Современным людям сложно себе представить жизнь без мыла. Это простое средство гигиены занимает почетное место в потребительской корзине каждой семьи. Однако оно существовало не всегда. История мыла довольно долгая и парадоксально грязная.

На самом деле до возникновения мыла в том виде, в котором мы привыкли его видеть, для очистки одежды и тела от грязи люди использовали буквально все, что попадалось под руку: глину, муку, пемзу, золу, человеческую мочу, бычью желчь, песок, опилки, мед, пчелиный воск, дрожжи, яичные желтки, молоко, кору и плоды различных растений, а также птичий помет и даже мозговые кости.

Историки предполагают, что история мыла берет свое начало в Месопотамии. Первые упоминания о древнем составе мыльного раствора датируются примерно 2500 г. до н.э. Рецепт средства гигиены нашли на шумерских табличках. В состав очищающего снадобья входило всего три ингредиента: древесная зола, вода и козлиный жир. Все это кипятилось и превращалось в жирную слизь, которая способна была очистить тело и одежду от грязи.

В Древнем Египте в качестве очищающего средства использовали субстанцию, состоящую из животных или растительных жиров и экстракта галенита или карбоната кальция, который добывали из Нила. Рецепт древнего снадобья был описан в 1550 году до н.э. на папирусе Эберса – древнеегипетском медицинском трактате.

Само слово «мыло» произошло от латинского «sapo». Согласно легенде, на некоей горе Сапо в Древнем Риме регулярно совершались жертвоприношения. Животный жир, который образовывался в результате сжигания, смешивался с золой и во время дождя стекал в реку Тибр, в которой римляне стирали белье. Однако эта легенда не нашла подтверждения, потому что ученые не смогли отыскать хотя бы одного достоверного источника, в котором фигурировало бы название горы Сапо или вообще место ее нахождения.

При раскопках Помпеи археологам удалось отыскать сохранившиеся с тех времен куски странной субстанции, похожей на мыло. Однако анализ показал, что это обычная глина со следами мочи. В результате историки пришли к выводу, что обнаружили не мыловарню, а фуллонику – древнеримскую прачечную.

Пока рецепт мыла еще не был придуман, в быту активно использовали человеческую мочу. Аммиак, который образуется в моче при ее разложении, отлично справляется с жиром и грязью на одежде. Стоит отметить, что в некоторых странах прачки до сих пор используют мочу для стирки или при полоскании.

В Древнем Риме работа в прачечной предполагала не только стирку, а и сбор мочи у населения. Для этого по всему городу работники фуллоники расставляли горшки, чтобы люди могли в них мочиться. Затем наполненные сосуды приносили в прачечную, где смешивали с глиной и использовали для стирки одежды.

То есть слово «sapo» произошло не от названия горы, а скорее от позаимствованного англосакского «sap», что переводится как «сок» или «моча». Принято считать, что впервые варить мыло стали римляне, но это не совсем так. Несмотря на развитие водопровода и распространение общественных бань, люди долгое время очищали свою кожу при помощи оливкового масла. Разгоряченные в банях тела намазывали маслом, а затем соскребали его вместе с грязью при помощи специального серповидного скребка – стригиля.

Сам же рецепт очищающей субстанции римляне позаимствовали у галлов. Изобретательные галлы смешивали буковую золу с козьим салом и получали мазь, которую использовали для очистки одежды и тела.

Весомый вклад в историю мыла внесли мусульманские страны. Для изготовления ароматных брусков использовали различные масла и травы. Такое мыло славилось своей мягкостью и приятным запахом. Из сирийских аптек торговцы привозили средство гигиены в средневековую Европу, где мыло стало предметом роскоши у привилегированных слоев населения.

Начиная с VII века мыловарение стало распространено практически во всех странах. Стоит отметить, что мусульманские мастера во многом превзошли в этом ремесле европейцев. Они изготавливали не только разноцветное твердое мыло, а и жидкое. Отдельно в иракских городах Басре и Куфе варили специальное мыло для бритья. Согласно историческим сведениям, такое мыло продавали по 0,3 динара вплоть до 981 года н.э.

