильмы и книги часто представляют их в искаженном свете, создавая неверные представления о роли и жизни этих японских артисток. Разберем распространенные заблуждения о гейшах и выясним, какова была их настоящая роль в японском обществе.

Вопреки распространённому заблуждению, проститутками или куртизанками гейши не были. Само слово гейша буквально означает «человек искусства». Эти женщины занимались тем, что развлекали гостей на банкетах о‑дзасики у знатных господ, где служили музыкантшами, танцовщицами и комедиантками, разливали напитки и вели светскую беседу.

Кроме того, гейши помогали устраивать различные салонные игры наподобие тосэнкё (бросание веера в цель) или японских аналогов «камень, ножницы, бумага» и поили сакэ проигравших. Они обеспечивали музыкальное сопровождение банкета, играя на сямисэнах (что‑то вроде японской балалайки), ко‑цузуми (японском барабане, который держат на плече) и фуэ (флейте). А если гостям хотелось посоревноваться в сложении хайку, рисовании или танцах, гейши тоже в нём участвовали.

Гейшу правильнее сравнивать с ведущей, певицей, танцовщицей, аниматором и хостес (и всё это в одном флаконе), чем с проституткой.

Если бы гейша захотела оказывать услуги сексуального характера, то подвергла бы себя риску, так как законом ей было запрещено заниматься проституцией и даже показываться рядом с юдзё — так в Японии назывались настоящие ночные бабочки. Конечно, вряд ли этот запрет ни разу не нарушался, но всё же он имел место.

Возможно, миф о том, что юдзё и гейши — одно и то же, появился благодаря американским военным после Второй мировой войны. Многие проститутки тогда выдавали себя за гейш, чтобы больше заработать, хотя не имели на это права. Американцы же не особенно разбирались, кто есть кто, и поэтому стали смешивать эти понятия.

2. Гейша — исключительно женская профессия

Когда мы говорим «гейша», то обязательно подразумеваем японку со странной причёской и с лицом, покрытым белой пудрой. Штука в том, что это не обязательно должна быть женщина.

Первыми гейшами были мужчины — их называли тайкомоти, что с японского переводится как «носитель барабана», или хокан — «шут». Это были комедианты, музыканты, актёры и знатоки чайной церемонии. Они рассказывали шутки и веселили гостей в знатных домах. Или неприличными анекдотами зазывали посетителей в кабаки и бордели.

Профессия эта зародилась аж в XII веке, и тогда хоканов называли добосю — «товарищ», так как они не только развлекали хозяев, но и были им советниками, собеседниками и компаньонами, с которыми не скучно проводить время. Позже, с окончанием периода Сэнгоку в начале XVII века, стали появляться и шуты‑женщины. Первую из них звали Касэн — она была проституткой, но смогла выплатить долг по контракту и, обретя свободу, стала первой гейшей.

Сейчас в мире осталось порядка пяти тайкомоти. Они занимаются организацией праздников, конкурсов и работают ведущими. Вы можете даже посмотреть на их выступления на YouTube. Может быть, это развеселит тех, кто знает японский.

Кроме того, мужчинами‑гейшами можно назвать хусуто — это такие японские мальчики, которые за отдельную плату могут сводить вас на свидание, наговорить комплиментов и выпить с вами.

3. Гейши всегда носят грим

Гейш всегда представляют носящими традиционный макияж о‑сирой (по‑японски это значит «белый»), в основе которого воск. Губы же окрашивали красной помадой из сафлора — бэни.

Однако, вопреки убеждениям, гейши наносили макияж не всегда. В основном лицо белили майко, ученицы гейш, и начинающие гейши, а опытные дамы гримировались только на особенно важные церемонии. Начиная с определённого возраста, грим не носили совсем, так как считалось, что красота взрослой женщины не нуждается в том, чтобы подчёркивать её косметикой.

Точно так же дела обстояли и с волосами: сложную причёску с обилием украшений сооружали неопытные майко. А взрослые женщины, прошедшие обучение, носили причёску попроще, симада. Гейши в возрасте же вообще просто собирали волосы в «ракушку».

4. Все гейши были красивы и юны

С точки зрения японцев в стародавние времена, гейши действительно были украшением любого праздника. Вот только их представления о красоте несколько отличались от наших.

В древности гейши в силу издержек своей профессии страдали от проблем с кожей. Из‑за того, что их макияж содержал свинцовые белила, до XX века женщины зачастую зарабатывали отравление свинцом. Грим, которым они пользовались, тоже был весьма специфическим: например, угуису‑но‑фун, косметический продукт, изготавливался из экскрементов камышовки (это такая птица).

Слово «угуису‑но‑фун» переводится как «соловьиный помёт». И в Японии считалось престижным и модным мазать лицо такой штукой, якобы придававшей коже гладкость и белизну. Правда, современные исследователи сомневаются, что содержащиеся в птичьих экскрементах мочевина и гуанин полезны для кожи, но зато благодаря высокому pH угуису‑но‑фун использовали также для отбеливания простыней.