В Европе мыловарением занимались итальянцы, французы, англичане и испанцы. Одним из самых популярных средств гигиены было испанское мыло Jabon de Castilla. Кастильское мыло продавалось по 4 пенса за брусок.

С XVI века история мыла совершила неожиданный поворот. Люди стали использовать его только для уборки и стирки, потому как среди населения распространились слухи, что все болезни передаются через воду. Поэтому население решило отказаться от регулярных купаний. Стоит также отметить, что мыловарение в то время было частью рутинной домашней работы практически каждой хозяйки. В 1662 году в Англии впервые выдали патент на изготовление мыла.

В 1807 году была создана компания Colgate, которая на тот момент занималась производством мыла, свечей и крахмала. Благодаря французскому химику Мишелю Эжен Шеврелю технология мыловарения удешевилась, стала проще и доступней. В 1837 году на рынке мыловарения появилась компания Procter & Gamble. Население возобновило водные процедуры, но по-прежнему избегало использования мыла.

История мыла претерпела значительные изменения во времена Гражданской войны в США. Спрос на туалетное средство резко вырос после того, как реформаторы начали рассказывать о том, как важна личная гигиена и соблюдение санитарных норм.

В 1898 году мир впервые увидел мыло Palmolive, которое не сдает позиции на рынке до сих пор. Легендарное мыло делали на основе пальмового и оливкового масел, отсюда и происхождение его названия.

С 1909 года благодаря многочисленным лабораторным экспериментам мыло повсеместно стали изготавливать на основе растительных жиров, все больше уходя от использования побочных продуктов животного происхождения. Procter & Gamble были среди первых компаний, изменивших рецепт мыла. С тех пор оно стало доступным и широко используемым продуктом среди населения.

На сегодняшний день мыловарением занимаются не только крупные компании, а и обычные люди, для которых изготовление мыла – это хобби. Технология создания средства гигиены давно вышла на новый уровень. Рынок мыла теперь намного разнообразнее, чем был всего лишь сотню лет назад. В продаже можно найти мыльные бруски различных форм и размеров, цветов, запахов и составов.

Материться в приличном обществе как-то не комильфо, а хороший словарный запас — это вещь всегда полезная. В конце концов нужно уметь культурно послать, если того требует ситуация. Ведь даже выругаться или обозвать кого-то можно банально, а можно с огоньком. Так что давайте вспомним некоторые старинные ругательства. Многие из них, кстати, и не ругательства вовсе, а констатация действительности и точное описание человека.

Ащеул и елдыга

Оба слова сегодня мало кому известны, хотя пользовались популярностью в XV-XVII веках. Из современных слов можно подобрать к ним несколько синонимов: зубоскал, пересмешник, ворчун.

Елдыгами часто называли ворчливых, сварливых и вздорных людей. Чаще пожилых. А почему? А потому что, все мы к старости становимся немного елдыгами, не замечали?

Белебеня

Если вам надоели слова балабол, болтун, пустомеля или пустослов, то вот ещё одно в ваш арсенал. "Не будь белебеней, лучше молчи", — хочется сказать некоторым людям. Глагол "белебенить" — говорить вздор.

Беспелюха

"Зачем ты белое с цветным стираешь, беспелюха?" — типичный пример фразочки, где это слово будет очень кстати. Беспелюха — это бестолочь, разиня, рохля, развисляй.

Кстати, если откинуть приставку "бес-", то останется слово "пелюха", которое раньше обозначало опрятность и чистоту.

Слово появилось примерно в XIV веке, а наибольшую популярность получило в XVI-XVII веках. Слово даже употреблялось в документах. И применялось оно, кстати, чаще по отношению к женщинам.

Брыдлый

А это забытое древнерусское ругательство обозначает крайне неприятного, отвратительного и даже мерзкого человека. Вообще старинный корень "брыд" всегда был связан с чем-то гадким и отвратительным, однако в современном русском языке он практически не используется.

Валанда

"Ну что ты там валандаешься?" Так мой дедушка говорил бабушке, когда все уже были собраны и сидели в машине, а она очень долго закрывала двери. Так вот валанда — это человек, у которого никак не спорится дело. Сегодня бы такого назвали тормозом.

Дузыня

Дузыня — это, по-другому говоря, попрошайка, оборванец.

Ёра

Происхождение слова связывают с глаголом "ёрзать". Так называли непосед, которые не могут усидеть на одном месте, всё время суетятся и ёрзают. Чаще всего ёрами называли детей и неусидчивых школьников. Сегодня бы такому ребёнку поставили диагноз "гиперактивность".

Захуря

Синонимами слова "захуря" могут быть неряха, нечёса, растрёпа, замарашка. А ещё можно сказать "тюрюхайло".

Колоброд

Бабушка называла меня колобродом, когда я ходил по дому и что-нибудь искал, когда она уже легла спать. Короче говоря, колоброд — этот тот, кто суетливо и шумно возится. Наверняка каждый из вас знает пару-тройку колобродов.

Мухоблуд или Шлында

Так можно назвать лентяя или дармоеда. От слова "шлында" появился глагол "шлындать", то есть ходить-бродить без дела, скитаться, убивать время.

Расщеколда

Слово происходит от глагола "щеколдить", то есть болтать и тараторить. Есть у меня несколько знакомых, которых легко можно назвать расщеколдами. А ещё расщеколдой можно было бы назвать радио.

Суемудрый

Суемудрым называют ложно мудрых людей, которые строят из себя очень образованных, но по факту, когда копнешь глубже, оказывается, что это всё обёртка, а по факту знания, рассуждения и умствования неосновательны. На кухнях по вечерам часто ведут суемудрые разговоры о политике.

Запомнили что-то? Надеюсь, что вас словарный запас пополнился.

Как говорится, глаза – зеркало души. Получается, у кого-то она темная, у кого-то светлая, у кого-то разноцветная. Предлагаем заглянуть в глаза различным животным.

Самка зеленоглазого геккона Смита, обитающая в основном в юго-восточной Азии. (Anke Siedlitz)

Глядя в глаза этим древним существам, испытываешь небывалое ощущение, будто смотришь в необъятность самого космоса и миллионы миллионов звезд и галактик. (Dennis Stewart)

Черный персидский кот смотрит на судью на международном конкурсе красоты среди кошек в Бухаресте, Румыния, 27 сентября 2008 года. (AP Photo/Vadim Ghirda)

Глаз венгерской скаковой лошади в Дунакежи, Венгрия, 10 сентября 2008 года. (REUTERS/Laszlo Balogh)

Эксперты утверждают, что вараны вскоре могут исчезнуть с лица земли. (Tim Laman / AP)

Глаза царя зверей. (Beverly Joubert)

Покупатели отражаются в глазах буйвола на рынке домашнего скота перед праздником Курбан-байрам в Деке, Бангладеш, во вторник 24 ноября 2009 года. (AP Photo/Pavel Rahman)

Лошадь стоит в конюшне во время Международного фестиваля в Севилье. Шоу посвящено только испанским чистокровным. (Marcelo Del Pozo / Reuters)

Глаза кошки на выставке в Москве. (Natalia Kolesnikova / AFP - Getty Images)

Глаз рептилии. (Guiri R. Reyes)

Глаз тукана. (Robert Taylor)

Некоторые из этих макроснимков выглядят как пейзажи далеких планет, которые еще предстоит открыть, а другие напоминают своего рода портал в другое измерение. Но все они доказывают, что глаза — это действительно зеркало души. Анализируя изображения, вы не можете не испытать глубокие ощущения, как будто вы открываете сугубо личные секреты животных.