Из‑за сильного натяжения в причёсках волосы у гейш со временем начинали выпадать, но они умудрялись даже гордиться своими залысинами.

Они считались признаком того, что гейша достаточно пробыла в ученицах, а следовательно, безупречно обучена. Места с выпавшими волосами прикрывали париками.

С возрастом гейши зачастую отказывались от подобных издевательств над собой и начинали придерживаться более естественного облика. Многие из них продолжали работать до старости. Более того, зрелые дамы в роли гейш японцами ценились больше: считалось, что только с возрастом красота женщины раскрывается полностью.

Самая старая гейша из известных сейчас, Юко Асакуса, дожила до 96 лет. Она родилась в 1923 году и начала заниматься своей профессией с 16 лет, причём продолжала это делать до самой смерти в 2019‑м.

Так что, если вы пригласили гейшу, не факт, что вас посетит молодая красотка, поющая звонким голосом. Возможно, это будет дама в возрасте, виртуозно разливающая чай и рассказывающая истории.

5. Гейше достаточно улыбки, чтобы очаровать мужчину

Ещё один момент, добавляющий пикантности образу гейши, — её улыбка. Однако она была вовсе не так пленительна, как мы считаем.

Гейши следовали японскому обычаю чернить зубы — охагуро. В качестве красителя использовали соки разных трав и плодов, а также жидкость из галлов — паразитических образований на листьях растений, вызванных вирусами, бактериями, грибками и членистоногими. Это не особо приятная процедура.

Для приготовления охагуро краситель в специальной ёмкости смешивали с водой и сакэ, а затем туда помещали раскалённые ржавые железные стержни. Всё это добро неделю выдерживали и после этого заливали в рот. Да, японцы странные.

Вам вряд ли захочется поцеловать гейшу, потому что зубы с охагуро неприятно пахнут. В 1870 году делать охагуро запретили всем дворянам, включая членов императорской семьи. Видимо, даже императора раздражает запах изо рта.

А вот проститутки‑юдзё зубы чернили редко. Поэтому охагуро ассоциировали с порядочностью замужних женщин, у которых стойкость краски на зубах символизировала верность мужу.

6. Гейши всегда ярко и вычурно разодеты

Обычно в фильмах гейш представляют как дам не только с неестественным макияжем, но и чрезвычайно ярко и эффектно одетых. Но это совсем не так. Цветасто одевались юдзё (проститутки) и ойран (более дорогие проститутки).

Среди гейш же яркие разукрашенные кимоно носили только ученицы и начинающие гейши. Более опытные женщины одевались проще и скромнее. Сравните, например, одежду и причёску гейши и ойран на изображении выше: у первой однотонное кимоно и простая причёска, а у второй цветастый наряд и покрытые украшениями волосы.

Кроме того, ойран и юдзё по вполне понятным причинам завязывали пояса своих кимоно так, чтобы их легко можно было развязать. Гейш же одевал специальный гардеробщик, отокоси, и они не могли снять пояс без посторонней помощи.

7. Все гейши — японки

Когда Япония была изолированным и замкнутым государством, куда не было хода гайдзинам, так и было. Но начиная с 1970‑х годов среди гейш появились и представительницы других стран. Естественно, они брали себе японские псевдонимы, как и полагается в этой профессии.

Среди гейш были замечены гражданки США, Китая, Румынии, Украины, Перу и Австралии. Они проходили обучение в специальных домах окия, а потому имели полное право именоваться гейшами.

8. Гейш продавали в рабство

Из‑за фильма «Мемуары гейши», основанного на одноимённом романе, многие считают, что маленьких девочек буквально продавали в рабство их обедневшие родители. Но это тоже не совсем так.

Многие новенькие девушки попадали в дома гейш (так называемые окия) вполне добровольно, чтобы подзаработать и получить образование и профессию. Другие ученицы‑майко были дочерями взрослых гейш, и им их ремесло доставалось по наследству. Хотя часто бывало и так, что гейшами становились бедные девушки, у которых не было другого способа расплатиться с долгами (это явно лучше, чем быть юдзё).

Кстати, Минэко Ивасаки, ставшая прообразом героини «Мемуаров гейши», была возмущена тем, как там изобразили гейш. Она подала в суд на автора романа Артура Голдена, а затем написала свою книгу «Настоящие мемуары гейши».

Сейчас гейшами становятся по своему желанию девушки, достигшие 15 лет. И перед этим они обязательно должны получить школьный аттестат.

9. Гейш больше не осталось

Если вы думаете, что гейши давно канули в историю, то сильно ошибаетесь: они существуют в Японии и по сей день! Они устраивают чайные церемонии и служат в традиционных японских ресторанах, а также работают музыкантами, комедиантами и тамадами.

Правда, настоящие гейши сегодня редки, и количество их снижается. Так что, если вы окажетесь в Японии, то вам скорее всего придётся делать селфи с раскрашенной девушкой‑аниматором, не имеющей представления о древнем восточном искусстве.

Есть в глициниях (вистериях) нечто поистине волшебное. Их лиловые цветы, свисающие крупными кистями с искусственных или натуральных опор, выделяют аромат, который напоминает виноград.