Глаз ламы (Suren Malvelyan)

«Я начал думать об этой серии фотографий после того, как закончил аналогичную о человеческих глазах, — сказал Манвелян в интервью зарубежному изданию Boredpanda. — После первого проекта я действительно улучшил качество съемки глаз и в конце концов остановился на идее фотографировать глаза животных».

Манвелян искал животных практически везде, где мог их найти, — от своего двора до зоопарков, океанариумов и так далее. «Иногда люди даже обращаются ко мне с просьбой сфотографировать глаза своих питомцев».

Глаз Хаски (Suren Malvelyan)

«Глаза каждого животного — это результат того, как они приспосабливаются к условиям жизни. Вот почему существует так много типов глаз. У водных животных, как правило, совершенно другие глаза, чем у живущих на земле. Именно это делает фотосерию про глаза животных интересной зрителю».

Аляскинский маламут

Однако подойти близко к животным, чтобы сфотографировать их глаза, — это огромная проблема. Например, Манвелян провел час с ламой в ее клетке, пытаясь приблизиться на необходимое расстояние для правильного фотовыстрела. «Подчеркну, что все животные, представленные в моей фотосерии, были живы и ни одно животное не пострадало во время съемок», — добавил фотограф.

Ушастая сова

Токайский геккон

Нильский крокодил

Лошадь

Глаз окуня

Попугай (сине-желтый Ара)

Рыба-дикобраз

Верблюд

Армянский муфлон

Скат

Садовый удав

Голубой кубинский рак (Procambarus cubensis)

Британский художник Нил Саймон (Neil Simone) создает весьма интригующие картины, наполненные странной реальностью, которая заставляет ощущать противоречивость увиденного и его магию.

При взгляде на картину можно мгновенно попасть в мир иллюзии Нила Саймона (Neil Simone). Он пытается расставить границу между тем, что реально и нафантазировано художником. Как говорит сам автор, ценность картин именно в отсутствии этих самых границ, и в каждом своем произведении он стремится максимально соединять миры: «Я рисую мир таким, каким его вижу. Мир измерений теней, форм, противоречий и постоянно меняющихся границ». Добро пожаловать во внутренний мир Нила, где все возможно.

Биографические его данные почти не находятся в свободном доступе, известно только, что Нил Саймон родился в 1947 году в Великобритании, в Лондоне. Еще в детстве увлекался живописью, в школе изучал графику и дизайн. В молодости посетил город Харрогит и там открыл для себя необычную живописную природу Северного Йоркшира. Это место настолько вдохновило его, что он выбрал этот регион для постоянного местожительства. Там он и живет уже более 40 лет с супругой, в маленьком городке и пишет маслом свои интригующие и двусмысленные картины.

По признанию самого художника, "мир вокруг - это череда хрупких и постоянно меняющихся форм, теней и границ" (с). Вдохновляют его на творчество самые обычные вещи - смена времен года, дня и ночи, а все остальное дорисовывает его фантазия и талант художника.

Сложные неординарные методы, используемые художником, придают его произведениям уникальный стиль и необычное изображение. Его картины - это иллюзорные, но целостные полотна, проникнутые глубоким смыслом.

Взаимосвязанные, плавно перетекающие сюжеты, размытые границы - в этом заключена магия работ художника.

Созданию таких захватывающих произведений искусства способствует и присущая художнику манера письма, отличительными особенностями которой является насыщенность и яркость цветового решения, создающая эмоциональную энергию живописи.

Работы Нила Саймона выставлены во многих ведущих галереях Великобритании, Европы и США.

Фотограф Andre Vicente Goncalves (Андре Висенте Гонсалвес) создал авторский проект Windows of the World («Окна мира»). По его словам, именно окна отражают индивидуальность зданий, а вместе с ними — архитектурные особенности городов, их культуры и истории.

Коллекция фотографий стала своего рода окном в мир: каждый может отправиться в путешествие и в деталях рассмотреть отличия между городами и странами с нового ракурса.