Одна из самых известных глициний растет в парке цветов Асикага в Тотиги, Япония. Возраст этого растения 145 лет, оно охватывает площадь почти в пол акра и считается одним из самых красивых в своем роде:

Конечно, фотографы со всего мира фотографируют не только эту 145-летнюю глицинию. Ниже еще 25 фотографий с этими дивными древовидными растениями в лиловом цвету:

Самураи были наемными убийцами? Они правда не боялись смерти? И могли остановить удар катаны хлопком ладоней? А еще у них был свой кодекс чести? Разбираемся, что из этого правда, а что нет.

Легенда 1. Самураи были наемными убийцами

Вердикт: это неправда.

Наемными убийцами были ниндзя, а самураи — профессиональными воинами. Их нанимали для охраны дворца, на службу в личную гвардию, для решения земельных конфликтов, усмирения восстаний и защиты внешних границ. Воинов (в том числе женщин-воительниц) обычно называли буси или цувамоно — «человек с оружием». Самураями их стали называть в период Хэйан (794–1185). Само слово «самурай» означало «человека на службе» — чиновника ниже шестого (реже пятого) придворного ранга.

Поэтому служащие самураи были как среди воинов, так и среди низшей придворной знати. Именно самурай в образе жалкого чиновника, а не храброго воина, желающий только одного — до отвала наесться каши, описан в повести Акутагавы Рюноскэ «Бататовая каша».

Профессия воина изначально не считалась привилегированным занятием, поскольку была связана с убийством живых существ (что осуждалось буддизмом) и загряз­нением кровью и смертью (неприемлемо в синто). Это стало одной из причин выделения военных домов букэ в отдельное сословие. В конце XII века военный дом Минамото захватил власть и установил сёгунат — граждан­ская и военная власть стали принадлежать сёгуну (военному правителю, который для легитимации своей власти получал от императора должность «великого пол­ководца, покорителя варваров» сэйи тайсёгун) и его ближайшим совет­никам. Эта форма правления просуществовала почти семь столетий.

В период Эдо (1603–1867), когда были выделены четыре сословия — воины, крестьяне, ремесленники и купцы, — слово «самурай» стало означать исклю­чительно представителя привилегированного военно-служилого сословия. Тогда же вести о самураях широко разнеслись за пределами Японии. В первом японо-порту­гальском словаре, составленном иезуитским миссионером из Нагасаки в 1603 году, слово «буси» переводится как «солдат» (soldado), а «самурай» — «дворянин, уважаемый человек» (fidalgo, homem honrado).

Легенда 2. Самураем мог стать кто угодно

Вердикт: это верно лишь отчасти.

Первыми профессиональными воинами часто становились охотники, умевшие обращаться с оружием. Возможно, поэтому самым распространенным оружием до периода Эдо были лук и стрелы. Когда в период Камакура (1185–1333) при­шли к власти дома, специализировавшиеся на военном деле, между самураями и простолюдинами была проведена четкая грань. В отличие от последних самураи имели фамилию и низший придворный ранг. Однако постепенно эта грань размывалась. Известны случаи, когда в провинциях слуги самураев — выходцы из крестьян — сами становились самураями благодаря усердной службе.

В период «воюющих провинций» (1467–1590), когда владетельные князья сэнгоку даймё сражались друг с другом, в самураи стали брать не только профессиональных воинов, но и крестьян. Именно они пополняли ряды пехотинцев-копейщиков асигару. Выходцев из крестьян называли «новые самураи» (син-дзамураи) или «земельные самураи» (дзи-дзамураи).

Вербовкой простых крестьян в солдаты занимался знаменитый полководец Ода Нобунага — один из трех объединителей Японии. Его преемник Тоётоми Хидэёси был низкого происхождения, но благодаря военным заслугам и амби­циям он возвысился до поста «великого мини­стра» (дайдзё дайдзин) и получил фамилию Тоётоми. Придя к власти, бывший простолюдин Хидэёси приказал изъять мечи у крестьян, а самураям запретил заниматься земледелием. Низкоранговые самураи в свободное от войн время занимались обработкой земли, чтобы прокормить себя, однако теперь им при­шлось выбирать — быть крестьянином или самураем, материально зависимым от ратного дела и своего сюзерена.

В период Эдо, когда воины стали привилегированным сословием, возможность войти в их круг по-прежнему была — например, можно было стать приемным сыном самурая за деньги или выкупить родословную разорившегося самурая. Кроме того, родословную можно было украсть. Так, например, сделал герой эпической кинодрамы «Семь самураев» (1954) режиссера Акиры Куросавы. Сын крестьянина Кикутиё, желая присоеди­ниться к самураям, показывает свою родословную, но его поднимают на смех: согласно бумагам, Кикутиё всего 13 лет. В конце концов самураи (на самом деле бродячие самураи без хозяина, то есть ронины) принимают Кикутиё в отряд, но на флаге обозначают его треугольником, а себя — законнорожденных самураев — кружками.

Легенда 3. Среди них было много поэтов и философов

Вердикт: это так, но с одним нюансом.

Провинциальные самураи низших рангов часто не имели доступа к образо­ванию, поэтому среди них не было поэтов и философов. Для знатных воинов, как и для придворной аристократии, стихосложение, считавшееся признаком образованного человека, составляло часть повседневной жизни. В стихах писали послания возлюбленным, восхищались красотой природы или проща­лись с миром накануне ритуального самоубийства. Образованные самураи владели искусством чайной церемонии и каллиграфии, разбирались в конфу­цианской философии и классической литературе Китая и Японии, покрови­тельствовали изящным искусствам и дзэнским монастырям.

«Не овладев кистью, не овладеешь и оружием», — писал в наставлении к своему младшему брату военачальник Имагава Рёсюн (1325–1420). «Путь учености», в том числе знание поэзии, так же важен, как и «путь воина», подчеркивал дру­гой военачальник, Ходзё Соун (1432–1519). Его наставления стали образцом морали для самураев следующих столетий. О его внуке Ходзё Удзиясу говорили, что он прекрасен обликом, когда читает стихи, но грозен, как легендарные военачальники китайской династии Хань, когда берет в руки меч или алебарду. Своего апогея эти идеи достигли в период Эдо. Известный мастер меча Миямото Мусаси (1584–1645) писал, что «путь воина» — это слияние «путей кисти и меча».

Кроме того, знатные воины любили участвовать в поэтических состязаниях рэнга.

Например, о грозном военачальнике Оде Нобунаге рассказывают, что в 1568 году, когда он во главе войска вошел в столицу Киото, многие предста­вители знати пришли к нему на поклон. Среди них был мастер рэнга Сатомура Дзёха. Он преподнес Нобунаге два развернутых веера со сло­вами: «Если возь­мете два веера, то сегодня наступит радость». Нобунага понял скрытый смысл, поскольку «два веера» — это омоним слова «Япония» ([нихон]), а «сегод­няшний день» — слова «столица» ([кё]), и закончил стих словами: «С этими веерами будут резвиться тысячи поко­лений» После этих слов жители столицы увидели в жестоком военачальнике мудрого правителя и выдохнули с облегчением.

Легенда 4. Они не боялись смерти

Вердикт: это не совсем правда.

Отсутствие страха перед лицом смерти считалось одной из доблестей воина. Буддийский монах и поэт конца XIII — начала XIV века Ёсида Кэнко писал:

«Но заслужить славу можно лишь после того, как поломаешь в битве меч, истратишь все стрелы и в конце концов, не покорившись врагу, без колебаний примешь смерть. Пока ты жив, похваляться воинской доблестью не следует».

Отношение к смерти в Японии во многом определялось философией буддизма: жизнь мимолетна, а смерть — путь к новому рождению.

Трактат «Хагакурэ» («Сокрытое в листве»), записанный со слов Ямамото Цунэтомо, начинается словами: «Я постиг, что путь самурая — это смерть». Это знаменитое изречение стало лозунгом пилотов-камикадзе во время Второй мировой войны. Всемирно известный писатель Юкио Мисима, который совершил сэппуку (в Японии так называют харакири) во имя идеалов бусидо (см. ниже), называл этот трактат источником своего вдохновения. Однако в «Хагакурэ» помимо восхваления благородной смерти описаны случаи, когда приговоренные к сэппуку самураи теряли рассудок и ползали по земле от страха.

Эстетика смерти самурая — миф, созданный в мирную эпоху Эдо. Легко говорить, что путь самурая — это смерть, когда не нужно смотреть ей в глаза каждый миг. В XIV–XVI веках, когда реальные самураи сражались в крово­про­литных битвах, не каждый был готов спокойно расстаться с жизнью. А тем более — за своего господина.

Смерть, даже самая героическая, лишена для воина всякого смысла, если о ней никто не знает:

«Тем временем господин Ямада бился так, что его как будто вот-вот охватит пламя, и зарубил множество врагов, но увидел, что ни выше, ни ниже по течению своих уже не осталось, опечалился: „Я, Сигэсада, собирался погибнуть в бою — но что ж погибать, когда вокруг нет никого из своих“».

Легенда 5. У них был свой кодекс чести — бусидо

Вердикт: это отчасти правда.

Бусидо — миф, созданный самураями в мирный период Эдо, чтобы оправдать свое привилегированное положение. Кроме того, своды правил, основанные на конфуцианских ценностях, были попыткой обуздать молодых самураев, которые говорили «только о денежных вопросах, прибылях и убытках, стилях одежды или о любовных похождениях».

Идеальному самураю предписы­вались беспрекословная верность своему господину, сыновья почтительность, самопожертвование и отсутствие страха смерти. Широкую известность бусидо получило в период японского милитаризма (1920–1945), чтобы укрепить национальный дух и продемонстрировать Западу уникальность японской культуры. Учебники истории того времени утверждали, что самоотвер­жен­ность японского народа и безоговорочная преданность императору были взращены в колыбели бусидо. Японист Александр Мещеряков справедливо отмечает: «Самурайский дух ста­новился духом нации, духом народа. Этот дух был агрессивен и нетерпим».