Фотограф Андре Гонсальвес признается, что всегда испытывал интерес к окнам. Как и сами дома, они меняются от региона к региону. Из этого любопытства и родился его удивительный проект "Окна мира". Окна, снятые фотографом в разных уголках мира невыносимо прекрасны.

Фразеологизмы и крылатые выражения являются важной частью русского языка, их происхождение разнообразно: одни - уходят корнями в мифы и фольклор, другие - в литературу, кино и другие источники. Такие выражения становятся неотъемлемой частью нашей речи, но не всегда используются в своем первоначальном значении, так как его мало кто знает.

“Собаку съел”

Выражение “Собаку съел!” - знакомо многим. Чаще всего его употребляют в отношении человека - мастера: “Он в этом деле собаку съел!”.

Но стали бы вы говорить так о профессионале, зная продолжение этого выражения? Пословица в своем полном варианте есть в словаре Даля. Звучит она так:

“Собаку съел, да хвостом подавился”
Ее смысл в том, что даже опытный мастер, может допустить ошибку и что-то не учесть. А значит не нужно ликовать, не окончив работу, не завершив начатое.

"Рыбак рыбака видит издалека"

Известное выражение, которое широко используется в разговорной речи. Говоря так о людях, хотят подчеркнуть, что это люди со схожими взглядами на жизнь, одинаковыми целями, интересами, приоритетами. А значит им легко, у них полное взаимопонимание, они стремятся проводить время вместе. Но как звучала эта пословица раньше?

“Рыбак рыбака видит издалека, а потому стороной обходит.”
В другом рыбаке рыбак видит только конкурента, рядом с ним ловить рыбу не будет, о своих местах ловли рассказывать не хочет и открывать секреты удачной рыбалки тоже не спешит.

“Волка зубы кормят”

Это один из редких случаев, когда пословица потеряла не только свое окончание, но и начало. Почему-то волк приглянулся обывателям больше других «героев» этого выражения. Полный текст пословицы можно найти у Даля:

“Зайца ноги носят, волка зубы кормят, лису хвост бережёт”.
Её смысл не о работе, а о способе решения проблем. Зайцу помогают - быстрые ноги, волку - зубы, а лисе - хвост, которым она умело прячет свои следы.

“Кто старое помянет — тому глаз вон”

Сейчас это выражение говорят тому, кто вспоминает о промахах и неудачах в прошлом. Оно служит как бы предупреждением, что не нужно поминать старое, уже наступил другой день, другое время. Но изначально у пословицы было продолжение:

“Кто старое помянет — тому глаз вон, а кто забудет — тому оба”.
Человека не нужно постоянно попрекать его старыми поступками, но и забывать о них тоже не стоит. Суть простая — ошибки нужно прощать, но расслабляться не нужно.

“Повторенье — мать ученья”

С этой пословицей, наверное, каждый из нас встречался в свои школьные годы. И до сих пор ее школьникам говорят. Но какой был ее первоначальный вид? Эта фраза родилась в древнем Риме, авторство приписывают поэту Овидию:

“Повторение – мать учения и утешение дураков”.
Смысл ее в том, что умный человек сразу разберется, а дурак может повторить материал еще раз. Как вы уже поняли, вторую часть нам не говорили.

“От работы кони дохнут”

Как любят эту пословицу лентяи, оправдывая свое безделье. Они просто не знают ее продолжение! Ведь вторая часть употребляется редко, а кто-то даже не знает о ее существовании. Вся пословица будет звучать так:

“От работы кони дохнут, а люди крепнут”.
Человека любая работа закаляет, облагораживает и приносит пользу.

Хлопот полон рот

Сейчас так говорят, когда у человека много дел и почти отсутствует свободное время. Но первоначальный смысл был немного другим. Полная версия пословицы по Далю:

“Хлопот полон рот, а перекусить нечего”.
Смысл в том, что человек много работает, суетится, тратит время, но не получает результат. Его деятельность не может его прокормить.