Мировую известность бусидо получил благодаря Нитобэ Инадзо, чей портрет сейчас украшает банкноту в пять тысяч йен. Он преподнес мировому читателю идеалы бусидо (в буквальном переводе — «путь воина»), сопоставимые с прин­ципами европейского рыцарства, как основу морали японского общества и источник «души Японии». Написанная Нитобэ на английском языке книга «Бусидо: душа Японии» вышла в Нью-Йорке в 1899 году и только спустя 10 лет была переведена на японский.

Главные идеи «Бусидо» Нитобэ имеют мало общего с моральными прин­ци­пами реальных самураев: они были более прагматичными. Так, в «Настав­лениях господина Гокуракудзи» Ходзё Сигэтоки (1198–1261) вместо слепого следования воле своего господина описывает представления о взаимных обязательствах вассала и его сюзерена (тип вассальных отношений, установ­ленный Минамото Ёритомо). Кроме того, самураи средневековой Японии не гнушались разбоем и захватом чужих земель.

Легенда 6. И только одно оружие — катана: они могли остановить ее удар хлопком ладоней!

Вердикт: это неправда.

На протяжении долгого времени главным оружием самурая были лук и стрелы, а не меч. Воинское ремесло и образ жизни воина именовали «путь коня и лука» (кюба-но мити), потому что воины были конными лучниками. В наши дни древнее искусство стрельбы из лука верхом (ябусамэ) можно увидеть в святи­ли­щах как ритуаль­ное действо. Конных японских лучников, несущихся навстречу врагу, мы ви­дим на иллюстрированных свитках о монгольском нашествии конца XIII века «Моко сюрай экотоба» (самурай Такэдзаки Суэнага заказал их, чтобы увековечить собственные подвиги и получить награду).

С XIV века во время боя начинают использовать «длинный меч» дайто, однако управлять лошадью и сражаться с мечом в руке было неудобно, поэтому в массовых сражениях главным оружием оставался лук, а также копье. Воина, первым сокрушившего врага в бою, почетно называли «первый всадник» (дайити нори) или «первое копье» (дайити яри).

Меч использовали во время ближнего боя после того, как всадник спешивался с лошади. Такая техника боя отличалась от европейской, что сильно удивило португальского иезуита Луиша Фройша (1532–1597), в то время проповедо­вавшего в Японии. Мечом отрубали головы поверженным врагам, чтобы потом, вымытые и позолоченные, предъявить их сюзерену как свидетельство воинских заслуг.

Катана (фактически — двуручная сабля с изогнутым клинком) становится главным оружием и подтверждением социального статуса самурая в эпоху Эдо, поэтому ее хранили как важную семейную реликвию. В это же время разра­ба­тывается искусство владения мечом и открываются школы додзё, обучающие фехтованию на бамбуковых мечах. То, что самурай может остановить катану противника, зажав ее между двух ладоней, — сильное преувеличение.

Легенда 7. Совершить харакири — это честь для самурая

Вердикт: это правда, но есть один нюанс.

Главная цель харакири (как уже упоминалось выше, в Японии распространен другой вариант этого слова — сэппуку), или ритуального самоубийства через вспары­вание живота, — обнажение в буквальном смысле своей души (счита­лось, что она находится в животе) и демонстрация верности. Ритуальное самоубийство сэппуку было привилегией сословия самураев. Если самурая приговаривали к казни, то совершение харакири было честью, в отличие от позорного обезглавливания. Более того, наследники осужденного самурая не лишались наследства и фамилии, если он совершал сэппуку.

В период междоусобных войн самураи совершали самоубийства не из сооб­ражений чести, а чтобы избежать плена и казни. Они считали, что лучше убить себя самому, чем дать это сделать врагу.

Легенда 8. На самом деле самураи были несвободными — у каждого из них был хозяин

Вердикт: это отчасти правда.

Само слово «самурай» предполагает наличие господина, которому он «служит» (сабурау). При этом самураи, находящиеся на службе у даймё — властителей провинций, — не были от них полностью зависимы. Более того, они могли поменять хозяина. О самурае периода «воюющих провинций» говорили, что он словно «перекати-поле» (ватаримоно), то есть мог перейти к более сильному покро­вителю или тому, кто больше платил. Самураи XIV–XV веков сражались ради выгоды и славы, не стремясь при этом умереть ради сюзерена. Это наглядно демонстрирует эпизод из «Записей о смуте годов Дзёкю»:

«Огасавара сказал:
— Мир Саха 
— место бренности. Что нам делать, господин Такэда?

Такэда отвечал:
— Слушайте, господин Огасавара. Дело-то вот какое. Если победит Камакура — примкнем к камакурскому войску, а будет побеждать столичное войско — примем сторону столицы. Так уж заведено у тех, кто берет в руки лук и стрелы, господин Огасавара!» 

Более того, у «добродетельного» даймё также имелись обязательства по отно­шению к самураю — быть сострадательным, не убивать всех пленников и принимать ронинов из чужих земель.

В период Эдо пропагандировалась другая воинская этика: «У самурая двух господ не бывает» (Буси ва никун ни мамиэдзу). Самурай, зависимый от своего сюзерена материально, следуя идеалам того времени, должен был всецело посвятить себя служению и безоговорочно подчиняться воле своего хозяина. Утратив хозяина (например, когда тот лишался статуса и имущества в резуль­тате разжалования), он становился ронином — бродячим самураем. Без жало­вания, но с фамилией и правом на ношение меча они искали новые средства к существованию. Те, кто был рангом ниже, делали бумажные зонтики или собирали экскременты на продажу (за них хорошо платили и использовали как удобрение) — это, например, изображено на гравюре Утагавы Хирокагэ. Те, кто рангом выше и образованнее, открывали школу боевых искусств (додзё) или общеобразовательную «храмовую школу» (тэракоя) для простолюдинов. Известные ученые-конфуцианцы Ямага Соко и Араи Хакусэки были из числа таких ронинов.

Легенда 9. Они никогда не нападали сзади

Вердикт: это еще один миф, созданный в эпоху Эдо.

Честные поединки хороши в битве один на один, но не в массовом сражении. Например, в одном из источников о нападении монголов на Японские острова хорошо показана невозможность благородного поединка:

«Внук верховного командующего страны Солнечных Корней Сёни Нюдо Какуэ, который был всего лишь двенадцати-тринадцати лет отроду, пустил сигнальную стрелу с небольшим наконечником, как требовал обычай обмена стрелами. Монголы лишь рассмеялись. Они застучали в барабаны, забили в гонги и стали бросать бумажные и же­лезные снаряды. Кони воинов страны Солнечных Корней испугались грохота и заметались. Воины не могли удержать коней и направить их на врага. Монголы стали пускать стрелы, наконечники которых были смазаны ядом.
<…> Когда воины противника отступали, то бросали железные снаряды, которые затмевали свет, а грохот от них вызывал смятение и страх. Наши воины были ослеплены и оглушены, они не могли определить, где запад, а где восток».

В мирную же эпоху Эдо благородство самурая, возведенное в ранг морального закона, нередко уступало место подлости. Пример такой самурайской «добле­сти» описывается в «Хагакурэ». Однажды самурай совершал прогулку на лодке по реке Сумида. Один из пассажиров стал издеваться над остальными. Когда он подошел к борту, чтобы помочиться, самурай аккуратно отрубил ему голову, и она упала в реку. Чтобы люди не заметили, он быстро прикрыл тело вещами, а затем попросил капитана похоронить убитого. Капитан так и сделал, но самурай отрубил голову и ему.

Такое поведение самурая противоречит моральным принципам периода расцвета воинской культуры эпохи Камакура. В «Наставлениях господина Гокуракудзи» Ходзё Сигэтоки подчеркивает, что совершать убийство можно только из чувства долга, но не ради забавы. Сострадание нужно испытывать даже к простолюдинам, следуя заповедям буддизма и конфуцианства.

Легенда 10. И носили маски демонов, чтобы напугать соперника

Вердикт: это правда.

Помимо шлема самураи носили маски (мэнгу). Они закрывали лицо полностью или частично. Маски знатных воинов и военачальников выполнялись на заказ из кожи и металла, покрывались лаком и украшались. Пышные усы, оскален­ные золотые зубы, высунутый язык и даже морщины — внешне они напоми­нали маски театра.

Однако маски надевались не только для защиты, они должны были устра­шать врагов и наделять владельцев магической силой, поэтому особой популярностью пользовались личины демона или мифиче­ского существа с длинным носом или клювом — тэнгу. В период Эдо маски были частью парадного доспеха и подчеркивали статус владельца.

Японская культура удивительным образом совмещает в себе традиции и современный взгляд на мир. Тысячи лет существования в качестве изолированного островного государства позволили Японии пройти несколько витков эволюции и в уединении создать поистине уникальную культуру. Вот лишь несколько ярких и интересных философский концепций, понимание и применение которых поможет вам лучше контролировать свою жизнь и принимать более обоснованные решения.

1. Сю‑ха‑ри

Этот термин берёт начало из японского боевого искусства айкидо. «Сю‑ха‑ри» — метод обучения и освоения новых практик. Он состоит из трёх основных компонентов:

«Сю» — соблюдать. На этом этапе мы послушно изучаем основы и следуем нормам.
«Ха» — прорываться. После того, как мы усвоили базовые знания, мы можем начать экспериментировать и создавать свои собственные правила.

«Ри» — выходить за пределы. На этой ступени мы подключаем креативность и применяем свои умения на практике.
Вот как мастер айкидо Эндо Сейширо описывает эту концепцию: «Во время „сю“ мы повторяем все основные приёмы и техники, чтобы наше тело их усвоило в том виде, в котором они были созданы до нас. Мы сохраняем верность этим основам. На следующем этапе „ха“ мы добавляем свои новшества. Здесь допускается разрушать и игнорировать основы. И, наконец, на стадии „ри“ мы отбрасываем базовые знания и используем свою креативность, чтобы действовать по воле сердца и разума, не переступая границ».