Любуясь яркими весенними клумбами, мы вряд ли задумываемся о том, что именно с цветами связана одна из самых давних, захватывающих и цитируемых историй о финансовых аферах. Голландская «тюльпанная лихорадка» — яркий пример иррационального и даже безумного поведения огромного количества людей самых разных сословий в погоне за призрачной удачей, за цветами необычной окраски. Эту историю постоянно цитируют, о ней пишут в учебниках по экономике как о феномене жадности и психоза, приведших к массовым спекуляциям. «Тюльпаномания» — весьма поучительная история, которая осталась на полотнах известных живописцев как напоминание о том, что не стоит переоценивать истинную стоимость вещей и рисковать при этом своим благосостоянием. Даже если это красиво.

К началу XVII века в Европе рос интерес к ботанике и садоводству, что можно объяснить многократно возросшим торговым и культурным обменом с другими странами и континентами, включая Латинскую Америку и страны Востока. Многие известные художники — в частности, Ян Брейгель Старший, Амброзиус Босхарт, Рулант Саверей — сделали цветы центром своего творчества. На такие полотна был хороший спрос: живой цветок не вечен, а роскошный натюрморт исключительно выигрышно смотрелся в интерьере. В этот же период в Нидерландах создавались ботанические сады и процветала международная торговля экзотическими цветами, в том числе и тюльпанами.

Историки считают, что в Европу изысканный восточный цветок привез фламандский ученый и дипломат Ожье Гислен де Бусбек (1522 — 1592). С 1556 года де Бусбек на протяжении семи лет был посланником Священной Римской империи в Стамбуле, где не только участвовал в переговорах о границах двух империй, но и вел исследовательскую деятельность по вопросам лингвистики, а также изучал местные флору и фауну. Считается, что именно Ожье де Бусбек познакомил европейцев с тюльпанами, привез первую сирень, а также конский каштан.

Первые тюльпаны в Европе были описаны швейцарским ботаником и энциклопедистом Конрадом Геснером (1516−1565), который увидел их весной 1559 года в саду магистрата Аугсбурга — города, где жили богатейшие купцы и ювелиры. Два года спустя Геснер стал первым, кто опубликовал иллюстрацию этого цветка — низкорослого растения с ароматными красными цветами, похожими на лилию. Почти двести лет спустя Карл Линней назвал в честь Геснера красный декоративный тюльпан — Tulipa gesneriana.

По одной из версий, первые луковицы тюльпанов «поселились» в Вене, в саду лекарственных растений императора Фердинанда I, коим заведовал ученый-ботаник Шарль де Леклюз - его многие знают как Карла Клузиуса, «отца всех красивых садов Европы». Через некоторое время Клузиуса пригласили в Лейден, где он не только стал почётным профессором ботаники, но и начал работу по созданию Лейденского ботанического сада. Ученый адаптировал цветы к местному климату, и в 1594 году в Нидерландах на правах желанных благородных растений расцвели первые тюльпаны, положив начало будущей всемирно известной цветочной индустрии луковичных растений.

К слову, поначалу далеко не все понимали ценность тюльпанов. Клузиус в своей «Истории весьма редких растений» (1601) рассказывал о том, как в 1570 году один купец из Антверпена получил партию тюльпанов и не знал, что делать с этими луковицами. В результате их решили использовать в пищу и попытались приготовить, обваляв в сахарной карамели (по другой версии — пожарили с луком). Блюдо вышло так себе… А вот остаток «невкусного лука» был посажен в огороде, где некоторое время спустя расцвели невиданные цветы.

Тюльпан и луковица тюльпана, изображенные на этом двойном портрете — отсылка на богатство супругов, а также символ быстротечности жизни. Цветок появляется из луковицы, совсем недолго цветет и вскоре умирает. Пустые раковины на столе — еще один символ ушедшей жизни. Вероятно, это памятный портрет, выполненный по заказу одного из супругов (возможно — мужа) после смерти другого. Картина была куплена на аукционе Sothebis в 2011 году за 71,5 тыс. долларов.