2. Кайдзен

Эта концепция основана на идее непрерывного совершенствования с помощью небольших позитивных изменений. Японцы начали широко применять такой подход в период восстановления после Второй Мировой войны. Считается, что впервые его внедрили на производстве Toyota, а затем практику подхватили и другие японские компании.

В бизнесе кайдзен приносит пользу на самых разных уровнях: от производства до работы с командой и клиентами. Для личностного роста кайдзен можно использовать, изменяя свою жизнь к лучшему маленькими шагами, например постепенно усваивая полезные привычки.

3. Икигаи

Этот японский термин состоит из «ики» — «жизнь» и «гаи» — «смысл, ценность». В сочетании они подразумевают что‑то, что делает нашу жизнь достойной того, чтобы её проживать.

Вот что говорит об этой философской концепции японский психолог Мичико Кумано: «Чувствовать икигаи обычно означает чувствовать внутреннюю наполненность и глубокое удовлетворение, которые сопровождают нас, когда мы занимаемся любимым делом. Обязанности не дарят нам икигаи. Его можно получить, только если сохранять спонтанность и делать то, что хочется нам самим. Поэтому икигаи индивидуален и зависит от личности человека».

Считается, что именно философия икигаи может быть одной из причин долголетия жителей Окинавы.

4. Омотэнаси

Это философия гостеприимства, которая гласит, что любая забота должна идти от сердца. Омотэнаси — жизненно важная часть японской культуры, прочно укоренившаяся в обществе. Люди, которые практикуют такой подход, получают удовольствие, когда проявляют участие и помогают другим, и не требуют ничего взамен.

5. Омоияри

Омоияри можно описать как восприимчивость к чувствам и личным делам других людей, включая связанные с ними обстоятельства.

Автор книги «Омоияри. Маленькая книга японской философии общения» Эрин Ниими Лонгхёрст так объясняет эту философскую концепцию: «Это форма бескорыстного участия, когда вы ставите себя на место другого человека, смотрите на мир его глазами, стараетесь предвосхитить его потребности и ведёте себя так, чтобы ему было легко, комфортно и радостно».

Кассиры в японских магазинах — отличный пример омоияри. Если они заметят в руках покупателя несколько пакетов из других магазинов, то дадут ему один большой, чтобы он смог всё туда сложить, пусть даже в их магазине он купит какую‑то мелочь.

Каору Ямада — современный японский художник и иллюстратор, родом из Камакуры. Его творчество сосредоточено на поиске красоты в природе, человеческих эмоциях, жестах и повседневных моментах. Он известен своим уникальным стилем, который передаёт спокойствие и пробуждает чувство сострадания. Каору считает, что способность видеть прекрасное появляется, когда человек внутренне спокоен и открыт для впечатлений.

Каору Ямада - потрясающе талантливый человек. Профессиональное образование как художник он получил в Университете в Японии, а продолжила обучение во Франции. В начале своего творческого пути Каору занимался в основном рекламой, а потом стал иллюстратором и художником.

Ямада верит, что искусство способно исцелять и вдохновлять, возвращая нас к нашим воспоминаниям и чувствам. Это делает его творчество особенно трогательным и универсальным, понятным людям во всём мире.

Во всех трех странах уделяют большое внимание деталям чайной церемонии. Давайте заглянем внутрь каждой из них и узнаем все тонкости и ритуалы.

Китайцы говорят, что их чайная церемония — это много чая и мало церемонии, а японская — много церемонии, но мало чая. В Великобритании истина где-то посередине. «Вокруг света» рассказывает о национальных традициях заваривания и употребления благородного напитка.

Китай

Название церемонии

Гунфу-ча, что значит «чайное мастерство».

Место

Беседка в саду или закрытое помещение в чайном домике. Гости усаживаются на соломенные коврики вокруг чабаня (столика с поддоном).

Цель

Раскрыть тонкости вкуса и аромата чая, насладиться напитком.

Традиционный вид чая

Качественные улуны: тайваньские, фуцзяньские, гуандунские.

Особенности заваривания

Родниковую воду нагревают до 90–95 °C («шум ветра в соснах»). В ошпаренный чайник из глины (чаху) засыпают улун. Первую заварку не пьют, а сливают сразу в чабань, она нужна для удаления чайной пыли. Снова наливается вода, и чай настаивается в зависимости от сорта 10–30 секунд. Процесс повторяется до 10 раз, пока чай не отдаст весь свой вкус.

Сервировка

Чайная пара состоит из высокой узкой чашки и широкой. Узкая — «небесная» — несет мужскую энергию и отвечает за аромат, широкая — «земная» — несет женскую энергию и отвечает за вкус и цвет напитка.

Еда

Китайцы обычно не едят во время церемонии. За несколько часов до нее не употребляют кислое, острое или сладкое.

Беседа

Принято говорить о чае, хваля его достоинства и обсуждая особенности. Нельзя шуметь и размахивать руками.

Основные правила

Чахэ — специальную емкость с сухим чаем — в начале церемонии передают по кругу, чтобы каждый смог оценить аромат улуна.