К началу XVII века тюльпаны были отрадой богачей и символом высокого статуса. Выводились новые сорта — не слишком быстро: чтобы размножить луковицу определенного вида тюльпанов, требовалось время. В первый год цветок давал прирост в одну луковку, на следующий год два цветка могли дать при благоприятных условиях уже четыре луковицы. Для того, чтобы решиться и продать лишние редкие луковицы другому коллекционеру, их обладателям требовалось до десяти лет. Особого внимания при разведении тюльпанов удостоились пестрые цветки — истинный, особый шик!

В 1612 году цветочный каталог содержал уже порядка ста сортов тюльпанов, некоторые из которых оценивались в сотни и даже тысячи гульденов.

Одним из самых редких и дорогих сортов тюльпанов считался Semper Augustus (что можно перевести как «Август навсегда») — красный с белыми прожилками. По одной из легенд, некоторое время все тюльпаны этого сорта были сосредоточены в руках одного-единственного коллекционера — Адриаана Паува. Богач и дипломат, Паув владел богатейшим собранием растений и для того, чтобы продемонстрировать свое богатство, установил в саду беседку с зеркалами, многократно увеличивающими количество цветов.

Еще одним знаменитым сортом был красно-жёлтый «Висерой», очень ценились сиреневые и фиолетовые цветы с белыми полосками.

Тюльпаны художники воспевали, изображая как особняком, так и в компании других цветов, и далеко не всегда в соответствии со сроками цветения каждого составляющего «букет-фантазию». Почему? Во-первых, это красиво. И, что не менее важно — символично: каждому объекту отводилась своя роль в толковании натюрморта.

К началу 1630-х годов в Голландии экономический спад, вызванный войной с Испанией и последующей рецессией, остался позади. Практически эксклюзивные права на торговлю с Ост-Индией, мощный флот, успешные и знаменитые мануфактуры, фабрики, развитие банковского дела — все это сделало Голландию одной из богатейших и влиятельных стран Европы. Развивающийся финансовый рынок начал оперировать такими понятиями, как опционы и сырьевые фьючерсы. Грузы, идущие с Востока, продавались заранее, однако не все корабли приходили в порт назначения, и фьючерсные продажи были запрещены законом. Однако купцы в погоне за наживой обходили закон, который не карал за предварительные продажи, и фьючерсные сделки были на совести сторон, их заключающих.

Избыток денежных средств, растущий спрос и повальное увлечение выращиванием тюльпанов привели в результате к тому, что торговцы увидели в тюльпанах привлекательный актив. Стоимость редкой луковицы в то время могла составлять 3 тысячи гульденов и более — совершенно фантастические суммы для простых голландцев, чей среднегодовой доход колебался в пределах 150−300 гульденов. Вырастить редкий тюльпан на своем огородике мечтал каждый.

В попытках как-то «подействовать» на луковицы голландцы прибегали к самым различным ухищрениям — от притрушивания грядок известью или опилками до полива цветов растворами красок. Везло, однако же, немногим — хотя бы потому, что, как считают современные ботаники, тот же сорт Semper Augustus был «получен» в результате заражения цветов вирусом мозаики, который и давал пеструю окраску лепесткам.

Длительное время, необходимое для воспроизведения редких луковиц, изобилие денежных средств и стремление заполучить себе дивную редкость привело к широкомасштабному явлению, известному сегодня как «Тюльпанная лихорадка», или «Тюльпаномания».

В 1636 году Голландию поразил ажиотажный спрос на новые редкие сорта тюльпанов, которые еще не дали прироста луковиц, но уже продавались и перепродавались по фьючерсным договорам — порой и десять раз в день!
Вот как описывали ситуацию современники «тюльпаномании»: «Дворянин покупает тюльпаны у трубочиста на 2000 флоринов и сразу продает их крестьянину, при этом ни дворянин, ни трубочист, ни крестьянин не имеет луковиц тюльпанов, да иметь и не стремится. И так покупается, продается, обещается больше тюльпанов, чем их может вырастить земля Голландии». Финансовые спекуляции, на которых можно было нажиться, не имея на руках товара, бередили разум и волновали душу. «Дворяне, горожане, фермеры, механики, моряки, лакеи, горничные, трубочисты, торговцы старьем — все завязли в торговле тюльпанами. Дома и земли продавались за разорительную низкую цену или шли в уплату покупок, сделанных на рынке тюльпанов. Так заразительна была эпидемия, что иностранцев поразило то же безумие, и деньги текли в Голландию отовсюду».

Некоторые исследователи считают, что ситуацию дополнительно спровоцировало большое количества золота, которое голландцы добывали в Латинской Америке. Другие считают, что после эпидемии чумы поредевший средний класс стал зарабатывать больше денег и мог позволить себе некоторые элементы роскоши, в том числе относительно недорогие сорта тюльпанов. А тем временем у богачей скопились изрядные денежные средства, которые они легко тратили — в том числе и на луковицы. Еще одной составляющей всеобщего безумия стал повышенный интерес к тюльпанам в других странах Европы, в том числе при дворе Людовика XIII. Мода диктовала спрос, спрос вырос, а предложение от него изрядно отставало.

Продажей и перепродажей несуществующих партий цветов занимались практически в каждой таверне и гостинице, а по вечерам обмывали удачные сделки за изобильными столами. Продавцы привлекали покупателей все новыми «хорошими» условиями сделок, принимая в оплату части контракта деньги, а остальное — под залог имущества. Люди просто помешались, пуская на ветер колоссальные состояния. Каково — за редкую луковицу могли отдать пивную стоимостью 30 тысяч гульденов!

На картине изображена триумфальная колесница богини цветов Флоры, представленная в виде карнавальной повозки. Богиню сопровождают трое мужчин в дурацких шапках, украшенных «рогами» из драгоценных пестрых тюльпанов — «пьяница», «стяжатель» и «лжец». Матушка «загребущие руки» взвешивает золото, а птица надежды покидает свою хозяйку. За колесницей следуют разорившиеся ткачи из Харлема, которые вложили деньги в спекуляцию тюльпанами.

Все хотели купить побольше, чтобы потом продать подороже. Даже художник Ян ван Гойен не избежал участия в этом всеобщем сумасшествии: за 10 тюльпанных луковиц бургомистр Гааги получил от него 1900 флоринов деньгами, и к этому — пейзаж кисти Якоба ван Рейсдала и обязательство написать картину. Для сравнения скажем, что за большую панораму, написанную несколькими годами ранее для принца Оранского, ван Гойен получил — «всего лишь» 650 гульденов, а тогда за сотню монет можно было купить хорошую корову, за пару сотен — карету.

Как и любое безумие, «тюльпаномания», пережив свой пик, закончилась. В 1637 году цены пошли вниз, и ничем не обеспеченный рынок рухнул. Последовал огромный скандал и череда судебных разбирательств. После многочисленных общественных собраний и трехмесячных дебатов гаагского Совета по делам провинций сошлись на том, что продавцы получили по пяти гульденов на каждую сотню, причитающуюся им по договорам. Но и это решение привело к массовым банкротствам — «по миру» пошли и азартные дворяне, и купцы, и простые горожане. Эти события были описаны в книге английского журналиста Чарльза Маккея «Чрезвычайные популярные заблуждения и безумие толпы» (1841).

Несмотря на достаточно печальный финал «тюльпаномании», Голландия и по сей день остается ведущей европейской «страной тюльпанов», успешно культивирующей луковичные растения. «Голландские луковицы» — залог успешного цветения весенней клумбы, а также тонкий намек на то, что не стоит делать решающую крупную ставку на товар, даже если он прямо сейчас — большая редкость.

Главная иллюстрация: Главная иллюстрация — фрагмент натюрморта Пауля Теодора ван Брюсселя «Цветы в вазе» (1792)