Чай наливают в узкую пиалу, ее накрывают широкой. Затем переворачивают, чтобы чай перелился из узкой в широкую. Пьют из широкой маленькими глотками.

За церемонию гости выпивают как минимум семь чашек чая.

В конце церемонии принято благодарить мастера за его выбор чая.

Название

Тяною, то есть «горячая вода для чая». Второе название — садо («путь чая»).

Место

Чайный домик (тясицу) в глубине чайного сада (тянива). К домику ведет каменистая тропинка (родзи). Ступив на нее, человек выкидывает из головы ненужные мысли. Обувь оставляют за порогом. Заходя в тясицу, каждый кланяется — вход специально сделан ниже человеческого роста. Участники церемонии сидят на ковриках (татами).

Цель

Достичь ваби — состояния полного спокойствия и внутренней силы. То есть обрести гармонию с миром.

Традиционный вид чая

Зеленый порошковый чай маття (матча) высшего качества.

Особенности заваривания

Вода нагревается в медном котле. Чай заваривают дважды: сначала крепкий (койтя), потом слабый (усутя). Для крепкого чая из специальной шкатулки засыпают два грамма порошка в чашку, черпаком вливают горячую воду (80 °С) из котла и взбалтывают бамбуковым венчиком (тясэн) до образования пены. Для слабого чая используют в два раза меньше порошка.

Сервировка

Традиционные керамические чашки (тяван) — общая и индивидуальные. Чайный мастер подбирает их в зависимости от сезона. Чем больше на чашке неровностей и потеков глазури, тем чашка ценнее.

Еда

Вагаси — пирожные и конфеты из разных ингредиентов, в зависимости от сезона: бобов, риса, фруктов, сухофруктов, орехов, чая матча. Вагаси едят до чая.

Беседа

Тему задает рисунок или каллиграфическая надпись на свитке, специально для обсуждения помещенном в нише (токонома) напротив входа в тясицу. Говорить принято только о высоком, прекрасном: искусстве, литературе, красоте чайных чашек. Нельзя обсуждать дела и повседневные заботы.

Основные правила

Перед церемонией положено омыть руки и лицо в колодце (цукубаи).

Гости должны внимательно рассмотреть чашки. Мастер представляет каждую.

Утварь должна иметь старый вид — это важный элемент чайной эстетики.

Сначала пьют из общей чашки, в которой заварен койтя. Ее передают по кругу. После завершения круга гости переходят на усутя, который пьют из индивидуальных чашек.

Церемония завершается, когда мастер, извинившись, покидает чайную комнату.

Название

Afternoon tea — «послеобеденный чай». Привычное «файф-о-клок» можно услышать сегодня разве что из уст пожилых британцев и иностранцев.

Место

Чайная (tea room, tea house), отель, ресторан, паб. В аристократической традиции — гостиная в доме. Участники чаепития сидят в креслах за чайным столиком, накрытым белой скатертью.

Цель

Продемонстрировать хорошие манеры за чашкой хорошего чая с изысканными закусками.

Традиционный вид чая

Листовой черный, предпочтительно цейлонский, индийский, бленды.

Особенности заваривания

Чайник прогревают кипятком или в идеале на камине. Засыпают чай из расчета одна чайная ложка на человека, заливают кипятком на 3–5 минут, надевают на чайник вязаный или тряпичный чехол — напиток получается насыщенным и дольше держит тепло. Заварку принято разбавлять молоком, а не водой.

Сервировка

На столе с белой скатертью: чайник, сахарница, молочник, вазочка с вареньем, вазочка со взбитыми сливками, кувшин с горячей водой, ваза с цветами и трехуровневая этажерка, на ней тарелки с едой. Для каждого — фарфоровая чайная пара, десертная тарелка и приборы: нож, вилка, чайная ложка.

Еда

На нижней тарелке этажерки — пальчиковые сэндвичи, их едят первыми. Среди прочих обязательны сэндвичи с огурцом. На среднем ярусе — сконы, традиционные пресные булочки. Их едят со сливками и джемом после сэндвичей. Наверху — разные сладости.


Не принято говорить о политике и работе, а также (в гостях) о личных предпочтениях в еде, чтобы не обидеть хозяйку торжества.

Основные правила

Церемонию проводят примерно после двух и до пяти часов пополудни.

Дресс-код — casual. Спортивная одежда недопустима.

Чашку принято держать большим, указательным и средним пальцами правой руки. Оттопыривать мизинец — признак дурного тона. Блюдце — на уровне груди на левой ладони.

Пальчиковые сэндвичи едят руками.

Автор текста:Наталья Майборода

Каору Ямада — иллюстратор, копирайтер и AI-художник родился в Камакуре, Япония. После окончания университета три года учился во Франции, гулял по местным музеям и кладбищам.

Вернувшись на родину, начал работать копирайтером в рекламной компании. Занимался рекламой и промоакциями для компаний и брендов по всему миру: Braun, Nissan, Nestle Japan, Denso, JAL и East Japan Railway. А позже стал иллюстратором. Ему нравится рисовать сезонные пейзажи и повседневную жизнь.